С Сети. Шалости от Карлсона.

Прихожу с утра на работу. Сидит девочка-менеджериха в слезах, соплях, слюнях и с перегаром легким. Спрашиваю: "Что случилось-то?" Рассказывает:

- Познакомилась с молодым человеком, свидания там и так далее, обещал в Эмираты через месяц, машину мне купить, а оказалось, что он на заводе работает инженером. Нищеброд, блин. Живет с родителями до сих пор. Оказалось, что квартира, в которой мы встречались, не его, а дяди, который в командировке. Брехло, блин. А говорил, что мне её подарит...

- Ну, а как человек он хороший хоть?

- Да пох..ру, какой он человек, он фактически бесплатно меня имел!

- А тебе привычнее за деньги с мужчинами, что ли?

Сидит, губешки надула. Со мной не разговаривает. Обиделась, наверное...

* * *

В одной конторе, куда я ездил по работе, в бухгалтерии сидели пожилая тетка главбух, незамужняя и строгая, и пять или шесть молодых жизнерадостных девчонок. Приезжал я как-то к ним несколько раз летом в сильную жару, и пока мне оформляли документы, не раз замечал, что главбухша, чтобы попить воды из графина, стоявшего у нее на столе, открывает сейф, достает оттуда стакан, наливает, пьет, ставит стакан обратно в сейф и снова закрывает на ключ. Потом в курилке увидел девчонок из бухгалтерии и спросил, а на фиг ей стакан в сейф прятать, украдут его, что ли? И они мне с очаровательным бесстыжим хихиканьем рассказали, в чем тут дело.

Оказывается, они частенько любили троллить свою начальницу, затевая разговоры на различные провокационные темы. Чем сильнее она возмущалась, тем это их больше смешило. Однажды они, заранее расписав роли, на полном серьезе в ее присутствии затеяли спор (попробую выражаться поприличнее), кто из них как после сеанса орального секса поступает с попавшим в рот мужским генетическим материалом. Варианты были: глотать, сплевывать на ладошку и размазывать по различным частям тела, выплевывать в умывальник и что-то там еще. Короче, у каждой был свой способ, и каждая с жаром доказывала, что именно она поступает правильно, а все остальные полные дуры.

Главбухша на этот раз долго терпела и делала вид, что этот разговор ее никак не касается, пока они не обратились к ней с прямым вопросом, ну, типа, как к старшей и более опытной, а как она в таких случаях поступает?

И тут ее прорвало. Сначала обозвала их всеми оскорбительными словами, какие существуют по этой теме, потом брезгливо сказала, что она такую гадость никогда в жизни не сосала и сосать не собирается, после чего демонстративно взяла со стола стакан, который раньше всегда стоял рядом с графином, закрыла его в сейф и с тех пор, когда хочет пить, достает его, пьет и снова закрывает.

После того, как мы отсмеялись, я им посоветовал, чтоб кто-нибудь из них невзначай подошел к ее столу, взял графин и глотнул из горлышка. Девки были просто в восторге от новой идеи.

Когда я приехал туда в следующий раз, графина на столе не наблюдалось.

* * *

С нами в классе училась девочка из малообеспеченной семьи. Нет, родители у нее не бухали. Отец работал на заводе, пока не получил производственную травму, вследствие которой пересел в инвалидное кресло, а мать работала на двух работах, чтобы поставить на ноги трех детей. Девочка эта была замкнутой, на безобидные шутки всегда натянуто улыбалась, почти никогда не играла с нами на переменах, все время тратила на учебу, кстати, училась она на отлично.

А еще у нас в классе учились два мальчика - этакие будущие мажоры, которые уже тогда (а нам было по 12 лет) считали, что им дозволено все. Так вот, эти два урода постоянно издевались над всеми, кто слабее их, и особенно доставалось этой девочке. То они ей мелом всю одежду измажут, то ее портфель используют в качестве мяча.

А я всегда хотела с ней подружиться, приглашала ее к себе домой, погулять, сходить на карусели, на каток. Постепенно мы с ней стали подругами.

И вот в один день я нахожу ее плачущей возле раздевалки. Спрашиваю, что случилось. Оказалось, эти два урода запихали ее сменку в унитаз и помочились на нее, новую же ей, естественно, родители не купили бы. После этого они стояли, хихикая, в ожидании ее действий. Это стало последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, я зашла в мужской туалет, достала ее сменку и съездила этим ссаным мешком одному из них по роже. Началась драка. Ее итоги: у меня несколько синяков, у одного урода сломан нос, а другой официально получил статус дебила, ударившись головой о кафель. Ему сделали операцию, но дебилом он таки остался на всю жизнь. Мои родители выплатили компенсацию, из той школы меня перевели в другую.

Спустя пару лет я узнала, что родители этого мальчика развелись, отец ушел к другой, а мать отдала его в интернат для слабоумных.

- Жалко? - я задавала себе этот вопрос не раз на протяжении 15 лет, и ответ всегда был один: - Нет, ни грамма.

* * *

Дело было в бытность мою студенткой медицинского института. Случилась у меня летняя практика в хирургическом отделении крупной городской больницы. Практика была врачебная, после 4 курса, и практиковались на этом же отделении еще две мои подруги. Каждая была прикреплена к какому-нибудь врачу - руководителю практики.

У нас с врачами было джентльменское соглашение - мы им писали все истории болезни (хирурги терпеть не могут писанины), а они за это обеспечивали нам спокойную жизнь, типа пришли попозже, ушли пораньше. Хирургические истории болезни - не "Война и мир": жалобы на то-то, шов выглядит так-то, назначения такие-то. А поскольку это все-таки не терапия - ну, какие там назначения? Стол номер такой-то, обработка шва, полупостельный режим. Записи ведутся каждый день, в графе назначения - ничего нового, пишем каждый день: "Назначения те же".

И вот однажды сидим мы все в ординаторской и пьем чай. И вдруг заглядывает мужик из моей палаты. Спрашивает моего доктора:

- Доктор, извините, а можно мне что-нибудь съесть?

Доктор на него обалдело смотрит и говорит:

- Конечно, можно.

Тот уходит. Через пару минут опять заглядывает:

- Доктор, а Иванову из моей палаты можно что-нибудь съесть?

- Можно, - говорит ничего не понимающий доктор.

Через минуту мужик опять:

- Доктор, а может и Смирнову можно?

- Да всем, всем можно! - кричит доктор, смотрит на меня, и тут до нас обоих начинает доходить. Я на практике уже неделю. И всю эту неделю пишу: "Назначения те же". А всем вновь поступившим в первый день назначается стол 0 - полный голод, чтобы анализы крови взять натощак, а дальше уже назначается обычный стол, 5 или там 7. У меня же две палаты неделю ничего не ели. И только через неделю нашелся смельчак, попросивший покушать.

И вот, пока мой доктор кидается ко мне меня убивать, две мои подруги, косясь на своих докторов, тихонько сползают со стульев и бегут исправлять свои истории. А в отделении слышны радостные крики, хлопанье дверцы холодильника, шелест мешочков и чавканье, чавканье...