Спустя три с половиной года после трагических событий 2 мая 2014 года городской суд Ильичёвска готовится огласить вердикт по делу о беспорядках, которые произошли в тот день на Греческой площади Одессы.
Начать оглашать своё решение судьи должны 18 сентября. Накануне этого события ТАЙМЕР собрал воедино всю информацию о судебном процессе.
Дело
В ходе столкновений между активистами «Евромайдана» и Куликова поля в центре Одессы 2 мая 2014 года погибли шесть человек. Двое из них (Игорь Иванов и Андрей Бирюков) считаются активистами «Евромайдана», четверо (Евгений Лосинский, Александр Жульков, Геннадий Петров и Николай Яворский) — сторонниками Куликова поля. Ещё несколько десятков получили ранения (официально признаны потерпевшими 15 человек).
Дело, которое завершили слушать в суде Ильичёвска, касается только этих событий, причём рассматривает лишь деяния активистов Куликова поля. Оно было выделено из общего производства по событиям 2 мая в сентябре 2014-го. Изначально правоохранители обещали, что будет и второе производство, касающееся уже действий «евромайдановцев», однако эти обещания остались пустым звуком.
Досудебное следствие по данному уголовному производству завершилось в сентябре 2014 года. В ноябре дело передали в суд. Началась долгая судебная эпопея, которая длится уже без малого три года.
Суд
Изначально обвинительный акт по делу был направлен в Приморский районный суд Одессы — по месту совершения преступления. Первое же заседание по делу сопровождалось волнениями, устроенными представителями «патриотических» организаций. В этой ситуации Приморский суд поспешил под благовидным предлогом отказаться от рассмотрения дела и в декабре 2014-го ему это удалось.
Дело передали в Малиновский районный суд Одессы, где оно и провело более двух с половиной лет. Обвинительный акт дважды возвращался прокуратуре для устранения ошибок и неточностей, трижды слушания начинали с самого начала. Всё это сопровождалось активным вмешательством в работу суда со стороны представителей «патриотических» организаций: беспорядки, нападения, угрозы в адрес судей, адвокатов и обвиняемых и т.п. стали обычным делом.
15 мая 2017 года защита обвиняемого Сергея Долженкова потребовала отвода судейской коллегии, и это ходатайство судьями было удовлетворено с плохо скрываемым облегчением. Новую коллегию судей в Малиновском суде собрать не смогли. Киевский и Суворовский суды также отказались от рассмотрения дела под различными благовидными предлогами: судей внезапно стали косить загадочные болезни, другие срочно ушли в отпуск.
В итоге дело ушло в Ильичёвск. 31 мая 2017 года коллегия в составе судей Семёнова, Журавель и Вергопуло приступила к его рассмотрению.
Надо отметить, что в суде Ильичёвска сразу взяли беспрецедентно высокие темпы: дело слушали по четыре дня в неделю, что позволило за три месяца завершить то, что другим судам не удавалось сделать три года.
5 сентября суд завершил слушания и удалился в совещательную комнату для составления приговора.
Обвинение
Суть предъявляемых обвинений отражается в документе, именуемом обвинительным актом. В нём должно содержаться описание деяний каждого из обвиняемых, их мотивы, конкретные действия, а также описание последствий этих действий. Насколько справилось с этим следствие по делу 2 мая? Предоставим читателю судить об этом самостоятельно.
Начинают в обвинительном акте издалека: с акций протеста 2013-2014 годов «против произвола действующей в то время власти, вследствие которых бывший президент Украины и его ближайшее окружение, а также руководство правоохранительных и силовых органов Украины покинули страну».
«Не желая мириться с потерей власти <…>, представители бывшей государственной власти, <…> решили вести антигосударственную, подрывную и диверсионную деятельность, — говорится в обвинительном акте. — Привлечённые на платной основе лица, действуя по указанию и при содействии бывших представителей властных и силовых структур, начиная с марта 2014 года организовали на территории Одессы группу лиц, которые под пророссийскими лозунгами, высказывая несогласие с курсом действующего руководства страны на евроинтеграцию, разместили палаточный городок на площади Куликово поле, 1».
Причём тут дело 2 мая, спросит читатель? А вот причём.
«Неустановленные лица из числа представителей власти и представители пророссийски настроенных политических партий и организаций решили использовать информацию о намерении болельщиков футбольных клубов «Черноморец» и «Металлист» перед матчем 2.05.2014 года провести мирный марш улицами Одессы под лозунгами о государственном единстве страны с целью демонстрации своей патриотической проукраинской позиции и устроить противостояние в Одессе для дискредитации действующей власти, дестабилизации общественно–политической ситуации в Одессе и государстве в целом», — гласит обвинение.
Согласно обвинительному акту, 2 мая 2014 года Сергей Долженков «и другие неустановленные лица, имея неустановленное огнестрельное оружие, прибыли в палаточный городок на Куликово поле». Здесь они якобы распространили информацию о приезде в город многочисленной группы вооружённых представителей «Правого сектора». После чего, по версии обвинения, Долженков и другие организаторы направили спровоцированную ими толпу на Александровский проспект для участия в массовых беспорядках. Результатом этого, по версии следствия, стали беспорядки на Греческой площади, завершившиеся тем, что Долженков направил толпу активистов на захват ТЦ «Афина».
Именно так звучат обвинения в адрес всех без исключения подсудимых: обвинительные акты в отношении них написаны, как под копирку.
Как видно, следствие даже не пыталось установить мотивы действий организаторов похода «куликовцев» в центр Одессы 2 мая, заменив эту ключевую часть расследования пустыми отсылками на козни неких «неустановленных лиц». Фактически, следствие попросту уклонилось от расследования в самой важной его части — той, которая касается организаторов, «режиссёров» и «дирижёров» трагедии.
Кроме того, следователи не потрудились разобраться, в чём конкретно заключается вина каждого из обвиняемых, что именно, где и когда он делал, какие последствия имели его действия и т.п. Стоит ли удивляться тому, что защита обвиняемых неоднократно называла обвинительный акт «политическим сочинением»?
Обвиняемые
На скамье подсудимых в настоящее время находятся 19 человек: Александр Алёшин, Валентин Власенко, Сергей Глизнуца, Евгений Грищук, Евгений Гулий, Александр Дзюбенко, Сергей Долженков, Николай Емельянов, Олег Зайцев, Владимир Зибницкий, Павел Ковшов, Сергей Корчинский, Евгений Мефёдов, Виталий Михайлов, Владислав Романюк, Сергей Рудик, Максим Сакауов, Александр Суханов и Александр Шапка. Пятеро из них (Долженков, Мефёдов, Сакауов, Корчинский и Романюк) находятся в СИЗО.
Практически всех их задержали 2 мая 2014 года в торговом центре «Афина» на Греческой площади.
Тогда, правда, о задержании речь не шла: милиционеры говорили лишь об «эвакуации» активистов из осаждённого «евромайдановцами» здания. Им обещали, что вывезут из центра Одессы, а затем освободят. Фактически же их доставили в Белгород–Днестровский и Овидиополь, где провели официальную процедуру задержания. Обвиняемые заявляют, что при этом их права были грубо нарушены: им не позволяли связаться со своими адвокатами или родными и сообщить своё местонахождение. Следственные действия, по их словам, также проводились без адвокатов. Правда, подписи неких защитников на соответствующих документах есть, однако их достоверность вызывает большие сомнения. К примеру, в Белгороде–Днестровском интересы всех обвиняемых представляла адвокат Бережная, назначенная из центра вторичной правовой помощи. Каким образом один человек мог одновременно присутствовать на всех следственных действиях, проводимых одновременно в нескольких кабинетах, — загадка.
Кроме задержанных в «Афине», в числе обвиняемых числится Евгений Мефёдов, эвакуированный из Дома профсоюзов. Мефёдов в принципе отрицает своё участие в беспорядках на Греческой: он прибыл в центр города позже, уже после окончания событий. Сам Мефёдов считает, что ключевым «отягчающим обстоятельством» в его деле является российский паспорт: гражданство РФ делает Мефёдова «идеальным злодеем».
Сергей Долженков, которого следствие считает основным организатором трагедии, был задержан в Одессе через несколько дней после событий. В протоколе его задержания указано, что задержанный — Долженков Сергей Леонидович, тогда как он является Сергеем Александровичем. При этом в протоколе фигурирует паспорт на имя Долженкова Сергея Александровича, но с пропиской, не соответствующей действительности, и водительские права на имя Долженкова Сергея Леонидовича.
Злые языки утверждают, что официальное следствие в принципе не занималось установлением виновных по делу 2 мая, а фактически сшило дело под тех фигурантов, которые по тем или иным причинам оказались в руках правоохранителей. Изучая материалы дела, приходишь к выводу, что эти утверждения не кажутся такими уж необоснованными.
Потерпевшие
В настоящее время пострадавшими признано 31 физическое и юридическое лицо. Это родные погибших, люди, получившие ранения, владельцы повреждённой или уничтоженной собственности и т.п. Стоит отметить, что даже в таком аспекте дела, как список потерпевших, составить который, по идее, не должно составлять ни малейшей проблемы, есть немало странностей и нестыковок.
К примеру, в обвинительном акте говорится, что все погибшие получили ранения на Соборной площади. Однако это не так: «евромайдановцы» Иванов и (как считается) Бирюков получили смертельные ранения в районе перекрёстка улицы Дерибасовской и переулка Вице–адмирала Жукова, «куликовцы» Лосинский, Яворский, Жульков и Петров — в районе ТЦ «Афина».
Зачем было искажать место, где были ранены люди? Это загадка. Единственное приходящее на ум объяснение — таким образом следствие или обвинение пыталось указать на принадлежность погибших к лагерю «евромайдановцев», которые, как известно, собирались именно на Собороной площади.
Добавим, что расследование не позволило определить, кто конкретно убил большую часть погибших в ходе беспорядков. В настоящее время в убийстве «евромайдановца» Игоря Иванова подозревают активиста Куликова поля Виталия «Боцмана» Будько. «Куликовца» Евгения Лосинского, как считается, убил «евромайдановец» Сергей Ходияк, чьё дело затерялось где–то в недрах прокуратуры, куда его вернули на доработку ещё в мае этого года. Что же до остальных четверых погибших, то ответа на вопрос об их убийцах у следствия нет, и это, похоже, никого не смущает.
Не лучше дело обстоит и с ранеными, которых в списке потерпевших 15 человек. По крайней мере пятеро из них на самом деле были ранены не на Греческой площади, а на Куликовом поле, т.е. на самом деле не имеют к рассматриваемому делу никакого отношения.
А среди юридических лиц, которым якобы был нанесён ущерб в ходе беспорядков на Греческой площади, оказались также владельцы помещений на Пантелеймоновской. Какое отношение к случившимся с ними неприятностям могут иметь обвиняемые, также остаётся загадкой.
Доказательства
В материалах дела содержится довольно большой массив доказательств, включающий протоколы задержания обвиняемых, обысков и осмотра изъятых вещей, а также большое количество фото- и видеосвидетельств, полученных следствием от средств массовой информации и просто свидетелей событий. Однако ценность этих доказательств зачастую вызывает сомнения.
К примеру, в качестве доказательства к делу приобщён протокол об обыске дома у Мефёдова, в ходе которого правоохранители изъяли паспорт, жёсткий диск компьютера и костюм цвета хаки. Обыск этот, кстати сказать, незаконен, что выяснилось в ходе слушаний: дело в том, что на момент его проведения санкции суда на это следственное действие не существовало.
А ещё в списке доказательств по Мефёдову присутствует биллинг мобильной связи по номеру его телефона — да вот только биллинг этот свидетельствует о том, что Мефёдов появился на Греческой уже после 17:00, т.е. в беспорядках участвовать не мог физически. Это не мешает обвинению считать вину Мефёдова полностью доказанной и требовать для него 12 лет лишения свободы.
Фигурирующие в качестве доказательств протоколы осмотра мест происшествия, тел погибших и т.п. составлены с нарушениями процессуального законодательства, а зачастую вовсе противоречат здравому смыслу. К примеру, из них следует, что помещения ТЦ «Афина», в котором укрылись «куликовцы» после поражения в уличной схватке, осматривались непосредственно 2 мая (к слову сказать, осматривали их без владельцев помещений – ещё одно процессуальное нарушение!). А вот само «поле боя» правоохранители удосужились осмотреть лишь 15 мая — спустя две недели после случившегося. В протоколе указано, что при осмотре места событий фотофиксация не производилась из–за неисправности оборудования (!), но при этом к делу прилагаются некие фототаблицы, происхождение которых с учётом вышеизложенного представляется туманным.
Аналогичная ситуация и с экспертизами тел погибших — эксперты в своих заключениях опирались на некие «акты исследований», которые проводились по распоряжению дежурных райотделов некими специалистами, которые даже не несут ответственности за ложные заключения. Непосредственно экспертизы тел погибших были назначены уже после того, как тела были выданы родственникам для захоронения. Как минимум один эксперт вообще не имел права проводить какие–либо экспертизы, так как не значится в реестре экспертов Минюста. Более того, в этих документах также присутствуют существенные ошибки и неточности: к примеру, в них указаны два разных места и времени смерти Игоря Иванова — причём оба раза либо место, либо время указаны неверно.
Отдельный пласт доказательств — многочисленные фото- и видеозаписи. Большинство видео, использованных гособвинением, были предоставлены телеканалами «Круг» и «Думская.TV». В суд попали уже версии, содержащие явные признаки монтажа (обрезки, склейки и т.п.). Предоставить полные видеозаписи прокуратура то ли не смогла, то ли не захотела.
Лица на многих видео видны не отчётливо, так что даже чисто «на глазок» опознать изображённых людей часто нельзя. Портретные экспертизы, которые позволили бы уверенно утверждать, что на фото или видео действительно изображено то или иное лицо, в материалах дела отсутствуют. Суду предлагается в этом смысле поверить прокуратуре на слово.
А верить удаётся не всегда: к примеру, «лицо, похожее на обвиняемого Грищука» (по мнению прокуратуры) на одном из видео одето в одежду чёрного цвета, а на другом то же (по словам обвинения) лицо одето уже в голубой комбинезон.
В общем, «лица, похожие на…» так и осталось лишь лицами, на кого–то похожими.
Но даже если представить, что «лица, похожие на…», фигурирующие в представленных доказательствах, и есть обвиняемые, то непонятно, что хотела доказать этими доказательствами прокуратура. На представленных кадрах «лица, похожие на» Емельянова, Зайцева, Ковшова, Грищука, Мефёдова и других стоят, идут, помогают выносить раненых из эпицентра боевых действий, оказывают помощь и т.п., т.е. не совершают ничего противозаконного.
К примеру, видеодоказательства по Евгению Мефёдову состоят из видеофайла общей продолжительностью 39 секунд. На нём хорошо видно, как группа людей с украинской символикой избивает лежащего на земле человека. А буквально на три секунды в кадре появляется «человек, похожий на Мефёдова», который просто идёт по улице. При этом данное видео прокуратура на полном серьёзе предлагает рассматривать как доказательство вины Мефёдова.
Многочисленные процессуальные нарушения, с которыми была собрана доказательная база, позволяют отнести многие предъявленные обвинением доказательства к категории недопустимых, т.е. таких, которые получены с нарушением порядка, установленного уголовно–процессуальным законодательством. Недопустимые доказательства не могут быть использованы судом при принятии решения — даже в случае, если бы они действительно о чём–то свидетельствовали. А в нашем случае об этом можно говорить далеко не всегда.
Свидетели
В ситуации явного дефицита «материальных» доказательств, обвинение в значительной степени опиралось на показания очевидцев. Ключевым из них является Александр Посмиченко. Он единственный в своих показаниях указывает на конкретные действия обвиняемых, которые он якобы лично видел на месте событий 2 мая 2014 года.
Посмиченко также являлся активистом Куликова поля и вместе с остальными был задержан в ТЦ «Афина». При задержании у него были изъяты два пневматических пистолета, и сперва он подозревался не только в участии в массовых беспорядках, но и в умышленном убийстве. В обмен на сотрудничество со следствием Посмиченко из подозреваемого стал свидетелем.
К примеру, именно Посмиченко, находясь в Винницком СИЗО, опознал Сергея Долженкова и указал, что именно Долженков руководил колонной «куликовцев» во время их похода на Греческую площадь. Для опознания Посмиченко была представлена таблица с несколькими фотографиями: одна из них принадлежала Сергею Долженкову, на других были изображены, к примеру, голливудский актёр Бен Аффлек, футболист Дэвид Бэкхем и другие. В этих условиях Посмиченко было, конечно, несложно «узнать» именно Долженкова.
Находясь под стражей, он дважды отказывался повторять данные на этапе досудебного следствия показания. Сначала он заявлял, что показания дал под давлением следствия, затем стал говорить, что давили на него другие обвиняемые. Свидетельствовать Посмиченко согласился лишь после того, как его освободили под домашний арест. В зале ильичёвского суда Посмиченко повторил свои показания, данные на этапе досудебного следствия: опознал обвиняемых, указал, что видел, как они совершали противоправные действия, однако отказывался отвечать на уточняющие вопросы защиты, ссылаясь на плохое самочувствие и головную боль.
Защита обвиняемых неоднократно ставила показания Посмиченко под сомнения, ссылаясь на то, что он находился в зависимости от органов следствия и в обмен на смягчение наказания мог оговорить обвиняемых.
Другие свидетели фактически не сообщили ничего, что могло бы служить доказательством совершения обвиняемыми противоправных действий.
К примеру, экс-заместитель начальника областного управления МВД Вячеслав Ташматов рассказал, что во время движения колонны «куликовцев» видел во главе неё Сергея Долженкова, однако он не видел и не слышал со стороны Долженкова каких-либо противоправных призывов или действий. По его словам, «куликовцы» планировали пройти параллельно маршу «евромайдановцев», чтобы предотвратить возможный поход последних на Куликово поле и снос расположенного там палаточного лагеря. Но в какой–то момент что–то пошло не так, и события стали развиваться хаотично и непредсказуемо.
Бывший начальник отряда быстрого реагирования «Сокол» Сергей Долинный командовал группой спецназа, получившей приказ обезвредить «вооружённых злоумышленников», захвативших ТЦ «Афина», — т.е. как раз «куликовцев». Однако по факту оказалось, что оружия у «куликовцев» нет, сопротивления милиционерам они оказывать не пытались, при осмотре помещений ничего опаснее щитов и деревянных палок также обнаружено не было. По его мнению, было больше похоже на то, что группа людей в Афине пряталась, пытаясь спастись от агрессивной толпы, нежели на то, что они захватили торговый центр и пытались его удерживать. Иными словами, показания Долинного фактически опровергли один из важных эпизодов обвинения — о якобы имевшем место захвате «куликовцами» торгового центра.
Допрошенный в качестве свидетеля «евромайдановец» Руслан Болдижар подтвердил факт совершения «куликовцами» в целом противоправных действий в отношении его соратников, однако не смог опознать ни одного из обвиняемых и указать, что именно делал кто–либо из них.
Таким образом, за исключением весьма спорных показаний Посмиченко, этот «раздел» доказательств почти ничего ценного для суда также не содержал.
Дебаты
Финальное выступление представителей гособвинения было не слишком ярким. Прокурор Куприна в очередной раз повторила, что считает вину обвиняемых полностью доказанной, однако в чём конкретно виновен каждый из них, формулировать так и не стала.
«Я не буду останавливаться на обстоятельствах уголовных правонарушений, которые инкриминируются обвиняемым, поскольку они известны всем участникам, — заявила Куприна. — Хочу лишь отметить, что тот день 2 мая 2014 года навсегда останется трагедией как для жителей нашего города, так и для всей страны».
Прокурор Куприна запросила для обвиняемых весьма суровое наказание: по 8 лет свободы Власенко, Гулию, Грищуку, Емельянову, Ковшову, Глизнуце, Зайцеву, Михайлову и Сакауову, по 9 — Алёшину, Дзюбенко, Рудику и Шапке, по 10 лет — Зибницкому и Суханову, 12 лет — Корчинскому, Романюку и Мефёдову, 15 лет – Долженкову как организатору беспорядков.
Защитники в своих выступлениях категорически опровергли утверждения прокуратуры о том, что вина их подопечных доказана. По их мнению, материалы дела в том виде, в котором они были представлены суду, вообще не содержат состава преступления, а обвинения сформулированы по принципу «бумага всё стерпит».
По мнению адвоката Ольги Балашовой, прокуратура рассчитывала на политическую значимость дела обвиняемых, пребывая в уверенности, что их вина всем и так очевидна. «Вина обвиняемых не доказана не только допустимыми доказательствами, но и даже и недопустимые доказательства не доказывают её», — заявила Балашова в своём выступлении.
Балашова также подчеркнула, что сторона обвинения старательно игнорировала роль активистов «Евромайдана» в указанных событиях, хотя доказательства вины «евромайдановцев» обильно содержатся в материалах самого обвинения.
«Я надеюсь, что сторону защиты всё–таки услышат, и суд примет единственно верное, законное и справедливое решение», — подытожила защитник.
Обвиняемые просили суд быть справедливым и объективным при оценке представленных в суде доказательств.
«По поводу обвинительного акта, по моему мнению, это чушня, я извиняюсь, выковырянная из носа и размазанная по бумажкам, которые нам вручили в 2014 году. По–другому это назвать нельзя, это просто невозможно комментировать!» — заявил обвиняемый Алёшин.
«Я хочу, чтобы вы задумались, за что вы будете сажать невиновного человека на 8 лет. Я думаю, что всё давно решено, и вы решение уже знаете. На чудо я не надеюсь и на справедливость тоже. Я просто хочу, чтобы вы знали, что вы испортили не только мою жизнь и жизнь моих маленьких детей, загнали в гроб больного отца и испортили как минимум ещё десяток жизней», — сказал Сергей Глизнуца.
«Я вообще удивлен, как это всё происходило. Меня не допрашивали, обысков у меня не было, меня два раза вызывали к следователю: вручить обвинительный акт и ознакомиться с материалами дела. Никаких других процессуальных действий со мной не проводили. Я вообще удивлён, что это дело дошло до суда», — подчеркнул обвиняемый Михайлов.
«Уважаемый суд, я считаю, что изначально это всё дело политизировано. Мы уже делим людей по каким–то политическим предпочтениям, однако, в нашей стране пока ещё свободное выражение взглядов. Мы стремимся в светлое европейское будущее и не должны делить людей по каким–то признакам. Если в приговоре будет написано, что с одной стороны были приверженцы одних политических сил, с другой — других, то либо украинский суд высшей инстанции, либо Европейский суд по правам человека однозначно отменит этот приговор», — заявил в своём последнем слове Сергей Долженков.
И адвокаты, и сами обвиняемые полностью отвергли все обвинения и выразили надежду, что суд вынесет единственно верное решение — оправдательный вердикт.
Заключение
Расследование дела 2 мая изначально сопровождалось скандалами и шумихой — начиная с самого первого заявления правоохранителей, в котором те обвинили активистов Куликова поля в «самоподжоге» в Доме профсоюзов. На необъективность расследования, его зависимость от «политической компоненты» и односторонний характер неоднократно указывали авторитетные международные организации, включая ООН и ОБСЕ. Однако рассмотрение дела в суде показало: всё ещё хуже, чем предполагалось изначально.
Дело даже не в том, что следствие не искало виновников трагедии, а изначально «назначило» виновными подходящих для этого людей, хотя и это само по себе неприемлемо. Хуже то, что обвинение даже не попыталось снабдить свои обвинения хотя бы мало–мальски весомыми доказательствами, надеясь, видимо, на то, что соображения политической целесообразности в любом случае заставят судей вынести обвинительный вердикт.
В этом смысле дело 2 мая станет важным экзаменом для украинского правосудия. Посмотрим, сумеет ли оно его сдать.
Автор: Надежда Мельниченко
Оценили 14 человек
18 кармы