Давно то было… Но вот люди-то — не так уж сильно с тех пор изменились…
… Жил да был Антон. Были у него родители: и батюшка, и матушка. И Отца-Бога он знал. И Землю-матушку любил-почитал. Служил Высшему благу, потому звали его Благин.
Да вот однажды с ним такая история приключилась… А что в ней правда, что сказка — сами решайте…
* * *
Пошёл как-то летом поутру Антон в лес прогуляться: и с красотой природной посливаться, и с Богом пообщаться. И лукошко для ягод лесных прихватил.
И пришёл он в лесу к сосне большой светозарной — из тех, что древами силы называют. Такие деревья создают вокруг себя поля силовые, очищающие тела и души людей — тех, которые праведно живут и потому способны Святое душами воспринимать, сонастраиваясь с Божественным, проявляющем Себя в Творении.
Устроился Антон у сосны, спиной к стволу прислонился — чтобы Тонкостью и Чистотой Святыми пропитаться.
И увидел он вдруг Божественную Душу — Женщину прекрасную, из Света Божественного состоящую, из Отца-Бога исходящую.
И говорит Она:
— Антон! Пришла пора тебе — и другим людям помогать, как помогал ты тем, кто жили в селении твоём! Согласен?
— Да.
Обняла Антона Женщина Божественная — и растворила в Себе. И унесла его в другие края.
* * *
Очнулся Антон в другой стране, под другим древом силы. Лукошко его рядом стоит. Встал Антон, лукошко поднял. Огляделся, удивился — и пошёл смотреть, чтó за страна такая неведомая, в которой он оказался?
Долго ли, коротко ли шёл — поесть ему захотелось.
Видит — яблоньки растут, от плодов спелых к земле ветви клонят. Подошёл к яблоньке, сорвал яблоко. Но только откусил — тут на него мужик бежит с лопатой, будто убить хочет. Кричит:
— Ты что мои яблоки воруешь?!
— Прости, добрый человек, я не знал, что это яблоко твоё! Я думал, что оно яблоньке принадлежит и что яблонька рада путника усталого своим яблочком угостить!
— Ты откуда такой умник выискался? С неба что ль упал? Где это видано, чтобы яблоки ничейные были?! Раз украл у меня яблоко — должен ты мне за то отработать! Иди ко мне в работники, а не то я тебя на суд к царю отправлю!
— Хорошо, отработаю тебе!
— Вот так-то лучше!
Стал Антон у мужика того работать. Любое дело у него спорится! Всё в руках так и пляшет! В огороде поработает — всё так и прорастает-растёт! В саду поработает — всё созревает-плодоносит!
Дети того мужика — Антона полюбили: про всё его спросят, а он им — и ответ даст, и уму-разуму научит, и о любви-доброте расскажет, и пример добрый покажет.
«Раз уж оказался здесь, — думает Антон, — значит то Отцу-Богу надобно! Буду людей от корысти лечить! Буду детей доброте учить! А там — посмотрим, что будет: может быть, отыщу способ, как мне домой возвратиться…»
А мужик был хитрый, видит выгоду свою от работника! И денег ему не платит. А Антон — и не просит ничего. Только молока горшок да хлеба кусок — тем и сыт.
Мужик думает-удивляется: «Выгоду свою не ищет… Будто бы — дурак! Но в чём сила его? — не пойму никак!».
А Антон и мужику тому слово доброе и мудрое говорит:
— Доброта — не глупость!
Хитрость — не мудрость!
Простота — не бедность!
Жадность — не богатство!
Ты вот — зачем живёшь?
Богатство земное — ведь с собой в мир иной не возьмёшь!
Что от тебя хорошее — на земле останется? Чем тебя люди вспомнят?
Что ты за жизнь свою такую — обретёшь того, что от тебя не отнимется по смерти тела твоего?
Что Отцу-Богу о жизни прожитой расскажешь?
— А ты, умник, зачем живёшь?
— Я живу, чтобы каждый день земной хоть немного украсить любовью да добротой!
Ведь именно тáк Богом людям заповедано жить на Земле: добро сотворять для других и заботиться не о себе!
Пусть сегодня сделанное мной и просто, и мало, пусть даже о нём никто не узнает, — но я буду служить добру! Как солнце, что встаёт поутру, буду сердцем всем людям сиять и ко всем любовь проявлять!
— Вот ты о любви говоришь, а где она — любовь? Не видно! Выгода правит жизнью, да сила! А не любовь вовсе! — мужик в ответ.
Антон ему говорит:
— Сам себе вредишь ты, будто злейший враг! Жизнь свою ты губишь! Никого не любишь! Ведь любовь не познает тот, кто для себя лишь живёт!
Но мужик спорит:
— Как же это: себя не любить, для другого жить, другому отдавать, а не о себе думать? Вот это будет: себе вредить!
Ведь, если одному кому-то что-то выгодно, — то это значит, что другому то в невыгоду идёт! Если у одного что-то есть, то, стало быть, у другого то — отнято! Разве не так?
— Тьфу! Что за страна у вас такая? Даже в головах у вас все мысли будто наоборот повывернуты! В неистине все заблудились!
Ну рассуди сам:
Если над моим домом солнце светит — то и над домом соседа моего оно сияет!
Если же в доме соседа моего болезнь заразная завелась — то и мне в том беда и печаль. Ибо все от той беды заболеть могут, если болезнь не лечить!
Так и любовь: если над одним домом взошла — всё вокруг озаряет!
Но так же и ненависть, жадность, зависть: они — как болезни заразные! Если они где-то завелись — всё вокруг поражают!
… Нередко Антон с мужиком о назначении жизни беседовали, о доброте сердечной спорили…
Да только видит Антон, что не всем — слова мудрые в науку…
И решил он, что пришло время ему дальше идти.
* * *
А тут пришла к мужику тому вдова-соседка, в нужде и бедности живущая. Просит она мешок муки в долг дать. А мужик жадный говорит:
— Ты мне с процентом отдашь — в два раза больше, чем взяла!
Заплакала женщина бедная:
— Как же я так много отдать смогу?
Но Антон то увидел — и говорит женщине:
— Возьми меня в работники: я тебе подсоблю! Я человеку сему за яблоко его — уже отработал. Теперь — у тебя поработаю. Ты ему вдвое отдашь — а у тебя вчетверо останется!
Мужик работника отпускать не хочет. Говорит:
— Не ходи к ней! У неё четверо детей по лавкам сидят, есть хотят! Она тебе хлеба не даст, молока не нальёт!
— Я тебе за яблоко твоё — отработал! Потому волен идти, куда хочу! — Антон ему в ответ.
Тут детки мужика прибежали, стали Антона за полы кафтана хватать:
— Останься! Нам без тебя грустно станет! Кто нам сказку расскажет? Кто радость покажет? Кто уму-разуму научит?
А Антон им в ответ:
— Я ухожу ведь не в дальние края! Приходите и вы в гости к соседке вашей и к деткам её! Подарки приносите! Я вас доброте учил, и тот, кто мой урок не забыл, — тот не в сказках будет о добре рассуждать, а на деле станет доброе делать!
Детки к отцу подбежали:
— Тятя, тятя, подари соседке мешок с мукой!
Мужик подумал и говорит:
— Ладно уж, бери даром, корми своих детей!
И стало у него на сердце легко и тепло, как прежде ведь — не бывало никогда…
Тут Антон заулыбался:
— Не зря, стало быть, поработал я у тебя!
Вдовушка глазам и ушам своим не верит! Благодарит, сама не своя от счастья!
А Антон и говорит:
— Эта радость — ещё не счастье! То ли — будет?!
* * *
Взял Антон мешок с мукой, взвалил на плечо и пошёл с бедной женщиной.
Пришли в избу. А там — пусто-грустно… Дети худые да бледные на печи холодной лежат, есть хотят… Тоска-печаль в избе — словно дым висит…
Говорит им Антон:
— Хватит вам на печи лежать и носами клевать!
От печали — прибывают хвори! От тоски — умножается горе!
Но от любви да радости — жизнь счастьем наполняется, преображается!
С мыслей светлых, с радости в сердцах — пусть каждый ваш день начинается! Добрыми делами пусть день продолжается! Светлым покоем пусть день завершается!
Вы тут, детки, чистоту везде наведите, избу подметите! Скоро обедать будем!
А сам — пошёл корову доить. Да девочку старшенькую с собой позвал.
Стал он доить, ласково стал с коровушкой разговаривать. Приятно коровушке!
И девочка коровушку гладит, радуется. Просит:
— Можно — и я подою?
— Отчего нет?…
И надоили они так молока — вчетверо против обычного!
Принёсли — и всем по чашке налили.
Тут Антон стал тесто месить — оно под руками так и растёт-поднимается! Детки дивятся: можно — и мы?…
А Антон тем временем позвал мальчика старшего на двор. И накололи они дров.
Младшенькие детки дрова наколотые носить и складывать стали…
Тут и печь Антон затопил, напёк и хлебов, и бубликов, и кренделей…
Дети радуются, а вдовушка удивляется…
Недели не прошло, как позабыли о нужде и вдовушка, и дети её!
Стал тогда Антон деток учить радовать мать: свет и любовь из сердечек излучать.
И работе всякой их научил: дочку старшенькую — за коровой ухаживать и хлебы печь, сына старшенького — дрова колоть, печь топить, в лес ходить да грибы солить, младших деток — стирать и убирать. И всех — всем во всём дόбром помогать научил!
Да и соседские дети стали в гости приходить и подарки приносить.
И вышла у детей дружба крепкая промеж собой!
Видит Антон: на много лет вперёд семена добра он здесь посеял! Многие годы теперь будут всходы расти! Во взрослую жизнь войдут эти дети с добрыми сердцами, с умелыми руками! Стало быть — и для остальных людей вокруг жизнь доброй и прекрасной они сделают!
* * *
Итак, собрался Антон в путь, распрощался. И дальше идёт.
Смотрит он, как в стране той народ живёт. А живут люди неладно да нескладно…
Антон то в одном доме поживёт и советы добрые оставит, то в другом доме свет любви затеплит. Бывало, лишь улыбнутся люди друг другу — и по доброму на мир смотреть начинают!
… Шёл так Антон, шёл — и видит как-то: живут в одном доме муж с женой, да не ладят они меж собой.
Всё, что муж ни сделает, — жена ему поперёк скажет: то не так, это не эдак… А всё, что жена ни сделает, — то муж недоволен: и смотрит она не так, и готовит не так, и говорит не то… Так каждый день и ругаются…
Живут вроде как вместе, а куда ни глянь — всё врозь меж ними… Каждый день бранятся да ссорятся, из пустяка любого — вражда да обида!…
Услыхал Антон, как муж с женой бранятся — да и постучал к ним в дверь, воды попить просит.
Отворила жена, орёт грубо:
— Ступай прочь, попрошайка! Нет у нас ничего лишнего!
А Антон ей в ответ:
— Так водицы бы испить, путь мне ещё дальний… Из лесу иду, ягоды спелые несу, вас бы угостил!
Тут муж, как про ягоды услышал, на жену кричит:
— Хватит тебе воды, не обеднеешь! Пусти, пусть воды попьёт — да ягод нам даст!
Сел Антон на лавку. Ягод насыпал в плошки для хозяев. Ковшик с водой взял, глоточек отпил. Да и говорит:
— Вам бы деточек в дом: радость бы прибавилась, а ссора бы убавилась!
— Да мы давно хотим, только… — говорят муж и жена… И тут же стали они друг дружку винить да бранить…
А Антон им:
— Какое же дитя захочет у таких родителей жить, ссоры их слушать? Все детки — в любви должны родиться и расти! А любовь — она не спорит, не возражает! Любовь — преображает! Добрый человек — прекрасен! Гневливый человек — опасен!
— Что ж нам делать? Научи: как нам не ссориться? — спрашивают муж и жена.
— Так это — просто! Научили меня мои батюшка с матушкой поперёк чужого хотения не хотеть, слово неласковое никогда не говорить, обиды всегда прощать, слова чужие обидные не вспоминать. А кто старое злое помянет, тот добру — врагом станет!
Вот и вас теперь тому научу! А чтобы легче вам было — вот мой совет простой: как захочется кому слово гневное сказать, так набери в рот воды — и молчи, покуда в сердце любовь не ощутишь!
Вкусна у вас вода и целебна, через месяц исцелитесь! А если ещё про детку подумаете ласково да любовью сердечною ту мечту свою согреете, пока молчать будете, — то через год вам чудо будет: родится у вас дитя доброе!
Так сказал Антон, ягод ещё оставил — и дальше пошёл…
… Много ль те муж с женой воды выпили? — никто не ведает. Только сказывают, что с той поры кончились у них ссоры.
И через год-другой детишки стали у них рождаться. И присказка в тех краях осталась: «молчит, будто воды в рот набрал!». А с чего так говорить все стали — и позабыто уже…
* * *
А Антон дальше идёт по той стране… Идёт — и слышит: женщина песню грустную красиво поёт:
«Солоны росы на серых глазах,
Русые косы — в белых снегах…
Где же ты, где ты, мой муженёк?
Как проглядела я счастливый денёк?…»
Антон её спрашивает:
— Отчего песня твоя так грустна? Отчего живёшь ты одна?
— Потому и живу на свете одна, что никому не нужна… Нет ни мужа, ни детей… Как же мне не грустить о судьбе своей, как на жизнь обиженной не быть?
— Перестань немощи свои любить! Перестань плакать о себе!
Сама помоги другим — и они помогут тебе!
Ты — не старая ещё! И поёшь красиво! Возьми к себе сиротку-детку — да сделай её счастливой! Смотри: ведь есть сиротка в вашем селе, возьми её к себе! Станете жить вдвоём в любви и добре — и изменится ваша жизнь, улыбнётесь новой судьбе!
Удивилась женщина и обрадовалась:
— И то — правда твоя! Хватит жить для себя, ждать счастья в судьбе да печалиться о себе! Возьму сиротку в дочки!
— Правильно ты решила, красавица! — говорит Антон. — Тот человек, который другим помогать станет, — из любой беды и болезни встанет! Радость в нём возрастёт, сила пробудится! Всё доброе, что он задумает, — осуществится-сбудется!
* * *
Долго ли, коротко ли шёл Антон, а везде, где он прошёл, в душах семена добра прорастали!
А где люди любят друг друга — там и мир, и лад, и радость Божия в сердцах тех людей пребывает и возрастает!
… Пришёл он в ещё одну деревню — а там рекрутов в войско царское набирают. По десять лет в войске царском солдатам служить нужно. И не многие живыми возвращаются, потому как их царь Мокей воевать горазд и всегда для войны повод находит…
По деревне плач да стон стоят!…
Увидел Антон, как дéвица с парнем прощаются, слезами обливаются.
Парень говорит:
— Позабудешь ты меня за десять лет, что в войске служить буду…
А девушка ему в ответ:
— Никогда тебя не позабуду, ждать тебя вечно буду!… Только возвращайся!…
Говорит Антон парню:
— Хочешь, я вместо тебя в войско пойду? Охота мне посмотреть: для чего то войско держат, от которого столько слёз и горя вокруг?!
— Да неужто сам, по доброй воле, — за меня служить пойдёшь?!
— Пойду.
Стали молодые ему в землю кланяться, благодарить.
* * *
Вот так и стал Антон солдатом.
Да только замучилось с Антоном начальство: всё он вопросы задаёт, рассуждает. А в армии то никак нельзя! В войске рассуждать не положено, нужно лишь команды выполнять: ать-два, ать-два, пли!
Говорят ему:
— Будем тебя учить науке воинской.
А Антон в ответ:
— Знал я, что есть наука, к примеру, о том, как сад садить. Есть науки, как хлеб растить, как дома строить. Но не знал, что есть наука, как людей губить!
Испугалось начальство: ведь так-то и до бунта недалеко! А как один начнёт — и другим повадно станет! Приказал воевода его арестовать и на суд к царю отправить: «Он — смутьян и бунтовщик, не хочет маршировать, не хочет воевать! Разговоры ведёт опасные, к смуте ведущие!»
Арестовали Антона и повезли к царю Мокею на суд.
… Привели Антона к царю…
А царь Мокей нравом был грозен и вспыльчив. Что как не по нему — тут же норовил казнить: кого — на кол посадить, кому — голову срубить.
Оттого и война в том царстве никогда не кончалась: не мог царь Мокей в мире с соседями-царями жить! Поссорится — и давай воевать! Люди гибнут, страны беднеют…
А царю — удовольствие только, когда есть, с кем воевать, кого судить, кого казнить.
Царь руки потирает, суд вершить хочет: поглумиться над Антоном задумал, страхом его насладиться, властью своей погордиться!…
Стал он Антона лютой казнью и страшной смертью пугать. Да видит, что Антон… не боится… И любопытно ему стало: отчего так?
Вот он и спрашивает:
— Отчего ты, Антон, смерти не испугался?
— Никогда я дурного в жизни не совершал, всегда по совести поступал! Чего же мне бояться?
И знаю я, что душой не умру: смерть ведь только над телом вершится, в новом теле душа потом воплотится…
Если жить не по своему хотению, а по Божьему велению, — то смерть не пугает человека! Бог — судьбой моей распоряжается! Ведь по замыслу Его всё осуществляется!
— Ну и ну!… — задумался царь Мокей, не слыхавший прежде таких речей… — Тогда отвечай мне: отчего, Антон-смутьян, не хочешь ты в войске моём воевать?
— Оттого не хочу, государь, что я сперва понять должен, на что война направлена, за что я должен в человека стрелять, жизни его лишать? Если нет тому причины — сами меня казните, а я стрелять не буду!
— Казним! Казним обязательно! За этим дело не станет! Эк ты рассуждать вздумал! Если каждый в войске станет понимать, за что воевать, — так и войны ведь не станет!
— Так разве то — плохо?
Но если станет человек понимать, за что служит-ратует, — то ведь не будет войска надёжнее! Если каждый в войске знает смысл того, что делает, чему служит, — то такую рать не испугать, такое войско не подкупить, таких воинов не победить!
А бессмысленной войны — не станет!
Царь Мокей аж побагровел от возмущения:
— Да как же это — вообще не воевать?! Это же… от древности заведено: что не поделили люди, за то — драка! И, кто сильней, — тот и владей!
— Так всё ведь — можно миром решить, добром поделить!
Может, нужно иначе решать: кому нужней — тот и владей!?
Вот за что теперь у вас война? Что ты с царём Дермидоном не поделил?
— Так вот за это как раз и война! Отыскал он за тридевять земель и захватил в полон Лисичкину Премудрую! И держит её у себя в темнице! А слышал я, что тот, кто премудростью владеет, — тот надо всеми власть имеет! Отвоюю у него Лисичкину — и стану всеми царствами и землями владеть! Никого не будет сильнее меня!
— Да разве ж тот премудростью владеет, кто Премудрую в плену держит? Разве можно от этого поумнеть? Какая же польза от премудрости, которую взаперти содержат, а в жизни не применяют?
Польза ведь — только от той премудрости, что в жизни осуществляется!
Премудрость же — лишь при доброте сердечной в человеке родится!
И только с любовью душевной премудрость вершится!
Хочешь? — стану твоим послом, с Дермидоном-царём вас помирю, на дочке его тебя женю? А Лисичкину Премудрую освобожу из темницы — и все станут у неё премудрости учиться! В царствах ваших наступит мир, на два царства — устроите свадебный пир! Узнаешь ты, царь Мокей, как хорошо жить без войны!
Да и не скучно ли тебе жить столько лет без жены?
… Призадумался царь Мокей о жизни своей… И впрямь: столько лет всё воевал да воевал… Так невесты ведь — и в век не видать… А дочка Дермидона-царя Варвара — царю Мокею хорошая пара: в меру сварлива, в меру спесива, не слишком умна, да собой не дурна…
И так вдруг захотелось Мокею-царю жениться!…
Говорит он Антону:
— Ну и ну! Вот так дела! Думал, посажу тебя на кол! Но получился из тебя посол…
Ладно, так тому и быть: иди! Только без Варвары-царевны назад не приходи!
* * *
И отправился Антон послом к царю Дермидону.
Пришёл — и говорит ему:
— Я, Антон-посол, от царя Мокея пришёл. Просит Царь Мокей руки дочки твоей!
А Дермидон-царь в ответ:
— Десять лет желал Мокей только воевать! А теперь породниться задумал? Ну уж нет! Знаю я его — хитростью решил он меня захватить! Хочет он у меня Лисичкину Премудрую обманом отнять, хочет власть над двумя царствами заполучить! Ведь потому мы и воюем с ним! И согласия меж нами никакого не может быть!
— Я затем и пришёл, чтобы вас, наконец, помирить, вражду между царствами остановить, родство и мир меж вами осуществить. А Лисичкину Премудрую — освободить и на свободу её отпустить. Устроим свадьбу — и заключим мир…
— Нет! Не бывать тому! — закричал Дермидон.
… А Варвара-краса, калачом коса, дочь царя Дермидона, — весь разговор этот слышала.
Засиделась Варвара без мужа! Много лет уж — замуж охота, а жениха всё нет… То — Дермидону-царю женихи не по нраву: то беден жених, то не знатен… То — самой не по нраву: то стар, то на лицо не красив…
А за десять лет войны стольких поубивали, что и не сватается уж никто!…
Вошла она — и как закричит:
— А меня ты спросил, отец? Заключай мир! Я замуж хочу!
И так она завыла, что понял царь Дермидон: если не выдаст теперь дочь замуж, то уж никогда не будет ему спокойного житья…
— Ладно, говорит, отдам дочь замуж! Но Лисичкину Премудрую — не отдам, пока всю премудрость её не получу! Не хочет упрямая девица мне подчиниться, премудростью своей не хочет со мной делиться!… Советы мне даёт один другого чуднее, смеётся надо мной…
Вот, например, такое говорит: «Бросай, Дермидон-царь, плоть убитую есть! Ведь зверям, птицам да рыбам — бед от тебя не счесть! А от еды непотребной — и в животе у тебя бурлит, и ум твой от света истины закрыт, скуден и не плодовит!…».
Или ещё такое скажет: «Богатство — не накапливай для себя! Нет пользы в таком богатстве: пропадает оно зря! Хороший государь — богатством и благоденствием своей страны богат! За жизнь народа в довольстве и мире — он ратовать рад! С помощью добра, а не насилия — он управляет! Лишь бесчинства и злобу отдельных людей — властью своей он пресекает!…».
— Позволь мне, царь Дермидон, с Лисичкиноой поговорить! Сделаю я так, что она всем премудрость свою откроет: бери каждый — кто сколько хочет да может вместить!
Ведь нет пользы от премудрости, которую взаперти содержат и в жизни не применяют!
Премудрости же — нужно долго учиться! Немало здесь нужно каждому — самому потрудиться!
Чтобы учиться премудрым быть — нужно любовью мысли свои осветить!
Ведь премудрость, это свойство души, обладающей великой любовью сердечной!
… И, нежданно-негаданно, согласился Дермидон и велел отвести Антона в темницу, где Лисичкину Премудрую взаперти держали.
* * *
Повели стражи Антона. А царь Дермидон и Варвара-царевна и слуги — тоже пошли. Любопытно им стало всё увидеть! И боязно было пропустить тот момент, когда всем премудрость свою Лисичкина раздавать начнёт!
Отомкнули запоры, отворили двери в темницу.
Увидели друг друга Антон и Лисичкина. И — соединились они душами в любви!
Теперь они понимали мысли друг друга без слов! Стоят, смотрят они друг на друга — и будто нет никого вокруг!
Молчание уст не мешало им слышать один другого:
— Я ждала тебя! Я так ждала, когда ты придёшь за мной!
— Прости меня, что так долго шёл! Я чувствовал, что есть причина, по которой я здесь оказался. Но, если бы знал о тебе, — то поспешил бы…
А царь Дермидон волнуется:
— Отчего молчите вы? Что? — премудрость от нас прячете?
Смотрит Лисичкина ласково и говорит Антону уже так, чтоб все слышали:
— Не грусти о том, что долго шёл ко мне! Ты много доброго по пути совершил! И оттого — ты мне ещё дороже! Оттого — ещё сильнее люблю тебя!
А я — жила без печали в этой темнице, жила так, будто свободна! Душой, как птица вольная, парила над землёй и обнимала всё и всех любовью сердечной! Пела песни любви — и слушали души людские эти песни мои! То дéвица-краса песню сердца услышит — и споёт её любимому! То мать, над колыбелькой склонившаяся, мою и свою нежность соединит, ребёночка качая! То пастушок мою мелодию сердечную услышит — и на дудочке своей её сыграет! То птички по-весеннему средь осени запоют! То ветерок зашелестит листвой берёзок — моей песне в такт — и обнимет тёплым дуновением человека хорошего!
Да и телом я не ленива была! Здесь, в темнице, я времени зря не теряла: книгу для людей здесь написала! В книге изложила то, что знала: о том, зачем человек на Земле родится, зачем он должен доброте учиться, как счастье своими силами созидать, как эмоциями своими управлять, как жизнь свою соединить с Божественным Велением, как исполнить жизни предназначение… А ещё правителям советы записала — чтоб в благоденствии народы царств возрастать могли.
Если б люди все были закону Божьему послушны, если б были к ближнему добры, неравнодушны, — то жизнь возмόжно было б изменить, чтоб все смогли прекрасней жить!
И тогда сказал Антон тоже так, чтобы услышали и Дермидон, и Варвара, и слуги, и стража:
— Пойдём со мной, Лисичкина Прекрасная, в дом мой! Будь мне подругой, спутницей и верною женой! А книгу, что писала ты в темнице, в которой вся премудрость хранится, — пусть все люди читают! И когда премудрости научатся — не будет больше споров, не станет меж людьми раздоров!
И отвечала ему Лисичкина:
— Да, согласна я.
* * *
Царь Дермидон на свадьбу дочки согласился. И меж царствами — мир установился.
Царь Мокей на Варваре женился. И воюет иногда теперь — лишь с женой. Впрочем, Варвара не даёт ему взять верх над собой.
‘Книгу Мудрости’, что Лисичкина в темнице писала, много раз переписывали и во все уголки царств обоих рассылали.
Иногда люди те книги читали. И когда советы мудрые от Лисичкиной Премудрой — в жизнь они воплощали, то царства те процветали.
… Так вот помогли Антон с Лисичкиной наладить жизнь в тех землях. И настала им пора возвращаться домой.
* * *
Подошли они к дому. Встречают их Ивáновы отец да мать.
И говорят они Антону:
— Долго ж ты за ягодами ходил!
Антон им поклонился и за задержку свою повинился:
— Простите, что так долго за ягодами ходил! Но вот: ягоды искать пошёл — а жену себе прекрасную нашёл! Радуйтесь! Встречайте!
* * *
Ну, а что дальше было — сразу и не рассказать! О добрых всех свершеньях их совместных — за один раз не поведать!…
Потому на этом — нашей сказке конец.
А любовь — всем делам добрым — венец!
Оценили 3 человека
4 кармы