Ишак однажды средь других таких же,
Безропотно, привязанный стоял у чайханы
И ждал хозяина, который там шербетом наслаждался.
У ишака был философский взгляд на страшную жару в пустыне,
На то, что бурдюки ему бока сдавили, а в бурдюках была вода,
Которой не достать, коль шею получил не от жирафа,
На то, что собственный хозяин его пинал ногами за упрямство,
На то, что все другие ишаки, служили отражением ему,
Как в зеркале - куда ни глянь, такой же бедолага
Всё стерпит молча. Жизнь не изменить!
Тем временем, хозяин ишака к душевным разговорам склонен был
С каким-то бедуином в платье дервиша. Держа в руках пиалу,
Наполненную шербетом ароматным, всё спрашивал:
Где тот бывал? Что видел? Что узнал такого,
О чём он сам не слышал никогда.
И дервиш отвечал простолюдину, что, мол, такие страны есть,
Где вместо ишаков телеги ездят сами по дорогам,
Чадя дымами смрадными и, небо закоптя,
Да так, что у Аллаха в ноздрях свербит, как после доброго кальяна.
И есть хозяева у каждой, у такой телеги - розовощёкие,
С холёными и пухлыми руками, сидят внутри самой телеги
И ей велят, куда поехать им - в гарем, где жёны ждут тоскою изнывая
Или в мечеть, а то и в чайхану.
- И что ж, спросил хозяин ишака, сия телега не упрямится нисколько
Без сотни понуждающих пинков?
- Пинков не видел,- отвечал ему премудрый дервиш,-
Но видел, как достойные эффенди поили в стойлах странные телеги
И после этого те радостно бежали по воле благородных седоков.
- И это всё?! - спросил обескураженный хозяин ишака.
- И это всё! - ответил дервиш.
- Хотел бы ишака сменить на чудную телегу,
Ведь он упрям, хотя сказать по чести, не просит много,
Скромен, как верблюд. Но от его упрямства я зверею
И с собственной женой потом не говорю, пока я не остыну.
Мне надоел ишак, я понял это сразу, когда ты про телегу рассказал.
Возьми его себе, а я пойду к эффенди, которые в телегах ездят к жёнам,
Не тратя сил на глупых ишаков.
Дервиш кивнул с улыбкой благодарной. Сказал:
Жён не имею, а ишак мне нужен - я больше мест святых увижу с ним, тогда.
Когда ишак увидел, что хозяин новый
Его полдня прождал без понужденья и пинков,
Подумал, философски, что последним слово
Бывает только у ослов,
И тронулся туда, куда упрямый дервиш ему дорогу указал.
Оценили 4 человека
6 кармы