Диамат, истмат и физмат. Очерк №1

Очерки о связи физики, истории и философии. 

ГЛАВА 1. ВВОДНАЯ

Современное естествознание (вместе со всей наукой) переживает кризис. Средняя и высшая школа всё меньше способствует формированию творческих людей, готовых двигать научно-технический прогресс. Да и кто видел разорённые лаборатории и ржавеющие телескопы, тот с горечью понимает условия, уготованные поборникам этого самого прогресса. Впрочем, мы это видим, поскольку нам есть с чем сравнивать. Те же лаборатории и телескопы, на которые сегодня трудно смотреть иначе, как сквозь слёзы, ещё недавно были предметом гордости нашей страны. В «цивилизованной Европе» уже десятилетиями как-то мирно и без потрясений воспитывается обыватель, который может знать несколько иностранных языков, но совершенно не интересуется тем, как устроен окружающий мир.

Впрочем, нельзя, конечно, сказать, что общество полностью деградирует. Просто приветствуется такой образ жизни, который наиболее совместим с существующим общественно-экономическим порядком и никак ему не угрожает. Наука в таком обществе как ателье выполняет определённые заказы клиентов. Ставить вопрос о том, как устроен мир на самом деле становится дурным тоном. Для такой науки всё в мире относительно, всё «к данному случаю» и так, как удобнее клиенту. То есть, налицо философский релятивизм – абсолютизация относительности нашего знания…

Может, причина этих явлений в недальновидности политиков, которые никак не поймут, что обществу действительная наука и действительное производство были бы полезнее «эффективного менеджмента» Вовсе нет. Любые общественные кризисы (как в экономике, так и в науке) в определённых условиях закономерны. Этому нас учит история.

Если бы история представляла собою лишь хронологическую смену дат и лиц, то она вообще недостойна была бы изучения. Увы, и наука история опускается современными образовательными стандартами именно на этот уровень. История представляется не как закономерный процесс, а как череда случайных событий. Развитие общества представляется случайным, как следствие случайных научных открытий.

И такая мировоззренческая установка тоже не случайна. Она открыто проповедуется сторонниками позитивизма – популярной на западе философии. О ней нам придётся ещё говорить. А пока несколько слов об истории науки и техники. Точнее пара примеров.

Первый пример из истории астрономии. Прообраз гелиоцентрической системы мира мы встречаем ещё у Пифагора в 5-м веке до н. э, а через 200 лет она была с удивительной аккуратностью разработана в трудах Аристарха К тому времени длина окружности Земли была измерена с ошибкой в 1%, расстояние до Луны с ошибкой 7%. И тем не менее, без малого через 2 тысячи лет Копернику пришлось строить систему мира сызнова и ещё долго сторонники новой системы рисковали попасть в костёр инквизиции.

Второй, ещё более поучительный пример – это история теплового двигателя. Впервые изобретён он был ещё в 1 веке н. э (а по другим источникам – даже до н. э.) Героном Александрийским. Однако в рабовладельческом обществе паровая турбина не могла быть расценена иначе как забавная игрушка. И потребовалось опять-таки без малого 2 тысячи лет, чтобы тепловой двигатель изобрести вновь.

Дух захватывает, когда думаешь, что было бы с цивилизацией, если бы не мрачное средневековье. Но для материалиста эти примеры, которые можно было бы тысячекратно множить, вполне объяснимы. Пытливый человеческий ум работал всегда, но должное развитие наука и техника может иметь лишь в определённых исторических общественно-экономических условиях. Возвращаясь к примеру теплового двигателя, напомним, сколь мощный импульс получила наука термодинамика в связи с практическим использованием паровых машин, а это было обусловлено развитием новых, для своего времени прогрессивных капиталистических производственных отношений. Когда производственная потребность ставит перед наукой задачи, открытия и изобретения рождаются закономерно, порой независимо друг от друга разными людьми.

Вот что писал по этому поводу Энгельс: «Если, как Вы утверждаете, техника в значительной степени зависит от состояния науки, то в гораздо большей мере наука зависит от состояния и потребностей техники. Если у общества появляется техническая потребность, то это продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов. Вся гидростатика (Торричелли и т. д.) была вызвана к жизни потребностью регулировать горные потоки в Италии в XVI и XVII веках. Об электричестве мы узнали кое-что разумное только с тех пор, как была открыта его техническая применимость. В Германии, к сожалению, привыкли писать историю наук так, как будто бы науки свалились с неба.» (Энгельс, письмо к Боргиусу, 25.01.1894)

К настоящему времени уже давно капиталистическая оболочка стала тормозом общественного прогресса по простой причине: производительные силы общества достигли такого развития, что если бы все трудоспособные граждане пару часов в день делали бы что-то полезное, все необходимые блага стали бесплатны и общедоступны и капиталистическая система рухнула бы. Поэтому капитализму необходимо искусственно снижать производительность труда и тормозить прогресс: закрывать действительное производство, переводить капиталы в сферу финансовых спекуляций, раздувать сферу общественно бесполезного труда, разрушать избыток накопленных благ периодическими бомбёжками и оболванивать граждан как через систему борьбы с образованием, так и через всю систему промывки мозгов с бюджетом в триллионы долларов. Подробнее я говорил об этом в беседах из цикла «политэкономия как точная наука», а здесь мне хотелось бы вернуться к мировоззренческой стороне наук о природе.

Наука, как мы можем подытожить сказанное выше, вызывается к жизни практикой и служит практике, то есть делу преобразования мира. Но для того, чтоб уметь преобразовать мир, нужно уметь объяснить его.

Объяснить, как он устроен на самом деле. Объяснить не формально, не так, как удобно к данному случаю и не так, как объяснял причину усыпляющего действия опия бакалавр из комедии Мольера:

«Первый доктор.

Если Domine presidentus

И totus quorum извинентус,

Бакалавра ego possum

Затруднить одним вопросом:

Causa et resonus quare

Опиум fecit засыпаре?

Бакалавр.

Почтенный доктор inquit: quare

Опиум fecit засыпаре?

Respondes на кое:

Habet свойство такое —

Виртус снотврус, Которус

Поте силу храпира

Натуру усыпира…».

(Жан-Батист Поклен Мольер, «Мнимый больной»)

Мольер высмеивал эту манеру в 1673 году. Но эта манера живуча. Через 200 лет Энгельс, имя в виду уже современное ему естествознание писал:

«Понятие «сила» превращается здесь в пустую фразу, как и всюду, где, вместо того чтобы исследовать неисследованные формы движения, сочиняют для их объяснения некоторую так называемую силу (например, плавательную силу для объяснения плавания дерева на воде, преломляющую силу в учении о свете и т. д.), причем, таким образом, получают столько сил, сколько имеется необъясненных явлений, и по существу только переводят внешнее явление на язык некоей внутренней фразы.» («Диалектика природы», 70-е-80-е годы 19 века)

В 21-м веке мы можем констатировать возрождение популярности такой манеры. И здесь речь не об обывателях. Речь о людях науки. Лишь один пример. Один из тех, которые мы, надеюсь, в одном из следующих выпусков разберём подробнее: понимание природы света.

В 19 веке была твёрдо установлена волновая природа света. Причём были точно измерены и скорость света и длины видимых световых волн… Правда (даже после вывода уравнений Максвелла) были не вполне понятны свойства среды, колебаниями которой является свет.

Но анализ ряда явлений взаимодействия света веществом (таких, например, как фотоэлектрический эффект) приводил к выводам, что свет поглощается дискретными порциями (квантами). Почему так происходит? Эта естественнонаучная проблема требовала естественного объяснения. Перед физиками встала задача дать диалектический синтез волновой теории света и теории квант, разобраться, как непрерывное электромагнитное поле переходит в свою диалектическую противоположность – дискретное поглощение.

Над задачей работали и работа привела к определённым успехам, хотя задача и не была вполне решена. А насколько современная наука продвинулась в объяснении этого диалектического противоречия?

А в современной науке модно такое объяснение, что не надо искать объяснения, если вы ищете объяснения, значит вы «не понимаете духа квантовой теории». Просто свет «хабет свойство такое», «корпускулярно-волновой дуализм». Применяйте то или иное описание, волновое или корпускулярное «к данному случаю», там где это удобно и не задавайте лишних вопросов.

Порочно, конечно не само применение той или иной абстракции к тому или иному конкретному случаю. Например, нет ничего плохого в том, что для расчёта телескопов и микроскопов до сей поры с успехом пользуются абстракциями геометрической оптики о световых лучах. Порочно принципиальное сведение науки к формальны математическим рецептам, как сказали бы позитивисты, «для экономного описания наших ощущений», добровольный отказ от наглядных моделей, от попыток понять сущность явлений, отказ от теоретического мышления.

Подробный анализ и критика подобных методологических установок есть в работе Ленина «материализм и эмпириокритицизм» (эмпириокритицизм – разновидность упомянутой нами философии позитивизма, во многом связанная с именем физика Эрнста Маха, называемая иначе «махизм»)

Позитивистская теория познания в 20 веке стала опорой и физических теорий, отрицающих принцип причинности и открывающих дорогу в микромир божественному чуду; и экономики австрийской школы в духе ярого антикоммуниста Фридриха Фон Хайека, по сути отрицавшего познаваемость экономики; и социологии в духе Карла Поппера, отрицавшего объективные общественные законы и объявившего Карла Маркса злейшим врагом свободного общества; и бихевиористской психологии, отрицающей роль сознания как предмета научного исследования, сводящей психические процессы к связям стимулов и реакций, положение трудящегося человека к положению механизма и оправдывающей существование на другом полюсе людей, имеющих исключительного право на регулирование автоматического поведения людей.

Всё это, что называется, «в тренде» современной науки. Всё это подтверждает давно выведенное классиками марксизма положение, что теория познания – партийная наука. Она обслуживает интересы экономически господствующего класса.

В своё время прогрессивная революционная буржуазия выступила против средневекового мракобесия. Но уже с первым кризисом перепроизводства, то есть, с начала 19 века капитализм стал загнивать. С тех пор в интересах класса капиталистов не преобразовать мир к лучшему, а напротив, сохранить существующую систему общественных отношений – отношений эксплуатации одного класса другим и конкуренции внутри классов. Капиталисты выдвигают запросы перед наукой – изыскивать средства самосохранения капитализма, средства подавления «вольнодумства» – революционного диалектического мировоззрения, средства оболванивания народных масс.

«Хорошо» оболваненный человек не просто мало что понимает. «Хорошо» оболваненный человек при этом считает, что ему всё обо всём известно и в естествознании и в политике. И, например, в медицине. К врачу он обращается не потому, что врач в силу его специальности может ему помочь поправить здоровье, а потому, что он, как и все вокруг, ему должен. При чём лечить он должен именно так, как скажет клиент. И столкнувшись с проблемами медицины он будет винить в них врача, но никак не буржуазную систему здравоохранения.

Основной принцип оболванивания сводится к тому, чтобы лишить человека времени для свободного всестороннего развития и не давать ему анализировать. Вместо этого следует дать ему эмоции, дать готовые ассоциативные цепочки, которые в любой жизненной ситуации спровоцируют человека на совершенно безвредные для системы поступки. Человек будет упражняться в мелких пакостях для подставления коллег и низкопоклонстве перед начальством «в здоровой конкуренции» для продвижения по службе. Ища справедливости, он будет качать свои копеечные права у кассира в магазине, у участкового врача, у почтальона … Человека, выражаясь словами Горького, всю жизнь будут одолевать гнусные черви мелких будничных зол, не будь которых, он с лёгкостью поборол бы страшных змей наших несчастий.

Такой образ мыслей и поступков насаждается, конечно, не благодаря особому таланту манипуляторов сознанием, а благодаря многомиллиардным средствам, отпущенным на выполнение определённого социального заказа. Желающие подзаработать и свободные от предрассудков о честности и справедливости всегда welcome в систему оболванивания для взаимовыгодного сотрудничества, легального получения своих 30 серебряников от этой системы.

Тем же, кому небезразлична судьба нашего общества следует объединять свои силы для пропаганды здорового мировоззрения. А здоровое мировоззрение – это не только марксистский взгляд на общество, но и подлинно научное диалектико-материалистическое естествознание.

(конец первого выпуска)

Алексей Дмитриев