По мере того, как западные компании готовятся к полному снятию финансово-экономических санкций с Ирана, введенные по инициативе США в ответ на развитие иранской ядерной программы, Россия также изучает свои возможности в плане участия в развитии и модернизации экономики ИРИ. Казалось бы, Тегеран должен сам спешить навстречу Москве, которая всегда благосклонно смотрела на возможности развития всестороннего сотрудничества с иранской стороной как в торгово-экономической, так и военно-технической сферах. Однако, как ни странно, особой спешки в действиях ИРИ не наблюдается. Наоборот, больше заметно то, как Тегеран в первую очередь смотрит в сторону Запада, прежде всего стран Евросоюза. Более того, иногда можно слышать и такие высказывания, что «Ирану не стоит полагаться на Россию как выгодного и надежного партнера». Естественно, все это вызывает вопросы о том, почему такое отношение к Москве, которая, в отличие от Запада, никогда не была сторонником санкционного режима против ИРИ. Чтобы понять это, стоит внимательно изучить мнения экспертов различных политологических центров как самого Ирана, так и в ближневосточных странах, а также прислушаться к тому, что неофициально говорится многими представителями торгово-экономических и политических кругов ИРИ.
Конечно, можно посмотреть на все это даже в исторической ретроспективе, попытавшись объяснить такое недоверие старыми обидами еще времен Грибоедова или же нахождения в северной части Ирана советских войск во время второй мировой войны. Но делать так – сильно притягивать все «за уши». Ведь, Германия, например, развязала две мировые войны, от которых больше всего пострадала Россия, потерявшая миллионы убитых и подвергшаяся опустошительным разрушениям экономики и инфраструктуры, не говоря уже о зверствах, которые устроили фашисты против гражданского населения СССР. Но ведь сейчас никакой аллергии у подавляющего большинства россиян на немцев нет. Более того, Германия является основным партнером России во внешнеэкономической сфере, сотни тысяч россиян проживают на территории ФРГ, десятки тысяч немцев работают в РФ, а дух партнерства и взаимной симпатии пронизывает все сферы российско-германского сотрудничества, в том числе в культурной и гуманитарной областях.
Значит дело в другом, гораздо более близком в историческом аспекте, а также в нынешнем восприятии Тегераном России в политическом и экономическом плане. Поэтому в данной статье автор постарался объяснить это явление на основании того, что можно найти в последних политологических исследованиях, публикациях СМИ и высказываниях иранских политических и экономических кругов.
1. После исламской революции в Иране в 1979 году Москва, испугавшись распространения влияния идей Хомейни на свои мусульманские регионы и Афганистан, куда вошли советские войска, фактически солидаризировалась с позицией США, Запада в целом и наиболее консервативной части арабского мира в лице Саудовской Аравии и других аравийских монархий, да и многих арабских республиканских режимов, опасавшихся роста исламистских настроений. Де-факто СССР встал на сторону Ирака, развязавшего 8-летнюю войну против ИРИ, в которой погибло свыше миллиона человек. Багдад постоянно получал самое современное советское оружие, поставки которого щедро оплачивали консервативные арабские монархии, прежде всего Саудовская Аравия и Кувейт.
2. После окончания ирано-иракской войны в 1988 году Москва усиленно восстанавливала иракскую военную машину, продолжая крупные поставки оружия Багдаду. И даже иракское вторжение в Кувейт в 1990 году особо не повлияло на характер российско-иракских отношений. После поражения Саддама Хусейна в той войне Россия сохранила с его режимом дружественные отношения и всемерно боролась за отмену всесторонних санкций, введенных СБ ООН против Ирака, за агрессию против суверенного государства. При этом в Тегеране не прошли мимо того, что и Москва, и Вашингтон не стали осуждать С.Хусейна за жестокое подавление им шиитского восстания в южных провинциях страны в феврале-марте 1991 года, когда иракская армия танками давила мирное гражданское население и оскверняла шиитские святыни в Неджефе и Кербеле, расправляясь с имамами и шиитскими авторитетами, которые постарались найти укрытие в этих городах. После этого режим С.Хусейна еще много раз расправлялся с шиитскими волнениями, физически уничтожал их духовных лидеров, включая имама Мустафу Садра и расстрел шиитских демонстрантов в южных пригородах Багдада весной 1998 года. Тем временем Москва всячески работала над снятием эмбарго с Ирака, игнорируя грубые нарушения прав человека в этой стране. При этом российские компании буквально распихивали друг друга в борьбе за нефтяные и поставочные контракты с Ираком в рамках гуманитарной программы ООН, при этом игнорируя нормальные экономические связи с ИРИ. Отсюда – в отдельных кругах возникло ощущение того, что, кроме денег, российские компании не интересуются ничем.
3. Иран приветствовал свержение С.Хусейна в 2003 году путем американской военной агрессии страны, хотя и не выражал восторга по поводу ее оккупации США на протяжении 8 лет. При этом в Тегеране с определенным недоумением восприняли тот факт, что после ухода «дружественного» режима, российские компании поспешили вернуться на иракский рынок и с готовностью сотрудничать с новыми властями и оккупационными структурами ради получения прибылей. В Тегеране устойчиво стал формироваться такой образ России и российских компаний, которым в первую очередь важны исключительно прибыли, даже если это сопровождается беспринципностью в политическом плане. Хотя при этом иранцы понимали, что Москва автоматически не идет на поводу американцев.
4. Постепенное развитие торгово-экономических отношений Ирана с Россией, в том числе и в строительстве АЭС в Бушере, и в плане начала взаимодействия в энергетическом секторе, включая нефтяную и газовую сферу, постоянно сопровождалось оглядками Москвы на периодические окрики из Вашингтона. Создавалось впечатление, что российские компании готовы работать в ИРИ только при «отмашке» со стороны американцев. В Тегеране неоднократно выражали недовольство тем, что Россия сдерживала развитие военно-технических связей, воздерживаясь от поставок современных видов вооружения, особенно систем ПВО «С-300» и некоторых наступательных видов оружия, хотя они не подпадают под действие международных конвенций. Иранцы заметили и то, что некоторые российские банки поспешили свернуть финансовые связи с иранскими структурами под угрозой попасть под действие односторонних санкций со стороны США, вводимых абсолютно нелегитимно. При подобном подходе Иран не мог рассчитывать на полноценное сотрудничество с РФ.
5. Кроме того, сдержанность Москвы в вопросе защиты своего союзника в лице Багдада, потеря которого нанесла огромный ущерб российским интересам на Ближнем Востоке, навевала на мысль о том, что создание более тесного союза с Москвой мало что даст Тегерану в подобных ситуациях. «Россия не придет на помощь даже в случае агрессии против дружественного государства»,- такой стереотип сложился тогда у иранского руководства.
6. В ИРИ не совсем понимали, почему на переговорах по ядерной программе российская сторона почти всегда в конечном счете примыкала к солидарной позиции западных участников переговоров. Еще больше вопросов возникло после того, как Москва фактически «проглотила» введение США и их союзниками международных санкций против Ирана из-за задержек и споров в ходе переговорного процесса по ядерному досье Тегерана, причем сделано это было через СБ ООН, где у Москвы есть право вето. Неся от этого потери и обрубая себе возможности хорошо заработать на экономических проектах с иранцами, Россия все равно следовала по ИРИ в фарватере западной линии по Ирану. При этом в Тегеране видели, как наступательно действуют США при защите своих экономических и торгово-экономических интересов, не считаясь с позицией других стран, пусть даже важных игроков на мировой арене. Надо быть честным – здесь иранцы просто «не поняли» Россию, посчитав ее либо как слабую, либо же заподозрив в готовности уступать Западу из-за общей политической ориентации на него.
7. Заигрывания Москвы со арабскими странами Персидского залива, прежде всего с Саудовской Аравией и Катаром на протяжении 2006-2012 г.г в обмен на их обещания Эр-Рияда закупить российское оружие в больших количествах и вложить в российскую экономику миллиарды долларов. Именно в это время Москва сделала уступки Западу по ядерной программе ИРИ и заморозила реализацию контракта на «С-300», а также замедлила темпы строительства АЭС в Бушере. Но Саудовская Аравия обещанное оружие не закупила, а Катар 10 млрд.долл.в российскую экономику так и не вложил. Однако неприятный осадок у Тегерана остался в отношении Москвы.
8. «Арабская весна», начавшаяся в 2011 году, еще более насторожила Иран в отношении России. Особенно история с Ливией, где российские потери от свержения дружественного режима М.Каддафи, составили десятки миллиардов долларов. В Тегеране не поняли, зачем Москва пропустила в СБ ООН антиливийские резолюции в ущерб собственным интересам, причем это были резолюции, которые дали США , НАТО и ваххабитским монархиям международное оправдание варварски уничтожить ливийское государство и зверски убить его лидера. Иранцы не поверили последовавшим публичным объяснениям РФ, что, дескать, в Москве не ожидали такого коварства от западных «партнеров», которые подло «обманули» и использовали резолюции Совбеза для жесточайших бомбардировок всех важнейших объектов режима Каддафи. Как не поняли иранцы и позиции России по событиям в Египте, где исламисты захватили власть силой и почти довели страну до катастрофы. Многие в Тегеране стали прикидывать, а что будет с Ираном, если США и Израиль при участии Саудовской Аравии так налягут на Москву, что та «проглотит» и бомбардировки ядерных объектов ИРИ? На помощь России, тем более военную, или пусть даже морально-политическую, иранцы уже не рассчитывали. А ведь в 2011-2012 г.г. такие удары уже реально готовились. Только лишь затянувшаяся война в Сирии, вооруженный конфликт в Ираке, вывод американских войск из Афганистана при наступлении талибов не дали США и их союзникам возможности воевать сразу на нескольких фронтах.
Упорство Москвы в Сирии, где режим Б.Асада смог устоять только при помощи России как в военном плане, так и путем блокирования всех проектов антисирийских проектов резолюций в СБ ООН, а также политической игрой, несколько улучшил имидж России в глазах иранцев. Тем более, что Иран также встал на защиту Дамаска. Ну а действия Москвы в украинском вопросе, особенно по Крыму, еще больше укрепили иранцев во мнении, что сегодня РФ все-таки способна вставать на защиту своих интересов, даже если это приведет к острой конфронтации с Западом. Но многие вопросы, особенно в отношении того, как поступит Москва в случае обострения ситуации вокруг ИРИ, все-таки остались. Тем более что запоздалая реакция РФ на последние события в Ираке опять смутила иранцев, хотя, в конечном счете, в Тегеране поняли готовность Москвы поддержать Багдад в борьбе против ИГИЛ, так как это отвечает российским интересам в Ираке и позволяет удерживать ситуацию в Сирии, а также препятствовать враждебной экспансии Саудовской Аравии при опоре на США против Ирана и шиитов в целом.
9. Еще имеются и сомнения чисто экономического плана. Во-первых, это вопрос о том, а способна ли российская сторона предоставить ИРИ современные технологии, в том числе в сфере углеводородов, для быстрого развития их добычи и экспорта. Или же они есть только у Запада? Во-вторых, а готова ли российская сторона делать крупные инвестиции в иранскую экономику, которые так необходимы на первых порах, а также, если это необходимо, предоставлять крупные кредиты? В-третьих, иранцев настораживают разговоры и публикации о большой коррумпированности российских компаний, работающих на внешнем рынке.
10. И наконец, есть еще соображения политического и геостратегического плана. Тегеран хочет быть уверен в том, что Москва готова создать серьезный союз с КНР, Индией, а со временем и с Ираном, для противостояния агрессивной политике Запада и консервативных режимов Аравии. А для этого Тегеран хотел бы получить полноценное место в ШОС и таких структурах, как БРИКС. События на Украине казалось бы свидетельствуют об этом. Но иранцы слишком осторожны, чтобы уже сейчас сделать окончательный выбор. Для этого им нужно время и конкретные доказательства реальными действиями со стороны Москвы.
При этом хотелось бы подчеркнуть, что все вышеизложенное относится к восприятию России не только Ираном, но и другими крупными странами Востока, в том числе арабскими. Хотя есть и другой аспект данного вопроса: а может ли Россия доверять Тегерану и тем, кто заявляет о готовности строить с РФ отношения стратегического партнерства? Или же все это – пустые слова, а в реалии все они смотрят в сторону Западу. Ведь и Москва, например, имеет полное право спросить у Ирана и своих арабских друзей – а в экономику каких стран вы вкладывали и вкладываете свои нефтедоллары, требуя при этом от РФ помощи, в том числе военной? Ведь Иран доходы от нефти размещал не в российских, а западных банках. Оттого иранские авуары и оказались замороженными. В России ведь хорошо помнят и то, как арабы, взывая о военной помощи против Израиля и получая ее, все свои средства тоже вкладывали в западные банки и предпочитали отдавать выгодные контракты западным компаниям. И в Москве имеют полное право спросить у Тегерана – а насколько вы готовы сотрудничать с нами, если многие ваши деятели откровенно смотрят на Запад? Тем более, что Тегеран почему-то готов сотрудничать со странами Запада, которые как раз и вводили санкции против Тегерана по указке США. Ведь не Москва же была их инициатором. Так что не доверять нужно именно им, а не Москве, особенно после занятой президентом В.Путиным позицией по Сирии, Ираку и Украине.
Как представляется, скоро будут найдены ответы на все эти вопросы. И от того, какими станут эти ответы, зависит будущее политическое и экономическое устройство мира в условиях, когда США сейчас всячески цепляются за уползающее господство и роль мирового жандарма, разрушая своими действиями целые страны, как это происходит на Украине, в Ираке и Сирии.
Владимир Симонов, эксперт по Ближнему Востоку, кандидат исторических наук
Оценили 0 человек
9 кармы