За образование в России стоит пролить слезу

Григорий, учитель истории, Екатеринбург

Неужели мы заготавливаем навоз для будущих поколений? – весьма удручающий вопрос для современного учителя. Но именно это беспокоит меня все больше и больше. Решил стать педагогом в 2008-м, когда во всех школах зарплаты резко рванули вверх и можно было сказать: «Ну наконец-то… Настали времена, когда жизненно важный труд людей, учивших нас 11 лет, будет цениться. А в сфере образования, как и во всех других, наконец-то начнется развитие».

За годы, проведенные в университете, то и дело слышал, что в школе все хорошо и мужчинам можно идти в школу, развивать методику преподавания, писать кандидатскую – двигать вперед отечественную педагогику. Амбиции были весьма наивны, а у кого из молодых не так? Чем больше учился в университете, читал, разбирался и планировал свою работу, тем тяжелее ложится на плечи груз проблем при работе в школе. Это подтвердит каждый педагог, который как через тернии к звездам пытается сквозь отчеты и бумажную волокиту, загруженность и отсутствие времени, и другие многочисленные испытания, посланные министерством, не просто сотрясать воздух в классе, а формировать личности в их уникальности и многосложном единстве. Ученому и грамотному человеку, гражданину страны все тяжелее и тяжелее жить и работать. Но как же так, вы спросите меня? Александр Васильевич Суворов же говорил солдатам: «Тяжело в учении, легко в бою». Что же нам палки в колеса вставляют и чего же, на самом деле, хотят?

Основное направление государства – это формирование классового общества. Действительно, выходя на улицу мы видим работающими не наших людей, а мигрантов: в маршрутках, с метлами, на стройках. Мигрантов, а не граждан нашей страны. Нет, нет никакого принципа или убеждения, что эту работу должны выполнять по расовому признаку. Но все же, что-то здесь не так. Один из крупнейших социологов Питирим Сорокин утверждал, что образование – это социальный лифт. У нас этот лифт работает. Он спускает вниз. Стоит только лишь поразиться несправедливости, когда пятилетку за пятилеткой работники сферы образования вынуждены участвовать в этом вовсе не экспертной оценкой, оставляя переучиваться бездельников и продвигая отличников.

На положение наших детей в обществе влияют вовсе не их способности и знания. К примеру, с 2009 введено натаскивание на ЕГЭ и ОГЭ – это спуск на целую страту, с 2012 повышение платы за обучение в вузах и сокращение бюджетных мест – еще одна страта вниз, с 2015 «оптимизация» бюджетных организаций – еще вниз. Скоро во все школы придет инклюзивное обучение при том, что у специалистов по педагогике был от силы семестр специальной педагогики по часу в неделю. Общество в нашей стране сортируется механически, игнорируя волю народа с его опытом и культурой.

Горько осознавать себя рядовым инструментом в расслаивании общества, не субъектом, а именно инструментом: учителя, директора школ, преподаватели вузов, экспертные комиссии прямо не участвуют в процессе наследования и передачи достояния государства. Мы мешаем сформировать низшие слои общества, заготавливать навоз для будущих поколений. Мы продолжаем сеять светлое, доброе, вечное, хотя созданы все условия, чтобы наши труды истлели и стали ресурсами чужих целей. Мы учителя, мы молчим, мы терпим – за образование в России стоит пролить слезу.