Треккинг в Непале: День 8. Дингбоче — Лобуче

С чего может начаться утро в Дингбоче? Конечно же, с маминых бус. Именно так переводится с шерпского название вершины Ама-Даблам, у подножья которой вы просыпаетесь в Дингбоче. Ама-Даблам считается одной из самых красивых вершин мира. Это она изображена на бутылке "Аква Минерале". 11 ноября, спустя всего 4 дня как мы уйдём отсюда, здесь погибнет мировой рекордсмен, российский и советский альпинист, бейсджампер Валерий Розов. Он прыгнул в вингсьюте с высоты 6000 метров, и этот прыжок стал для него последним.

Первым делом, едва продрав глаза после очередного 10-часового коматозного сна, я вышел на улицу. Было морозно и безветренно. На небе ни облачка. Солнце уже успело позолотить вершину своими лучами. И было видно, как грань между светом и тьмой скользит по ней вниз, превращая мамино тёмное вечернее платье в яркий дневной наряд.


Я взял в комнате зубную щётку, мыло и полотенце. В кране бачка вода замёрзла и не текла. Я открыл крышку, взял ковшик и разбил им толстую корочку льда, чтобы зачерпнуть воды. Когда уже умылся и начал чистить зубы, хозяйка принесла и поставила рядом второй бачок с горячей водой.  "Фак...", — грустно подумал я. Подошла француженка лет 50 и встала рядом чистить зубы уже тёплой водичкой.
— "Монинг!", — бодро и весело сказала она.
— "Монинг", — ответил я и добавил про себя: "Утро добрым не бывает".

После завтрака вышли из Дингбоче по направлению к Лобуче — финальной точке, куда мы должны дойти под рюкзаками. Дальше только марш-бросок налегке в Горакшеп и восхождение на Кала-Паттар. После небольшого подъёма вышли на просторную яйлу (высокогорное плато, пастбище), по которой и двигались добрую половину ходового дня.


Нет смысла описывать словами ощущения от той картинки, которая нас окружала. С трудом можно было поверить, что всё это настоящее, а не фотообои в старой советской квартире.


Исполинские горы со всех сторон обступили нас и смотрели своим отсутствующим, молчаливым взглядом.


Встали на короткий привал.  Кашель усилился и практически доходил до рвотного рефлекса. В лёгких хрипело и в бронхах туда-сюда ходила мокрота, которую нельзя было откашлять. Лечиться уже было нечем и оставалось просто идти с этим дальше. И быть готовым в любой момент начать спуск, если состояние резко ухудшится. Я уже особо не строил иллюзий по поводу восхождения и просто шёл по принципу "до куда смогу".  Хотя, если бы не кашель, всё было бы просто прекрасно — шлось легко и весело.


Внизу просматривались огороженные площадки для выпаса яков, какие-то строения. Трудно представить, как тут вообще можно жить, среди камней и снега.  Это долина реки, которая берет своё начало в леднике Кхумбу. Наш обратный путь пойдёт как раз по той долине, вдоль реки.


Участки для выпаса яков огораживают невысокими заборчиками из камней, чтобы животных не пришлось искать потом по окрестным горам. Питаются они вот этой скудной травкой, которую едва можно разглядеть на фото.


За очередным поворотом тропы вдали показался ледник Кхумбу и посёлок Тукла над ним (4620 м) — нам туда, а потом направо, в гору. Остаток маршрута до самого конца мы будем идти вдоль ледника.


Это самый конец ледника Кхумбу, который берет своё начало на южных склонах Эвереста, Нупцзе и Лхоцзе. Его длина — 22 км.  Чтобы понять масштабы Кхумбу, попробуйте отыскать на фото фигурки людей, которые его переходят. Все эти камни принёс сюда лёд, который движется со скоростью около 180 метров в год.


Заканчивается Кхумбу широким (630 метров) каменным каньоном из которого бурным потоком вытекает талая вода. Ледник с лёгкостью ворочает огромные куски скал, придавая им округлую форму, будто морской прибой пляжным камушкам.


После пересечения ледника начался подъём к Тукле, который я преодолел с большим трудом. Спазм в бронхах не давал нормально дышать, постоянно вызывая сильный кашель. Из-за этого сил в ногах к концу почти не осталось. Дополз и плюхнулся в пластиковое кресло на террасе лоджа. Ребята уже успели дойти и заказать два термопота чая. После него спазм немного прошёл и я немного отогрелся на полуденном солнце.  Полноценный обед опять решили не устраивать, ограничившись пачкой печенья. Да и есть особо не хотелось.

Володя, видя как меня выворачивает от очередного приступа кашля, усомнился в том, что мне стоит идти вместе со всеми на Кала-Паттар. Было очень обидно. Я попросил оставить окончательное решение до вечера и посмотреть, как пойдут дела дальше. Но как они могли пойти с увеличением высоты?  На таких высотах выздороветь практически невозможно, даже если валяться месяц в постели.

Прилетевшая неведомо откуда и севшая на палец Ирины (угадайте, почему :)) яркая бабочка немного отвлекла от грустных мыслей.   Как она тут выживает? Чем питается? Эдельвейсами?


Из Туклы пошёл крутой, долгий подъём в гору, с набором 200 метров высоты... Поднимался с частыми остановками. Осилил за 30-40 минут, а казалось, что прошла вечность.


Внизу видно Туклу. По ней можно оценить масштабы подъёма. Это фото я сделал уже практически с самого верха.


Пока шли туда, меня постоянно мучал вопрос, почему люди навстречу идут такие счастливые?  Через день я это пойму и буду сам улыбаться всем встречным :)


Мы вышли на просторную площадку, сплошь уставленную камнями мани и памятниками с фотографиями.


Это мемориал погибшим на Эвересте и соседних горах альпинистам. На фотографиях изображено по 2-3 человека. Погибали целыми группами.


Нашёл мемориал Роба Холла. Он и еще 7 человек погибли в той трагедии на Джомолунгме в мае 1996 года. Это событие легло в основу фильма "Эверест" и "Смерть в горах". В 1996 году Холл организовал коммерческую экспедицию на Эверест. 10 мая шестеро клиентов и трое гидов взошли на вершину, но на обратном пути попали в снежный шторм. Днём 11 мая, замерзающий и задыхающийся без кислорода Холл попросил, чтобы его соединили по радио с его беременной женой в Новой Зеландии. Эта просьба была выполнена. После разговора с супругой Холл отключился и больше на связь не выходил.  Его останки так и покоятся в горах. Спустить их оттуда — задача трудновыполнимая и сопряжена с большим риском. Его жена настояла, чтобы всё оставили, как есть.


Всего в тот сезон 1996 года на Эвересте погибло 15 человек.


Отдохнув у мемориалов, не спеша двинулись дальше.


Дорога шла уже без подъёмов и спусков, вдоль небольшого ручья.  Справа, за возвышением, медленно движется вниз ледник Кхумбу.


До Лобуче (4950 м) дошёл уже изрядно уставший. Опять сильно разболелась голова.

Лодж был практически забит до отказа людьми, как приходящими, так и уходящими обратно в Луклу. Нам выделили 2 комнаты для шерпов с кроватями из деревянных поддонов — 7 человек легло в одной, 5 в другой.


О комфорте тут не шло и речи — только упасть и забыться.  Мне досталась кровать из какой-то груды наваленных вещей — мягкая и проваливающаяся.


Собрались в столовой на обед, заказали еду. Володя еще раз поднял вопрос по мне. Теперь он уже категорически заявил, что Лобуче — моя финальная точка, и о никаком восхождении не может быть и речи. Мне удалось уговорить его разрешить дойти хотя бы до Горакшепа (2 часа от Лобуче налегке) и подождать группу в лодже у подножья Кала-Паттар, попивая горячий чай. На том и сошлись. Кала-Паттар полностью растворилась для меня в призрачном гималайском тумане...

После обеда и таблетки цитрамона головная боль немного стихла, силы вернулись, и я решил сделать радиальную прогулку на холм, с которого открывался вид на ледник Кхумбу. Прогулка налегке  с подъёмом на 50 метров благоприятно повлияет на акклиматизацию и предотвратит новую "горняшку", которая вот-вот готова была опять начаться.

Мне составили компанию обе Светы, Лина и Аня.


Знаете что из себя представляет базовый лагерь Эвереста? Большую помойку, которая начинается уже в Лобуче. Никто не собирается спускать отсюда мусор, поэтому он остаётся тут. Когда-нибудь тут вырастет пластиковая гора выше самого Эвереста.


Подниматься на холм оказалось не так просто, даже без рюкзака — на этой высоте кислорода в воздухе в 2 раза меньше, чем внизу. Потихоньку дошли до верха.

Отсюда видно конечную точку нашего маршрута — гору Кала-Паттар. Это коричневый холм, чуть левее центра фото, переходящий выше в остроконечную вершину Пумори. На холме видны тропинки, по которым и совершают восхождение. С вершины открывается хороший вид на вершину Эвереста. От уровня посёлка Горакшеп у подножья, высота Кала-Паттар всего 600 метров. Но общая высота над уровнем моря —  5643. Кала-Паттар ровно на метр выше Эльбруса.

Вот он, легендарный Кхумбу, который унёс немало жизней. Самая страшная трагедия произошла в апреле 2014 года, когда из-за схода лавины в один день погибли 16 шерпов. Это была самая кровавая лавина за всю историю горных экспедиций на Эвересте. Её спровоцировала отломившаяся от ледопада (верхняя чать Кхумбу) глыба льда в форме огромного клыка высотой в 34 метра и весом 7 — 13 тысяч тонн.


В этом месте ледник уже не так опасен, если не лезть на него. Кхумбу — живой организм. Его лёд находится в постоянном движении и в тишине можно даже услышать его дыхание. Это гулкие, утробные звуки ломающихся ледяных массивов.  Днём лед на поверхности тает, образуя зелёные озера. Ночью они опять замерзают.


На вершине холма приходящие сюда туристы за долгие годы выстроили целый сад камней мани. Весь гребень усыпан каменными пирамидами.


Место очень сильное по своей энергетике. Слева — "дочь Эвереста", вершина Пумори (7161), у её подножья видно коричневый выступ — Кала-Паттар (5643), где мне не суждено будет завтра оказаться. Справа — величественный Нупзце (7861), закрывающая собой Эверест. Нупцзе, Лхоцзе и Эверест соединяются между собой, образуя гигантский амфитеатр, со склонов которого сползает 700-метровый ледопад Кхумбу, который ниже переходит в мощный ледник, влекущий за собой целые куски гор.


Я стоял в этом мире величия понимая, что нашёл своё место силы. Я понял, что завтра мне не нужно идти в Горакшеп вместе со всеми. Часть ночи и рассвет я хочу провести именно здесь, рядом с ледником. Я хочу остаться один на один с вершинами и Кхумбу, слушая его звуки. В конце концов, я пришёл сюда постоять рядом с Эверестом, и он был от меня на расстоянии каких-то 10 километров.  Я нашел свой Эверест здесь, в Лобуче, на холме, обрывающемся в ледник.


Вечером, за ужином, я сказал всем о своём решении остаться в Лобуче. Я подумал, что мне незачем тратить драгоценное рассветное время на двухчасовой переход в Горакшеп. Вместо этого я спокойно отсниму серию на холме: сделаю ночные снимки со звёздным небом и дождусь рассвета. Режмная съёмка — это то, что мне больше всего не хватало в этом походе-гонке.

Выход в Горакшеп был назначен на 4 утра. Даже если выйти так рано, то всё равно попадёшь в жуткую толкучку на восхождении. Но хотя бы будет шанс спокойно пофоткаться на вершине Кала-Паттар. Я тоже решил выйти в 4 вместе со всеми. Но не в толкучку...   У меня уже был намечен свой маршрут.

Продолжение следует...

←   День 7. Тенгбоче — Дингбоче