Владимир Громковский
Наблюдающееся в стране уже третий год падение производства - экономический кризис - сложное явление. В нём сплелось несколько составляющих, влияние которых на экономические развитие неодинаково. Это экономический рост, деловой цикл и новый «контур расширенного воспроизводства», используя выражение из «доклада Глазьева» - или, попросту, воздействие санкций. Однако впечатление, иной раз, таково, что не только широкая публика, но и начальники c экономистами не разделяют их. Между тем, схожие симптомы, вызванные разными причинами, требуют разного подхода.
С 2012 года в стране идёт циклический спад. С одной стороны – самый обычный. И вместе с тем не совсем обычный - он является «второй волной» спада 2008-2009 годов, или, иначе, продолжением того спада. Точно так же, как падение ВВП 1970-го года в США было продолжением спада, начавшегося в 1966-м году, прерванного массированными военными закупками из-за эскалации вьетнамской войны. Если бы не полностью открученный г-ном Гринспеном денежный «кран», наш спад начался бы не в 2008-м, но во второй половине 2006-го – начале 2007-го года: уже весной 2006 года началось сильнейшее вздорожание инвестиционных товаров - цемента, металла и тому подобного - всегда наблюдающееся перед кризисом. (Благодаря этому сокращается ожидаемая доходность капитальных вложений, и они сильно замедляются). Но деньги из ФРС текли и текли рекой. Это поддерживало галопирующий рост цен нефти и газа. Вот наши рынки и продолжали делать вид, что они способны к неограниченному росту. (Напомню, в июле 2008-го был достигнут локальный максимум – свыше $ 140 за бочку нефти).
Самые экономически образованные наблюдатели – и те уверовали, что кризису не бывать! Нашлись и особо опытные люди: заняли сотни миллионов долларов для игры на бирже, заложив акции – и потом потеряли своё великолепное инновационное предприятие. Впрочем, даже на пике нефтяных цен наши рынки сильно колебнулись в июле-августе 2008 года. На самом деле, это было признаком их, рынков, полного пересыщения. Но всех обманули яркие события. Сначала - известное обещание прислать на «Мечел» «доктора», а затем «война» с Грузией, на которые и списали падение биржи. (Жаль, что не прислали тогда доктора, как теперь всем понятно: на г-на Зюзина кризис 2008-09 гг. не произвёл надлежащего впечатления, и он продолжал приобретать всё новые компании на заёмные – под залог самого «Мечела» - средства, которые невозможно было выплатить из продаж металла).
В США падение ВВП началось осенью 2007-го года (должно было начаться на год-два раньше). Правда, шло медленно, и для непрофессионального наблюдателя незаметно, из-за того же избытка ликвидности от ФРС. Но в сентябре 2008-го американский минфин легкомысленно упустил время выручить Lemahn Brothers, и всё повалилось по всему миру. Повалилось и у нас. Надолго наших резервов не хватило бы – но падение было решительно прервано новым президентом Обамой, пошедшим на поводу у американских экономистов-кейнсианцев (самой звонкое имя здесь Пол Кругман, к тому времени давно ставший колумнистом в «The New York Times», и за труды 1980-х получивший Нобелевскую награду как раз в 2008-м году - чем, видимо, и впечатлил начальство). Снова открутили денежный кран, начав так называемое «Quantitative Easing», оно же «количественное смягчение», совсем просто - печатание денег.
В итоге, нашему спаду в 2009 году не удалось развернуться и совершить свою очистительую работу. Благодаря QE цены на нефть и газ пошли в рост по новой – и наш «больной» три года «дышал» этим «кислородом». Однако и кислород постепенно вошёл в привычку и перестал помогать, как это всегда бывает с неизлеченными больными. Пошла – очень потихоньку, незаметно, благодаря всё ещё выскоим ценам на нефть - «вторая волна». То, чему следовало, но не суждено было случиться в 2009-м, стало понемногу происходить после 2012-го. Оно продолжается и теперь: самое наглядное свидетельство – глубокое, на 30-40%, падение долларовых цен на рынке недвижимости, начавшееся в 2009-м, но прерванное. (Ваш покорный слуга ждал этого ещё в 2010-м году, предполагая итоговое снижение цен раза в полтора-два против пика 2008-го года, и не догадываясь, как значительно повлияет на нашу экономику американское QE; а оно только в 2015-м начало остро проявляться).
Помимо собственно циклического кризиса, связанного с исчерпанием текущих инвестиционных возможностей, важной составляющей идущего спада является поиск экономикой нового равновесия. Ведь доходы от продажи нефти и газа сократились более чем вдвое, и одновременно, вследствие санкций, перестали поступать кредиты из заграничных источников. «Контур расширенного воспроизводства», пользуясь выражением из «доклада Глазьева», существенно уменьшился – и соответствующий меньшему «контуру» равновесный ВВП должен уменьшиться. Это произошло бы и в том случае, если бы экономика не находилась в состоянии циклического спада на время начала санкий.
Банкам, жировавшим двадцать лет на займы за границей, уже нечем кредитовать переевших потребительских кредитов покупателей – и конечный спрос падает. (Почти двадцать лет: ровно двадцать будет 30-го октября 1995 года, когда был подписан первый в истории Отечества синдицированный бланковый кредит частному российскому банку – Мосбизнесбанку – от синдиката западных банков во главе с UBS, к организации которого ваш покорный слуга имел прямое и непосредственное отношение. С чего и началась, на деле, история нашей «Финематики». Именно западными синдицированными кредитами, как и выпуском еврооблигаций, утоляли свой денежный голод отечественные банки всё последующее время). Предприятия не берут коммерческих инвестиционных кредитов, потому что некуда вложиться: и фаза цикла не подходящая, и третья составляющая кризиса продолжает путать карты.
Этой третьей составляющей служит, как ни удивительно, долгосрочный – то есть нециклический – экономический рост. Точнее, состояние народного хозяйства России в отношении к этому росту. Вопреки распространённым предрассудкам, переход к инновационной экономике у нас начался, и ведётся вполне серьёзно. Однако переход этот весьма далёк от завершения. «Критическая масса» инновационных и модернизированных предприятий далеко не достигнута – и требуется ещё немало лет и инвестиций, чтобы инновации стали ощутимым двигателем долгосрочного экономического роста. Разумеется, на инновационный сектор оказали своё отрицательное воздействие и циклический спад, и санкции – однако проблема в том, что он если уже и появился из чрева матери, то находится пока ещё на грудном вскармливании, самостоятельно жить не в состоянии, и сильно нуждается в поддержке извне, то есть за счёт других секторов. Это касается как недавно учреждённых малых инновационных предприятий на только ещё зарождающихся рынках, так и крупных предприятий (новых или обновляемых), создаваемых на покупных заграничных технологиях и оборудовании.
Итак, циклический спад делает свою работу: уничтожает неэффективные предприятия, и их выпуск вычитается из ВВП (к сожалению, делает это очень неэффективно: заодно разоряются и предприятия вполне эффективные, попавшие в сложное положение случайно). Санкции сокращают «контур воспроизводства», также отсекая часть ВВП. А младенчествующий инновационный сектор продолжает пока требовать больше средств, чем способен приносить сам – что режет на ходу и без того невеликие возможности правительства по преодолению циклических и санкционных воздействий.
Таковы три источника и три составные части текущего экономического кризиса в РФ.
Оценили 7 человек
10 кармы