Сирийская партия

Активизация российской внешней политики в последние дни выглядит достаточно любопытно. Особенно это касается сирийского вопроса. Фотографии российских военных на фоне ближневосточных пейзажей выглядят как сознательная утечка информации. Для чего она сделана?

Я не буду делать сноски на хитрые долгие планы. Напротив, в происходящем я усматриваю сиюминутную игру российского руководства, которое почувствовало определенные возможности в сложившейся ситуации.

Волна сирийских беженцев, захлестнувшая Европу, создала мощный информационный фон вокруг ближневосточной проблемы, и стала весьма значительно отвлекать силы и внимание европейских лидеров. В этих условиях, определенным кругам в Кремле представилось возможным сыграть на этих факторах продемонстрировав российское военное присутствии в Сирии. Которое конечно имелось там и ранее, но теперь было усилено.

Выгоды от этого мероприятия прослеживаются следующие:

Многие справедливо обращают внимание, что в России фокус освещения новостей сместился с Донбасса в сторону Сирии. Тем самым, как кажется, убивается несколько зайцев. Во-первых, наконец то можно продемонстрировать решительность и агрессивность, по которой так соскучился обыватель уставший слышать о бесконечных безответных обстрелах Донецка. Во-вторых, активизировать процессы «замораживания» конфликта и постепенного втягивания Донбасса обратно в Украину на правах квазиавтономии. Третьим фактором, видится возможность продемонстрировать всему миру абсурдность обвинений в присутствии войск РФ на Донбассе. Мол в Сирии сразу видно на фото, а на Украине за год ничего не сумели снять.

То есть, чисто в информационном плане, мероприятие достаточно выгодное и, казалось бы, оправданное.

В практическом же, просматриваются другие плюсы.

Во-первых, основательно поддерживается режим Асада, давно взятый на баланс Москвы. В геополитической игре, Ближний Восток — это та площадка, игра на которой для России привычна и более выгодна в плане возможных издержек чем Донбасс.

ИГИЛ – общепризнанное зло, за борьбу против ИГ санкции не вводят, а потоки беженцев и разрушенная инфраструктура (в том числе и нефтедобычи) никак не затрагивают Россию и ее экономические интересы.

Напротив, взяв на вооружение американскую стратегию по экспорту нестабильности в регионы далекие от границ государства, Россия решает свои проблемы, создавая их своим стратегическим «партнерам». Обвинения некоторых европейских политиков, что причиной затопившего Европу потока беженцев является неуступчивость Москвы в попытке быстро свергнуть законного президента страны Асада в чем-то даже оправданны. Но смотрятся уж очень маргинально даже по циничным европейским меркам.

Другим важным моментом можно выделить усиление давление на Турцию, что очень значимо в контексте общих геополитических интересов России. Турция, являясь членом НАТО, давно уже ведет свою игру в которой старается, балансируя между разными полюсами силы и угрозами, идущими от них, строить свою региональную империю.

Проект газопровода «Турецкий поток», который с помпой был анонсирован в противовес заблокированному американцами «Южному потоку» сулил туркам немалые экономические выгоды. Однако, американское влияние в регионе по-прежнему очень сильно, и на сегодняшний день им удалось основательно затормозить переговоры по этому направлению.

Появление же российский войск в Сирии и их военные операции против ИГ создаст дополнительный фактор влияния на турецкую армию, которая так же вовлечена в конфликт, что сделает позиции России и Турции значительно ближе.

И что очень важно, удерживая Турцию от слишком тесных связей с США, Россия обеспечивает сохранении статуса-кво по вопросу соблюдения конвенции Монтре 1936 года, которая определяет статус проливов Босфор и Дарданеллы. Появление 6го флота США в акватории Черного моря, совершенно нежелательно на сегодняшний день в свете возможного обострения ситуации на Украине.

Замечу, что не стоит недооценивать этот факт. Доктрина применения вооруженных сил армией США основана на активном применении флота и палубной авиации. Развертывание баз на суше требует капитальных вложений и значительных сроков, в то время как АУГ являют собой универсальное средство проекции силы способное к быстрой переброске в любой регион мира.

Итак, позитивные возможности активного вовлечения России в сирийский конфликт мы рассмотрели. Перейдем теперь к негативным.

Прежде всего, надо признать, что несмотря на все попытки замять все более нарастающий конфликт с западом, Россия все больше и больше вовлекается в него. Не решив ситуацию под боком у своих границ руководство страны пытается достичь успеха в кампании за морем, по сути рассредоточивая силы на разных направлениях. В случае резкого обострения обстановки, «сирийские» контингенты рискуют оказаться отрезанными от снабжения и возможностей эвакуации.

Так же, само решение усилить свое присутствие в Сирии не выглядит хорошо обдуманным и обоснованным. Хотя бы с правовой точки зрения. А напоминает некое половинчатое решение, вроде того, что уже принято на Донбассе по принципу «ни мира, ни войны». Сил, отправленных в Сирию недостаточно для решительного изменения оперативной обстановки в регионе, и в то же время, теперь факт их присутствия нельзя замолчать или игнорировать, что делает власть еще большими заложниками стремительно меняющейся обстановки.

В завершение хочется добавить. Надо признать, что мир все больше и больше скатывается к глобальному противостоянию с возможным низвержением прежних лидеров и возвышением новых.