Выгоревшие люди

Наталья Николаевна

«Новое поколение учат выгоревшие люди, которым надо как-то прожить до зарплаты»

Преподаватель — о том, почему учителя всё чаще становятся училками

https://mel.fm/blog/natalya-vy...

Кадр из фильма «Училка»

Сегодня случилось страшное. Я заматерилась на уроке. От бессилия. Сразу же покраснела, извинилась. Стыдно до сих пор. Слава богу, сидели «мои дети». Класс, в котором нецензурная лексика — не позор учителя, а показатель своего человека. Посмеялись надо мной и забыли (я надеюсь). Прибежала виниться к подруге, коллеге. В ответ не тихий ужас, не ошеломление и осуждение: «Что-то рано ты, в конце первой четверти. Меня обычно прорывает к концу года».

Очень часто читаю в интернете о ситуациях, в которых учитель проявил себя непрофессионально: заклеил ребёнку рот скотчем, написал на лбу слово, оскорбляющее человеческое достоинство, ударил, появился в нетрезвом состоянии, бросил в обидчика мелом, обидел бездействием, довел до слёз слишком бурной попыткой навести дисциплину или сам заплакал на уроке. И со стороны, с человеческой позиции, это глубоко неправильно. Учителю доверяют душу и тело ребёнка, и он не должен их калечить. Понимаю родителей, которые не спускают учителям таких обид. Но, находясь по другую сторону баррикад, не могу строго никого обвинять.

Помню, в прошлом году тоже сорвалась. В конце года семиклассник до такой силы довёл меня, что я кинула в его сторону его же учебником. Слава богу, не попала, только шуму наделала. А получилось это потому, что пропустила время, когда снова стоило начать принимать успокоительные и антидепрессанты. А вообще-то, я — флегматик, мне само строение психики помогает.

Вот и получается, что любящим, понимающим, общительным, внимательным учителем в наше время может быть только тот, кто глушит своё сознание препаратами

За год из шкафа «уходит» баночка валерьянки, и то только на срочные нужды, опорожняемая, как правило, трясущимися руками. Каждую неделю слышу, как мой папа, учитель технологии, такой же терпеливый человек, кричит по 30 минут кряду. Однажды он, всегда сильный и выдержанный, заходя в школу, тихо пробормотал: «Помоги, господи».

Почему учителя превратились в истериков? Почему всё чаще слышно в СМИ о недостойном поведении педагогов? Очень просто: запредельная нагрузка (иначе не выжить), тотальная власть бюрократии, потребительское поведение учеников, проблемы внутри традиционно женского коллектива, семейные коллизии (куда уж без них?). Нагрузка в три ставки уже перестала быть нонсенсом, две ставки у филолога — жизненная необходимость. Восемь часов ведёшь уроки, два часа — на тетради, час-два — на подготовку к урокам. 12 рабочих часов, плюс семья, кастрюли, уроки с ребёнком.

Восемь часов стресса, который не сбрасывается после работы, а лишь накапливается к концу недели

А на выходные — на дачу копать картошку, перестирывать и переглаживать бельё, закупаться продуктами. Ну или писать бесконечные отчёты, характеристики, рабочие программы, заполнять два-три вида журналов, заниматься местной методической работой, обрабатывать анкеты, проверять олимпиады, проводить диагностики… Приличная часть бумажной волокиты откровенно никому не нужна и используется лишь как подстраховка перед проверяющими органами. Работа эта бессмысленна и превращает творческий труд педагога в отупляющее заполнение бесконечных форм. В «свободное» от работы время — вечер воскресенья, например.

И вот пришёл такой вот уставший от работы учитель домой, да ещё со стопочкой тетрадей под мышкой, а дома — такие же уставшие и задёрганные члены семьи — кто начальством, кто поставщиком, кто учителем геометрии… Затем семейные битвы над домашним заданием и ссоры из-за рядовых ситуаций, а наутро снова восемь уроков, отчёт, который нужно было сдать позавчера, а на выходные снова без отдыха. А к концу месяца зарплата, даже при запредельной нагрузке лишь едва закрывающая ипотеку и питание.

Читайте также:

«Беда нашей профессии в том, что за учителем люди не видят человека»

Да и сами родители учеников часто являются испытанием на прочность. Либо тотальная вера ребёнку даже при описании им абсурдных ситуаций (учитель украл учебник), либо тотальное недоверие ребёнку, и тогда бесконечные звонки педагогу, даже если он на свидании, в зале, на больничном. Ну и третий вариант — тотальное недоверие учителю. Я даже перестала ходить на родительские собрания к чужим классам, потому что наблюдаю там только заведомую агрессию. Если учитель молодой, значит, хорошим он быть не может; если строгий, жёсткий, требовательный — нам такого не надо, слишком сложно; если добрый, пожилой, попустительствующий — не подходит, «распускает класс».

Ну а уж если есть конфликты внутри коллектива, травля или просто градация на приближённых к директору и челядь, то получается совсем грустно. Есть вариант, предложенный всеми любимым премьером, — уйти. Мол, не нравится, так мы и не держим. Свято место пусто не бывает. Только вот как быть тем, кто живёт в деревнях или моногородах? А как поступить тем, кто свою профессию любит, об учительстве мечтал и другой судьбы себе искать не хочет? Привыкать к унижению, нищенству, медленно выгорать, полжизни ненавидеть свою работу. Даже удовольствие от своего предмета или самого процесса преподавания не компенсирует смертельную усталость. И семейные ценности не всегда спасают. А пенсионерам каково, работающим до тех пор, пока ноги не откажут? Вот и учат поколение, от которого зависит будущее страны, задёрганные, истеричные, выгоревшие люди, которым надо как-то прожить от зарплаты до зарплаты.

…Мне жаль, что я так поступила. Обещаю тщательно контролировать свою речь, быть и выглядеть образцом для подражания. Учитель — долг и миссия, и раз уж взялась здесь работать, так уж надо быть на высоте. Чтобы уйти с гордо поднятой головой.