В настоящий момент в России существуют две устойчивые точки зрения относительно действий союзнических и, прежде всего, американских войск на Западном фронте, начиная с операции «Оверлорд», стартовавшей с высадки в Нормандии 6 июня 1944 года, и заканчивая летописной «Встречей на Эльбе» 25 апреля 1945.
Первая, «либерально-демократическая», гласит, что пока «кровавые маршалы» наподобие Жукова «заваливали мясом» и «брали города к юбилейным датам, не считаясь с потерями», американцы быстро, технично, без особых потерь (как же, они ведь берегли людей в отличие от!..) и наигрывая на саксофоне вышли на Эльбу, в Австрию и Чехию, сыграв основную роль в разгроме Германии. Далее надо обязательно рассказать о грандиозном превосходстве союзников в авиации, о новейшей технике, разумном командовании (см. «берегли людей») и прочих не подлежащих сомнению преимуществах армий демократических государств.
Версия вторая, «патриотическая», повествует нам примерно о том же, но с другими оттенками серого. Пока героическая Красная армия с нечеловеческими усилиями прорывалась к Берлину, американцы устроили себе лёгкую прогулку на восток, встречаясь в основном либо с плохо обученными частями противника (которые едва ли не сразу сдавались, лишь бы не попасть в советский плен), либо с фолькштурмовцами, которые могли разве что пальнуть из фаустпатрона, и то не попасть. Опять же непременно упоминается о превосходстве в авиации: американцы только и умеют, что бомбить, а потому редкие боеспособные германские части утюжились штурмовиками, а затем по их бренным останкам весело проезжали «Шерманы», не встречая сколько-нибудь серьёзного сопротивления. Словом, «Америка не воевала».
Вариации на обе темы зависят от уровня начитанности усреднённого «либерала» или «патриота», но в целом дудение в обе вышеописанных дудки всегда примерно одинаково — то есть вульгарно, примитивно, a priori предвзято и не имеет никакого отношения к реальности Западного фронта 1944–45 годов.
Реальности, отметим, весьма страшненькой.
* * *
Бурные споры образованщины с той и другой стороны обострились нынешним ноябрём, по выходу фильма «Ярость» («Fury») режиссёра Дэвида Эйра, повествующего об экипаже танка M4A3E8 «Шерман» 66-го полка 2-й бронетанковой дивизии армии США. И вновь началась хтоническая битва в рунете.
Приведу мнение публициста Алексея Кунгурова (плохие слова заменены точками): «…Фильм — пафосное и лживое комиксоподобное американское <…>. Неправдоподобное, неубедительное, с высосанным из пальца сюжетом. Русским людям с советским культурным бэкграундом смотреть этот понос будет тошно. Но постсоветским тинейджерам со стерильным мозгом, конечно, понравится, ведь там столько пальбы, взрывов и разорванных трупов. …Сам фильм, плоский, напыщенный, ничего в душе не шевельнул. Единственное чувство, которое возникло после просмотра, — чувство обиды на <…> постсоветский кинематограф, в котором заправляют <…> вроде Михалкова и Бондарчука. Это — наша война, и Голливуд не имеет никакого морального права снимать о ней кино».
Отлично, так и запишем: самое страшное преступление, это когда американские кинематографисты снимают фильм про то, как американские солдаты воевали в годы Второй мировой войны. У г-на Кунгурова на таковую войну, оказывается, личный копирайт.
Блогер Евгений Шульц в свою очередь уверяет нас в обратном: «…Это правда — очень хороший фильм про войну. Не лучший, нет… Но — один из лучших. Единственное, что подспудно раздражало меня во время просмотра фильма, так это то, почему американскийрежиссёр, режиссёр из страны, которая не видела этой войны, в 2014 году смог снять отличный фильм про Вторую мировую войну, а «великие» режиссёры из России, страны, в которой нет семьи, в которой не было бы участников той войны (которая для нас не только мировая, но и Отечественная) снимают который год подряд <…>, которые мало того, что смотреть неинтересно, так ещё и почти непременно несут в себе плевок в историю нашей страны».
Оставим на совести Е. Шульца пассаж о «стране, которая не видела той войны» — каждому ведь известно, что американские морпехи только и делали, что отдыхали на атолле Уэйк, причём всем корпусом. А грандиозную морскую битву у острова Лейте в октябре 1944 года, безусловно, выдумали в CNN. Тем не менее авторы обеих цитат сходятся в одном: отечественный постсоветский кинематограф в подмётки не годится американскому, особенно в военной тематике. Тут никак не возразишь.
Итак, давайте разберёмся, принадлежит ли США хоть часть «копирайта» на Вторую мировую войну относительно Европейского ТВД и что конкретно мог видеть в исторической, а не киношной реальности экипаж злополучного танка «Fury», вокруг которого кипят столь бурные страсти.
Скажем прямо: ничего хорошего узреть Брэду Питту и его команде, окажись они в настоящем 1944 году, не удалось бы.
* * *
Чтобы уяснить, как чувствовали себя американские бронетанковые части после высадки в Нормандии, надо обратиться к показаниям непосредственных свидетелей. Нет-нет, нас в данном случае совершенно не интересуют мемуары генерала Дж.С. Паттона «Война, какой я её знал» или Дуайта Эйзенхауэра «Крестовый поход в Европу». Надо спуститься с высот командования фронтами на уровень полка, а лучше так вообще батальона или роты. Получить «взгляд изнутри», с позиций офицера среднего или младшего звена, лично присутствовавшего на передовой.
Имя этого офицера — Белтон Янгблад Купер, лейтенант 18-го ремонтного батальона 3-й бронетанковой дивизии армии США. Которая, отдельно отметим, действовала параллельно с 2-й дивизией, то есть Белтон Купер и главный герой «Fury» Дон Колльер были не просто «соседями», а вполне могли бы пересекаться во время операций на Западном фронте. И испытывали ровно одни и те же проблемы, с которыми сталкивались американские танковые части.
По счастью, Белтон Купер тогда остался жив и, обладая немалым литературным талантом, к 1998 году написал подробнейшую книгу воспоминаний «Death Traps: The Survival of an American Armored Division in World War II» («Смертельные ловушки: выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне»). Книгу, будем откровенны, шокировавшую читателей и критиков в США. «Смертельные ловушки» — не только «взгляд снизу», но прежде всего — взгляд реалиста, абсолютно не склонного к ретушированию, приукрашиванию или умолчанию весьма неприятных для американской армии фактов, где имели место и вопиющая некомпетентность, и фатальные ошибки, и даже случаи пресловутого «заваливания мясом».
Всего в армии США тогда было шестнадцать бронетанковых дивизий, но «тяжёлыми» считались только 2-я и 3-я, поэтому их использовали в самых крупных войсковых операциях. Основным танком являлся M4A3E8 «Шерман». В первых же главах Купер упоминает о крупнейшей стратегической ошибке генерала Паттона как старшего офицера бронетанковых войск на Европейском ТВД: когда армия стояла перед выбором производства новейшего танка М26 «Першинг», обладавшего существенными преимуществами перед «Шерманом» (удельная мощность, манёвренность, броневая защита, огневая мощь), именно Паттон настоял на дальнейшем использовании «Шерманов». Полевые командиры (в частности генерал-майор Морис Роуз), имевшие опыт боёв с немецкими танками в Африке и Италии, пытались отстоять свою точку зрения, утверждая, что даже немецкие Panzer IV с длинноствольным 75-миллиметровым орудием превосходят «Шерманы», а уж о «Пантерах» или «Тиграх» и речи не идёт!
Паттон, известный своим упрямством и нетерпимостью к чужому мнению, утверждал, что согласно доктрине применения бронетехники «машины в составе бронетанковой дивизии должны не вступать в прямое столкновение с противником, а по возможности обходить его и атаковать цели в тылу врага». Это оказалось роковым решением, стоившем тысяч жизней, — производство нового М26 было отложено, и в операции «Оверлорд» участвовали в основном «Шерманы», причём к моменту высадки в Нормандии модифицированные М4А1 с более мощной 76-миллиметровой пушкой, способной конкурировать с немецкими танковыми орудиями, составляли всего 10–15% американских танковых сил. Впрочем, затем практически все пополнения танкового парка осуществлялись за счёт новых моделей, что давало хоть какой-то шанс…
Стоит отдельно остановиться на проблеме панцерфаустов — ручных противотанковых гранатомётов. Значительная часть потерь 2-й и 3-й танковых дивизий в первые месяцы наступления на Западе приходилась именно на панцерфаусты, которые, как утверждает Купер, были мощнее и эффективнее американских «Базук»:
«…Они легко пробивали броню наших танков, невзирая на её усиление напротив сиденья водителя и снарядных полок по бокам, — пишет Белтон Купер. — Часто град осколков пробившего броню снаряда перерубал электрические провода, невзирая на броневую оплётку. От короткого замыкания танк мог загореться. Если экипаж успевал, прежде чем выпрыгнуть, рвануть скобу огнетушителя, пламя быстро гасло, и внутренности машины не выгорали полностью. Если же этого не было сделано, то танк выгорал изнутри дотла; от страшного жара броня «отпускалась», теряла закалку, и восстановить машину было уже невозможно».
Далее лейтенант ремонтного батальона без оглядок на субординацию даёт масштабную картину снабженческого бардака, опять же обусловленного стратегическими просчётами: «Увидав нарастающие потери боевой техники, я осознал, что наши танковые войска стали жертвой чудовищного обмана со стороны нашей же службы снабжения». Предполагалось, что после высадки в Нормандии и первых дней боёв потери в бронетехнике резко сократятся, а они наоборот — увеличивались. Соответственно, боевые части снабжались запчастями по первоначальному плану, их катастрофически не хватало, а это резко сказывалось на боеспособности. Инструкция гласила — свинчивать запчасти с повреждённых танков нельзя, следует пользоваться только резервами рембаз дивизии. В итоге все предписания были позабыты, любой сильно повреждённый «Шерман» моментально списывали и разбирали, а не отправляли в тыл на капитальный ремонт.
Кто сказал — «шапкозакидательство»? Известно ведь, что таковое присуще только русским, но никак не цивилизованным американцам!
Возможно, вас шокируют эти цифры, но в период с июня 1944 года по май 1945, то есть за 11 месяцев боёв в Европе 3-я бронетанковая дивизия потеряла 580% танкового парка.
Прописью: пятьсот восемьдесят процентов! Парк полностью обновлялся без малого шесть раз! Эта отличный повод задуматься как сторонникам точки зрения, что американцы якобы вообще не воевали, так и тем, кто склонен обвинять советское командование в «заваливании врага трупами».
Отмечены совершенно возмутительные случаи, какие советское командование не допускало с первого года войны, когда на кону стояло само существование СССР и в бой бросались любые резервы. На пополнение в 3-ю танковую дивизию пришло 17 танков. «Из кадрового отдела прислали ещё 35 парней, лишь несколько часов тому назад сошедших в Антверпене с парохода и до сих пор не получивших никакого инструктажа. Мы спросили, сколько из них прежде имели дело с танками, оказалось, что никто. Большинство не то что никогда не были в танке — они даже не видели танка вблизи!»
Что было дальше? За несколько часов новичкам попытались объяснить «что такое танк и как им пользоваться». Дали произвести по три выстрела. И отправили в бой. Было около трёх часов дня. В семь вечера Белтон Купер вернулся с рембазы в расположение 33-го танкового полка, куда были распределены новоприбывшие и узнал, что из 17 новых машин подбиты 15. Узнать, выжил ли кто-нибудь из пополнения, Куперу не удалось…
Представить себе нечто подобное в РККА в 1944 году практически невозможно — СМЕРШ моментально поинтересовался бы у командования, каким это образом необученное пополнение получило дорогостоящие машины и было сразу отправлено в бой? Думается, оргвыводы последовали бы немедленно.
Кадровый голод в армии США? В конце войны? С почти неограниченными мобилизационными ресурсами страны? С безопасной учебной базой за океаном, куда не долетают германские снаряды и бомбардировщики? Как же так?..
Имеются и примеры личного героизма, словно взятые из реалий Восточного фронта. На «Линии Зигфрида», в деревне Гастенрат, единственный выживший член экипажа «Шермана» целую ночь отбивался от немецкой пехоты, проявив немалую выдумку — «…Танкист заранее навёл 76‑мм орудие на середину дороги, опустив ствол, и зарядил пушку фугасным снарядом. Немцы двигались параллельными колоннами по обочинам. Танкист выстрелил: фугасный снаряд ударился о проезжую часть в полусотне метров перед танком и рикошетом подскочил на высоту метра, прежде чем взорваться». Расстреляв весь боекомплект, американец продолжал вести огонь из курсового пулемёта и затем из личного оружия, а когда патроны кончились, заперся в танке. По счастью, к рассвету подоспело подкрепление, и его спасли.
* * *
«Смертельные ловушки» Купера — очень жёсткая, реалистичная и правдивая история того, как американские союзники отвоёвывали свою часть «копирайта на Вторую мировую» у блогера Кунгурова. Катастрофические потери. Откровенная глупость некоторых представителей военного руководства. Качественное превосходство немецкой бронетехники над «Шерманами». Кровь, смерть, огонь.
За многочисленные ошибки платить пришлось американским солдатам. Надо отдельно сказать, что книга Белтона Купера подверглась в США весьма резкой критике со стороны людей, уверенных, что любое отступление от стереотипов восхваления превосходства американской армии над любым противником является едва ли не пораженчеством, была устроена травля автора в прессе, особой популярности в Америке «Смертельные ловушки» не получили.
Возвращаясь к фильму «Fury». Бесспорно, американоцентричная модель видения мира наложила на картину свой отпечаток. Однако очень хорошо видно, что создатели фильма очень внимательно изучали текст Белтона Купера, по крайней мере эпиграф почти буква в букву повторяет его слова:
«…Миф о том, что наши танки хотя бы отдалённо сравнимы с немецкими, был развеян полностью. Мы осознали, что сражаемся с немецкой бронетехникой, которая намного превосходит всё, что мы можем ей противопоставить. В результате множество молодых американцев погибнет на поле боя».
А тем, кто продолжает вопиять о «моральном праве» Голливуда снимать кино о своих же танкистах, я бы посоветовал сперва ознакомиться с историческими материалами по теме, почитать соответствующую литературу, и уж затем возглашать с амвона собственной непогрешимости полные душераздирающего пафоса и дубовой высокопарности словеса наподобие «это только наша война»…
Оценили 0 человек
36 кармы