Этот помпезный лозунг (кстати, по секрету - самый любимый у строевых офицеров и в особенности у носителей красных погон, а у работников комендатуры вообще возведен в культ) украшает агитационный стенд на плацу каждой воинской части, независимо от рода и вида войск и местоположения на необъятных просторах Родины. И по идее должен давать соответствующий эмоциональный настрой и убедительный посыл всем военнослужащим на поддержание молодцеватой выправки и подпитку постоянного желания упорно долбить полковой плац до полного умопомрачения, до сточенных каблуков, разбитого асфальта, варикозного расширения вен, артроза суставов, компрессии позвоночника, опущения почек и т.д. и т.п.
Но все это – несущественные мелочи по сравнению с завораживающей красотой идеально-отточенных строевых маневров в составе подразделения или с личной выправкой каждого военнослужащего. Логика применения данного лозунга предельно проста – типа, держишь спину ровно, задираешь носок ноги выше фуражки, идеально и громко чеканишь шаг 120 ударов в минуту, значит и воевать будешь на зависть всему НАТОвскому быдлу, включая хваленого Рэмбо и брутального Терминатора… Во как! Ну-ну!
В ВВС такой ерундой никогда не занимаются. Никогда. Потому что некогда. Некогда моральным онанизмом заниматься, не-ког-да… Надо сложную авиатехнику обслуживать и летать надо… по мере наличия полетных заданий, керосина в баках и остатков личного здоровья.
Отношения между людьми в ВВС исключительно изумительные – без показного и слюнявого лизоблюдства, прогнутой спины и сексуально-оттопыренного зада. Обращение друг к другу предельно уважительное и категорически по имени-отчеству без малейшего упоминания воинского звания. Ибо Земля-матушка одинаково твердая как для генерала, так и для прапорщика, поэтому и отношения в экипаже почти семейные, но с непререкаемым авторитетом командира – отца родного.
Перед вылетом нервничать нельзя, каждому парню дежурный врач давление померяет, пульс пощупает. Экипаж на дежурном автобусе непосредственно к самолету доставят, а перед этим еще и в летно-технической столовой «от пуза» накормят. Только летайте, соколики дорогие! Крепко держите штурвал в руках и не берите дурного в голову! «Спокойствие! Только спокойствие!» - как авторитетно говаривал представитель малой авиации – толстый мужик средних лет приятной наружности с пропеллером в жопе и по имени Карлсон.
Все передвижения по бетонке исключительно шагом и желательно «прогулочным». В противном случае вид бегущего военного может вызвать на аэродроме лавинообразную панику. А действительно! Мало ли от чего он бежит? Может где-то самолет полыхает с полными баками, а у него на подвеске весьма приличные бомбы болтаются?! Или ракета самопроизвольно сошла и сейчас по бетонке ползает (и такое бывало), снопы искр стабилизаторами высекая… тогда мало никому не покажется… Поэтому пешком, медленно и только вразвалочку …и без суеты.
Строевая выправка, маневры подразделений, упражнения по шагистике, парадные перестроения и авиация – понятия несовместимые. По аэродрому не ходят строем, никак не получится! По бетонке ходят по белым линиям, специально для этой цели нарисованным. Ибо вокруг ревущие самолеты катаются, и тяжелая спецтехника мельтешит, различные машины шустро проносятся, а белая линия – линия безопасности! А под винты самолета или в сопло реактивного двигателя попадать, играя роль мелкорубленого фарша в гигантской мясорубке, или проверять прочность бампера у ЗиЛ-131 на персональной тушке никому не хочется. Дурных в авиацию стараются не брать. Не выживут они, погибнут.
Снежной зимой тоже ходят по белым линиям, которые на бетонке четко просматриваются. Да-да, просматриваются! И зимой тоже. Ибо чистят эту бетонку очень тщательно! Даже пылинки сдувают! Честно! И зимой и летом содержат бетонку в образцовом состоянии! И скребут ее, проклятую, и сушат ее, родимую, до идеального состояния от погодных условий абсолютно независимого. Грейдерами скребут, жар-птицами сушат. Жар-птица – машина с авиационным двигателем, который на манер Змея Горыныча изрыгает мощную струю раскаленного воздуха под огромным давлением и не только сдувает, но и легко испаряет влагу с бетона даже в лютый мороз. Расход керосина несомненно бешенный и вой стоит страшный, но жар-птица – это силища! Поверьте на слово.
И вот по этой самой аэродромной бетонке повсеместно шарахаются многочисленные офицеры и прапорщики. Со стороны создается впечатление, что хаотично шарахаются, на манер элементарных частиц при тепловом броуновском движении. Но данное впечатление обманчиво! Человечки в синей спецформе – ЛТО (летно-техническом обмундировании) двигаются по строго определенным маршрутам и ни одного лишнего движения не сделают.
Площадь аэродрома огромна – от горизонта до горизонта тянутся бесконечные рулежки, стоянки самолетов и длиннющая ВПП. Побегай целый день, к вечеру ноги сотрутся по самые яйца. Поэтому ходят по аэродрому не спеша, засунув руки в карманы и подняв меховой воротник теплой куртки. А в специальных ползунках даже зимой шквальный ветер не страшен. В глубоком сугробу спать можно без малейшего опасения повредить здоровье. Проверено!
Комендант на аэродромном КПП был из краснопогонных офицеров – цельный капитан. Каким сквозняком его сюда занесло? А хрен его знает. Но стандартный среднестатистический краснопогонник тупо офигивал от «летунов», не имеющих (по его личному разумению, естественно) ни малейшего понятия о воинской дисциплине и уставном порядке. Ибо ходят, мерзавцы, не в военной форме, а в «техничках» без всяких знаков отличия и даже …без погон!!! КОШМАР!!! Общаются друг с другом исключительно по имени-отчеству, наплевав на воинские звания и всю стройную иерархию, в Общевоинских Уставах прописанную! УЖАС!!! Если носят шинели, то исключительно «с зашитой спиной»! ВОПИЮЩЕЕ БЕЗОБРАЗИЕ!!! Проходят линию КПП, предъявив пропуск, не вскидывая руку в воинском приветствии. БАРДАК!!! Строем вообще не передвигаются!!! Как так??? КОНТРЕВОЛЮЦИЯ!!! ИЗМЕНА!!! ПРЕДАТЕЛЬСТВО!!!
Безмерно возмущенный комендант сбегал к командиру авиационной дивизии, являющемуся по совместительству начальником подмосковного гарнизона. Перебивая самого себя, краснопогонный комендант взахлеб изливал многочисленные претензии к состоянию воинской дисциплины среди летающей братии. Он долго жаловался и, возможно, даже плакал, кто знает? Не исключено! Не вынесла его строевая душа такого вопиющего нарушения строгих требований гармоничного строевого устава. Комендант был на грани умственного помешательства и все вскрывал и вскрывал многочисленные нарушения и несоответствия, изливая душу генерал-майору, ища в его лице своего единомышленника…
Генерал-майор авиации старательно слушал, не перебивая, местами грустно улыбаясь и даже открыто позевывая, но ни в целом, ни в общем так и не внял эмоциональным стенаниям «краснопогонника». Более того, похоже, он его вообще не понял! Чего этот ретивый капитан хочет? Какую безумно-истеричную пургу несет про «какую-то» строевую подготовку и личную выправку? Чего там про воинскую вежливость блеет? Парни и так вежливы – здороваются регулярно. Если и посылают друг друга на хрен, то абсолютно беззлобно и чисто по-дружески… на качество работы и безопасность полетов это не влияет! На карачках никто не ползает. Если выносят чье-то бездыханное тело через аэродромное КПП в бессознательном состоянии, так это… ммммм… устал человек, имеет право. Даже металл имеет усталость, а тут живые люди. И опять же, бесчувственное тело не бросают валяться на ближайшем газоне, а верные друзья всегда доставят тушку временно-отключившегося воина куда следоват – домой или на дежурную койку в общагу. В чем проблемы?
- Во вверенном мне гарнизоне, товарищ ретивый комендант, полный порядок и должный уровень воинской дисциплины! Искреннее спасибо за проявленное беспокойство, но я вас больше не задерживаю. Дежурный офицер, зайдите ко мне в кабинет! Запомните, пожалуйста, данного возмутителя спокойствия и любителя поябедничать и ко мне больше его не пускать! И по смене передайте! Всего доброго, капитан, желаю успехов в нелегкой службе и огромного счастья в личной жизни! Прощайте!
Капитан-краснопогонник, не встретив должного понимания у начальника подмосковного гарнизона, решил прогнуться не по-детски и «накатал телеги» в центральную комендатуру по г. Москве и по Московскому военному округу. Там его поняли «правильно».
На Чкаловской объявили тотальный «шухер». Из Москвы приехал суровый краснопогонный генерал-лейтенант с крутой комендантской должности Московского военного округа. Приехал пороть и насиловать, драть и резать, проверять и карать на месте… Капиташка - «красная шапочка» с КПП заметно оживился и, потирая ручки, гаденько ухмылялся в предчувствии знатного порева.
В авиаполках нашей дивизии всех заставили срочно переодеться в обычную военную форму, подстричься, взять носовые платки, запастись иголками, нитками (на манер белошвеек), найти свои жетоны, тщательно побриться, почистить зубы, политься голову одеколоном и т.д. и т.п. – типа, будет строевой смотр. Атас!
Сказано-сделано, в ВВС все люди вменяемые, вопросов нет, надо так надо. Построились на плацу, ждем. Наш генерал принял дорогого гостя из Москвы как родного, несмотря на его суровый вид и угрюмо-желчное выражение лица. Сразу же пригласил в малый зал летно-технической столовой символически перекусить с дороги… И перекусили!
Говорят, что сухопутные генералы умеют знатно пить. ХЗ. Возможно! Но перепить ВВСного генерала, взращенного и воспитанного на изобилии авиационного спирта, абсолютно нереально. Честно, можете не проверять. Более того – не советую, ибо это опасно для здоровья! Кроме шуток.
После двухчасового ожидания на плацу, наконец, произошло явление генералов народу. Краснопогонный генерал с багрово-сизым цветом лица (в полном соответствии с цветом околыша на фуражке), с трудом попадая ногами на ступеньки, еле взгромоздился на трибуну. Вцепившись пальцами в парапет, он хаотично покачивался из стороны в сторону. Со стороны складывалось впечатление, что трибуна установлена на башне танка, а сам танк на огромной скорости несется по пересеченной местности. Стоит отдать должное, генерал из Москвы держался за край трибуны очень цепко, хотя его так и норовило сбросить «с брони».
Рядом с дорогим гостем встал наш «орел» - комдив, который был необычайно свеж, бодр и в прекрасном расположении духа. Он наклонился к уху строгого инспектора и что-то шепнул. Того в этот момент неслабо качнуло вперед, и данное движение генерал-лейтенантской головы было расценено как утвердительный кивок головой. Поехали!
Строевой смотр начался. Нас развели по отдельным шеренгам и в таком положении мы простояли еще с полчасика. Вдоль шеренг шустро пробежал командир нашей эскадрильи и бегло пробурчал:
- Нитки, иголки у всех есть? Сейчас будем маршировать. Всем громко топать и стараться идти в ногу! Головы повернуть в сторону трибуны, руками не махать… Все слышали? Руками не махать!
Наш генерал, приняв доклады о завершении строевого смотра и полном отсутствии каких-либо замечаний, добродушно улыбаясь, опять пошептался с дорогим гостем, которого продолжало откровенно штормить. А чего он хотел? Готовиться надо, когда на ВВСное хлебосольство нарываешься. Комдив, приняв важный вид и украдкой заглядывая в блокнотик, громко скомандовал.
- К торжественному маршу! Поротно! На одного линейного дистанция! Шагом мАрш!
И мы потопали… старательно так... и даже почти в ногу. Честно говоря, топали очень громко, и даже головы повернули в сторону трибуны.
Нууууу, мягко говоря, прошли, естественно, не как рота почетного караула, но в целом неплохо. Особенно если учесть, что кто-то махал руками, кто-то прижимал их по швам… да и шеренги были «что бык поссал», но это мелочи по сравнению с тем, что началось, когда плац неожиданно закончился! Так, оказывается, тоже бывает – плац взял и закончился!!! Пипец! Когда заканчивается ВПП (взлетно-посадочная полоса), летчик берет штурвал на себя и «колеса в воздухе»! А тут как???????????
Итак! Командир первого полка, оставив трибуну по траверсу, вдруг увидел, что плац совсем не бесконечен как взлетная полоса, а почему-то быстро заканчивается. И надо бы повернуть строй налево, но пожилой полковник неожиданно с ужасом осознал, что готовясь к сегодняшнему строевому смотру он не дочитал статью Строевого Устава, где фигурировали команды, связанные с поворотом подразделений при движении строем. Пипец, катастрофа!
Неумолимо приближаясь к обрезу бетона, комполка, а следом и командир первой эскадрильи начали непроизвольно подрезать ногу, стараясь всячески отстрочить момент выдвижения строя на газон… Но конец плаца неумолимо приближался, как впрочем, и крах нашего командира полка, как строевого офицера… Комэска, кстати, тоже был «не в курсах» строевых изысков и тупо сопел в спину комполка, громко топая, обозначая движение на месте.
Шеренги с офицерами, упираясь в спину своего командира, стали замедлять ход. Но на них напирали следующие шеренги …и так по цепочке. За первой эскадрильей, накатывала вторая, а следом и третья! А за первым полком маршировал второй, а дальше и третий… Намечалась катастрофа, всеобщая свалка и куча мала. А первая эскадрилья первого полка тупо топталась на месте, уперевшись в конец проклятого плаца.
Наш комдив - ВВСный генерал, не переставая улыбаться и, в тоже время, видя незапланированный затык, решил выправить позорную ситуацию и, наклонившись к микрофону, выдал расчудесную команду, но явно не из Строевого Устава ВС СССР.
- Завора… заворачивай! Заворачивай, твою мать!
Краснопогонный генерал, услышав несколько «необычную» команду, не предусмотренную руководящими документами (вместо команды: «Правое плечо, вперед!»), частично протрезвел и стал проявлять живейший интерес к маневрам авиационной дивизии на «крохотном» плацу.
Но комдив, видя повышенный интерес к «несущественной» заминке, подхватил «московского гостя» под руку и с трудом оторвав его руки от парапета трибуны, фактически волоком утащил «краснопогонника» с трибуны от греха подальше и уединился с ним в бане …на второй акт «марлезонского балета».
Больше строевых смотров нам не устраивали. Если кто и приезжал из Москвы с какой-либо проверкой, то инспекция проходила исключительно в стенах летно-технической столовой с продолжением в дивизионной бане. А на большее никакой комиссии уже не хватало… тренироваться надо, слабаки сухопутные! Авиационный спирт – сила! А его запасы… без комментариев!
Капитана-краснопогонника с КПП вскоре неслабо обломали и отучили высовывать нос за пределы бюро пропусков, но это уже совсем другая история…
Оценили 16 человек
38 кармы