О Ведомственных знаках служб ВЧК-ГПУ-НКВД-МГБ-КГБ-ФСБ

ничего не забыл?   

Эпиграф:  

Как бы эта контора не называлась - суть её оставалась всегда одной и той же - антинародной, антироссийской, изощренно-кастовой, инородной, привнесенной и насильно привитой...  (с)  

знак (с) ставлю для прислужников-эксперДов, выискивающих экстремизЬму там, где ее нет  

этой цитате более 20 лет... так что утритесь! и перечитывайте...    

Сегодня я не буду писать ничего от себя.    

Во-первых, меня об этом никто не просил    

а во-вторых, в отличие от продажных эксперДов, я свой труд ценю и за результаты его отвечаю.    

и посему дам добуквенно так, как есть в оф. источниках    

(а потом уже - дней через 20 - я его буду дополнять приказами, сканами документов и прочими заполнениями пропущенного)

Итак, 

ВЕДОМСТВЕННЫЕ НАГРАДЫ  В ВЧК-КГБ  

Звание «Почетного чекиста» впервые было установлено в декабре 1922 г. в связи с празднованием 5-й годовщины органов ВЧК-ГПУ.   

Тогда, по воспоминаниям М. П. Шрейдера, этого звания были удостоены около 140 человек (Шрейдер М. П. Воспоминания // Архив НИПЦ «Мемориал»). 

…Автор воспоминаний — М. П. Шрейдер — проработал в системе ВЧК-ОГПУ-НКВД около двадцати лет: начиная с гражданской войны и по 1938 год включительно. Занимал различные должности в центральном аппарате ОГПУ-НКВД, служил в некоторых областных управлениях, а в 1938 году был назначен на пост замминистра НКВД Казахской ССР. В том же году был арестован по прямому приказу Ежова.

По своему служебному положению в течение многих лет автор был связан с огромным количеством людей, чья деятельность непосредственно влияла на жизнь страны в целом. Подробно описывая свою жизнь, автор дает читателю редчайшую возможность увидеть изнутри сталинскую карательную машину глазами человека, который сам был составной частью этой машины и просматривал ее снизу доверху: в буквальном смысле — от расстрельных подвалов до кабинета Берии. Перемещаясь вслед за автором внутри репрессивной системы, читатель имеет возможность увидеть работу «органов» не просто в какой-то отдельно взятый период, а в исторической динамике многих предвоенных лет. Конкретно это означает, что можно пронаблюдать, как карательная машина программировалась, отлаживалась, совершенствовалась, как испытывалась на «пробных» запусках, прежде чем была запущена на полные обороты, как вытесняла изнутри и подменяла собой советские, партийные и хозяйственные структуры, забирая в свои руки все функции государственного контроля и управления, и, наконец, как, став абсолютно замкнутой и фактически неподконтрольной — «государством в государстве», — стала работать сама на себя и пошла вразнос…

Во всем вышесказанном нет преувеличений.

Перед нами — уникальное свидетельство, единственное в своем роде. Уникальное еще и потому, что подобной «утечки» информации не должно было быть: свидетелей такого ранга — «своих» — система уничтожала с особой тщательностью. Людей, которые подобно М. П. Шрейдеру занимали достаточно высокие должности в центральном аппарате НКВД и в областях (на уровне начальников областных управлений и их заместителей), обычно без суда расстреливали в подвалах тех тюрем, где проводили следствие. Автор уцелел благодаря невероятному стечению обстоятельств.

Много лет назад на Западе вышло несколько книг, написанных бывшими чекистами-перебежчиками. Но в те времена свидетельства подобного рода не могли иметь существенного резонанса: германский фашизм, намного более открытый во всех своих проявлениях, в предвоенные годы приковывал к себе куда больше внимания, чем тайно истязаемый советский народ. Да и не было в рассказах беглецов той профессиональной полноты сведений, которой обладал М. П. Шнейдер, брошенный в жернова сталинско-ежовской мельницы.

Сегодняшний читатель вооружен уже некоторой исторической полнотой взгляда на тридцатые годы. Сегодня свидетельство М. П. Шнейдера помогает понять не только особенности сталинской карательной машины, но и в целом структурную природу тоталитаризма, когда сами понятия «государство» и «репрессивная система» по сути становятся идентичными. Достаточно сказать, что после появления Ежова в руководстве НКВД ни один секретарь обкома, ни один председатель облисполкома, ни один руководитель республиканского масштаба не назначался на должность без предварительного согласия начальника областного (или республиканского) управления НКВД (что, само собой разумеется, отнюдь не гарантировало личную безопасность руководителю от тех же репрессивных органов).

Вдумчивый читатель, безусловно, обратит внимание на тот факт, что количество «врагов народа» уже в 1936 году заранее планировалось в центре, после чего программа по «разоблачению» разверстывалась на республики, края и области и становилась обязательной для исполнения. Существовали (при Ежове) заранее установленные лимиты на расстрелы без суда и следствия. Это означало, что начальник областного управления НКВД по своему усмотрению имел право расстреливать без суда сотни людей. «Перевыполнение» активно поощрялось (денежные премии, ордена, повышения по службе). То, что в глазах невинного человека представало как чистый абсурд (а это во многих арестованных вселяло надежду на то, что абсурд быстро выявится и невиновный будет освобожден), то внутри карательной машины оборачивалось логически завершенной и хорошо продуманной системой стимулов и поощрений. В результате все стимулы сводились к одному: уничтожение ради уничтожения… Наверняка запомнит читатель и тот факт, что газовые машины-душегубки, о которых в нашей послевоенной литературе писалось как об одном из самых бесчеловечных изобретений фашизма, применялись отечественными палачами (в том же Иванове, например) задолго до войны с гитлеровцами.

Не будем, однако, опережать события. Заметим только, что автор был человеком своего времени. Как и миллионы его сверстников, чье мировоззрение сформировалось в годы революционной молодости, он не в состоянии был понять всю утопичность и историческую бесперспективность большевистских идей и все, что видел и о чем писал, воспринимал как искажение этих идей. Подсознательно он стоял на позициях «революционного правосознания», мерилом которого — в отсутствие элементарной правовой базы в государстве — считал «честный профессионализм». Другими словами, он не признавал «липовых» дел и людей, которые на его глазах фабриковали такие дела. Он не занимается «врагами народа» и не «гонит липу». Он занимается своим прямым делом: борьбой с уголовной преступностью, которая в годы массовых репрессий росла как на дрожжах. Но милиция, являвшаяся в те годы составной частью Министерства госбезопасности, самостоятельной роли не играла. Автор из моральных и профессиональных соображений на своем должностном уровне запрещал своим подчиненным заниматься несвойственным им делом, и это противоречило той программе, но которой уже работала карательная машина.

Впрочем, этот аспект, чрезвычайно важный для автора, сегодня мы (отдавая автору должное), безусловно, воспринимаем как субъективный. Объективная же ценность, как было замечено вначале, в другом: в той ошеломляющей полноте информации, которую и сегодня, спустя шестьдесят лет после описываемых событий, исследователи по крупицам добывают из самых секретных и, казалось бы, навечно скрытых от общества архивов…

В заключение — несколько слов о дальнейшей судьбе автора.

В сороковом году он был этапирован в лагерь. Когда началась война с фашистской Германией, написал десятки писем с просьбой отправить его на фронт. В конце концов в звании рядового он оказался на переднем крае.

Умер М. П. Шрейдер в семидесятые годы, оставив весьма объемную рукопись о прожитой жизни. «Возвращение» сочло целесообразным в первую очередь опубликовать ту часть воспоминаний, в которой описываются события тридцатых годов.

Впрочем, этот аспект, чрезвычайно важный для автора, сегодня мы (отдавая автору должное), безусловно, воспринимаем как субъективный. Объективная же ценность, как было замечено вначале, в другом: в той ошеломляющей полноте информации, которую и сегодня, спустя шестьдесят лет после описываемых событий, исследователи по крупицам добывают из самых секретных и, казалось бы, навечно скрытых от общества архивов…

*****

Но лишь в 1923 г. были разработаны и утверждены Коллегией ГПУ положение и описание знака

«Почетный работник ВЧК-ГПУ». По всей видимости, в декабре 1922 г. обсуждалась лишь идея учреждения нагрудного знака, которая была переведена в практическую плоскость на заседании Коллегии ГПУ 7 июня 1923 г. 

С предложением о награждении сотрудников ГПУ к пятилетию органов ВЧК-ГПУ выступил заместитель председателя ГПУ И. С. Уншлихт. Решение Коллегии было следующим:

а) Создать комиссию под председательством т. Петерса и членов т. Воронцова, Фельдмана, Беленького и Медведя, которой в недельный срок выработать статут о награждении сотрудников ГПУ нагрудными знаками к 5-летию органов ВЧК-ГПУ.

б) Наградить нагрудными знаками к 5-летию органов ВЧК-ГПУ следующих тов.тов. Апетер, Могилевский, Скрипник, Ксенофонтов, Шварц Семен, Битенек, Габалин, Яковлева и Рославец

На этом же заседании следующим пунктом было оформлено и еще одно награждение:

«Присудить тов. Енукидзе звание почетного чекиста, выдав ему нагрудный знак к 5-летию органов ВЧК-ГПУ».

Как видим, до июня 1923 г. присваивалось лишь само звание, тогда как после упомянутого решения Коллегии ГПУ речь шла уже и о вручении нагрудного знака. Однако лица, перечисленные в решении Коллегии ГПУ от 7 июня 1923 г., не были первыми кавалерами этого знака. 

Когда состоялось вручение, знак «Почетного работника ВЧК-ГПУ» 

№1 оказался у Ф. Э. Дзержинского

№2 — у Я. Х. Петерса

№3 — у А. Я. Беленького

№4 — у В. И. Савинова

 Г. Г. Ягоде и т. д. 

Руководящей верхушке ГПУ, надо полагать, почетные звания присвоили еще в декабре 1922 г., а сам знак вручили позднее, после его официального учреждения.

вот она - "Великолепная семерка Феликса и Петерса" - кто подпишет все имена?  

Положение о почетном знаке «ВЧК-ГПУ» с его описанием было утверждено 12 июля на заседании Коллегии ГПУ и объявлено Приказом ГПУ №307 от 19 июля 1923 г. 

Описание знака было следующим:

Почетный юбилейный знак ВЧК/ГПУ изображает овальный обруч из матового серебра с надписью «ВЧК–1917 г. ГПУ–1922 г.». На обруч наложен серп и молот, перекрещенный мечом, эта эмблема окаймлена римской цифрой «ПЯТЬ», покрытой красной эмалью. На обороте знака гравируется порядковый номер его.  (имею № 123, предлагают и №132) - Прим. мое

В положении говорилось о том, что знак имеет «значение награды достойнейших сотрудников ВЧК/ГПУ, своей работой в органах ВЧК/ГПУ заслуживших быть особо-отмеченными» (там же). Награждаемый должен был иметь «особые заслуги перед Республикой» и стаж работы в органах не менее 3 лет. Не могли быть награждены ранее судимые, лишенные права работать в органах ГПУ и исключенные из партии. Награждение (как и лишение знака) производилось постановлением Коллегии ГПУ и должно было объявляться приказами ГПУ. 

(Последнее, однако, не выполнялось. Нами не выявлено таких объявлений в приказах по ОГПУ периода 1923-31 гг.) - Прим. авт.

В положении о почетном знаке не оговаривалась обязательная партийность претендента. По этому поводу разгорелась дискуссия, но большинство решило, что это оговаривать не обязательно, ибо и так существовал порядок, по которому в «органах» на большинстве должностей могли быть только коммунисты. 

Ягода не согласился с мнением коллег, и в протоколе заседания Коллегии появилась запись: «Ягода остается при своем мнении». Свои мысли о назначении почетного знака и порядке награждения Ягода изложил в отдельной записке. «Получение почетного знака ГПУ, — писал он, — должно быть затруднено до максимума». Одним из условий, затрудняющих получение знака, Ягода считал обязательное членство претендента в коммунистической партии. 

Особый смысл знака «Почетного чекиста» Ягода понимал так:

«Почетный знак есть круговая порука всех носящих его в безграничной преданности делу Революции. Какая же может быть круговая порука, когда основное условие спайки прервано награждением знаком безпартийным каковая повлечет за собой нежелательные последствия.

Считая постановлене Коллегии неправильным, я остаюсь при вышеизложенном мнении, каковое прошу приобщить к протоколу».

(Особенности стиля и орфографии документа сохранены.) - Прим. авт.

В утвержденном Коллегией ГПУ положении о почетном знаке говорилось, что кавалеры его, «уходя из органов ГПУ на другую советскую, политическую или профессиональную работу, сохраняя звание “Почетных Чекистов”, должны связываться с органами ГПУ по месту их нахождения, постоянно оказывая этим органам соответствующую помощь и содействие». 

Такие же обязанности возлагались и на лиц, не работавших в ВЧК-ГПУ, но награжденных этим знаком. Все они имели право беспрепятственного входа в здания всех органов ГПУ по предъявлению грамоты к почетному знаку.

Конечно, оказание «содействия органам» было обязанностью, хотя и не слишком обременительной, а скорее символической. А прав и привилегий не было почти никаких, если не считать права «беспрепятственного входа». Однако позднее к нему прибавились и другие права и привилегии. 

Приказом ОГПУ №245 от 9 ноября 1929 г. был объявлен «Статут прав и обязанностей кавалеров Почетного знака ВЧК-ГПУ». 

Им полагались после увольнения из ОГПУ: повышенная пенсия, сохранение квартир в ведомственных домах ОГПУ, прикрепление к лечебным учреждениям ОГПУ и получение санаторных путевок, право получения вне очереди жилья, право ношения чекистской формы одежды и право хранения, приобретения и ношения оружия. 

Позднее приказами ОГПУ от 4 мая 1930 г. и 25 июня 1931 г. к этим льготам прибавились, соответственно, ежемесячная денежная надбавка к зарплате в размере 30 рублей и право получения пенсии по линии ОГПУ.

Всего почетным знаком V годовщины ВЧК-ГПУ было награждено около 800 человек. Сообщения о награждении в конце 1931 и в 1932 г. стали объявляться приказами по ОГПУ.

Знак «Почетного работника ВЧК-ГПУ» V годовщины вручался вплоть до конца 1932 г., когда в канун 15-летней годовщины ВЧК-ОГПУ был учрежден другой вариант этого знака — с римскими цифрами «XV» вместо «V».

Необходимо дополнить, что

В промежутке между этими годовщинами в 1927 г. к 10-летнему юбилею ОГПУ был учрежден значок с профилем Дзержинского на фоне красного знамени. Наградным почетным знаком он не являлся, ибо не имел индивидуального номера на обороте и вручался без решения какого-либо центрального руководящего органа. 

В Приказе ОГПУ № 250а от 17 декабря 1927 г. он именовался «юбилейным жетоном» и местом его ношения был определен левый нагрудный карман, тогда как настоящие наградные знаки «Почетного работника ВЧК-ГПУ» V или XV годовщин, как и ордена СССР, носились до 1943 г. над левым нагрудным карманом (а не на самом кармане).

*Странно, что он считается редким, хотя известный 2-й (а значит, был и 1-й?) тираж в 1000 знаков (ММД) разошелся весь - Прим. мое

Знак «Почетного работника ВЧК-ГПУ» XV годовщины учрежден Приказом ОГПУ №1087 от 23 ноября 1932 г. 

Как и предыдущий знак (V годовщины) он присваивался за «выдающиеся заслуги», но при этом оговаривался стаж службы претендента в органах или войсках ОГПУ — не меньше 10 лет. Впрочем, этот критерий строго не соблюдался, и в последующие годы почетный знак порой вручался и партийным выдвиженцам, недавно попавшим в «органы» (например, в 1938 г. знаком были награждены В. Е .Цесарский и И. И .Шапиро, пришедшие на руководящую работу в НКВД в 1936 г. вслед за Ежовым).

Кавалеры почетного знака XV годовщины именовались так же, как и кавалеры предыдущего знака — «Почетный работник ВЧК-ГПУ», незначительно различались лишь сами знаки — цифрами годовщин. Разумеется, сохранялась (и это оговаривалось в Приказе ОГПУ от 23 ноября 1932 г.) вся система привилегий для кавалеров нового знака.

Правда, со временем привилегии постепенно отменяли. Так в 1933 г. была отменена ещемесячная 30-рублевая добавка к зарплате, в 1935 г. отменили льготное исчисление пенсии и право обязательного перевода на пенсию по линии ОГПУ, в 1937 г. отменили сначала право ношения чекистской формы после увольнения, а затем и право беспрепятственного входа во все здания органов госбезопасности (новому наркому Ежову, видимо, не нравилось, что подозрительные «Почетные чекисты», давно уволенные из системы, болтаются под ногами и мешают работать).   

В итоге из всех привилегий остались: право на хранение и ношение оружия и право на сохранение после увольнения жилой площади в ведомственных домах НКВД.

Знак XV годовщины присваивался приказами по ОГПУ-НКВД и вручался вплоть до 1940 г. 

Всего было вручено немногим более 3.000 знаков. К каждому знаку полагалась почетная грамота — наподобие орденской книжки (первоначально в обложке из кожи с оттиском изображения знака), в которой были вписаны: имя награжденного, дата и номер приказа о награждении, номер самого знака. Все это скреплялось подписью Председателя ОГПУ (Наркома ВД). 

Знак на оборотной стороне имел выгравированный номер, который должен был соответствовать указанному в грамоте.

В 1940 г. на смену несколько устаревшему званию «Почетного работника ВЧК-ГПУ» пришло не менее почетное звание «Заслуженного работника НКВД», в полной мере отвечавшее новым условиям и организационным переменам, случившимся в 1934 г., когда вместо ОГПУ был образован НКВД. 

Приказ НКВД №1007 от 6 ноября 1940 г. объявил утвержденное Совнаркомом СССР Положение о знаке «Заслуженный работник НКВД»:

1. Знак «Заслуженный работник НКВД» устанавливается для награждения личного состава органов и войск НКВД СССР за заслуги в деле руководства или непосредственного выполнения работы по охране государственной безопасности Союза ССР.

2. Награждение знаком «Заслуженный работник НКВД» производится Народным Комиссаром Внутренних Дел СССР. Одновременно со знаком выдается грамота.

3. Награжденные знаком «Заслуженный работник НКВД» служат примером образцового выполнения своих обязаностей. Они должны быть беззаветно преданными партии Ленина-Сталина, бдительными и беспощадными в борьбе с врагами советского государства.

4. Награжденные знаком «Заслуженный работник НКВД» имеют преимущественное право на получение жилплощади в домах НКВД.

5. Награжденные могут быть лишены знаки «Заслуженный работник НКВД» за порочащие звание чекиста проступки приказом Народного Комиссара Внутренних Дел СССР.

Народный Комиссар Внутренних Дел Союза СССР Л.БЕРИЯ

Описание новой награды в деталях несколько отличалось от предыдущих почетных знаков, хотя общий дизайн сохранялся:

Знак «Заслуженный работник НКВД» имеет эллипсовидную форму стального цвета с ребристой поверхностью. В центре эллипса на фоне красной эмали, изображающей лучи восходящего солнца, располагается меч, серп и молот, окаймленные лентой красной эмали с надписью в центре «НКВД». Серп и молот и рукоятка меча позолочены. Знак изготовляется из серебра.

Было предусмотрено, что Положение о знаке «Заслуженный работник НКВД» распространяется и на награжденных ранее юбилейными почетными знаками V и XV годовщин, а сами эти знаки остаются у работников и новым знаком не заменяются. 

Еще в апреле-июне 1940 г. большая группа работников НКВД была награждена знаками «Почетного работника ВЧК-ГПУ». Однако сами знаки (старого образца) им еще не были выданы. Вышеумомянутым Приказом НКВД от 6 ноября 1940 г. было решено выдать им знак «Заслуженный работник НКВД». Таким образом первыми кавалерами нового знака стали чекисты, награжденные еще 27 апреля 1940 г. (Приказом НКВД №289).

Знак «Заслуженный работник НКВД» присваивался как приказами по НКВД, так и по НКГБ СССР после разделения Наркомата. Нам известны приказы по Наркомату госбезопасности, изданные в 1941 и 1944 г., которыми производилось награждение чекистов знаком «Заслуженный работник НКВД».

В дальнейшем эта практика прекратилась. И, например, в 1945 г. работники системы госбезопасности и «СМЕРШ» награждались этим знаком приказами по НКВД. 

А в конце 1947 г. изменилось название знака, теперь это был знак «Заслуженный работник МВД», и аббревиатура «НКВД» на нем была заменена на «МВД». Получилось так, что он перестал быть наградой для чекистов и остался ведомственным почетным знаком лишь для системы МВД.

Для работников госбезопасности новый почетный знак был введен лишь в 1957 г., а до этого времени сотрудники МГБ-КГБ поощрялись денежными премиями, подарками (вплоть до автомобилей) и именным почетным оружием.

Приказом КГБ при СМ СССР №115 от 6 декабря 1957 г. был учрежден знак «Почетный сотрудник госбезопасности» для награждения «особо отличившихся» сотрудников органов КГБ. 

Форма и дизайн нового знака существенно отличались от прежних образцов. Это был слегка выпуклый фигурный щит, пересеченный вертикально мечом, с расположенной в центре позолоченной пятиконечной звездой с серпом и молотом, обрамленной лентой покрытой красной эмалью, на которой была надпись

«почетный сотрудник госбезопасности». Знак изготовлялся из оксидированного томпака, а не из серебра, как прежние награды. Порядок награждения новым почетным знаком сохранялся прежним — приказами по КГБ при СМ СССР. В Положении о знаке «Почетный сотрудник госбезопасности» были предусмотрены следующие привилегии для кавалеров знака: внеочередное получение жилплощади в домах КГБ, а после увольнения — право пользования ведомственными поликлиниками и детскими учреждениями системы КГБ и ношения военной формы. Примечательно, что по новому Положению эти преимущества не распространялись на награжденных знаками прежних образцов.

Первые награждения состоялись уже в декабре 1957 г. в связи с широко отмечаемым 40-летием ВЧК-КГБ. Из руководящих работников НКВД предвоенных лет к этому времени на работе в «органах» осталось немного. Тем не менее, несколько из них, дослужившиеся до генералов, получили новый знак. 

Приказом КГБ при СМ СССР от 23 декабря 1957 г. А.И.Воронин, А.П.Мисюрев и А.Г.Соколов были удостоены знака «Почетный сотрудник госбезопасности». 

Нам известен пока единичный пример, когда этим знаком был награжден кавалер самого первого почетного знака ВЧК-ГПУ.  Им стал С. Г. Уралов, награжденный Приказом КГБ при СМ СССР от 17 декабря 1965 г. и получивший знак «Почетного сотрудника госбезопасности» №2462. 

Сергей Герасимович Уралов (Кисляков)

http://www.knowbysight.info/UU...

1(13).10.1893.  родился в посёлке Миасского завода Оренбургской губернии

23.6.1969  умер в Москве

1914  член РСДРП(б)

Образование  1912 - 1917  учёба в Саратовском химико-механическом училище

Послужной список:

1916  2 ареста

1918 -  начальник отряда ВЧК при СНК РСФСР

член коллегии ВЧК при СНК РСФСР

председатель Омской губернской ЧК

уполномоченный ВЧК при СНК РСФСР по Сибири

- 1920  секретарь ВЧК при СНК РСФСР

5.1920 -  в ВСНХ, Народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции СССР, Народном комиссариате путей сообщения  СССР, СНК РСФСР

13.7.1930 - 26.1.1934  член Центральной Контрольной Комиссии ВКП(б)

11.2.1934 - 1939  член Комиссии советского контроля при СНК СССР

1941 - 1945   в РККА

1945 - 1953  в Минском областном комитете КП(б) - КП Белоруссии

1953  на пенсии

Награды:

орден Красной Звезды

орден Ленина

Уралов (Кисляков) Сергей Герасимович (1893-1969). Советский и партийный работник, один из руководящих сотрудников органов госбезопасности. (фото не нашел) - Прим. мое

К 1973 г., когда и сам Председатель КГБ Ю.В.Андропов получил эту награду, счет выданных ранее знаков перевалил за 4 тысячи. 

По нашим оценкам, за весь период существования этой награды с 1957 по 1991 гг. было выдано от 15 до 20 тысяч знаков «Почетного сотрудника госбезопасности».

Только вышеописанные знаки, присваиваемые исключительно по решению центрального руководства ВЧК-КГБ давали статус «Почетного чекиста».

***********************************************************************************************************

Юбилейные значки, выпускавшиеся в 1967, 1977 и 1987 гг. с золоченными цифрами «50», «60» и «70» и сходные по рисунку со знаком «Почетный сотрудник госбезопасности», не имели этой надписи на ленте. 

Они не имели нумерации и решения о их выдаче в дни юбилеев принимались на уровне структурных подразделений КГБ или местными органами. И хотя сотрудники КГБ носили их в один ряд со знаком «Почетного сотрудника госбезопасности», значение и «вес» этих знаков были различными. Награждение юбилейными значками не предполагало никаких льгот, а тиражи их достигали 15 тысяч экземпляров в каждую из годовщин.

В современной литературе, посвященной почетным знакам органов госбезопасности, как правило не делается различия между собственно наградными знаками «Почетного чекиста» и многочисленными юбилейными и памятными значками, учрежденными как центральным аппаратом ОГПУ-КГБ, так и его структурными подразделениями и республиканскими органами. 

Характерный пример — книга А. Н. Куценко и А .И. Рудиченко (Куценко А.Н., Рудиченко А.И. Знаки отличия правоохранительных органов СССР. Донецк, 1991), где юбилейные знаки 50, 60 и 70-летия ВЧК-КГБ упорно именуются знаками «Почетного сотрудника КГБ». (там же с.112) 

Однако, как мы показали, награждение ими не означало присвоения звания «Почетного сотрудника», и их можно именовать лишь памятными значками или жетонами (как и выпускавшийся еще к 10-летию «органов» значок с профилем Дзержинского). 

Не оговаривается этот момент и в недавней статье Ю. Скороспелова, в которой, кроме прочего, автор приводит сведения о существовании с 1946 г. почетного знака «Заслуженный работник МГБ» и даже помещает его изображение. (Скороспелов Ю. Почетные знаки органов госбезопасности // Служба безопасности — новости разведки и контрразведки. 1996, №3-4, с.10-11) 

В действительности, вероятнее всего, это пробный экземпляр почетного знака, разрабатывавшегося в недрах МГБ взамен ушедшей в систему МВД награды. Однако утвержден этот знак не был. Нам не известен ни один пример награждения таким знаком.

Авторы:  Н. Петров, К. Скоркин

http://www.memo.ru/history/NKV...