Тотемизм и специализация в охоте

В предыдущей статье мы рассмотрели предпосылки к появлению тотемизма, в основном, появление представления об оборотничестве: что человек, надев шкуру, становится животным, а животное, сняв шкуру, – человеком. По мнению Семёнова Ю.И., возникает оно от маскировки и имитации движений животных при охоте и подготовке к ней. Из этой идеи рождается мысль о тождестве человека и животного: что все животные под своими шкурами – те же люди, а значит, они равны.

Однако, как указывает Семёнов Ю.И., вначале эта идея касалась только определённых животных – тех, в охоте на которых человек применял перевоплощение. Понятно, что таких видов не могло быть много. Не считая того, что не все животные требовали в охоте на себя именно перевоплощения, также невозможно было одинаково хорошо научиться маскироваться и имитировать движения большого количества видов. Первобытному коллективу охотников волей-неволей приходилось специализироваться на каком-то одном или ограниченном количестве видов.

Семёнов Ю.И. пишет: «Вполне понятно, что о полной специализации не может быть и речи. Первобытное стадо не могло отказываться и не отказывалось от охоты ни на один вид животного, но главным объектом его охотничьих устремлений становился один определённый вид. Этот вид был главным объектом охоты, все остальные побочными».

Именно специализацию в охоте Семёнов Ю.И. считает важнейшей составляющей в появлении основного представления тотемизма: о родстве какого-то одного вида животных и группы людей. Но эту его гипотезу приняли не все учёные.

Критика гипотезы Семёнова Ю.И. о роли специализации в возникновении тотемизма

Токарев С.А. в книге «Ранние формы религии» высказывается о концепции Семёнова Ю.И. следующим образом:

«По мнению Ю.И. Семёнова, существенную роль в зарождении тотемизма сыграла специализация охотничьих коллективов («стад») на промысле какого-то одного определённого животного, которое поэтому и становилось его тотемом (Семенов Ю.И. Возникновение человеческого общества. С. 359-360, 468-469). Эта мысль ещё ранее высказывалась в книге: Эйльдерман Г. Первобытный коммунизм и первобытная религия. М., 193. С. 63-69 и др., но, не будучи никак аргументированной, не была никем принята всерьёз. Хотя Ю.И. Семенов теперь представил в пользу её более веские аргументы (в частности, археологические), она всё же остаётся весьма спорной: едва ли можно серьёзно говорить о преднамеренном самоограничении первобытной ордой своей охотничьей деятельности (охота только на один вид животных), когда и без такого самоограничения над нею непрерывно висела угроза голода. «Специализация» могла выражаться только в преимущественной охоте на тот вид животного, который преобладал в данной стране; но в таком случае «тотемом» всех охотничьих общин данной страны должно было бы стать одно и то же животное» [1].

Токарев С.А. верно подмечает, что специализация в охоте могла возникнуть в случае, если в местности преобладает какой-либо один вид животного. Однако это не единственный фактор, который приводит к специализации.

Мы можем отследить стремление к специализации в охоте с самых первых наших предков. Как раз на время возникновения человека пришлось появление стадных млекопитающих на просторах Африки. Археолог и специалист по палеолиту Вишняцкий Л.Б. в своей книге «История одной случайности, или происхождение человека» приводит следующие данные: «Согласно подсчётам палеонтологов, для интервала от 3,0 до 2,5 млн. лет назад зафиксировано появление десятков новых видов крупных копытных животных и грызунов, а также вымирание ряда старых видов» https://antropogenez.ru/history-single/225/.

Большое количество животных одного вида, при добыче которых можно использовать одинаковые приёмы и которых можно добывать скопом, должно было привлекать повышенное внимание первобытных охотников. О том, что наши предки действительно охотились на стадных копытных животных, мы приводили примеры в статье «История человечества: как мясо повлияло на становление человека и общества». Кроме копытных, массовой добычей палеолитических охотников были слоны. Также на стоянках находят много останков такого хищника, как медведь, и хотя это не стадное животное, но, видимо, в местах обитания людей он водился в достаточно большом количестве. Учёные считают, что на хищников люди могли охотиться в том числе и из-за шкур.

И хотя специализация людей была не полной, всё же находились такие виды животных, на которых человек охотился чаще и больше. Именно об этом и пишет Семёнов Ю.И.:

«Подобного рода специализация возникла стихийно. Первоначально пралюди в одинаковой степени охотились на всех животных, которые только могли стать их добычей. Но на разные виды животных в силу целого ряда причин (многочисленность или малочисленность в данной местности представителей того или иного вида, величина коллектива охотников, наличие или отсутствие у охотников опыта и т. д.) охота шла не одинаково успешно. Вполне понятно, что люди предпочитали охотиться на тех животных, охота на которых была более продуктивной. Предпочтение одного вида животных всем остальным вело к более успешному накоплению опыта и соответственно к возрастанию продуктивности охоты».

Археологические свидетельства существования специализации в охоте

Свидетельством этому являются археологические данные с палеолитических стоянок, которые указывают на преимущественную охоту на какой-либо один вид животного, но, конечно, доля ни одного вида животного не доходит до 100%.

«Главным объектом охоты обитателей Бурбаха был гиппопотам, Торральбы — древний слон (Замятнин, 1960, с.95), Чжоукоудяня — олень, которому принадлежит 70 % всех найденных костных остатков (Movius, 1944, р.68). В гроте Аман-Кутан преобладают остатки барана (Бибикова, 1958, с.230–231), в нижнем горизонте Ля Ферасси и среднем слое Ле Мустье — быка (Бонч-Осмоловский, 1940, с.152; Ефименко, 1953, с. 184), в верхнем слое Ля Микок и стоянке Кэвр — лошади (Обермайер, 1913, с.143; Ефименко, 1953, с. 181), в стоянке Мон-Доль и Молодова V — мамонта (Ефименко, 1953,с.230; Черныш, 1951, с.77, 83), в Ля Шапелль — северного оленя (22 особи из 37, кости которых обнаружены) (Люке, 1930, с.28; Замятнин, 1961а, с.37), в Волгоградской стоянке — зубра (Верещагин, Колбутов, 1957, с.84–88), в Аджи-Кобе — остатки сайги (Громов, 1948, с.232–233). В Ахштырской пещере из 3006 найденных костных остатков 2947 принадлежали медведю (Замятнин, 1961а, с. 111–112), в Темной пещере кости медведя составляли 75 % всех обнаруженных костных остатков (Борисковский, 1957а, с. 120), в Ильинке — медведи составляли 374 особи из общего числа в 464 (Підоплічко, 1949, с.324), в Кударо I из 942 костных остатков медведю принадлежало 820 (Любин, 1960, с.27). Преобладание костей медведя обнаружено в На-валишинской, Ацинской, Хостинской, Воронцовской пещерах, а также в пещерах Вильдкирхли, Кумметслох, Гайлен-рейт, Петерсхеле, Вильденманнлислох, Котеншер, Драхен-лох, Картштейн, Ирпфельдхеле, Зиргенштейн, Шипка, Иг-рит, Цикловина, Покала (Ефименко, 1953, с.233–237; Замятнин, 1961а, с. 102).

В гроте Тешик-Таш из 907 костных остатков (73 особи) 761 (38 особей) принадлежало горному козлу (Громова, 1949, с.88), в пещере Староселье из 59945 костных остатков (379 особей) 58909 (287 особей) принадлежало дикому ослу (Формозов, 1958а, с.53), в Ильской 60 % костных остатков принадлежало зубрам (Замятнин, 1934, с.210). В Схул преобладали остатки дикого быка (Garrod and Bate, 1937, p. 148–149, 218; McCown and Keith, 1939, p.II)».

То есть Семёнов Ю.И. говорит именно о преобладании добычи одного вида животного над другими, но не о намеренном ограничении первобытными людьми своего рациона только этим животным.

Этнографические и фольклорные данные существования специализации в охоте

В подтверждение существования в раннее время специализации в охоте Семёнов Ю.И. приводит также фольклорные данные:

«В преданиях арунта, кайтиш и других племён Центральной Австралии тотемистические предки изображаются охотящимися почти исключительно на свой тотем и без каких-либо ограничений поедающими его (Spencer and Gillen, 1899а, р.208–209; 1904, р.320–322). Более того, в мифах принадлежность к группе, имеющей своим тотемом определённое животное, рассматривается как необходимое условие успешности охоты на представителей данного животного вида. Чтобы охотиться на какое-либо животное и поедать его, нужно принадлежать к группе, имеющей данное животное своим тотемом. Человек, желающий съесть животное (или растение), не являющееся его тотемом, должен предварительно изменить свой тотем. Его тотемом должно стать животное (или растение), которое он хочет употребить в пищу».

Таким образом, мы узнаём, что предки австралийцев, рассказавших эти мифы Спенсеру и Гиллену, могли, во-первых, охотиться только на свой тотем, во-вторых, никто другой не мог охотиться на их тотем. Налицо специализация, причём явно более сильная, чем предполагается Семёновым Ю.И. в палеолите.

Ещё небольшой пример из Спенсера и Гиллена: «В связи с этим можно обратить внимание ещё на один факт: представители некоторых тотемистических групп австралийцев объясняли названия своих групп тем, что их предки когда-то существовали, питаясь главным образом животными или растениями, являющимися теперь тотемами их группы (Spencer and Gillen, 1899а, p.209)».

Семёновым Ю.И. также приводятся этнографические данные о тех же австралийцах: «Австралийские мифы — не единственное доказательство генетической связи тотемизма с охотой. О ней говорят различного рода обычаи и обряды, связанные с тотемизмом. Большое число подобного рода обычаев приведено в работах Б.Спенсера и Ф.Гиллена (1899а, 1904, 1927). Один из таких обычаев состоял, например, в обязанности человека помочь представителям других групп в охоте на своего тотема (1927, I, р.87). Согласно другому обычаю, человек, убивший какое-либо животное, не имел права съесть его, не получив на это разрешение членов группы, тотемом которой данное животное являлось. Он должен был принести убитое животное в лагерь группы, тотемом которой оно являлось, и положить у ног представителя этой группы. Лишь после того, как последний съедал кусочек мяса своего тотема, охотник получал право на добычу (1899а, р.209–210; 1904, р. 159–160; 1927, I, р.87). Эти обычаи Б.Спенсер и Ф.Гиллен рассматривают как свидетельства о том, что в прошлом члены тотемистической группы обладали почти исключительным правом охотиться на своё тотемное животное».

И здесь мы снова видим специализацию, но уже не хаотичную, обусловленную природными факторами, а возведённую в ранг обязательного правила, то есть уже действительно преднамеренную. Однако, как мы понимаем, подобное отношение к специализации является более поздним, чем было во времена возникновения тотемизма.

Другие данные о существовании специализации в охоте

О том, что специализация в охоте существует, мы знаем из этнографических исследований народов Сибири, Крайнего Севера и Дальнего Востока, которые массово охотились на северных оленей во время их сезонных миграций и на морских млекопитающих, таких как моржи, тюлени, котики, нерпы сначала на лежбищах, а по мере изобретения лодок на льдинах и непосредственно в море.

Дьяченко В.И. в статье «Охотник и дикий северный олень: поведение во время промысла» приводит сведения об охоте долган, эвенков, северных якутов на диких оленей во время переправ через реки, что позволяло обеспечивать людей мясом и шкурами на длительный период. Как пишет исследователь, этот промысел был основополагающим в жизнеобеспечении охотников-оленеводов в арктических условиях. О том, какую важную роль люди отводили оленю в своей жизни, нам говорят многочисленные мифы, в которых олень очень часто выступает как дар неких божеств самым различным народам.

В энецкой сказке «Как появились олени у самату» животных дарит олений бог Тысланга http://www.skazk.ru/catalog/enetskie-skazki/kak-poyavilis-oleni-u-samatu-5710/.

В эвенкийской сказке «Как олень эвенку достался» добрый дух Хэвэки при заселении земли создаёт оленя специально для эвенков http://www.skazk.ru/catalog/evenkijskie-skazki/kak-olen-yevenku-dostalsya-5681/.

Даже современные нам исследования могут рассказать о том, как сами охотники относятся к тому или иному животному. Зоолог Богословская Л. С. с 1977 по 1992 г. проводила полевые исследования на Чукотке в составе Чукотской зоологической экспедиции ИЭМЭЖ (ныне ИПЭЭ) РАН им. А. Н. Северцова, где была руководителем экспедиции и написала книгу «Киты Чукотки». Приведённые ею высказывания коренных жителей весьма интересны [2]:

«В море всё время думаю о гренландском ките, надеюсь увидеть, услышать дыхание. Бью моржа, лахтака, а думаю о нём. Это для нас самый великий зверь. Наверное, в Африке - слон, а у нас - гренландский кит...» - охотник Андрей Анкалин.

«Когда добудут кита, радуется весь поселок, все с мясом, все очень дружные. От кита используют всё, даже кости... […] Прежде там, где добыли кита, ставили челюсти и голову, потом, говоря особые слова, втыкали в них косточки с мясом, кормили то есть, - чтобы предки наши видели, как мы охотимся, как соблюдаем традиции. […] Кит - это всё в нашей жизни. Когда его вытащат на берег, больше ничего не надо - все спокойные сразу, уверенные в завтрашнем дне» - охотник Леонид Кутылин.

«Я думаю, бог или ещё кто-то там, наверху, гренландского кита сделал специально для нас. В древности без него не выжить. Он и дом, и еда, и корм для собак, и тепло для людей. Потом на китов глядеть очень интересно, но, главное, полезно и необходимо, чтобы полноценным человеком и охотником стать. Киты дают нам спокойствие и красоту жизни» - охотник Николай Гальгаугье [3].

В высказываниях охотников мы видим ту роль, которую они отводят одному определённому животному, хотя занимаются промыслом и других видов. Эта роль не случайна – добыча гренландского кита закрывает множественные хозяйственные потребности людей, чего не могут предоставить другие промысловые животные.

Также можем привести в пример специализацию многих племён североамериканских индейцев на бизонах, и к каким печальным последствиям для них привело массовое уничтожение этих животных в 19-м веке. Бизон являлся для индейцев не только источником мяса. Он, так же как гренландский кит для береговых чукчей и эскимосов, удовлетворял многие потребности индейцев. Из его шкур они выделывали покрышки для палаток, шили одежду и обувь, из костей делали инструменты, из рогов — ложки, из мочевого пузыря или желудка бизона после специальной обработки делали ёмкости для воды: бурдюки и даже своеобразные кастрюли https://www.indiansworld.org/zachem-indeycam-byli-nuzhny-bizony.html#.X32H62gzbct.

О количестве требуемых для жизни бизонов говорит хотя бы такой факт: для постройки одной кожаной палатки – типи – требовалось минимум 6 бизоньих шкур. Богатые индейцы могли позволить себе большие дома из 30-40 шкур. Индейцы выделывали эти предметы не только для своего пользования, но и для обмена, а с появлением европейцев – и на продажу https://www.indiansworld.org/Nonmeso/indian_nomadic6.html#.X32M9mgzbcs.

Лишившись всего одного вида животного на своей территории, многие племена начали сниматься с места в поисках других территорий, способных их прокормить, однако на тот момент миграции, как в древности, были уже невозможны. Вкупе с другими факторами, уничтожение бизонов привело к колоссальному уменьшению населения индейских племён.

Конечно, мы не можем сказать, что в палеолите существовала именно такая специализация, которую мы приводим в примерах. В данной местности могли обитать другие группы людей и другие виды животных. Климат менялся, и вместе с ним менялась флора и фауна местности. Как пишет историк Савинов М.А., специализирующийся на истории освоения северо-востока Сибири в XVII веке и полярных исследований как Арктики, так и Антарктики:

«В постледниковую эпоху мир, окружавший арктических охотников, изменился очень сильно. Исчезла тундростепь и вместе с ней – мамонтовая фауна. Уже не было больших стад копытных, уцелел только северный олень, да и тот пережил сильный спад численности. Море поднялось и затопило обширные пространства Берингийской суши. […] Первые люди появились на побережьях Скандинавии и Кольского полуострова около десяти тысяч лет назад. […] Правда, первые обитатели скандинавских и кольских берегов охотиться на морских животных ещё не умели. Люди культуры комса (так их называют археологи) были морскими собирателями. Они использовали выброшенные морем туши китов, собирали моллюсков и птичьи яйца. […] Позднее, около 6 тыс. лет назад, следующие поколения обитателей арктического побережья стали осваивать охоту на морского зверя – тюленей, моржей, китов и дельфинов. Произошло это в неолите – на последнем отрезке эпохи камня» 

https://goarctic.ru/society/ischeznuvshiy-mir-morskie-zveroboi-zapadnoy-arktiki/.

Специализация в охоте и тотем

Следующее критическое замечание Токарева С.А.: «но в таком случае «тотемом» всех охотничьих общин данной страны должно было бы стать одно и то же животное». Как мы знаем из этнографии, у многих общин одной территории тотемом действительно было одно и то же животное. Например, у самых разных народов Европы и Азии по различным этнографическим данным и фольклору тотемистическим животным можно считать медведя. У многих народов Северной Америки таковым животным является бизон. У народов Европы, Северной Америки, Сибири и Крайнего Севера есть ещё общее тотемное животное – олень. Данные из этнографии и фольклора, подтверждающие это, будут приводиться в тематических статьях о разных сторонах тотемизма, поэтому приводить их сейчас, когда эти стороны не затрагиваются, мы не будем.

Выводы

Исходя из рассмотренных нами данных, мы можем сделать вывод, что специализация в охоте так или иначе существовала, а в некоторых случаях какой-то один вид приобретал для группы людей наибольшее значение даже несмотря на наличие других промысловых видов в силу каких-то своих особенностей, например, как гренландский кит или бизон.

Круг промысловых животных определялся количеством животных того или иного вида на территории, где проживали люди, их миграциями, возможностью ловли одновременно большого количества животных, либо массой животного – так как необходимо было добыть больше мяса при ограниченных производительных силах первобытных людей.

Также люди начинали специализироваться на том виде животного, охота на который у них получалась лучше. Надо полагать, что чем больше положительного опыта охоты на это животное у них становилось, тем больше они стремились охотиться на это животное.

Продолжение следует...

Оксана Елисеева

Данная статья входит в цикл «Как рождалась религия» https://auxenne-elise.livejournal.com/

Написано на основе: Семёнов Ю.И. «Как возникло человечество». Издание 2-е, доработанное, 2002 г. Глава 11 «Возникновение тотемизма — первой формы осознания единства человеческого коллектива».

Примечания:

[1] Токарев С.А. «Ранние формы религии», 1990 Стр. 66

[2] Записала в 1980-х гг. Л. Богословская в поселках Сиреники, Провидения, Янракыннот

https://www.biodiversity.ru/publications/odp/archive/31/st11.html ,

https://www.biodiversity.ru/publications/odp/archive/31/st10.html

[3] http://archive.iite.unesco.org/courses/climate_change/pdf/MarineHuntersChukotka_ru.pdf, стр. 11