Шагреневая кожа

Передача «Агитация и Пропаганда» от 15 апреля 2017 г. Константина Викторовича Сёмина, российского журналиста, телеведущего ВГТРК.

Фото: Школьники. Узбекская ССР. 1972 год.

Я русский бы выучил. Только за что? В последние 25 лет ареал применения русского языка сжимается, как шагреневая кожа. Именно распространение языка, а не экспорт пшеницы или выпечка ароматных французских булок — самый верный индикатор самочувствия государства.

В начале 20 века на русском говорят всего 140 миллионов человек — 140 из 180 миллионов подданных Российской Империи.

Однако в последующие семьдесят лет, и будем честны — благодаря этим семидесяти — русскоязычных и понимающих русский становится 312 миллионов. Двести восемьдесят шесть миллионов обладателей красного паспорта и по меньшей мере тридцать миллионов иностранцев — от Кубы и Никарагуа до Вьетнама и Кореи. Русский язык обретает статус языка международного общения. Да и внутри советского государства русский язык не насаждает русскость, а служит цементным раствором, скрепляющим новую идентичность, основанную на справедливости, общем труде и общих созидательных задачах. Узконациональная гордость и шовинистическая спесь вынуждены отступить. До поры.

Все та же прописная истина. Уровень массовой культуры — всегда проекция общественных и экономических отношений. Если в Узбекской ССР дети читали «Сказку о царе Салтане», то никак не из пиетета к монархической династии Салтанов, а потому, что кто-то вспахал и засеял поля, прорыл ирригационные каналы, открыл в кишлаках школы, завез парты и буквари.

MOSCOW 1937:

«В одном 1936-м году произведения Пушкина были изданы тиражом 18 с половиной миллионов экземпляров. За один год — больше, чем за всю дореволюционную эпоху. В следующем году тираж составит 13 миллионов. Помимо русского произведения Пушкина печатались на пятидесяти двух языках.

„Все вокруг читают Пушкина. Это любимый писатель народов СССР“. Эмигрантская газета сообщала, что каждая пятая книга в Союзе — это Пушкин. Пушкин вошел в массовую культуру. Пушкин на плакатах и этикетках, на палехских шкатулках, на блюдах узбекских жестянщиков, на ковриках, вазах, спичечных коробках».

Кульминацией этой уже никому сегодня не памятной пиар-кампании стало переименование столичной Страстной площади в площадь товарища Пушкина 10 февраля 36-го. Кстати, список товарищей не исчерпывался товарищем Пушкиным. Товарищ Лермонтов. Товарищ Грибоедов. Товарищ Чехов. Товарищ Некрасов. Товарищ Куприн. Товарищ Толстой.

ГАЗЕТА «СМЕНА» (СЕНТЯБРЬ 1953):

«Если за 30 лет до 1917 года в России было издано всего 10 миллионов экземпляров произведений Льва Толстого на десяти языках, то на 1 июля 1953 — произведения Толстого изданы в СССР в количестве 54 миллионов экземпляров на 75 языках. Один лишь роман „Война и мир“ издан тиражом около 3 миллионов экземпляров. Роман „Воскресение“ издан тиражом в 1543 тысячи экземпляров. Роман „Анна Каренина“ вышел тиражом около 2 миллионов экземпляров, „Севастопольские рассказы“ — тиражом в 2211 тысяч экземпляров».

Ликвидация безграмотности не понадобилась бы, если бы нечего было ликвидировать. Сегодня все республики бывшего Союза стремительно возвращаются туда, откуда вместе так мучительно выкарабкивались. В безграмотность, невежество и мракобесие…

Константин Сёмин «АгитПроп» 15.04.2017