Далеко от развивающегося быстрыми темпами Пекина, в Синьцзян-уйгурском автономном округе строится обширная система наблюдения. Жителям нельзя скрыть ни один свой шаг, обо всем сразу же узнает полиция. Контроль осуществляется при помощи новейших технологий. Журналистка BuzzFeed Мегха Раджагопалан отправилась на запад Китая, чтобы увидеть это своими глазами, и рассказала, как выглядит современное полицейское государство.
Кашгар – это город, где на вас могут донести за то, что вы отращиваете бороду, приглашаете слишком много людей на свадьбу или называете своего ребенка Мухаммадом или Мединой.
Чтобы добраться до соседнего города, вам нужно будет пройти КПП, где вооруженная полиция проверит ваш телефон на наличие запрещенных приложений, таких как Facebook или Twitter, просмотрит ваши сообщения, чтобы удостовериться, что вы не использовали какой-либо религиозный язык.
Вам будет страшно звонить друзьям или семье за границу, потому что спустя несколько часов к вам в дверь могут постучать полицейские и задать несколько вопросов. Наверняка они прослушивают телефонную линию.
Это антиутопическое будущее уже настало в западных районах Китая. В четырех часах полета от Пекина, в городе Синьцзян, люди уже живут под тотальным надзором – контроль осуществляется при помощи новейших технологий и полиции. Этот регион – родина мусульманского этнического меньшинства уйгуров. Этой весной тысячи уйгуров и других этнических меньшинств попали в так называемые политические образовательные центры. Их обвинили в использовании западных приложений и обучении в мусульманских странах.
За последние два месяца журналистка Buzzfeed поговорила с более чем двадцатью уйгурами, включая изгнанников и тех, кто остался в Синьцзяне, о их жизни в Китае. Большинство попросили остаться неизвестными, потому что боятся, что полиция арестует их семьи.
Правительство Китая утверждает, что такие охранные меры просто необходимы в Синьцзяне из-за угрозы экстремистского насилия уйгурскими боевиками. В регионе периодически наблюдаются волнения: в 2009 во время беспорядков погибли практически 200 человек, в 2013 и 2014 годах несколько раз нападали на людей с ножами. Правительство также уверено, что это пошло на пользу уйгурам: на развитие региона тратятся большие деньги, жителям куда проще поступить в университеты и получить государственные рабочие места. В министерстве иностранных дел Китая заявили, что не знали о мерах наблюдения, которые ввели местные власти.
«Я уверен, что жители Синьцзяна живут счастливой и мирной жизнью. Мы никогда не слышали об этих мерах, введенных местными властями», – ответил представитель Министерства иностранных дел Китая Лу Канг.
Но аналитики и сообщества по защите прав человека уверены, что за действия всего лишь нескольких реальных экстремистов отвечают около девяти миллионов уйгуров – а это более половины населения региона.
Правительственный надзор в Синьцзяне затрагивает самые прозаические аспекты повседневной жизни людей. Д., молодая уйгурка, проживающая в Турции, говорит, что не может общаться со своей бабушкой, проживающей в маленькой синьцзянской деревне. Спустя несколько часов после каждого звонка полиция стучит к ней в дверь, требуя перезвонить Д. в их присутствии. «Господи, я не собираюсь говорить с моей 85-летней бабушкой о том, как уничтожить Китай!», – сказала Д.
Она пригласила свою семью, проживающую в Синьцзяне, на свадьбу. Сейчас уйгурам практически невозможно получить загранпаспорта, поэтому Д. даже перенесла на несколько месяцев свою свадьбу в надежде на то, что ситуация улучшится.
Наконец, в мае ей удалось поговорить с мамой по видео в WeChat, популярном китайском мессенджере. Когда она спросила у мамы, как у них дела, она ответила, что все хорошо. Затем один из ее родственников, боясь, что разговор подслушивает полиция, написал на листе бумаги: «Нам не удалось достать паспорта». Как только они закончили разговор, Д. расплакалась.
Правительство Китая вложило миллиарды в развитие лучших технологий наблюдения в Синьцзяне – от камер распознавания лиц на заправках до дронов, которые патрулируют границу.
Это практикуется не только в Китае. Правительства разных стран – от США до Великобритании – тратят миллиарды на технологии безопасности, чтобы предотвратить угрозы терроризма. Но в Китае, где суды, управляемые Коммунистической партией, выносят обвинительные приговоры 99,9% подозреваемых, последствия для населения катастрофические. Многие попали в тюрьму после того, как требовали больше прав, прославляли историю и культуру уйгуров или говорили о выдающемся ученом Ильхаме Тохти (китайский экономист, был приговорен к пожизненному тюремному заключению за защиту прав уйгурского меньшинства — прим. ред.).
За последние двадцать лет Китай постепенно повышал ограничения в Синьцзяне, особенно после беспорядков и насильственных нападений, однако меры наблюдения значительно ужесточились после назначения в регионе нового партийного босса в августе 2016. Чэнь Цюаньго, глава парткома КПК Синьзцян-Уйгурского автономного района, ввел новый тип управления населением: теперь в регионе на каждом углу стоят полицейские и военные, а через каждые сто метров находятся полицейские станции. Также стали намного чаще отправлять жителей в политические образовательные центры (в этом году туда попали тысячи людей без обвинений).
Согласно исследователю Адриану Зенцу, за полгода правления Чэня Цюаньго на 45% повысились расходы на охрану. Часть этой суммы была потрачена на переезд десятков тысяч полицейских. Мэн Цзяньчжу, министр общественной безопасности КНР, во время своего выступления в августе призвал использовать базу данных ДНК и «большие данные» для обеспечения безопасности в Синьцзяне. Этот уголок страны стал окном в антиутопическое будущее технологий наблюдения. Аналитики считают, что Синьцзянь – это просто начало эры надзора во всей стране.
«Это открытая тюрьма. “Культурная революция” вернулась [в регион], и правительство даже не пытается ничего скрыть. Все открыто», – сказал Омер Канат, директор Проекта по защите прав уйгуров (в Вашингтоне).
Город Кашгар является культурным сердцем Уйгурского региона. На засаженной деревьями улице спального района, среди пекарен и лапшичных, стоит внушительное здание, окруженное высоким бетонным забором с колючей проволокой. Забор обклеен цветными плакатами с лозунгами вроде «люби партию, люби страну».
В этом здании находится Центр образования, обучения и развития профессиональных навыков, по крайней мере, это написано на табличке у входа. «Как только я достала телефон и сделала фотографию здания, ко мне подбежал полицейский и попросил немедленно удалить снимок.
Я спросила у него: “Чему здесь обучают?”. На что он ответил: “Я не знаю, просто удалите фотографию”», – пишет журналистка. До этого года в здании находилась школа. Но согласно трем людям, у кого здесь находятся родственники, сейчас это политический образовательный центр. Таких учреждений в регионе больше сотни, здесь уйгуров держат на протяжении несколько месяцев, они изучают китайский язык, китайские законы и слушают, какое хорошое в Китае правительство. «Люди здесь исчезают. Многие мои друзья пропали», – сказал владелец бизнеса в этом районе.
Больше он о них не слышал, и даже их семьи не могут с ними связаться. С прошлой весны тысячи уйгуров и представителей других меньшинств были сосланы в такие учреждения. И хотя эти центры не являются новыми, область их задач и полномочий значительно расширилась за последние несколько месяцев в Синьцзяне.
Через дыры в заборе можно увидеть двор, в центре которого находится белая статуя в советском стиле, красный плакат с патриотическим лозунгом и еще одна маленькая полицейская станция.
Китайские государственные СМИ признают существование таких центров и рассказывают о их бесконечных преимуществах для уйгурского населения. В интервью государственной газете Xinjiang Daily 34-летний уйгурский фермер сказал, что благодаря политическому образованию, предоставленному в центре, он понял, что стиль его поведения и одежды был пропагандой «религиозного экстремизма».
Политические образовательные центры не являются формой криминального наказания в Китае — людям, которых туда отправляют, не назначаются официальные обвинения и приговоры. Поэтому сложно сказать, что именно побуждает властей отправлять в эти центры людей. Считается, что причиной могут стать родственники, которых обвинили в преступлении, запрещенные приложения или религиозность.
Очевидно, в группе риска также те, кто путешествовал по мусульманским странам или у кого есть родственник, который ездил за границу. Из-за вездесущего наблюдения общаться с родственниками, живущими за границей, практически невозможно.
Мужчина, эмигрировавший в другую страну, сказал, что его жена потребовала развод, чтобы полиция перестала задавать ей вопросы.
«Очень опасно звонить домой. Когда-то я звонил родственникам и одноклассникам, но после этого к ним наведалась полиция, и они попросили меня больше не звонить», – сказал еще один человек, проживающий в Анкаре.
Уйгурский студент Р. безумно хотел уехать учиться за границей. Однако из-за новых законов получить загранпаспорт для уйгуров было практически невозможно. Семье пришлось собрать $1500, чтобы подкупить чиновника.
Р. переехал в город в Турции, где начал изучать турецкий язык и постепенно погружаться в культуру страны, которая частично похожа на уйгурскую. Но он скучал по семье. Тем не менее, он старался как можно реже звонить домой, чтобы не навлекать неприятности.
Уйгурская семья проходит мимо камеры наблюдения. Фото: Buzzfeed
«Мои родители живут в деревне, поэтому даже об одном звонке из-за границы полиция немедленно узнает. Это очевидно», – рассказал Р.
В марте Р. узнал, что его маму забрали в политический образовательный центр. Его папа в одиночку управлял фермой, никто из семьи не мог связаться с ней. Р. был в отчаянии.
Спустя два месяца он наконец-таки получил весточку от матери. Она позвонила ему и сказала, как благодарна Коммунистической партии Китая.
«Я уверен, что она не хотела этого говорить. Она бы никогда такого не сказала. Создавалось ощущение, что рядом с ней стоял полицейский», – поделился Р.
С тех пор родители ему не звонили. Он не разговаривал с ними с мая.
Многие компании, по большей части китайские, нашли возможность больше зарабатывать благодаря спросу на оборудование для наблюдения.
Исследователи обнаружили, что Китай вкладывает огромные деньги в разработку технологий наблюдения. Зенц внимательно следил за расходами правительства Синьцзян-Уйгурского автономного округа на системы безопасности. Он сказал, что в этом году, по сравнению с 2013, власти потратят в пять раз больше денег на технологии передачи информации, компьютерные сервисы и программное обеспечение. Зенц отметил, что в этом году впервые появилась статья бюджета для создания «общей информационной платформы». К тому же, правительство наняло десятки тысяч новых сотрудников службы безопасности. Вооруженная полиция, военные и волонтерские бригады патрулируют каждую улицу Кашгара, останавливая прохожих для выборочной идентификации личности и иногда проверки телефонов на запрещенные приложения или VPN.
Камеры установлены везде. Согласно новостным сообщениям, в некоторых частях региона уйгуров заставили скачать приложение на телефон, которое мониторит сообщения и проверяет их на наличие «незаконного религиозного контента» и «вредной информации».
Интернет в регионе невыносимо медленный. Мая Вэнг, исследователь в Human Rights Watch – неправительственной организации, осуществляющей мониторинг нарушений прав человека, – задокументировала использование базы данных ДНК и технологии распознавания голоса в Синьцзяне.
«Когда я проходила мимо КПП в двух километрах к востоку от Кашгара, полицейский начал проверять телефоны пригородных пассажиров (меня отправили в отдельную очередь для иностранцев, где мне не нужно было показывать телефон). Их лица затем отсканировали, чтобы проверить, соответствуют ли они идентификационным картам. В углу комнаты стояли белые блестящие машины для сканирования всего тела», – пишет Мегха Раджагопалан.
На заправочных станциях есть такое же оборудование. Перед тем как заправиться, местные жители должны выйти из машины, чтобы их лицо отсканировали и проверили, совпадают ли они с идентификационными картами. Журналистку попросили просто показать паспорт.
«Так как Синьцзян не является стабильным регионом, нам удалось продать очень много оборудования местным властям. В Синьцзяне используют дроны на восточной границе», – сказал владелец небольшой компании, которая производит дроны и другое оборудование для безопасности.
Правительство заключает контракты с такими компаниями, как Beijing Wanlihong Technology Company, которые занимаются производством систем распознавания по радужной оболочке глаза.
Фото: Buzzfeed. Камера распознавания лиц на заправочной станции
«Цель системы – создать мощную и внешнюю систему идентификации личности, чтобы определять ключевых подозреваемых и инициировать механизм реагирования на чрезвычайные ситуации», – написано на сайте компании.
Данные собираются и используются для того, чтобы отслеживать физические передвижения подозреваемых на дорогах, кроме того, данные о сайтах, которые они посещали, и сообщениях передаются сотовыми операторами.
За первые три месяца 2017 года на 260% вырос доход Leon Technology – компании, которая интегрирует искусственный интеллект в сервисы безопасности и затем предоставляет их телекоммуникационным компаниям и правительственным учреждениям в Синьцзяне и в Китае в целом.
«Правительство Синьцзяна вынуждено тратить огромные суммы на защиту собственности людей и безопасность их жизней. Так они охраняют мир, стабильность и развитие региона», – написано в статье на их веб-сайте.
Джеймс Лейбольд, адъюнкт-профессор в Университете Ла Троб в Австралии, проводит исследование, посвященное вопросам мер безопасности в Синьцзяне. Он утверждает, что больше всего людей в регионе работают в области безопасности.
«Маркетологи в Шанхае называют XXI век золотой эрой инвестиций в индустрию безопасности в Синьцзяне», – сказал он.
Фото: Advantour
Лейбольд отметил, что, несмотря на новейшее оборудование, все еще неясно, насколько эффективны методы анализа огромного количества видео- и аудиозаписей. Но ясно то, что правительство вливает огромные деньги, чтобы получить эти данные.
«В некотором смысле, это похоже на хайтек-версию “культурной революции”», – сказал Зенц, имея в виду эру Мао Цзэдуна, когда соседи докладывали друг на друга, чтобы наказать тех, кто был противником партии.
Многие государственные компании используют Синьцзян в качестве площадки для тестирования больших данных, – уверен Зенц. Этот регион всегда был площадкой для тестирования технологий наблюдения, которые потом внедрялись в других частях страны. Некоторые компании при поддержке правительства даже открыли здесь научно-исследовательские лаборатории.
«Это что-то вроде передовых лабораторий для наблюдения. Так как они скрыты от общества, там может проводиться больше экспериментов», – сказал Зенц.
Конечно, меры безопасности в Синьцзяне являются слишком суровыми, тем не менее, ясно, что отчасти правительство таким образом расширяет использование технологии во всей стране. За пределами региона благодаря технологиям распознавания лиц были арестованы сотни преступников. На пивном фестивале в городе Циндао были пойманы 49 преступников, которые находятся в полицейской базе данных. Их подозревали в кражах и торговле наркотиками.
При этом жители считают, что на улицах находится слишком много сотрудников полиции, которые отслеживают каждый их шаг.
У полиции в Кашгаре теперь есть смартфоны, которые сканируют лица.
Писатель Т. жил в городе Урумчи вместе с женой и дочками до середины этого лета. (Они все переехали в США). В течение многих лет чиновница от Коммунистической партии приходила к ним домой и задавала одни и те же вопросы: кто приходил в гости? Кто-то сменил работу? Затем она передавала полученную информацию в местный отдел полиции. В апреле вопросы изменились. Чиновница спрашивала, были ли в семье мусульмане. Т. никогда не был религиозным человеком. Но он говорит, что всегда уважал ислам, потому что эта вера – большая часть уйгурской культуры. Семья хранила небольшую коллекцию религиозных текстов на книжных полках и четыре молитвенных коврика. Но вопросы заставили его беспокоиться. Он сказал чиновнице, что не был религиозным.
Спустя месяц начали исчезать друзья, соседи. Т. был в ужасе. Каждое утро рядом с дверью он ставил сумку с пальто и парой теплых зимних штанов, чтобы быстро их надеть, если вдруг наведается полиция – погода была хорошей и теплой, но он боялся, что его могут задержать до зимы. Он отдал молитвенные коврики и сжег каждую религиозную книгу.
«Моя жена была так сильно расстроена. Она говорила мне: “Ты не должен это делать”. На что я отвечал: “А какой у меня выбор? Если бы кто-то увидел их в мусорном баке, у нас были бы серьезные проблемы”».
Первыми из дома, где жил Т., исчезли люди, которые путешествовали за границу, в частности в мусульманские страны. Затем в июне полиция начала проводить выборочные проверки мобильных телефонов у прохожих. Иногда полиция приходила домой или в офисы, чтобы проверить компьютеры на наличие запрещенного ПО и контента. «Если они что-нибудь найдут, у тебя будут проблемы. Это была новая полиция – интернет-полиция», – сказал он.
Фото: The New York Times
КПП всегда пугали Абдувели Аюпа. Недавно он вышел из тюрьмы. В 2013 году его посадили за то, что он открывал садики и школы, где детей учили на уйгурском языке (официально его обвинили в незаконном сборе средств).
Через 15 месяцев Абдувели вернулся домой к жене и двум дочерям. Он надеялся, что все будет, как раньше. Но в июле 2015 году его снова настигли неприятности, когда он шел на работу и проходил осмотр на одном из КПП.
На смену полицейским, которые всегда проверяли документы, пришли новые. Когда они открыли его удостоверение личности, они заметили, что он сидел в тюрьме. Тогда они потребовали его ноутбук. «Я сказал: “Полицейские меня здесь знают. Я прохожу здесь осмотр каждый день», – ответил Абдувели. Один из полицейских ударил его по лицу. Когда они открыли ноутбук, они увидели статьи, которые он писал несколько лет назад, когда проходил академическую стажировку в Канзасе. В них он выражал свое мнение касательно запрещенных тем – от уйгурской культуры до диктатуры.
Абдувели немедленно задержали и обыскали. Один из полицейских сказал ему, что если его снова поймают с такими эссе, его отправят обратно в тюрьму.
«Тогда я понял, что законов здесь не существует. Если они снова возьмут мой компьютер, будет очень опасно. И я решил уехать», – продолжил Абдувели.
Фото: The Uyghur American Association
Правительство неоднократно повторяло, что целью надзора является достижение этнического единства и социальной стабильности. Открываются программы для студентов, благодаря которым они могут поступить в ведущие университеты страны, и появляются возможности устроиться на государственные должности. В полиции в Кашгаре работает очень много уйгуров.
Правительство также утверждает, что вкладывает все больше денег в развитие инфраструктуры региона.
Однако критики считают, что все эти положительные моменты омрачены репрессивными мерами, которые подпитывают пропаганду небольшого числа экстремистов, включая Исламское движение Восточного Туркестана – радикальное уйгурское вооруженное формирование, члены которого, как полагают, были активны в Сирии и Афганистане. 29 августа формирование выпустило первый номер своего интернет-журнала, в котором оно призывало своих бойцов в Сирии подготовиться к грядущей битве против китайского правительства в Восточном Туркестане (так многие уйгуры называют Синьцзян). Журнал привлек внимание китайского правительства.
Фото: The Uyghur American Association
Сегодня Абдувели работает над учебником уйгурского языка и истории для детей. В декабре правительство Китая аннулировало его паспорт, поэтому сейчас у него нет гражданства. Он подает заявку на получение статуса беженца через ООН в Анкаре.
Иногда он вспоминает, когда был студентом в Пекине в ранние 90-е. Тогда он впервые почувствовал вкус свободы. Абдувели прекрасно помнит книгу, написанную на китайском языке, которую он купил на улице. Она так ему понравилась. Он объездил на велосипеде весь город, чтобы попасть в магазин с книгами на иностранных языках. Там он купил оригинальную английскую версию. Он затер ее до дыр. Абдувели был просто уверен, что в Китае есть такие регионы, где отсутствует цензура.
Это была книга Джорджа Оруэлла «1984», и она напоминала ему о доме.
Источник:
https://www.buzzfeed.com/megha...
http://protivkart.org/main/120...
«1984». Отрывок из романа Джорджа Оруэлла.
Настоящее имя писателя — Эрик Артур Блэр. Родился он в Индии, в семье сотрудника британской колониальной администрации. Сам писатель в молодости служил в Бирме — в полицейском отряде. С тех пор у Эрика Блэра навсегда в привычку вошли пунктуальность и точность в выполнении заданий, которые пригодились ему в годы работы журналистом.
Начав писать книги, он взял себе псевдоним Джордж Оруэлл, под которым его знает весь мир. Оруэлл был участником Гражданской войны в Испании, вел телепередачи на Би-би-си, писал стихи, романы и повести, выступал как публицист на страницах газет и журналов. Его роман-антиутопия «1984» входит в Золотой фонд всемирной литературы. АиФ.ru вспомнил пророчества Оруэлла, которые сбылись.
Тотальная слежка
Задолго до того, как появились современные системы видеонаблюдения, прослушивания телефонов, а также интернет-технологии, позволяющие спецслужбам собрать подробную информацию о человеке и в случае необходимости контролировать каждый его шаг, Оруэлл описал подобную «тотальную слежку» в своем романе-антиутопии «1984».
В нем писатель рассказывает о тоталитарном государственном строе, при котором «во благо» всего человечества отдельных индивидуумов лишают индивидуальности, права выбора и возможности проявить гражданскую инициативу. «1984» был написан в 1949 году, после Второй мировой войны, но и сегодня, когда заходит речь о слежке спецслужб, вспоминают фразу: «Большой Брат следит за тобой».
«Каждое сокращение было успехом, ибо чем меньше выбор слов, тем меньше искушение задуматься», — так писал Оруэлл о речи, искусственно создающейся для рядовых граждан правящей тоталитарной сектой (в том же романе «1984»). Логика проста — чем меньше слов в распоряжении человека, тем меньше мыслей он сможет ими выразить. Значит, и думать будет меньше.
Неугодные слова были запрещены законодательно, изымались из обихода под угрозой арестов и штрафов, а учебники и книги переписывались в соответствии с новоязом. Когда сегодня лингвисты говорят о заимствованиях и сокращениях в речи молодого поколения, особенно в языке, которым пользуются пользователи рунета, то часто сравнивают его с новоязом.
Искажение реальности с помощью СМИ
В мире, который придумал Оруэлл, существовали две специфические организации — Министерство Правды и Министерство Изобилия. Первое занималось намеренным искажением реальных исторических фактов, формируя в умах жителей тот взгляд на историю страны, который был угоден правительству, а также через СМИ давало людям искаженную картину реального положения вещей.
Помогало Министерству Правды в этом Министерство Изобилия — которое намеренно сокращало поставки продуктов питания и предметов быта народу, но через СМИ распространяло информацию о том, что уровень жизни неуклонно растет. Сегодня СМИ являются действенным средством пропаганды, которое зачастую используют в своих интересах участники предвыборных гонок.
Телекран (монитор)
Телевизор со встроенной камерой, которую нельзя отключить. Телекраны стояли в каждом доме и «наблюдали» как за рядовыми обывателями, так и за членами правящей клики. Фактически, Оруэлл предвосхитил идею многочисленных «реалити-шоу», которые сегодня транслируются во многих странах.
Холодная война
В одной из своих газетных статей Оруэлл впервые публично использовал этот термин, который затем прочно вошел в обиход как описание противостояния между СССР и США. Однако есть версии, что писатель не был автором словосочетания, а позаимствовал его у немецкого публициста Эдуарда Бернштейна, который впервые использовал этот термин еще в 1893 году.
Министерство мира ведает войной
Министерство правды – на новоязе Миниправ – разительно отличалось от всего, что лежало вокруг. Это исполинское пирамидальное здание, сияющее белым бетоном, вздымалось, уступ за уступом, на трехсотметровую высоту. Из своего окна Уинстон мог прочесть на белом фасаде написанные элегантным шрифтом три партийных лозунга:
Война – это мир
Свобода – это рабство
Незнание – сила
По слухам, министерство правды заключало в себе три тысячи кабинетов над поверхностью земли и соответствующую корневую систему в недрах. В разных концах Лондона стояли лишь три еще здания подобного вида и размеров. Они настолько возвышались над городом, что с крыши жилого дома «Победа» можно было видеть все четыре разом.
В них помещались четыре министерства, весь государственный аппарат: министерство правды, ведавшее информацией, образованием, досугом и искусствами; министерство мира, ведавшее войной; министерство любви, ведавшее охраной порядка, и министерство изобилия, отвечавшее за экономику. На новоязе: миниправ, минимир, минилюб и минизо. Министерство любви внушало страх.
В здании отсутствовали окна. Уинстон ни разу не переступал его порога, ни разу не подходил к нему ближе чем на полкилометра. Попасть туда можно было только по официальному делу. да и то преодолев целый лабиринт колючей проволоки, стальных дверей и замаскированных пулеметных гнезд. Даже на улицах, ведущих к внешнему кольцу ограждений, патрулировали охранники в черной форме, с лицами горилл, вооруженные суставчатыми дубинками.
111 лет исполняется сегодня со дня рождения Джорджа Оруэлла (настоящее имя Эрик Артур Блэр) — английского писателя, известность которому принесли повесть «Скотный двор» и роман «1984». Несмотря на то, что жанр антиутопии — книг, предупреждающих об угрозе и катастрофических последствиях тоталитарного режима, сформировался ещё до выхода в свет произведений Оруэлла, именно «1984» и само имя автора стали нарицательными, а фраза «Большой Брат смотрит на тебя» зачастую служит для обозначения диктаторского политического строя.
Главный роман Оруэлла был написан в 1949 году. К созданию «1984» писателя побудило в том числе и разочарование в неудавшейся, по его мнению, революции в России, которая привела — ценой многочисленных человеческих жертв — не к установлению бесклассового общества, а к появлению нового правящего класса взамен уничтоженному.
В героях книги нетрудно узнать реальных исторических персонажей: Сталина, Троцкого, Зиновьева, Льва Каменева. Тем более что источником литературного вдохновения послужил роман-антиутопия Евгения Замятина «Мы», хоть и написанный в 1920 году, но впервые опубликованный на родине писателя лишь в 1988.
Действие романа разворачивается в 1984 году в Лондоне, столице одной из провинций тоталитарного государства Океания под руководством единоличного лидера, Большого Брата, перманентно воюющего с соседними Евразией и Остазией, идеология которых мало чем отличается от океанской. Главный герой романа — Уинстон Смит — сотрудник министерства правды, который тем не менее в душе не разделяет партийные идеалы и сомневается во всём, что навязывает обществу власть.
Уинстону удаётся найти союзников — девушку Джулию и члена партии О’Брайена, который на самом деле оказывается вовсе не оппозиционером, а государственным агентом. Доверившиеся ему Уинстон и Джулия в итоге попадают в руки полиции: после мучительных физических и психологических пыток герой отрекается от своей любви и идей, «излечивается» и становится по-настоящему предан партии и Старшему Брату.
В день рождения Джорджа Оруэлла АиФ.ru публикует отрывок из романа «1984».
***
– За что вас арестовали? — спросил Уинстон.
– Мыслепреступление! — сказал Парсонс, чуть не плача. В голосе его слышалось и глубокое раскаяние, и смешанный с изумлением ужас: неужели это слово относится к нему? Он стал напротив Уинстона и страстно, умоляюще начал:
– Ведь меня не расстреляют, скажите, Смит? У нас же не расстреливают, если ты ничего не сделал... только за мысли, а мыслям ведь не прикажешь. Я знаю, там разберутся, выслушают. В это я твердо верю. Там же знают, как я старался. Вы-то знаете, что я за человек. Неплохой по-своему. Ума, конечно, небольшого, но увлеченный. Сил для партии не жалел, правда ведь? Как думаете, пятью годами отделаюсь? Ну, пускай десятью. Такой, как я, может принести пользу в лагере. За то, что один раз споткнулся, ведь не расстреляют?
– Вы виноваты? — спросил Уинстон.
– Конечно, виноват! — вскричал Парсонс, подобострастно взглянув на телекран. — Неужели же партия арестует невиноватого, как, по-вашему? — Его лягушачье лицо стало чуть спокойней, и на нем даже появилось ханжеское выражение. — Мыслепреступление — это жуткая штука, Смит, — нравоучительно произнес он. — Коварная. Нападает так, что не заметишь. Знаете, как на меня напало? Во сне. Верно вам говорю. Работал вовсю, вносил свою лепту — и даже не знал, что в голове у меня есть какая-то дрянь. А потом стал во сне разговаривать. Знаете, что от меня услышали?
Он понизил голос, как человек, вынужденный по медицинским соображениям произнести непристойность:
– Долой Старшего Брата! Вот что я говорил. И кажется, много раз. Между нами, я рад, что меня забрали, пока это дальше не зашло. Знаете, что я скажу, когда меня поставят перед трибуналом? Я скажу: «Спасибо вам. Спасибо, что спасли меня вовремя».
– Кто о вас сообщил? — спросил Уинстон.
– Дочурка, — со скорбной гордостью ответил Парсонс. — Подслушивала в замочную скважину. Услышала, что я говорю, и на другой же день — шасть к патрулям. Недурно для семилетней пигалицы, а? Я на нее не в обиде. Наоборот, горжусь. Это показывает, что я воспитал ее в правильном духе.
Отрывок из романа «1984» Джорджа Оруэлла.
Источник:
Оценили 6 человек
12 кармы