Рыба — это фигура в домино, после которой принято подсчитывать кости. А еще мясо водных позвоночных животных, при виде которого мы все чаще подсчитываем деньги, и… проходим мимо прилавка. Еще бы — дальневосточный лосось-нерка с головой стоит 960 рублей за килограмм в недорогом «Ашане», а в «Азбуке вкуса» красная рыба продается по цене от 1680 рублей (Россия) до 3149 рублей (Фареры) за килограмм. Неожиданный вертикальный взлет цен на эту продукцию привел к тому, что потребление лососевого мяса в Центральной России за полтора года снизилось в пять раз, а рыбы вообще с 22 до 19 килограммов на человека. Одновременно Россию продолжают с севера и с востока окружать исключительные экономические морские территории шириной 200 морских миль (374 километра), где водится наша, российская рыба, должная в соответствии с конвенцией ООН регулярно попадать на наш стол. Вылов этой рыбы российскими рыбаками год от года растет и сегодня составляет порядка 4,4 миллиона метрических тонн, то есть 31,2 килограмма на душу населения в год, включая младенцев и не считая импорта. Где же наша законная рыба и почему она вдруг стала недоступной, выяснял спецкор «Ленты.ру».
Жрал то, что должен был стеречь
Ответ удивительно прост — рыбодобывающие компании забыли, что это «наша» рыба. Упускают из виду, что треска, палтус и нерка, сельдь, кижуч и чавыча, которые водятся под российскими исключительными экономическими морскими территориями, являются таким же неотъемлемым ресурсом страны, как нефть и газ, никель и алмазы. И в итоге этой удобной амнезии — пока добытчики нефти и газа наполняют федеральный резервный фонд, обеспечивают зарплаты учителей и военных, — рыбодобытчики просто продают лучшую рыбу тому, кто больше заплатит. И это, увы, не российский покупатель.
— Получают квоты и ловят рыбу в России чуть более тысячи компаний, в собственности каждой из которых от одного до нескольких десятков судов дрифтеров, траулеров и так далее, — объясняет происходящее наш эксперт, исполнительный директор некоммерческой организации «Рыбный союз» Сергей Гудков. — Все они спокойно продают улов во всем мире. Российская Федерация для них только один из регионов сбыта. Очевидно, что российские покупатели не могут платить за рыбу столько же, сколько японцы и граждане ЕС, поэтому наиболее качественная рыба, высшей и первой категории, уходит на внешние рынки. Качественная в данном случае это рыба одинакового размера, определенной жирности, почти сразу после вылова замороженная, минимальное время хранившаяся, без заломов и так далее. Такая рыба может пойти и к нам, но в этом случае цена ее будет точно такая же, как на мировом рынке. Внутри страны рыбу высшей категории покупают разве рестораны и, возможно, торговые сети вроде «Азбуки вкуса».
Из 4,4 миллиона метрических тонн выловленной в России рыбы нам таки достаются 2,6 миллиона, однако это рыба «разного» качества, а цена ее никак не коррелирует с уровнем зарплат в стране, но только с международной рыбной биржей. Из-за кризиса, то есть девальвации рубля и продовольственного эмбарго с Европой, отпускная цена на рыбу в рублях за последние два года поднялась почти на 100 процентов. Порой доходит до абсурда: так, ввиду прекращения поставок филе сельди из Норвегии и Исландии это сырье (замороженное, оптом) на внутреннем рынке РФ продается в полтора раза дороже, чем в ЕС. Селедки-то мы теперь вдвое больше едим, замещая недоступных лососевых, а филе в России делают всего дюжину тысяч тонн. Законы рынка: филе мало — цена высокая.
Рыбаки во время приема лосося на фабрике береговой обработки рыбы рыболовецкого колхоза имени В. И. Ленина в Петропавловске-Камчатском
Фото: Александр Пирагис / РИА Новости
Два слова в защиту рыбаков
Кому больше сорока, конечно, помнят последние годы существования СССР, когда рыбы в магазинах было полно, отличного качества и за копейки. И это правда — в 1986 году СССР поставил абсолютный рекорд, выловив 11 миллионов 276 тысяч тонн рыбы. Но мало кто знает, чем обеспечивались такие цены и изобилие. Во-первых, флот был государственным, строился на государственные деньги, а про выплаты за суда по кредитам рыбаки никогда не слышали. Кораблей было много — в океан выходили целые флотилии, на которых рыбу и ловили, и разделывали, и замораживали. Во-вторых, государственные дотации составляли до двух рублей за килограмм, например, трески. В-третьих, в результате бездумного вылова были выбиты целые стада рыбы — некоторые виды исчезли безвозвратно.
С начала 90-х система рухнула — рыбаки оказались брошенными центральным аппаратом. Ни дотаций, ни помощи в погашении кредитов, ни серьезной нормативно-правовой базы — выживали как могли. Ремонтировали и строили суда самостоятельно. А государственные структуры только мешали. При входе в порт суда встречали и встречают более 10 проверяющих органов, норовящих получить взятку любой ценой и словно стимулирующих хозяев траулеров продавать улов в Японию и на Тайвань, перегружая рыбу прямо в море. Впрочем, эксперты утверждают, что подобного беспредела давно нет, а рыбаки рассказывают о нем только инкогнито и не называют конкретных проверяющих структур.
— Когда на вас кредит, необходимость выплачивать заработную плату, акционеры, не готовые к снижению прибыли, и конкуренты, всегда готовые заменить вас и в море, и в порту, и на рынке, становится не до патриотизма, — рассуждает Сергей Гудков. — Вы будете продавать туда, где дороже платят. Тем более что на сегодняшний день не существует механизма, поощряющего тех, кто поставляет рыбу в Россию.
Более того, при всем росте отпускная цена на рыбу у рыбаков совсем не похожа на цену в московских супермаркетах. Чтобы в этом убедиться, достаточно посмотреть на прайс рыбного рынка во Владивостоке: стейки нерки — 350 рублей за килограмм; нерка потрошеная с головой — 280 рублей; стейки палтуса — 350 рублей, вместо московских 1060 рублей. Да что уж, смотрите сами, говорят, это лучший розничный сайт во Владивостоке.
Кстати, как рассказали мне во Владивостоке, рыбу жители Дальнего Востока в магазинах почти не покупают. У знакомых браконьеров (а такие знакомые там есть у большинства) на 20 процентов дешевле и намного свежее.
Если не рыбаки, то кто?
Итак, мы выяснили, что нерка в Японии и нерка в Москве — это две разные рыбы, но пока так и не поняли, откуда взялась цена 960 рублей за килограмм.
Более того, не понимают этого и в правительстве. Об этом говорит недавняя реакция со стороны Госсовета — поручение антимонопольной службы — разобраться, какова структура ценообразования по рыбе и кто виноват в настоящих ценах.
Попробуем разобраться без чиновников. Очевидно, что в отрасли, кроме добытчиков, работают логистика, оптовики, переработчики и предприятия розничной торговли. Ряд событий, происходящих между ними, и дают в итоге розничную цену.
Вторыми после добытчиков идут перевозчики. Однако, как выясняется, РЖД не меняли цену на перевозку рыбы с 2013 года, и доставка из Владивостока в Москву как стоила порядка 12 рублей за килограмм, так и стоит 12 рублей за килограмм. Согласитесь, что в нашем уравнении 12 рублями можно пренебречь.
Сахалин. Дикий рынок морепродуктов Фото: Петр Каменченко
Другой вопрос: срок и ширина окна доставки. В СМИ нередко можно услышать о том, что рыба в Центральную Россию едет долго, и едет ее мало.
— Это неправда, — считает Сергей Гудков. — Сегодня рыба доставляется с Дальнего Востока до центра страны за 2-3 недели. При условии грамотной заморозки и разморозки она попадает на наш стол в идеально свежем состоянии. РЖД могут ускорить доставку до 7 дней, но для этого просят предзаказывать составы. В результате ситуация упирается в то, что рыбодобытчики не могут гарантировать определенный улов к определенному дню, а РЖД не могут бесплатно держать рефрижераторные составы на изготовке неопределенное время. Что же до ширины окна, то РЖД могут доставить в центр сколько угодно рыбы. Споры возникают вокруг срочной доставки в самом начале путины. В момент, когда оптовики готовы заплатить за пока еще дефицитное сырье несколько больше.
Кстати, правильная заморозка рыбы от нас не зависит — ее надо охладить до минус 18 градусов как можно быстрее после вылова. А вот правильно разморозить рыбу можем только мы. Идеально это делать в воде температуры плюс 2-3 градуса. В домашних же условиях лучше всего вынуть рыбу из заморозки и на сутки оставить в холодильнике.
Оптовики и переработчики
Со слов нашего эксперта, сегодня в стране работают несколько сотен оптовиков и несколько тысяч переработчиков рыбы, которые находятся в условиях жесткой конкуренции. Например, относительно маленький переработчик селедки покупает 20 тонн сырья в неделю. Перед каждой покупкой он изучает цены у всех оптовиков в радиусе 500 километров. Если в Рязани он сможет купить сырье на 30 копеек за килограмм дешевле, он купит его в Рязани и повезет за 500 километров. В итоге выиграет 4-5 тысяч рублей на партии. При доходности переработки порядка 2 процентов — это вполне обоснованный поступок.
Конкуренция переработчиков при поставке рыбы в торговые сети также очень велика. В результате мы не можем обвинить ни тех, ни других в преступном сговоре с целью повышения цены на рыбу. Никакого рыбного картеля, как это ни тривиально, в России не существует. Однако кое в чем обвинить переработчиков придется. А именно — в подмене рыбы на более дешевые сорта с целью снизить оптовую цену.
Особенно развит этот бизнес в Китае, где на промышленном оборудовании умеют творить буквально чудеса. Например, из трех филе путассу склеивают одно филе хека; из минтая или хека изготавливают треску; утяжеляют полученный продукт, добавляя в него воды с полифосфатами и процентов 20 глазури.
Но и отечественные переработчики иногда устраивают подмены. В результате последнего исследования Роскачества, опубликованного 14 июля, выяснилось, что 6 из 16 крупных российских переработчиков под видом трески поставляли в розничную сеть минтай или пикшу. А вот полифосфатов и тяжелой глазури инспекция в российской рыбе не нашла.
— Смысл подмены рыбы не в том, чтобы получить сверхприбыль, — говорит Гудков. — А в том, чтобы увеличить продажи. От таких подмен легко защитить себя самостоятельно. Если вы видите филе трески по 250 рублей за килограмм, знайте, что это не треска. Треску сегодня рыбодобытчики продают по 200 рублей за килограмм, а значит, в Центральной России она не может стоить дешевле 350 за целую рыбу и 450 рублей за филе. Треска — это элитная, а не дешевая рыба.
Минтай в ассортименте...Фото: Максим Кимерлинг / «Коммерсантъ»
Сколько раз платит ленивый
В предпоследнем звене цепочки, в оптовых организациях Москвы, нерка мороженая с головой, то есть чуть ли не самая редкая, ценная и дорогая лососевая рыба в мире, стоит 350-400 рублей за килограмм. Соответственно, на рынках и в специализированных рыбных магазинах ее можно найти по цене от 400 рублей за килограмм. Например, здесь. На самом демократичном рынке Москвы, а именно, Преображенском, куда я съездил с целью изучения вопроса, нерка продается по 350-400 рублей. Но вот нерка ли это, мне, неспециалисту, доподлинно не узнать (стейки чилийской семги стоят 700-800 рублей).
Но ведь это надо куда-то специально ехать, искать место для парковки, а то и платить за него и после этого покупать цельную 4-килограммовую рыбину. А мы привыкли приезжать в супермаркет, бесплатно парковаться и покупать в одном месте всего понемногу, в том числе пару стейков семги. Обидно, но совершенно неудивительно, что из-за лени и привычки к комфорту за рыбу приходится платить вдвое дороже.
Кстати, нерка, которая в магазинах «Ашан» продается как охлажденная, в Москву приходит только замороженной. Иначе ее поездом не довезти, а самолеты с рыбой в Москву с Дальнего Востока не летают. Так что в супермаркетах, как это и понятно из названия, нас накормят, оденут, обуют и еще надуют в придачу.
Для сравнения, в Бельгии, в Льеже, филе семги в супермаркете стоит 22-25 евро за килограмм. В Голландии — 27 евро. А в Чехии вообще семга мало где продается, потому что чехи ее за такие деньги не покупают и довольствуются карпом.
А нужна ли нам эта рыба?
Средняя продолжительность жизни японцев составляет 84 года. Японцу же Дзироэмону Кимуре принадлежит нынешний мировой рекорд по долгожительству — уже 116 лет. Специалисты говорят, что основной секрет долголетия и здоровья жителей Страны восходящего солнца в богатом рыбном меню. Японцы потребляют 29 килограммов рыбы на человека в год и едят ее не в консервах, не после копчения и засолов, а свежей.
Синонимичность здоровья и рыбного меню не миф. В частности, лососевые при ближайшем рассмотрении больше похожи не на пищевой продукт, а на биодобавки премиум-группы. В красной рыбе присутствуют витамины группы В, А, Е, D, биотин, селен, йод, фосфор, калий, медь, натрий, магний, кальций, железо, марганец, цинк и незаменимые для работы головного мозга ненасыщенные кислоты Омега-3.
Кроме того, как рассказал заведующий лабораторией развития нервной системы НИИ морфологии человека РАН Сергей Савельев, в рыбе и рыбной икре содержится ряд редчайших аминокислот, нигде больше не встречающихся, отвечающих за цветное зрение, остроту слуха и ряд других функций ЦНС человека.
Поселок Нюхча, побережье Белого моря. После закрытия рыболовного промысла из-за его нерентабельности малые рыболовные суда (МРСки) были вытащены на берег, где и догнивают до сих пор
Фото: Петр Каменченко
Поселок Нюхча, побережье Белого моря. В этих чанах проводился засол беломорской сельди. Увы, они уже давно никем не используются.
Так что, если хотите в старости продолжать видеть мир цветным и ярким, без рыбы и икры не обойтись.
Помимо этого, именно из понимания ценности рыбы для здоровья населения и экономик прибрежных стран родилась современная Конвенция ООН по морскому праву, подписанная в 1982 году и ратифицированная Россией в 1997-м.
Как рассказал заместитель директора Института океанологии РАН Михаил Флинт, до 1972 года Чили и Перу вылавливали у своих берегов 12,7 миллиона тонн рыбы — на тот момент половина всей мировой рыбалки. Эта рыба составляла большую часть экономик обеих стран. Но в 1972 году климатический феномен Эль-Ниньо уничтожил прибрежную популяцию рыбы. Тогда Чили и Перу объявили 200 морских миль своей исключительной экономической морской зоной. Мотивировали это тем, что вся рыба на 200 миль в океан питается за счет прибрежного планктона Чили и Перу. А также тем, что эти страны должны во что бы то ни стало ловить, есть, перерабатывать и продавать всему миру рыбу. Вопрос 10 лет обсуждался мировым сообществом, а в 1982 году было принято решение за всеми прибрежными государствами закрепить 200 морских миль исключительных экономических территорий. Чтобы все, у кого есть побережья, могли ловить и есть собственных морских позвоночных животных.
Так что рыба, которую ловят рыбаки в Находке и Мурманске, Владивостоке и на Камчатке, принадлежит никак не рыбакам, а нам, стране, народу, государству, и должна либо продаваться по цене, сопоставимой с доходом населения, либо наполнять казну, как это делают нефть и газ.
Что сделать, чтобы рыба стала качественнее и дешевле
— Лучший способ выправить ситуацию — это обеспечивать льготы и увеличивать квоты только тем рыбодобывающим предприятиям, которые продают рыбу внутри России, — считает Сергей Гудков. — А у тех, кто продает большую часть улова на внешние рынки, отбирать, например, по 5 процентов квоты в год и передавать ее тем, кто будет продавать и перерабатывать рыбу внутри страны.
Эксперт рассказывает, что молниеносного результата ждать не нужно, а экстренные меры не сработают. Если сегодня запретить рыбакам продавать рыбу на внешнем рынке, а цену внутри страны искусственно ограничить, они просто выйдут из бизнеса и начнут использовать суда для чего-нибудь другого. В результате цена рыбы в наших магазинах не упадет, а поднимется.
— Посмотрите, как хороша в России ситуация с курицей и свининой, — продолжает Сергей. — Продукта хватает, цены стабильны и доступны, но все это построено не за один день. Практически с начала 2000-х годов государство содействовало и помогало развитию этих отраслей. Были созданы понятные правила игры, закрывались нелегальные бойни, отсекался ввоз некачественной и небезопасной продукции из-за границы, формировались каналы сбыта, логистика и так далее. В отличие от птицы и мяса, рыбная отрасль до недавнего времени имела только одну реформу — долгосрочное распределение квот. Никаких понятных правил в рыбной отрасли больше сформировано не было. Как там жили рыбаки, на какие деньги содержали флот — никто не знал. Мы даже сегодня не можем сказать, сколько у нас нелегального вылова. Ни государство, ни общество не знает, как происходит ценообразование. В умах бродят ни на чем не основанные мифы: например, что мы весь минтай продаем за границу, а потом покупаем филе в три раза дороже. Это неправда — много минтая продается в России, примерно 400-500 тысяч тонн в год. Больше минтая мы не съедим, сколько его сюда ни поставляй. Необходимо создать правила в отрасли по всей товаропроводящей цепи и стимулировать наш нормальный, практически вышедший «из тени» флот, работать на благо страны.
Если говорить коротко, то необходимо создать ситуацию, в которой у рыбака будет выбор: продавать качественное сырье в Россию, получая чуть меньше прибыли сию минуту, но обеспечивая себе прибавку к квотам, лояльность власти и льготы на верфи; или продавать сырье за границу дороже, но лишаться квот и лояльности в своей стране.
Если подойти к ситуации с умом и терпением, лет через пять рыбы в стране станет много, высокого качества, и, в соответствии с законами рынка, она немного подешевеет. А на данный момент, если нет денег на дорогую рыбу, можно всего за 150 рублей купить домино, ставить «рыбу» семье и товарищам, и, пока они подсчитывают кости, вспоминать нежный вкус свежей норвежской лососины, приготовленной на пару или на костре. Согласитесь, она просто создана для удовольствия, эта семга.
Источник: https://m.lenta.ru
Оценили 22 человека
25 кармы