Иванушка Дурачок стоял в небольшой очереди в лавке,
у кассы выкорёживался какой то обношенный старичок:
- Отрежьте мне хлеба на 20 копеек…
Продавщица:
- Мы хлеб не режем…
- Как так? Это ведь рынок! И у меня только 20 копеек…
… продавщица двигает к нему всю булку:
- Вся булка стоит 20 копеек.
Старичок … затих… полез в карман, долго копошился,
достал клейкую, залапанную серебряную монету и с удивлением заметил,
что к руке прилип ещё медный пятак…набравшись наглости, спросил:
- А сколько стоит вот этот «Чупа-Чупс»?...
- откуда то из под него, вынырнули две замазанные мальчишечьи моськи
... магическое сладкое слово...
- Пять копеек… за два – чуть помедлив, ответила женщина…
Следующие ...
два дальнобойщика, с явно промасленными насквозь руками,
твёрдо укатывающие эту землю километр за километром…
… первый ... - просто прикололся:
- А ведь «Чупсы» стоят каждый по 20…
… Этого скандала он мог и избежать…
продавщица на него кричала, что это не его дело,
что она хозяйка и продаёт по тем ценам, которые ей в голову взбредут…
атмосфера накалилась, но как то странно…
Мужик только улыбался в ответ.
Потом положил на стойку полноценный золотой червонец и ушёл...
- Сдачу забери!- пискнула продавщица
… Второй дальнобойщик смутился, замешкался, рылся и рылся в своём кошельке…
положил рядом с первым второй золотой червонец и молча ушёл…
… а женщина смотрела им вслед и плакала…
Дурачок отошёл из очереди
и заплакал сам – ему было жалко и эту женщину и этого второго дальнобойщика,
которые почему то стыдятся, что они люди…
Ведь это неправильно…
с этим нужно что то делать…
И стал Дурачок … ПРОПОВЕДНИКОМ…
… конечно, он остался Дурачком,
он не брал за свои проповеди копейки, из которых бы собирались рубли и червонцы…
…. и этим отличался от целого сонма других проповедников,
… Дурачок говорил не «как все»,
люди плакали от его слов, он говорил им о любви, о той любви, которая к ближнему.
Люди продолжали жить своей жизнью
– в своём голоде,
но им было приятно, что кто-то думает о них.
Люди были голодные – их Жизнью был Голод.
Их мечтой стала любовь…
Дурачок просил людей «Ищите, да обрящете»
Он говорил не как все
Он говорил о любви
О той любви, которая к ближнему…
- Он не хотел -
– это был Зов и Жертва – тернистая тропа благих намерений…
… Люди продолжали жить своей жизнью – и по-разному,
но к дурачку привыкли
поиски «Любви» для них стали
похожи на муки критика занятого в порно индустрии,
проклятого на порноканалы по восемь часов в день.
Ведь после многих часов на галерах
«идти туда, не знаю куда, принести то, не знаю что» - это так трудно…
…и развился у людей в креслах перед телевизором
поэтический синдром сексуального голодания,
а самой «ближней» всё равно осталась «своя рубашка»…
- а Башня – это не для нас…
Люди жили привычно - спокойно
в словах Проповедника
– им нравилось «слушать» не меньше, чем «кушать»…
даже добавляли своё,
своё
и гордо… - «пошёл туда, не знаю куда» - ничего не нашёл, но вот вам карта, где ходил…
Количество инструкций «Как Башню не построить»,
заполонило мозг уверенным в себе незнанием…
… как Индульгенция.
Дурачок же говорил, что Знание – это Бог, что Любовь – это Бог…
- Ну и всё просто: мы не Боги… и это «УРА»…
нам бы просто пожрать,
да вкусного счастья - вон тот кусочек – порежьте,
а лучше без вилок, руками, целиком и бесплатно.
И вот
Однажды в Каменный город пришёл Страх. Волшебник наглухо ушёл в себя,
спрятался в тайной комнате во дворце.
Это так страшно, когда кто то рядом сомневается
Страх разрушал спокойствие, он мучил – он заставлял, он наказывал,
людям было с ним плохо – люди не такие
– они всё знают
«В начале было Слово»
и живут с этим знанием спокойно,
люди не хотят строить Вавилонские башни, так лучше
А Страх нашёптывает:
«Слово без мысли – это Ничто – Пустота. Вначале должна быть Мысль.»
Страх входил в привычное Марево человеческих отношений и рубил их как Гордиев Узел.
Привычные,
много раз читаные, библии на прикроватной тумбочке
становились прозрачными,
какие-то узелки мыслей, мелких истин,
объединённые бессмысленными словами и ложью эмоций, как желатином в холодце,
расползались на составляющие:
на бесполезную смету непостроеной Башни,
на кулинарную книгу и телефонный справочник,
на «Сказки народов мира»
В тумане Марева каждый видел одну-две строчки и шил из них,
как из куска ткани, одежду для себя
… шил себе Историю и Память…
И Истины уже не могли разгневаться и наказать - Башня не была построена…
… в Мареве слов истины мирно прокисали,
перерабатываясь в удобный для желудка кефир.
Страх разгонял Марево, как ветер,
Прогнившие от времени тряпки сваливались с людей.
Страх сгонял тряпки-мусор в гниющие кучи рядом с подъездами…
А люди бежали следом, стыдились себя, забирались в эти кучи, чтобы прикрыть наготу…
И старая ложь разлагалась в уютной дремоте своих традиций,
становясь перегноем для Лжи Будущего…
Предрассудок ненасилия сковывает точно также как и любой другой предрассудок…
А Страх приходит и выставляет счёт:
ЖИЗНЬ ВАМ НЕ ДОЛЖНА НИЧЕГО – ЭТО ВЫ, ВЫ ВСЕ ЕЙ ДОЛЖНЫ…
А продвинутые «продавцы подержанных идей»
с ментальностью продавцов подержанных автомобилей
сопротивляются изо всех сил
ведь Счастье было так близко… тепло и сыро… и хорошо…
Дурачок понимал Бога. Люди думали, что он с ним разговаривает…
Дурачок пытался Бога объяснить.
Но
своими проповедями,
своими выбитыми на стене словами
Дурачок вырвал Бога из каждого человека
Богом стала стена с надписями… что то внешнее для каждого,
Внутри у каждого на месте Бога родился Голод, вслед за которым пришёл Страх.
Люди остались живы,
но будто умерли, они были привязаны к стене…
Дурачок это понял - он понимал Страх тоже - и решил умереть…
Может быть…
Может быть … ну вдруг… появятся новые люди, родятся…
Время этих прошло,
но Страх,
если к нему прислушаться, всё равно подсказывал:
«Смерти нет, есть возрождение»
Пы Сы
Видали ль вы, как степь цветет?
Я не видал, скажу по чести;
Должно быть, милый божий скот
Поел цветы с травою вместе.
Здесь скот весь день среди степей
Навозит, жрет и дрыхнет праздно.
(Такую жизнь у нас, людей,
Мы называем буржуазной.)
С. Чёрный
Оценил 21 человек
40 кармы