СЕМЕЙНЫЕ СВЯЗИ И СКРЫТЫЕ ЛОЯЛЬНОСТИ.

Фантазм семейной системы

Фантазматичность следует рассматривать как тенденцию к переносу внутрипсихических содержаний (идей, образов, мнений, установок, фантазий, стереотипов, сценариев) во внешний план действий и их проявление в качестве поведенческих стратегий, системы отношений и восприятий. Иными словами, фантазматичность строится не на реальных, объективных и рациональных основаниях, а на бессознательных предпосылках и иррациональных установках.

Семейная память

Семья как системный феномен не является изолированным, замкнутым в себе явлением. Она вплетена в различные отношения и окружена множественными связями. Любая семья возникает на фоне уже существующего родового опыта, сформированного рядом предшествующих поколений. Каждый индивид, составляя часть семьи, является хранителем всей или части се­мейной памяти посредством того, что он увидел, услышал, пе­режил, и того, что ему было передано через предметы, свиде­тельства или рассказы. Его собственная идентичность получает под­питку от этой памяти.

С онтологической точки зрения жизнь каждого нового человека строится на истории жизни тех, кто жил до него, на жизни живших прежде, т.е. его предков. Унаследованное человеком от его предков действует через сферы совместного семейного бессознательного, определяя экзистенциальные ориентиры жизни, склонности, выборы и смыслы.

Наследование касается всех областей существования – генетического, аффективного, символического, экономического и социального. Механизмом наследования выступает процесс передачи, который следует рассматривать как тотальный и неизбежный феномен. «Утрата» и лишение семейной памяти оказывается одной из наиболее значимых причин дисфункций и нарушений судьбы, деформации трансгенерационных передач.

Один из феноменов подобного рода обозначается как генеалогический тупик – это ситуация, когда ребенок по какой-либо причине лишен возможности осознания, переработки и интеграции своей генеалогической информации. Генеалогические тупики формируются на фоне белых пятен семейной истории, т.е. всего имеющегося объема незнания, неизвестности относительно своего семейного прошлого, родовых связей и предпосылок.

Ввиду отсутствия истинной семейной памяти, определяющей направленность передач, у человека оказывается «ампутирована» часть его субъектности, часть его истории. Вокруг может не оказаться никого, кто мог бы поддерживать память обо всем том, что было пережито и с чем связана судьба. Для такого человека «поиск утраченного времени» является актуальной жизненной потребнос­тью, иногда связанной с задачами собственного выживания, выстраивания отношений и продолжения рода. В случае ложной памяти о своем прошлом или белых пятен в собственной истории, все сказанное выше (выживание, отношения, продолжение рода) оказывается затруднительным.

Подмена судьбы (ложная память) может привести человека к гибели, поскольку любое зияние в личной истории воспринимается как невыносимое отсутствие смысла, а недостаток рефлексируемой генеалогической базы – как оставленность, брошенность в мире, приводящие к состоянию экзистенциальной паники. Система родства и генеалогический императив – единственная надежда на преодоление панического чувства одиночества. Только воспоминание себя в контексте своей судьбы, данной человеку с момента рождения, способно вывести человека из состояния генеалогического тупика.

Семейные связи

Семейная система подразумевает группу людей, связанных друг с другом общей судьбой. Такая группа включает в себя несколько поколе­ний, члены которых могут быть бессознательно сплетены с судьбами других членов той же системы. Радиус действия какой-либо системы, широта ее охвата, рас­познается по радиусу действия судеб, приведших к аффективным пере­плетениям в данной системе.

Скрытые лояльности

Явление семейной лояльности (принятия, привязанности) основывается на факте кровного родстве и на принадлежности к роду. Кровное родство выступает фактором непосредственного обусловливания переплетений судеб, и отыгрывания в последующих поколениях несправедливостей и неоплаченных «долгов». Вместе с тем, следует помнить, что данную трактовку наследования «грехов отцов» не следует принимать буквально, без оговорок.

В заподноевропейской культуре прослеживаются две генетические тенденции, определяющие скрытые динамики на уровне больших систем и популяционных сообществ. Эти тенденции связаны с принципами воздаяния и прощения, корнями своими уходящими в ветхозаветные и новозаветные тексты. Ветхозаветный принцип указывает на наследование и воздаяние, и на то, что дети наследуют ошибки своих отцов и вынуждены расплачиваться за них. Новозаветный принцип связан с императивом прощения и возможностью снятия с себя груза «непрощенных грехов» в связи фундаментальным заветом искупления.

Если между родительскими фигурами развивается конфликт, то за ним можно усматривать конфликт генеалогий, тогда следует говорить о системном генеалогическом конфликте. Конфликт генеалогий проецируется в душу ребенка, когда он вынужден решать, чью сторону ему занять в этом конфликте. Интенсивность конфликтного напряжения в его душе возрастает по мере испытываемого затруднения в выборе.

Данную ситуацию следует обозначать как конфликт лояльности – когда ребенок вынужден делать выбор между отцовской и материнской линией родства. Конфликт в детской душе может проявится по-разному – через нарушения, поведения, через эмоциональные затруднения, или через различные формы соматизаций. Но в любом случае ребенок выступит носителем системного симптома, или системной жертвой генеалогического конфликта. Родители могут использовать его в качестве посредника в решении данного семейного конфликта. Однако ребенок не является оптимальным средством решения в данной ситуации или средством отыгрывания дисфункциональных сценариев. Поскольку такое решение или отыгрывание происходит за счет благополучия или здоровья ребенка, и не сулит полноценного разрешения ситуации.

Результатом семейного конфликта может быть удаление части генеалогии без всякого объяснения. Часто так происходит после развода или конфликтного рас­ставания родителей, когда ребенок оказывается на иждивении одной из семей и больше не может выражать свою привязан­ность к представителям другой части семьи. В этом случае говорят о разрыве лояльности, когда перед лицом конфликтных требований явно выраженная привязанность по отношению к одному из родителей автома­тически воспринимается другим как проявление нелояльнос­ти.

Эти конфликты провоцируют внутренний разлад у ребенка, в связи с невозможностью им реализовать свою экзистенциальную потребность в принадлежности (экзистенцальную лояльность) никаким иным способом, кроме как через попытки примирить своих родителей в иде­альном союзе, которого ему никогда не удастся достичь.

Ребенок теряет, таким образом, веру в свои силы, а его глубин­ная идентичность оказывается деформированной, как если бы ему больше не удавалось добиться сосуществования двух час­тей в нем самом – внутренняя целостность ребенка равносильна изначальной целостности его семейной системы и целостности образов парентальных фигур в его душе.

© А. Старовойтов, 2017

Источник