Федеральное агентство новостей разобралось со слухами о возможности изготовления или даже о наличии у ДНР взрывного устройства из радиоактивных отходов — так называемой «грязной бомбы».
Американское издание Newsweek распространило на днях «сенсацию от СБУ»: якобы, «сепаратисты» извлекают радиоактивные отходы из некоего бункера на химическом заводе в Донецке. Власти ДНР готовят, дескать, так называемую «грязную бомбу», которая при взрыве (не ядерном по своей природе) производит радиоактивное заражение местности.
Сразу возникает вопрос: откуда дровишки? Это давно известно: от советника главы СБУ Юрия Тандита. Именно он первым заявил о «грязной бомбе», изготавливаемой где-то в подвалах правительства ДНР. Но даже падкому на сенсации журналисту Newsweek заявление второсортного украинского чиновника показалось малоубедительным. И вот на свет появилось нечто – «досье СБУ», которого никто никогда не видел, и показать которое журналист не может.
В основе этого «досье СБУ» – традиционный «источник»: что-то там у кого-то взломали и всё прочитали. Ну и, конечно же, «перехватили радиопереговоры». И выяснили, что со 2 по 18 июля какие-то «специалисты из Российской Федерации» тайно прибыли на Донецкий казенный завод химических изделий и якобы забрали оттуда контейнер с радиоактивными отходами.
Оставим в покое вопрос, зачем эти слухи маниакально распространяли два дня западне и украинские СМИ. Не будем особенно копаться и в нашумевшем прошлогоднем высказывании главы СНБО Украины Александра Турчинова, не последнего человека в украинской политике, сказавшего, что «Украина будет разрабатывать любое оружие, а чистое оно или грязное – неважно».
С самим Турчиновым всё давно ясно. А вот, о каком бункере идет речь и где он находится, – крайне интересный вопрос. Итак, известно место: Донецкий казенный завод химических изделий. Само по себе место довольно «грязное», что немаловажно. Известно, что там есть некий загадочный бункер, набитый чем-то радиоактивным. Что это за бункер? Вот что журналисту ФАН рассказал депутат Народного совета ДНР, коренной житель Донецка Владислав Бриг.
«У нас работало несколько НИИ, проводивших эксперименты. Последнее такого рода учреждение еще в начале 90-х закрылось. Отходы оттуда. Что там точно лежит, никто не знает, бункер с тех самых пор закрыт. Что это может быть? Да что угодно. Всё, что используется в лабораториях, на производстве. Да хоть защитные костюмы и перчатки. Радиационные материалы есть в массе приборов на производстве. Например, в приборах для диагностики. И по правилам их надо скапливать в защищенном безопасном месте, а потом утилизировать. Но для этого нужны деньги. А мы помним, что было в 90-х. Вот и свозили всё в бункер на химзаводе, потому что бункер защищен. Там же хранилось и всё опасное с самого химического завода. Где, как не там, всё хранить?» – рассказал Бриг.
Его слова подтверждает бывший сотрудник одного из таких НИИ, а именно – Донецкого научно-исследовательского института черной металлургии (ДонНИИЧерМет) Сергей Крашенинников.
«В металлургии – хоть в черной, хоть в цветной – используется масса приборов с радиоактивными материалами. Радиоактивные индикаторы используются для исследования технологических процессов, а радиоизотопные приборы – для контроля и измерений. Их в заводских условиях часто используют. Кстати, в быту полно таких приборов. Например, радиолампы или неоновые лампы. И, вы не поверите, в обычных тумблерах. Их, правда, уже не используют почти, но там тоже есть радиоактивные материалы, и их требуется правильно утилизировать. А часы светящиеся помните? Они все, кстати, по старым СНИПам, то есть, стандартам, – приборы так называемой высокой опасности», – сообщил Крашенинников.
…У автора этих строк были такие часы в 1980-х. По-научному это называется «светомассы постоянного действия», или СПД. Они наносились на шкалы различных приборов для подсветки в темное время суток. И часы действительно красиво светились в темноте. Будучи детьми, мы думали, что там светится фосфор. А это были соли радия-226. И они действительно были опасны. Поэтому еще в 1970-х годах от применения этих покрытий начали отказываться. Кстати, стеклянную посуду из больниц, медицинских исследовательских установок и радиофармацевтических лабораторий тоже считают радиоактивными отходами. Но это так, к слову.
Возвращаясь к теме: не исключено, что визит российских специалистов в Донецк может быть правдой. Казенный завод потенциально – опасная зона, и когда рядом с ним стали падать снаряды, мины и даже тактические ракеты украинских войск, правительству ДНР наверняка понадобилась консультация специалистов о том, чем это грозит. Но что если действительно можно сделать из промышленных и лабораторных радиоактивных отходов «грязную бомбу»? Вот что думает на этот счет физик-теоретик, академик РАН Семен Герштейн, кстати, близкий друг легендарного физика Льва Ландау.
«Грязная бомба»? Это вряд ли. Нужны десятки тонн всей этой гадости, чтобы нанести ощутимый вред. Многие путают радиоактивные отходы и отработанное ядерное топливо или радиоактивные материалы для обогащения. Вот из этого можно сделать «грязную бомбу». Я вам приведу реально осуществленный пример такой бомбы: взрыв на Чернобыльской АЭС. Но для этого вам надо взорвать именно реактор. А вообще, у Украины есть материалы для такой бомбы. Это топливо атомных станций или богатейшие залежи урановой руды в Желтых водах. Обогатить ее, чтобы изготовить оружейный уран, вряд ли возможно на Украине – это сложные технологии. А вот для «грязной бомбы» – вероятно», – объяснил Семен Герштейн.
Вот только находятся атомные станции и урановые залежи отнюдь не в Донбассе. Так кто же делает эту бомбу? И, главное, от кого можно ждать радиоактивную «грязь» после таких заявлений? Вопрос риторический.
А сообщение Newsweek… С таким же успехом бомбу, сказку о которой рассказали в СБУ, можно было бы сделать на ближайшей мусорной свалке, и это была бы в прямом смысле грязная бомба. Она бы убивала, даже не взрываясь, – одним запахом. Впрочем, украинская политика и западная журналистика давно уже попахивают не менее противно.
Оценили 10 человек
16 кармы