Основное отличие естественнонаучных дисциплин в том, что они не подвержены нашествию пропагандистов разных мастей. Происходит это потому, что ни у кого не выйдет менять законы природы по своему разумению. Они действуют независимо от наших желаний и предпочтений, наказывая всех, кто ими пренебрегает. При этом они действуют не предвзято, не делая разницы между евреем и фашистом. Тот же электрический ток одинаково воздействует на людей независимо от их предпочтений и убеждений.
Вмешательство политиканов в естественнонаучные дисциплины происходит очень редко. Потому что дело это опасное и попытка настоять на своём выставляет их идиотами. Совершенно иное происходит с гуманитарными науками. По ним топчется всякий, кому не лень. Потому что это безопасно. Тут остается только сочувствовать тем учёным, что посвятили свою жизнь этим наукам. Тем же историкам. Люди трудятся, устанавливают факты, а потом приходят всякие самонадеянные болваны и начинают эти факты толковать кто во что горазд. Но это ещё не самый тяжкий случай. Отдельные дилетанты, к которым отношу себя и я, это ещё не кошмар. С такими как я можно спорить с разной степенью успешности. Но что делать бедным историкам, когда на их любимой науке начинают делать свой бизнес представители государственного аппарата? Я про разного рода идеологов и пропагандистов, в чьём распоряжении находятся неизмеримо большие информационные ресурсы, а потому распространять как правильные, так и ложные знания они могут намного успешней, нежели это делает академическая наука. Далеко тут ходить не нужно. Тут и памятные всем вопли про нордически стойких истинных арийцев, да и откровения про древних укров являются наглядным примером.
Но я сейчас хочу поговорить об одном известном эпизоде испанской истории - завоевании Кортесом государства ацтеков. Вот уж где успехи пропаганды затмили успехи историков. До сознания массового читателя довели столько непонятно на каком основании сделанных выводов, что ложные представления об этих событиях прочно укоренились в нашем сознании.
Я не собираюсь опровергать то, что установлено самими историками. К ним у меня претензий нет. Претензии есть к тем, кто спекулирует на истории. Причем, среди этих спекулянтов есть те, чьими книгами мы зачитывались ещё в детстве.
Ничтожные силы?
Популярным является представление о том, что держава ацтеков была уничтожена испанцами, которые задействовали для этого смешные по меркам европейских войн силы. Да и времени потратили совершенно немного. А так ли это?
Начну с затрат времени. Поход Кортеса начался в ночь с 17 на 18 ноября 1518 года а падение столицы государства ацтеков - Теночтитлана, произошло 13 августа 1521 года. Без малого три года пришлось возиться только с ними. А ведь ещё была эпопея с государством таррасков, которое пало только в 1530 году. Ну а возня с городами-государствами майя, заняла по времени 170 лет. Так что блицкрига в Мексике у испанцев не вышло.
Теперь смотрим на ничтожность их сил.
Начну с военно-морской составляющей. Для доставки к берегам Мексики и высадки отряда Кортеса, задействовано 11 кораблей, десять из которых позже были намеренно затоплены. Позже, для доставки подкрепления были задействованы ещё 18 кораблей. Для боевых действий на озере Мехико, испанцы построили 13 десантных бригантин. Кроме того, к нему дважды в течении этого времени приходили одиночные корабли из Кубы и непосредственно Испании. И получается, что всего в этой эпопее было задействовано 54 корабля, из которых 41 способны совершать плавание в открытом море. Согласитесь, немаленькая такая флотилия выходит. Это конечно в основной своей массе не боевые, а транспортные корабли, но тем не менее такой морской "обоз" внушает почтение. Колумбу и Магеллану намного меньшее число корабликов доставалось.
Но не только числом кораблей стоит восхищаться. Количество задействованной артиллерии тоже внушает почтение. Авторы популярных произведений в один голос поют про то, какую важную роль в завоеваниях испанцев играло огнестрельное оружие. Но если разобраться, то того же ручного огнестрельного оружия было очень мало. В начале похода, в отряде Кортеса было всего 13 аркебузиров. Такое ничтожное количество стрелков в отряде, говорит о том, что не на них делалась ставка. И имей испанцы вместо аркебуз такое же количество магазинных винтовок конца 19 века, то и это им не сильно помогло бы. Опыт дальнейших колониальных войн тому свидетельство. Зато с артиллерией был порядок. В начале похода у конкистадоров имелось десять пушек и четыре фальконета. Орудий больше чем ружей! Именно на артиллерийский огонь и делалась ставка. Позже, уже после первого похода на Теночтитлан, с прибывшим пополнением было получено ещё 20 орудий. И больше о подвозе орудий историки не пишут. Понятно, что у них про это нет никаких сведений, потому что даже в победных реляциях командиры пишут далеко не всё. А уж если его постигла неудача, то не преуменьшить в донесениях свои силы и возможности даже как то неприлично. Чтобы было понятно на что я намекаю, стоит вспомнить о том, что помимо полевой артиллерии, испанцы просто обязаны иметь корабельную. Судите сами: в "Ночь печали" они потеряли всю свою артиллерию. То есть все 34 полевых орудия. А потом, для второго похода на Теночтитлан они откуда-то взяли 3 тяжелых и 15 легких орудий. И это только на суше. Кроме этого каждая их десантных бригантин имела в носовой части по орудию. Вот ещё 13 стволов. Суммарно получается еще дополнительно 31 орудийный ствол. Почти столько же, сколько имелось накануне "Ночи" печали". Откуда взялась эта артиллерия? Ведь больше завоза ни из метрополии, ни с островов Вест-Индии не было.
Есть два варианта ответа на этот вопрос.
Первый - эти орудия были в самом начале оставлены на побережье в Веракрусе.
Но это выглядит нелогично. В том месте, где вообще отсутствуют крупные силы неприятеля, оставляется 31 орудие. Зато в самое настоящее осиновое гнездо он влезает всего с тремя орудиями. И что, с этими тремя орудиями Кортес решил покорить огромную страну? Да не похож он на идиота. Кроме того, из письменных источников известно, что в Веракрусе он оставил всего два орудия действующей артиллерии.
Второй вариант - Кортес не идиот и свою главную огневую мощь держит в кулаке. Но помимо этого, организует мощный артиллерийский резерв.
Не забываем, что в его распоряжении был 31 морской корабль. В те времена, даже транспортное судно не рисковало выходить в море, не имея корабельных орудий. Хоть оно орудие, но обязательно ставили. Это конечно были не очень крупные калибры, но для отражения абордажа вполне годились. Парочку кораблей Кортес просто обязан был постоянно держать для связи с испанскими колониями в Вест-Индиии и метрополией. Кроме того, два корабля он отправил на Ямайку, чтобы привезти оттуда в Мексику племенной скот. Остальные, как мы знаем, частью уничтожил, а частью просто разоружил: снял парусную оснастку, рули, компасы и конечно же орудия. Так что не менее 27 стволов корабельных орудий, не указанных в письменных источниках, у него должно быть в Веракрусе. Что это были за орудия? Скорее всего, что-то типа фальконетов - орудия калибром 1 - 3 фунтов (как правило, диаметр канала ствола равен 45-65 мм). Переделать их в полевые орудия, при наличии мастеров, труда не составляло. Переделка конечно была произведена не сразу, а как только в этом возникла нужда. До этого момента стволы вполне себе могли находиться на хранении в импровизированном арсенале.
Суммируем: в распоряжении было как минимум 61 орудие и все они использовались в боях с ацтеками. Наверняка я учел не всё. Ведь были еще гарнизоны в основанном испанцами Веракрусе и крепости Сегу́ра-де-ла-Фро́нтера, которым тоже следовало иметь свою артиллерию.
А теперь оценим огневую мощь действующей армии Кортеса. Конечно, он никогда не сводил свою артиллерию в один кулак. Применялась она, как мы уже поняли, частями. Но концентрация её нетипична для данного времени. Чтобы это понять, следует сравнить ситуацию начала 19 века с той, что была в Мексике.
В 1812 году, вторгшаяся в Россию армия Наполеона, при общей численности 580 тысяч человек, имела при себе 1200 орудий. Одно орудие на 483 человека.
В битве при Смоленске, численность личного состава корпуса генерала Раевского составляла порядка 15 тысяч человек. В распоряжении Раевского в тот момент имелось 70 орудий. Одно орудие на 214 человек.
В Бородинском сражении на 135 тысяч человек армии Наполеона, приходилось 587 орудий. Одно орудие на 230 человек. На 130 тысяч человек русской армии - 640 орудий. Одно орудие на 203 человека.
А как с эти обстояли дела у Кортеса?
В начале похода, армия Кортеса включала 508 пехотинцев, 16 конных рыцарей, 13 аркебузиров, 32 арбалетчика, 100 матросов и 200 рабов - кубинских индейцев и негров из энкомьенд Кортеса, в качестве слуг и носильщиков. Снаряжение включало 16 лошадей, 10 пушек и 4 фальконета.
Итак, имеем 869 человек при 14 орудиях. Одно орудие на 62 человека.
Роскошно даже по меркам Наполеоновских войн, а для начала 16 века вообще фантастика! В Европе того времени считалось неплохим иметь одно орудие на тысячу человек. И то, мало какая армия могла подобным похвастать.
Смотрим дальше. В первом походе на Теночтилан приняло участие 300 пехотинцев и 15 кавалеристов при 12 орудиях. Одно орудие на 26 человек.
Накануне "Ночи печали" экспедиционный отряд Кортеса насчитывал 1300 солдат, 96 всадников, 80 арбалетчиков и 80 аркебузиров при 32 орудиях (последнее предположительно). Одно орудие на 49 человек.
Накануне осады Теночтитлана, 28 апреля 1521 года Кортес провёл генеральный смотр армии, которая насчитывала чуть более 700 испанских солдат при 85 лошадях, 110 арбалетах и аркебузах, 3 тяжёлых пушках и 15 лёгких полевых орудиях. Про орудия на бригантинах ничего не сообщается, но даже без них выходит одно орудие на 39 человек.
Как видите, положение с артиллерией у него было лучше, чем у кого бы то ни было в те времена. Испанцы правильно оценили её возможности и потому сделали ставку именно на неё. И их надежды оправдались. Зато роль ручного огнестрельного оружия сильно преувеличена. Причем не самими испанцами, а историками всех стран и народов. Опыт ведения колониальных войн показал, что применение даже более совершенного стрелкового оружия, которое имелось у европейцев в середине 19 века, небольшому отряду не гарантировало победы в бою над толпами варваров. А уж говорить про какую-то особенную эффективность аркебуз того времени не приходится. Прежде всего потому, что они были несовершенны и их было мало. Самое большее - 80 штук. Вряд ли когда-нибудь ими было вооружено более чем 10% испанцев. Чаще всего и того меньше. Основной боевой силой испанской пехоты были пикинёры. Так было не только у них и не только в это время. Спустя сто лет, когда в Европе шла Тридцатилетняя война, в самом её начале ударной силой пехоты по-прежнему считались пикинёры, а роль стрелков была вспомогательной. И это не смотря на то, что удельный вес их вырос, а аркебузу сменил более совершенный мушкет.
"Я не видел более жалкого зрелища, нежели мушкетёр!" - писал один из участников Тридцатилетней войны. Правда, по мере обретения опыта, мушкетёров научились применять более эффективно, а роль пикинёров значительно снизилась. Поэтому тот же самый человек писал потом, что за всю войну он ни разу не видел, чтобы пикинёр хоть кого-то в бою сумел убить.
Во времена Кортеса до этого было ещё далеко и от применения аркебуз ожидали больше психологического воздействия на противника. На Антильских островах так и было, а в Мексике наоборот - противник не боялся грохота выстрела и не терял в бою решительности. Так что ставка на артиллерию себя оправдала, хотя не обошлось без проблем. Но сказать, что дело решила одна артиллерия, значит впасть в иное заблуждение. Как бы не были сильны "боги войны", но без "царицы полей" всё-равно не обойтись. Одной только огневой мощью, недостаток в живой силе не компенсируешь. Нужна пехота. Причем в достаточном количестве. А с ней как мы видим у испанцев дела обстояли неважно. С качеством полный порядок, а с количеством дела неважны. Так кажется на первый взгляд. На самом деле, это распространённое заблуждение. Причем не скажешь, что опять историки врали нам. Они и в этом вопросе ведут себя так, как хороший топограф. А у тех принцип: "Рисую то, что вижу. Не вижу - не рисую!" Это топографам вбивают в голову намертво, ещё в процессе учёбы.
Историки же, описывающие события конкисты в Мексике, почти не врут. Почти - потому что некоторые приводимые в их трудах цифры всё-таки вызывают сомнения. Но тут в их оправдание можно сказать то, что они их брали из подлинных донесений. А приписать в донесении лишние нолики, было любимым занятием военачальников и политиков всех времён и народов. Поэтому если кто и врёт, то только свидетели и пропагандисты.
О живой силе
Испанское войско в 16 веке по праву считалось в числе лучших. Причина этому - частые войны с совершенно разными противниками. Воевали испанцы и с европейскими армиями, и с войсками мусульман, и конечно же с туземцами в Новом Свете. Благодаря этому, опытных в военном деле людей среди них хватало. Все руководители Конкисты прекрасно разбирались в военном деле, а потому, заведомо глупые решения принимали очень редко. Ошибочных решений хватало и у них, но глупые нужно ещё поискать. Для полководцев война является не столько поединком умов, сколько поединком ошибок. Побеждает тот, кто реже ошибается. Кортес и его командиры как раз были из тех, кто ошибался реже, чем их противники. Зная это, можно быть уверенным в том, что если бы кто-то из современных умников предложил ему план войны, в котором задействованы только те силы, которые пропагандисты ему приписали (жалкую горсточку авантюристов), то он послал бы такого советника далеко. По-испански, но зато на кириллице. А почему так? Да потому, что испанцы прекрасно знали, как производятся завоевания. И делать их несколькими сотнями людей они бы ни за что не стали.
Много позднее, Наполеон говорил о том, что в Европе много хороших генералов, но они смотрят на многие вещи разом. Зато он смотрит на одну, но зато самую главную - на массы. Отсюда и его мысль о безусловной правоте больших батальонов.
Но и Кортес рассчитывал вести завоевание именно большими батальонами и никак иначе. Об этом прямо вопиет то количество артиллерии, которое он собирался задействовать с самого начала. Поясню свою мысль. Тяжёлое вооружение вещь чудесная, но избыток его так же вреден как и недостаток. Потому что избыток этот снижает маневренность армии.
Дело в том, что артиллерийские позиции обязательно должны иметь пехотное прикрытие. Иначе вся ваша артиллерия легко станет добычей противника, чей маневр ничем не скован. Чем больше у вас орудий, тем больше пехоты придётся задействовать в прикрытии батарей от атак противника. Но в таком случае, вы меньше задействуете войск для непосредственного удара по противнику. А именно им и решался исход боя в те времена. Да и удар выходит недостаточно сильным.
Правда, в этой ситуации есть выход - работать от обороны. Для этого стоит не распыляя войска, сосредоточить их в районе огневых позиций и спровоцировать противника на атаку. Ну а дальше, подвергая боевые порядки атакующего противника мощному огневому воздействию, перемолоть его войска, а затем, смело оголив позиции батарей, нанести мощный контрудар всей имеющейся живой силой и добить его. Именно так в начале компании Кортес и действовал. Но есть в этой тактике и недостаток. Если применять её постоянно, то ты станешь предсказуемым и противник больше на этот фокус не поведётся. Наоборот, он тоже найдет способ, как измотать тебя и при этом не нести больших потерь.
Кортес такие вещи прекрасно понимал, а потому не собирался постоянно повторяться. Скорее всего, он недостающие ему войска собирался найти прямо на месте. Отказывать ему в таких намерениях нет основания. Имеющейся артиллерии хватало для того, чтобы по представлениям этого времени оказать достаточную огневую поддержку войску, чья численность составит от шести до двенадцати тысяч человек. Как вы уже догадались, Кортес изначально рассчитывал заручиться поддержкой со стороны местных народов.
Второй момент. Если бы планировалась набеговая операция, целью которой являлось взятие добычи, то конкистадоры обошлись бы наличными силами, не превращая небольшой отряд в армию вторжения. Причина этому простая: "Лишний рот - поганый рот!" К тому же, глубокий рейд для того чтобы насытить все жадные рты добычей, в той ситуации не требовался. Почти сразу после высадки экспедиция пошла вдоль побережья, 14 марта было достигнуто устье реки Табаско. В Табаско 19 марта Кортес получил от местных правителей подарки: много золота и 20 женщин.
В Великий четверг 1519 года экспедиция Кортеса высадилась в гавани Сан-Хуан-де-Улуа, открытой Грихальвой. На Пасху прибыл наместник данной области (кальпишки) - Тендиль. Испанцы отслужили перед ним торжественную мессу, после чего Кортес выразил желание встретиться с Монтесумой - правителем ацтеков. Просьба была подкреплена военным парадом. Спустя неделю Тендиль вновь прибыл, привезя большое количество даров, в их числе изображения солнца и луны из золота и серебра, военное снаряжение, наряды знати и прочее. Дары сопровождались категорическим отказом принять вождя европейцев. Солдаты едва не подняли бунта, поскольку считали, что цель похода выполнена и можно возвращаться на Кубу.
Как видите, если бы речь шла только о добыче, то нужды в походе вглубь материка не было. Её взяли достаточно не покидая побережья и наличных сил для этого хватило. Но Кортес задумывал масштабное завоевание. Поэтому постарался как можно тщательней обеспечить наступательную операцию необходимыми ресурсами. В том числе людскими. И вот почему.
Необходимым элементом наступательной операции на большую глубину, помимо самих сражений, является установление военного контроля занятой территории. Это основное отличие таких операций от обычных рейдов. Для этого необходимо заложить исходную базу для наступления. Ведь нет острой нужды непременно тащить с собой все запасы, что привез. Не забываем, что эти запасы привезены на 11 кораблях. Это очень много. Поэтому брать с собой следует столько, сколько нужно, а остальное складировать в районе исходного пункта для наступления. Кроме того, всегда есть имущество, которое уже не нужно или пока не нужно. Выбрасывать его не по хозяйски. Поэтому складируем на территории исходной базы. Как я уже писал, парусную оснастку кораблей, рулевые устройства, компасы, да те же якори и такелажную оснастку брать с собой не стоило. Но и выкидывать их было неразумно. Кроме того, оставлялись на базе орудия корабельной артиллерии и боезапас к ним. В общем, образуется немаленькое такое складское хозяйство, за которым нужно следить и естественно охранять от захвата или расхищения. Поэтому часть сил остаются нести гарнизонную службу. Вот оно первое, но не последнее дробление сил. По мере наступления, неизбежно возникнет нужда в оставлении раненых, заболевших, ослабевших. Кроме того где то нужно складировать трофеи, организовывать заготовку продовольствия и фуража. Неизбежно возникает нужда в организации промежуточных баз, которые тоже нужно охранять и защищать. Происходит дальнейшее дробление сил. И это не всё.
В идеальном случае армия наступает вся и целиком. Но это редкость. Неизбежно возникают побочные задачи, для решения которых приходится выделять часть сил. В результате, численный состав ударной группировки даже без всяких боёв тает как лёд. До конечного пункта наступления доходит даже не маленький отряд, а жалкая кучка людей. В результате неизбежного дробления сил, противник получает шикарную возможность бить тебя по частям. То, что у тебя при этом качественное превосходство в вооружении и выше уровень тактического мастерства, уже не играет заметной роли.
Но и достигнув конечного пункта наступления, полностью выполнив поставленную задачу, мгновенно убедишься, что жизнь на этом не закончена. Потому что тебе нужна связь со своими войсками, базами и метрополией. В ту пору, из всех средств связи, доступной была только транспортная. Вот пример: уже находясь в Теночтитлане, Кортес из Веракруса получил известия о высадке Панфило де Нарваэса, направленного кубинским аделантадо Веласкесом для покорения Мексики и усмирения Кортеса. Кортес направил в Веракрус индейских шпионов, а поскольку большинство членов экспедиции Нарваэса он знал лично, то начал тайную доставку писем с предложением присоединиться к собственному походу. О чем это говорит? О том, что гонцы и разведчики, доставляющие Кортесу известия, имели возможность безопасного перемещения вдоль маршрута. А ведь была еще нужда в сопровождении колонн снабжения, чтобы их какие-нибудь местные абреки не пограбили. То есть, коммуникации должны быть достаточно надёжно защищены. Что происходит с армией, на коммуникациях которой повиснут разного рода партизаны, известно ещё с античных времен. Кто бы только занялся защитой этих самых коммуникаций?
Как вы уже поняли, в силу изложенных причин, конкистадорам не хватило бы собственных людей, чтобы обеспечить выполнение всех возникающих задач. Поэтому мысль о том, чтобы найти где то дополнительные контингенты войск, должна была посетить не одну светлую голову. И посетила.
Первое пополнение Кортес получил от племени тотонаков. Именно они дали ему 1300 воинов и тысячу носильщиков. Следующее пополнение конкистадоры получили в Тласкале, где к ним присоединилось порядка десяти тысяч тласкаланцев. Так что в Теночтитлан вошел не маленький испанский отряд, а довольно солидное войско, нападать на которое было опасно.
Позже, переманив на свою сторону отряд Нарваэса, Кортес имел в своём распоряжении уже дополнительно в строю до 1600 испанцев. Большую часть прибывшего пополнения срочно перебросили в Теночтитлан, где уже началось восстание ацтеков против испанцев. Это был единственный за всю войну момент, когда в распоряжении полководца оказался столь значительный воинский контингент из испанцев. В дальнейшем, после огромных потерь, которые испанцы понесли в "Ночь печали" и в битве при Отумбе, их численность в армии не превышала семи сотен человек. Но зато в распоряжении их всегда были многочисленные войска союзников, которые собственно говоря и вынесли на себе эту войну. Именно наличие таких союзников позволило испанцам постоянно держать свои силы в кулаке и играть роль отборного ударного отряда. В дальнейшем, на втором этапе войны, ценность испанцев была скорее как организующего ядра, нежели в качестве ударного отряда. В общем, индейцы дрались с индейцами. Тотонаки защищали Веракрус от нападений войск ацтеков из ближайших гарнизонов. Тласкаланцы осуществляли защиту растянутых коммуникаций, вели разведку и обеспечивали связь с побережьем. Помимо этого они делили с испанцами судьбу в "Ночь печали", сопровождали грузы из Веракруса до Теночтитлана. Осуществляли охранение войска на марше и отдыхе, выполняли множество частных задач самостоятельно и принимали участие во всех главных сражениях этой войны. Именно они осуществляли охрану и защиту промежуточной базы - крепости Сегу́ра-де-ла-Фро́нтера, для второго наступления на столицу ацтеков. На втором этапе войны они дали испанцам порядка 10 тысяч воинов для полевых сражений, 8000 рабов для переноски разборных кораблей, 2000 рабов для переноски провианта и 8000 тысяч воинов для охраны коммуникаций. Как видите, малыми силами тут не пахло. Численность армии вполне сравнима с теми, что обычно задействовали в Европе. Но и это не все. Испанцам удалось получить союзника и тыловую базу в долине Мехико - это был город-государство Тескоко, где были возведены сухой док и гавань для испанских бригантин. Кроме того, приозерные города-государства тоже предоставили в распоряжение конкистадоров крупные контингенты войск. Имеющиеся в распоряжении историков источники сообщают о 150 тысячах воинов на 6000 пирогах. Но это вряд ли. Скорее всего в источниках как минимум пририсовали по нолику. Обычное дело в те времена. К тому же в этих краях совершенно недавно унесла множество жизней эпидемия оспы. По той же самой причине не верится в заявленную численность ацтекской армии. Ну не могла она быть трёхсоттысячной! Наверняка тоже лишний нолик пририсовали в донесениях.
В итоге что имеем? А то, что боевые действия велись армиями сравнимой численности. Никакого противостояния горстки белых людей против несметных полчищ дикарей не было. Испанцы в этих событиях сыграли конечно важную роль. В основном в качестве организующей и дисциплинирующей силы, но основная роль была за теми самыми массами, на которые призывал смотреть Наполеон.
Легкость завоевания
С подачи пропагандистов принято считать, что за исключением досадного эпизода вроде "Ночи печали", разгром ацтеков прошел довольно легко. Правда, когда смотришь на то, сколько времени испанцы на это затратили, то мысль о лёгкости необычайной в голову не приходит. Точно так же о сложности исполнения завоевания говорит ситуация с количеством привлеченных для этого ресурсов. Но помимо этого стоит понять, что противостояли испанцам вовсе не смиренные овечки. Народ, сумевший создать обширное и развитое государство, сам по себе лёгкой добычей не бывает. И для того, чтобы его покорить, завоевателю нужно самому пролить немало крови и пота. Впрочем, описание событий и так говорит о том, что игры в одни ворота не было. То, что Кортесу приходилось изображать из себя не только грозного льва, но и смиренную овцу, говорит о том, что никому там легко не было. Сохранилось воспоминания одного конкистадора, где он хвастает той необычайной выносливостью и терпением, какими отличался он сам и его боевые товарищи. В частности он говорил о том, что они годами не снимали доспехов, невзирая на жару или холод. А ведь это показатель того, что опасность гибели была постоянно действующим фактором и пережил эту войну тот, кто ни на миг не позволял себе расслабиться.
Не меньшую проблему для завоевателя представляло и воинское мастерство противника. Не следует относиться к людям пренебрежительно лишь потому, что они застряли в каменном веке. Будучи создателями высокой культуры, ацтеки по умолчанию обладали высоким творческим потенциалом и развитым мышлением. Это делало их очень опасными для врагов.
Относительно лёгким для испанцев был только первый поход к Теночтилану. В этот период, им больше проблем доставлял климат, нежели противник. Трудно сказать, почему Монтесума проявил нерешительность в деле защиты своей страны. Принято приписывать это влиянию одного старого предания и пророчества. Но это на самом деле версия одного из участвовавшего в завоевании испанца.
Знакомство даже с краткой биографией Монтесумы дает основания делать вывод о том, что безвольной тряпкой он не был. С 19 лет участвует в военных походах. При покорении Куаутлы проявляет блестящую храбрость и сам захватывает пленных. Тут стоит пояснить, что среди ацтекских воинов считалось, что большей доблестью является не убийство врага на поле боя, а захват его в плен живым и здоровым. Имеющий на счету четырёх пленников, причислялся к сословию воинов-ягуаров. Более восьми - к воинам орлам. "Орлы" и "ягуары" считались не только армейской, но и общественной элитой. Чем-то вроде дворян. Ну, а имеющий намного больший счет, получал чин "бритоголового". А это уже аналог европейской титулованной аристократии. Так что став этаким скинхедом на поле боя (лично взял в плен 18 воинов врага), Монтесума сделал первые шаги на пути к власти. И опыт управления у него был немалый - 28 лет. Причем, став правителем, правил весьма жёстко. Вскоре после прихода к власти приказал отстранить от должностей большинство чиновников, служивших предыдущему императору (многие из них были казнены) и заменить их молодыми дворянами, в личной преданности которых он не сомневался. При этом была создана своеобразная "школа императорских кадров", куда были собраны дети дворян в возрасте 10-12 лет для воспитания из них преданных Монтесуме будущих управленцев. То есть, престол занимал смелый и решительный человек. А с чего это он вдруг резко поменялся?
Поведение Монтесумы в последний год своей жизни свойственно людям, которые не знают как поступить в сложившейся ситуации. Какое решение не прими - лучше не станет. Скорее всего, имел место затянувшийся кризис. Ведь просто так чистку элиты не затевают. Сложилось состояние неустойчивого равновесия, когда любой неправильно сделанный шаг мог вызвать катастрофу. Отряд Кортеса наверняка воспринимался Монтесумой как тот камешек, способный сдвинуть с места лавину. В этой ситуации, либо не трогают этот камешек совсем, либо осторожно его удаляют. Вот только попытка что-либо сделать, может и без камешка вызвать сход лавины.
Видимо так ситуацию оценивал не только Монтесума, но и ближайшее его окружение. Просто бездействием одного, даже очень важного человека, не выйдет парализовать сложную, давно сложившуюся систему. Конечно, людей толковых и решительных, среди управленцев хватало. Но видимо в тот момент у них не было ни достаточной власти и влияния, ни возможности быстро организовать заговор с целью свержения Монтесумы и его ближнего круга. Не забываем и то, что до появления испанцев шла чистка в самой верхушке. Следовательно недовольных хватало и скрытый саботаж просто обязан быть. Именно это облегчило испанцам вербовку союзников и отсутствие серьезного сопротивления во время первой компании. Но это не единственная причина их успехов. Была и другая, о которой поговорим ниже.
Как бы хорош не был сам Кортес, какими бы чудесными не были его соратники, всё это ещё не гарантировало успех. Рано или поздно, противник перестал бы пребывать в ступоре и начал бы сопротивление. Что собственно говоря и произошло. Действия оставленного на хозяйстве Педро де Альварадо, спровоцировали на восстание столичных горожан. Особых успехов восставшие не добились и потому Альварадо без особого труда отбивал их атаки. Прибытие Кортеса с солидными подкреплениями вселяло надежду на то, что бунт будет подавлен. Вот только почти одновременно с прибытием подкреплений, в Теночтитлан была введена ацтекская армия. Это сразу ухудшило положение захватчиков.
Одолеть взбунтовавшихся горожан с теми силами, которыми располагали испанцы, было возможно. В этот момент войско завоевателей, сосредоточенное в Теночтитлане состояло из 1300 пехотинцев, 96 конных рыцарей, 80 арбалетчиков при 32 орудиях (предположительно) или 12 орудиях (официально) и 2000 воинов из Тласкалы. Кроме того, под командованием коменданта столицы Педро де Альворадо, было 80 испанцев и около восьми тысяч воинов из Тласкалы. Для победы над восставшими горожанами этих войск было более чем достаточно. Но с приходом ацтекской армии, ситуация изменилась. И дело не в возросшей численности врагов. Армия - это качественно иной личный состав, знакомый с той же тактикой боя в городской черте, это люди, которые прекрасно владеют своим оружием. Примитивная в сравнении с европейской тактика? Так и у Кортеса не знаменитая испанская терция, а сброд авантюристов. Отсутствие железного оружия? Так и у основной массы испанцев в наличии был кожано-тряпичный доспех, который вполне пробивался каменными наконечниками индейских стрел и копий. А уж против испанских союзников - тласкаланцев, ацтекские воины в любом случае годились. Но самое главное, ацтеков возглавлял опытный военачальник, чей талант был не хуже таланта самого Кортеса. О том, что армия ацтеков была серьезным боевым организмом, говорят два факта. Когда на второй и третий дни осады, Кортес предпринял вылазки, в результате которых стало ясно: днем через кольцо осады не пробиться. А оставаться на месте - верная гибель. Пришлось решиться на прорыв ночью, ибо у местных народов не было принято воевать в темное время суток. Может быть и так, но в самом начале этот прорыв более походил на тайное бегство. Но вот когда это бегство было ацтеками обнаружено, последовало нападение со всех сторон. Следует обратить внимание на то, что якобы не привыкшие к ночным боям, воины ацтеков четко поднялись по тревоге и быстро обложили испанцев со всех сторон. Значит, была и предварительная расстановка боевых отрядов, командиры которых знали как нужно действовать. Была привычка к действиям по внезапной тревоге и отработаны вопросы взаимодействия. То есть, каждый воин знал свой маневр. И был результат. Испанцы не просто так бросили во время бегства всю свою артиллерию и обозы с военным имуществом и награбленной добычей и не на пустом месте возникло название этого события - "Ночь печали". Про потери отдельный разговор. Вырваться из Теночтитлана сумели лишь 450 испанцев при 23 лошадях. Что произошло с союзниками из Тласкалы, испанцы стыдливо умалчивают. Можно только предполагать. По одним предположениям, все индейские союзники разбежались и попрятались. Вот только мне в это слабо верится. Тласкаланцы проявили себя настолько надежными союзниками, что до самого момента обретения Мексикой независимости, они не платили налогов и имели множество льгот. Видимо они в тяжелое для испанцев время, ни разу их не подвели. А потому, они либо прошли с испанцами весь путь от столицы ацтеков до родных гор, либо были истреблены врагами в эту самую "Ночь печали".
Но и после первой кампании, трудности завоевания не уменьшились. Испанцам по-прежнему противостояла мощная держава, чьи силы идущая война не уменьшила. Зато заметно уменьшилось число испанцев. Поэтому, на подготовку ко второй кампании Кортес потратил очень много времени: с июля 1520 года по декабрь того же года, он восстанавливал силы и работал над созданием новой коалиции. И наступление на Теночтитлан он на этот раз вел намного осторожней. Лишь в мае 1521 года он смог приступить к осаде столицы ацтеков. Но это была не классическая осада, когда врага пытаются принудить к сдаче с помощью измора. Все 75 дней шли ожесточенные бои. И были моменты, когда войска Кортеса могли не выдержать напряжения этой битвы. Так что легкой прогулки не вышло. И шансы на успешное окончание войны у ацтеков имелись. В конце концов у индейцев майя, подобное получилось. Они, находясь на таком же уровне развития, что и ацтеки, были покорены полностью лишь спустя 170 лет после начатой Франсиско де Монтехо конкисты. Но и это завоевание полным не было. Окончательное покорение майя было произведено уже мексиканцами аж к 1930 году в результате изрядно затянувшейся Войны Каст.
Но как известно, у ацтеков такого не вышло. И этому были причины.
Удачи
Как известно, помимо таланта, умения и отваги, для победы на войне требуется удача. Причем, как известно, Фортуна является капризной богиней. Предпринятое Кортесом завоевание, могло окончиться неудачей еще в самом начале. Ведь его первые успехи были результатом не столько чисто военных операций, сколько дипломатией. А заниматься дипломатией не зная ничего о той стране, с которой имеешь дело, возможно лишь получая о ней сведения из надежных источников. А как их получить, если даже языки обитателей Мексики тебе неизвестны?
Первой удачей Кортеса было наличие в его отряде Херонимо де Агильяруа, испанца, бывшему в плену у майя и знающему их язык. Это был не тот язык, который требовался в тот момент, но хоть что то. И капризная Фортуна вошла в положение конкистадоров, послав им Малинели Тенепатль ,в крещении донья Марина, известная широкой публике под именем Малиналь. Участник той конкисты, Берналь Диас дель Кастильо писал:
"Донья Марина знала язык Коацакоалькоса, который был мешикским, и знала другой язык - табаскский, как и Херонимо де Агиляр, знавший язык юкатанский и табаскский - это был один язык; и вначале было так: она переводила Агиляру, а тот Кортесу, и обратно".
Со временем, Малинче выучила испанский язык и Кортес перестал нуждаться в двойном переводе. Ее роль однако не свелась к роли простой переводчицы. И даже роль наложницы Кортеса была не столь существенной. Главное было в ином: Малинче сыграла огромную роль как переводчица и дипломат на первом этапе завоевания Мексики (до 1521 г.). Берналь Диас, неоднократно подчеркивавший неоценимые услуги, которые Малинче оказала испанцам. Он с радостью пишет, что она выжила в "Ночь печали". Так что ее роль в создании антиацтекской коалиции не меньшая, чем роль испанского командующего. В стране, населенной народами, чьи обычаи для пришлых чужды и малопонятны, споткнуться можно на ровном месте, будь ты хоть семи пядей во лбу. И наличие консультанта, который помогает тебе избежать подводных камней, это дорогого стоит. Кто знает, как бы сложилась судьба экспедиции, если бы благосклонная к испанцам удача не послала им эту женщину? Недаром в современной Мексике ее выделяют среди прочих завоевателей. Считают выдающейся предательницей. Хотя это спорно. Она сделала то же самое, что и миллионы индейцев, населяющих эту страну: при первой же возможности поддержала тех, кто мог избавить народы страны от власти поклонников людоедского "культа цветов".
Третья удача явилась следствием "Ночи печали". Что произошло бы с испанцами, если бы они не потерпели поражение в Теночтитлане? Стали бы жертвой эпидемии, которую сами же и занесли в эту страну. Дело в том, что хотя они и одолели ацтеков в битве при Отумбе, но это еще не означало спасения. В Тласкалу испанцы пришли на последнем издыхании. Добить ослабевшего противника - шаг вполне естественный. Но ацтеки этого делать не стали. Потому что испанцы получили ещё одну непредвиденную, но очень полезную для себя помощь от неожиданного союзника. Пока испанцы отдыхали и восстанавливались в Тлашкале, Кортес и его люди сильно удивлялись: почему ацтеки не тревожат их? Мешики не атаковали и не вели осаду Тлашкалы, давая испанцам и тлашкальцам драгоценное время для лечения ран после катастрофы в Теночтитлане. Позже Кортес узнал в чём причина - эпидемия оспы охватила долину Анауак.
Принесённая на побережье моряком-африканцем, эпидемия быстро распространилась среди прибрежного населения и стала проникать на высокогорье. На скорость распространения эпидемии также повлияла практика индейцев пользоваться паровой баней для лечения от различных болезней. Такие бани часто были общими, либо же в них пользовались одной и той же водой. И если хоть один инфицированный воспользовался баней, то все последующие пользователи сразу заражались. Испанцы, кстати, никогда не мылись. Они хоть вынужденно и смывали с себя грязь и кровь, всё же считали, что "мытьё ослабляет человека". Поэтому Тлашкала, город вечного полуосадного положения, до сих пор не был во власти эпидемии.
То что индейцы массово умирали без всяких сражений, это было подарком судьбы, но не причиной дальнейшей победы. Конкистадоры, отрезанные от внешнего мира, лишенные пополнений из Европы и не имеющие нормального снабжения тем же порохом, имели все шансы на проигрыш и второй кампании. Но Фортуна опять им сделала роскошный подарок: у ацтеков умер от оспы император Куитлауак, правивший всего 80 дней. Чтобы оценить ущерб от его смерти, нужно просто сравнить его с предшественником и наследником.
О странной нерешительности предшественника - императора Монтесумы, широкие народные массы в курсе. Именно ей Кортес обязан успехами во время первого похода на Теночтетлан. В этот момент, испанцев, еще не имевших массовой поддержки у местного населения, одолеть было нетрудно. Но бездействие правителя неплохо сработало на врага.
Сменивший Монтесуму Куитлауак, был совершенно иным человеком. Вот уж кому не ведомы были сомнения и колебания. Да и талантом полководца его природа не обидела. Испанцы так и не сумели в открытом бою с ним добиться успеха. Пришлось бежать прикрываясь ночной тьмой. Но и тут их ждал разгром. Причем, судя по тому, что вырваться сумела лишь малая часть войска конкистадоров, новый император предвидел принятое Кортесом решение и заранее подготовил армию к ночной битве.
Битва при Отумбе была неудачной для ацтеков, но это уже "заслуга" командовавшего в тот момент войском его заместителя Сиуаку. Но в любом случае, виден фирменный стиль Куитлауака - действовать активно, навязывать противнику свою волю, не давать ему привести себя в порядок после неудач.
Пришедший на смену Куитлауаку молодой Куаутемок, это уже иной стиль ведения войны. За те пять месяцев, которые засевший в Тласкале Кортес, потратил на подготовку ко второй кампании, ацтекское войско ни единого раза не потревожило захватчиков. Тем самым, дало возможность врагу собрать достаточно сил. Вместо того, чтобы собрать силы в кулак и навязать врагу свою волю, Куаутемок разделил свои войска по гарнизонам, позволяя противнику бить его по частям. Да, во время второй кампании, испанцам пришлось повозиться с этими гарнизонами, затратив на штурмы городов почти полгода времени. И за все эти дни и месяцы, Куаутемок ни единого раза не наносил ударов по войскам Кортеса. Засел в столице и ждал неизвестно чего. И дождался! Очистив Анауак от сильных гарнизонов, враги явились по его душу. И некому было прийти на помощь осажденным жителям столицы. Вот что значит работать от обороны! Сперва ты не выручаешь брошенные на волю судьбы города, а потом захваченные поодиночке города не могут тебе ничем помочь. Итог кампании закономерен. Хотя, при другом полководце, все могло сложиться иначе.
Испанские зверства
Наверняка многие из вас читали "Дочь Монтесумы" или "Прекрасную Маргарет" Райдера Хаггарда. А помимо этого "Одиссею капитана Блада" Рафаэля Саббатини и "Легенду о Улленшпигеле" Шарля де Костера. И во всех этих произведениях испанцы подаются в весьма непривлекательном виде. Фанатики, изуверы, тупые невежды, коварные обманщики... Именно такими и предстают они в произведениях указанных авторов. В результате этого католическую Испанию XVI-XVII веков долгое время было принято представлять как царство изнеженности, косности и мракобесия. Впрочем, вовсе не любимые нами писатели все это придумали. Они лишь тиражировали мнение, сформировавшееся задолго до них. Творцами подобных представлений об испанцах были протестантские пропагандисты времён Контрреформации. В основном это были голландцы и англичане. Но и французы от них не отставали. Например, широко распространялась гравюра, созданная гугенотом Теодором де Бри, где он изобразил испанского вельможу, скармливающим своим псам расчленённого младенца. Голландские авторы окрасили в густой чёрный цвет всю деятельность герцога Альбы. И конечно же широко пускались в оборот рассказы о ПРЕДПОЛАГАЕМЫХ зверствах испанской инквизиции в отношении инакомыслящих.
А уж на индейской теме, врагам католиков грешно было не потоптаться. Именно поэтому во второй половине XVI века были особенно востребованы сочинения Лас Касаса о том, как жестоко испанские конкистадоры обращались с беззащитными индейцами. Материалы Лас Касаса и рассказы английских мореходов, собранные в книге Гаклюйта, использовались для иллюстрации жестокости и изуверства испанцев.
Насколько всё это соответствовало действительности? Вообще то, в малой степени. Испанцы не были невинными ангелочками и люди среди них были всякие. Хватало людей благородных, но и сущие мрази среди испанцев водились. Тем не менее, если правдиво рассказать о том, что творили испанцы, то особого впечатления на публику такие рассказы не произвели бы. В той же Англии и похуже дела творились. Как ни крути, но испанские монархи так и не додумались до того, чтобы отправлять на виселицу своих поданных, вся вина которых была в том, что сами же их разорили. Да и продажей в рабство своих поданных испанские правители не баловались. Так что всё тут на уровне "нормального средневекового зверства", которым англичан или голландцев того времени вряд ли можно было удивить. А значит, если не врать, то мобилизовать протестантов на борьбу с католиками может и не получиться.
Дураками пропагандисты того времени не были и жонглировать фактами умели прекрасно. То негативное событие, которое явно испанцев не красило, выдавалось не за разовый эксцесс, а за типичный поступок. Правдивые сведения перемешивались с явным вымыслом, количество жертв корректировалось в нужную сторону, а непроверенные слухи и сплетни выдавались за сообщения, которые заслуживают доверие. Со временем, всё это воспринималось как достоверная информация. А если это всё внедрять в головы людей веками, то сомневаться в том, что всё происходило именно так, как об этом рассказывают, становится даже неприличным. И редко кто задаст себе вопрос: а кто рассказывает про это? Сам он достаточно безгрешен, чтобы других судить? И начинаются сыпаться скелеты из шкафа самого рассказчика.
Когда пропагандисты рассказывают о чужих зверствах, они как то мило умалчивают о том, что на этом поле нет игры в одни ворота. Звереешь ты, тоже самое делает твой противник. И уровень зверства у воюющих сторон примерно одинаковый. Войны в Новом Свете были и упорными и жестокими. Но если присмотреться к их описанию, то сразу выяснится: испанцы редко творили выдающиеся зверства. Понятно, что увидев на алтаре обглоданные кости своих товарищей, попавших в плен к индейцам, они сразу забывали о милосердии. Но намеренный геноцид целых народов - это не про них. Вымершие на островах Карибского моря индейцы - это как правило было следствием занесенных испанцами болезней, от которых у местных жителей не было иммунитета. Но и тут не было игры в одни ворота. Испанцы привозят в Новый Свет оспу (которая нещадно косит индейцев) и другие европейские вирусы, но в ответку получают набор местных лихорадок и мезоамериканскую версию бледной трепонемы, которая успешно косит европейцев вплоть до эпохи антибиотиков (а жителей стран победнее - так и поныне). А такого, чтобы дарить аборигенам вещи, зараженные оспой, очищать огромные пространства от местного населения, сгонять его в резервации... Это явно другой стиль поведения. Но если верить классикам - вовсе не зверство. Потому что этим занимались не темные католики, а просвещенные протестанты.
Итог
"Да и где это было слыхано, чтобы 400 воинов, в 1400 часах от родины, сперва уничтожили свои корабли - единственное средство их спасения; затем двинулись бы в громадную укрепленную столицу врага, хорошо зная, что именно там он им готовит верную смерть; затем пленили бы местного властителя, выхватив его из собственного дворца, охраняемого тясячами людей; затем публично казнили бы его генералов, а самого его продержали бы в цепях! Великое это чудо!"
( Берналь Диас дель Кастильо)
На самом деле никаких чудес не было. Как и не было горстки героев, одолевших могучую империю. В распоряжении Кортеса была армия такой численности, о которой полководцы в Европе могли лишь мечтать. Тот же Берналь Диас, который приводит в своих воспоминаниях настоящую численность армии завоевателей, когда хочет выпятить собственные заслуги, мило выносит за скобки повествования многие тысячи людей, воевавших на стороне испанцев. Вот и создается у людей впечатление о горстке героев, одной левой одолевших бесчисленные толпы врагов. И точно так же выносится за скобки то, что писали сами же участники этой драмы: что никакого блицкрига не было, потому что многие годы, ходить без доспеха было смертельно опасно. Что были моменты, когда герои-завоеватели драпали от противника впереди собственного визга. И не всегда получалось одолеть врага в открытом сражении, особенно если враг действовал грамотно. И про необычайно высокую концентрацию артиллерийской мощи, нетипичной для того времени, стараются помалкивать. И кстати, оказывается, что применение огнестрельного оружия изначально не оказывало на индейцев деморализующего действия. Какое то время их пугали всадники, но уже во вторую кампанию, кавалерия испанцев перестает давать им преимущество в битвах.
В общем, миф на мифе и мифами погоняет. Хотя, если не поддаваться эмоциям, то перед нами предстанет совсем иная война. Не такая, какая отложилась в головах большинства обывателей.
Оценил 1 человек
1 кармы