Ночью, часа в три, просыпаюсь – муж не спит, смотрит в наушниках планшет. Теракт в Париже. Крупный, в нескольких местах одновременно. Олланд объявил чрезвычайное положение. Страх лёгкой зазубренной стрелой вонзился в ватный окутывающий меня с ног до головы сон. Не, ни фига. Спать. Париж далеко. Потом, всё потом.
Утром, муж спит, включаю телик, готовлю завтрак. Плачу. Мне их жалко. Что бы кто ни говорил, включая и меня, про злобных, эгоистичных, испорченных европейцев. Мне их жалко. Муж спит крепко - полночи следил за обстановкой. Ну и хорошо. Можно спокойно поплакать, не выслушивая реплики на тему «сами виноваты». Ну виноваты. И что ж теперь?
Щелкаю пультом, перескакиваю с канала на канал, в поисках новых деталей и подробностей. Болельщики, покидающие стадион, идут по узкому длинному коридору и поют Марсельезу. Мать твою! А ведь их оставили досматривать матч до конца уже после взрывов рядом со стадионом. Олланда эвакуировали, а их нет. Среди зрителей о теракте сразу прочухали только заядлые твиттеристы, которые даже во время матча из сети не вылезали.
Переключаю дальше. Черноволосая женщина, сквозь возраст проглядывает былая красотка – мэр Парижа Анн Идальго. Приехала на место захвата заложников. Что? Что она сказала? Позже я пробовала отыскать эти кадры в интернете и не нашла. Она говорит, что всё очень страшно, но это не заставит их, парижан, прекратить радоваться жизни и развлекаться.
Ясно. Вечер пятницы 13-го обещал быть томным. Любимое высказывание Анн Идальго: «Быть парижанином не означает родиться в Париже. Это означает — родиться там заново». Мда… А что же тогда означает умереть в Париже? Вот так, как все эти расстрелянные и взорванные в разгар пятничного веселья, люди?
Продолжаю перебирать кнопки на пульте. Франция закрывает границы, США отменяют авиаперелеты в Париж, люди прячутся в своих домах, отменены занятия в школах и институтах. ИГ взяла ответственность за теракты на себя, эксперты усматривают в сложном исполнении атак почерк Аль-Каиды. Речь идёт о целой подпольной террористической сети, раскинутой по всей Европе ИГ. Ни один европейский город отныне не защищен от террористических атак. Весь Евросоюз под прицелом.
Это же самая настоящая, реальная война! Там. У них.
А здесь тишина субботнего утра. Запах кофе, яичница с помидорами. Тепло. Мелкий дождик уютно накрапывает за окном. Я дома. Я в безопасности. Я в России.
Муж проснулся. Это им за Ливию, за умеренных террористов, за мультикультурализм и европейские ценности, за их тупорылую политику с беженцами, за предательство национальных интересов в пользу США, за Шарли, за Содом и Гоморру. Идиоты!
Ругается, короче, а сам в это же время протягивает мне платочек, гладит по голове и вздыхает. И я-то уж точно знаю, что где-то там, совсем-совсем в глубине глубины души, ему их тоже жалко. И даже, пожалуй, сильнее, чем мне.
Потому, как это, ведь, не я, а он полночи не спал и глядел. Как они там?
Оценили 84 человека
130 кармы