Между полюсами «Русской весны» и опытом украинской государственности
Рождение народных республик Донбасса происходило под знаменем идеологического конструкта, получившего в трудах московских публицистов название «Русской весны» (калька с «арабской весны»). Опуская несоответствие этого термина ситуации в Донбассе (молодое по структуре и растущее по численности население арабского Ближнего Востока и стареющее, сокращающееся население русского Донбасса), нельзя не признать важного мобилизующего значения термина на начальном этапе движения.
Народное движение Донбасса началось под лозунгами построения русского и социально справедливого государства. Широчайший спектр общественно-политических сил, поддержавших Донбасс, – от радикальных русских националистов и монархистов до левых коммунистов и анархистов - объединяло общее неприятие украинского неонацизма и отличительных характеристик украинской государственности: забюрократизированности, сверхцентрализма, коррупции и диктатуры олигархии. В протестной части своей программы активисты народного движения в Донбассе, по существу, солидаризировались с лозунгами евромайдана: те и другие мечтали похоронить «старое» украинское государство.
«Революция достоинства» (официальное наименование евромайдана, применяемое на Украине) завершилась полным крахом всех надежд, что ныне вынуждены признать даже горячие сторонники евромайдана. А что принесла победа «Русской весны» республикам Донбасса?
7 апреля 2014 г. был создан Народный совет Донецкой народной республики. Народный совет заявил о себе как о высшем органе власти в республике. Численный состав – около 70 человек. Механизмы избрания членов совета: кооптация от местного трудового коллектива или общественной организации муниципального образования (в зависимости от численности населения) депутата, который являлся представителем города или района в высшем органе власти ДНР.
В Народном совете ДНР были представлены все муниципальные образования бывшей Донецкой области (за исключениями тех, кому активно препятствовали лояльные новому киевскому режиму репрессивные органы – МВД и СБУ). Существенную часть состава НС ДНР составили действующие депутаты городских/районных советов, то есть люди, избранные в местные органы власти и обладающие опытом муниципальной деятельности. Дополнительно к этой группе в состав НС ДНР кооптировались представители трудовых коллективов и общественных организаций, действующих в муниципалитетах.
Таким образом, в ДНР и ЛНР на этапе становления государственности был реализован базовый принцип народоправства, что и нашло отражение в названии республик – «народные».
Депутаты Народного совета осуществляли основную работу по разработке Конституции ДНР и подготовке референдума. В тот же день 7 апреля 2014 г. им была провозглашена Декларация о суверенитете ДНР и Акт о государственной самостоятельности Донецкой Народной Республики.
Несмотря на усиленный политический, информационный прессинг, военное давление и провокации, в Донецкой и Луганской областях 11 мая 2014 г. состоялся референдум, на который был вынесен вопрос «Поддерживаете ли вы Акт о самостоятельности ДНР и ЛНР?». В Донецкой области положительно ответили 89,7% избирателей. Против самоопределения проголосовали 10,19% жителей области, 0,74% бюллетеней были признаны недействительными. Явка составила 74,87%. В Луганской области самостоятельность региона поддержали 96,2% избирателей, против нее высказались 3,8%. Явка избирателей составила 81%.
Референдумы фактически легитимировали вторую сторону внутриукраинского конфликта – народные республики, которые в идеологическом, политическом и военном плане противостояли незаконным властям в Киеве. 14 мая Народный совет был преобразован в Верховный совет ДНР в количестве 150 депутатов (реальное число депутатов было меньшим). После референдума начали формироваться министерства и ведомства. В тот же день была принята Конституция ДНР[1].
Выборы в учредительный состав Народного совета прошли с соблюдением всех демократических процедур. Этого нельзя было сказать о внеочередных выборах президента Украины 25 мая 2014 г., которые отличались грубыми процедурными нарушениями. Отсутствие равных конкурентных условий в СМИ и в избирательных комиссиях, запугивание и насилие в отношении кандидатов и избирателей Юго-Востока превратили избирательную кампанию в профанацию демократических выборов.
Важным источником формирования управленческого аппарата и политического класса республик Донбасса стали общественные организации. В отдельных районах ЛНР и в меньшей степени ДНР определяющую роль сыграло казачество, связанное с нереестровым (общественным, не подчиненным государству) казачеством Дона. Лидером этой военно-политической группы являлся известный полевой командир Павел Дрёмов. Ему приписывали планы создания «Стахановской казачьей республики» (в г. Стаханове располагался штаб Шестого отдельного мотострелкового казачьего полка имени атамана Платова Народной милиции ЛНР, численность которого доходила до 2000 человек).
На начальном этапе существования республик местные харизматичные лидеры (П. Дрёмов в Стаханове, И. Безлер в Горловке, И. Стрелков в Славянске, А. Мозговой в Алчевске и др.) фактически не подчинялись республиканскому руководству в Донецке и Луганске. Политические лидеры ДНР и ЛНР (на тот момент соответственно Д. Пушилин и В. Болотов) не пользовались авторитетом в военных кругах.
На первом этапе (проходившим под знаменем «Русской весны») становление и развитие республик Донбасса проходило на принципах народоправства при высокой значимости органов местного самоуправления или фактической власти на местах. В некоторых случаях функционирование местных органов осуществлялось по законам «военной демократии» (например, в «казачьей республике» П. Дрёмова). Этот процесс имел и оборотную сторону, которая проявилась после начала боевых действий. Нередко «военная демократия» трансформировалась в анархию и форму контроля вооруженных групп над определенными территориями и мирным населением. Наведение элементарного порядка и безопасности, а также повышение эффективности вооруженных сил требовали трансформации многочисленных отрядов ополчения в регулярные вооруженные силы, подчиняющиеся централизованному командованию. Процесс централизации вооруженных групп, таким образом, затрагивал как военную, так и гражданскую сферы.
По мнению опрошенных нами представителей военного командования ДНР среднего звена, а также гражданских экспертов в обеих республиках, в целом этот процесс можно считать удачным. Повышение управляемости вооруженных сил ДНР и ЛНР отмечают также представители ВСУ, украинских «добробатов», западные военные эксперты. Как любой сложный социальный процесс, трансформация ополчения в регулярную армию не прошла без потерь. Экспертами отмечается снижение идейной мотивации бойцов армий ДНР и ЛНР, повышение в них процента приспособленцев, пришедших служить за зарплату, и пр.
В настоящее время вооруженные силы ДНР и ЛНР — важнейший социальный институт, политическая роль которого, однако, явно не соответствует его фактическому статусу. Если в лице главы ДНР Александра Захарченко, выходца из отрядов донецкого «Оплота», можно при желании увидеть представителя военной корпорации, то в ЛНР со смертью атамана П. Дремова военные фактически лишены своего представительства в высших органах власти и политического влияния.
К настоящему времени в республиках оформились собственные органы власти и партийно-политические системы, обладающие выраженной спецификой. Прежде всего, на территории республик была запрещена деятельность украинских партий. Это мотивировалось тем, что их согласие участвовать в работе Верховной рады после февральского переворота 2014 г. легитимировало новую киевскую власть и «АТО».
В ДНР сформировались две реальные политические силы, представленные в парламенте. Первая – общественное движение (ОД) «Донецкая республика», которое было создано Андреем Пургиным. Затем оно было преобразовано в партию с одноименным названием и ныне возглавляется главой ДНР Александром Захарченко и председателем Народного совета ДНР Денисом Пушилиным. Вторая партия (точнее, конгломерат партий и движений), представленная в Народном совете ДНР — «Свободный Донбасс». Программные отличия между двумя партиями, представленными в НС ДНР, минимальны.
В ЛНР тоже оформились две партии – «Мир Луганщине», которую возглавляет глава республики Игорь Плотницкий, и «Луганский экономический союз». Эти политические силы ведут активную работу и вне стен парламента. Идеологи общественного движения «Мир Луганщине» с гордостью заявляют о росте рядов движения, которое насчитывает 87,5 тыс. участников.[2] По словам одного из лидеров движения, главные идеологические цели движения – борьба с фашизмом и стремление в Русский мир. Именно такая двухпартийная система позволяет их лидерам устойчиво контролировать политический процесс в республиках.
Среди населения Донбасса сохраняют популярность коммунистические идеи, и коммунистические партии в ЛНР и ДНР могли бы получить электоральную поддержку. Однако в условиях полувоенного положения нынешнее руководство республик не заинтересовано в создании высококонкурентной партийно-политической среды. А сами «партии власти» всё сильнее напоминают запрещенную в республиках Партию регионов, клонами которой они являются.
Высокий процент в управленческих кадрах новой «партии власти» обоих республик приходится на бывших функционеров Партии регионов. В ходе проведения экспертных опросов практически все респонденты отметили тревожную тенденцию: возвращение де-факто Партии регионов и украинского чиновничества в политические и административные структуры ДНР и ЛНР, углубление отрыва управленческого класса от населения. Бывшие регионалы занимают всё больше мест не только в органах управления, но и в партийных структурах ДНР и ЛНР. Это тот самый процесс, который Троцкий определял как «бюрократизацию отсталого и изолированного рабочего государства и превращение бюрократии во всесильную привилегированную касту».
Представление об этом процессе можно почерпнуть даже из публикаций официоза ДНР и ЛНР. Глава ДНР А. Захарченко 14 января 2017 г. «поставил жесткий ультиматум недобросовестным руководителям», пообещав лично контролировать работу общественных приемных ОД «Донецкая республика». В его выступлении звучала нелицеприятная оценка деятельности «партии власти», которая превратилась из «связующего звена между властью и народом» в бюрократическую препону. Отметил он и увеличение количества жалоб от населения на работу ОД «ДР»[3].
Украинские таможенники (один из наиболее коррумпированных кластеров государственных служащих на Украине) после переворота в Киеве поддержали новые киевские власти. С началом боев в Донбассе сотрудники таможни бежали на Украину. Но уже к лету 2015 г. они в массовом порядке стали возвращаться на прежнее место службы. Таможенные пункты в ДНР и ЛНР укомплектованы преимущественно украинскими таможенниками, лояльными киевскому правительству. Сказанное относится и к руководству таможенных ведомств, по крайней мере в ЛНР.
Высок процент украинских служащих, которые вернулись в Донбасс после Минских соглашений, в структурных подразделениях МВД и МГБ (Министерство государственной безопасности, контрразведка). Известны абсурдные случаи, когда выпускники академии СБУ – уроженцы Донецкой и Луганской областей прибывают для несения службы по месту прежнего жительства, то есть в МГБ ДНР и ЛНР. Аналогичным образом происходит проникновение украинских служащих в гражданские ведомства республик. Исключением в этом плане пока остается лишь Народная милиция, выполняющая в ДНР и ЛНР функции Министерства обороны.
В некоторых государственных структурах ДНР и ЛНР позиции возвратившихся украинских чиновников стали доминирующими, в частности в особо «хлебном» для коррупционеров Министерстве по налогам и сборам. Фискальные функции, таким образом, осуществляются специалистами, чья лояльность республикам Донбасса как минимум сомнительна. Закономерно, что, по мнению опрошенных представителей бизнес-кругов ДНР, вся информация об их деловой активности моментально становится известной в Киеве.
Одновременно с возвращением украинского чиновничества в политические и административные структуры ДНР и ЛНР происходит политическая маргинализация ветеранов движения за создание народных республик. Из первого состава депутатов Народного совета и Верховного совета ДНР лишь единицы занимают сколько-нибудь значимые посты в политической и управленческой сфере. Партия регионов, весной 2014 г. проиграв поле битвы сторонникам создания республик, теперь последовательно возвращает утраченные позиции через «кадровую контрреволюцию».
Наряду с формализованными административными и политическими элитами в ДНР и ЛНР присутствуют влиятельные неформальные институты. В Донбасском регионе особо значимую и даже определяющую роль играли олигархи. Эта роль далеко выходила за пределы экономической жизни. Общеизвестно, что Партия регионов в постсоветской Украине являлась политической институцией донецкой финансово-промышленной группы. Особое значение в Донецкой области и в ДНР принадлежит олигарху и «королю Донбасса» Ринату Ахметову. «Частные армии» Ахметова, по некоторым данным, оказывали поддержку активистам «Русской весны» в Донецке. Применительно к ситуации в Луганской области принято говорить о закулисной роли политика-олигарха Александра Ефремова (председатель фракции Партии регионов в Верховной раде Украины в 2010-2014 гг., руководитель Луганской областной организации ПР).
В настоящее время в республиках Донбасса начался процесс деолигархизации. Начавшаяся кампания пока имеет весьма смутные очертания. Она затрагивает не только сферу экономики, но также политические и социальные отношения.
(окончание следует)
[1] Украина: война с собственным народом. Доклад Московского бюро по правам человека. 19/05/2014 // URL: http://www.perspektivy.info/rus/gos/ukraina_vojna_s_sobstvennym_narodom_2014-05-19.htm
[2] http://lug-info.com/news/one/obschestvennoe-dvizhenie-mir-luganschine-naschityvaet-875-tys-uchastnikov-4658 Дата обращения: 23.04.2017.
[3] https://av-zakharchenko.su/inner-article/Stati/Aleksandr-Zaharchenko-budet-lichno-kontrolirovat-rabotu/ Дата обращения: 23.04.2017.
По материалам: Ритм Евразии
Оценил 1 человек
1 кармы