Когда новенькие построились, кто-то даже пошутил, что Марию Гриневу прислали к нам, видимо, пол мыть.

- Маша, Машуля, снижайся, - махал я руками с земли, видя, что наша единственная девушка-истребитель взвилась вслед за улепетывающим немецким самолетом. - Да куда же ты?

- Во дает! Боевая девка! - хмыкнул молодой летчик, прибывший вместе с Машей в нашу эскадрилью два месяца назад.

Из десяти человек, которых к нам прислали на замену тем, кто отлетал свое, Маша была единственной девушкой.

Когда новенькие построились, кто-то даже пошутил, что Марию Гриневу прислали к нам, видимо, пол мыть.

На удивление, девушка даже бровью не повела, будто и не почувствовала в словах издевки.

За это время Маша показала себя лучше, чем некоторые из тех, кого я знал намного дольше.

В ее глазах никогда не было страха, даже самое опасное задание не заставляло ее дрожать.

То утро было для всех тяжелым. Немецкие самолеты неожиданно налетели на стоящую в паре километров артиллерийскую батарею.

Артиллеристы, видя, что сами не справятся, тут же запросили помощи с воздуха.

- Товарищ командир, можно мне? - умоляюще произнесла Маша.

- Отставить! - строго проговорил я. - Полетит...

- Можно мне? - Маша, забыв о субординации, схватила меня за рукав кителя. - Прошу!

- Гринева, ну пристала! Ладно, лети! Гринева, Коношин и Сорокин, в бой! - отчеканил я.

Через пару секунд трое моих подопечных уже поднялись в воздух. Больше всего я переживал за Машу.

Не только потому что она была моей коллегой, но и потому, что я симпатизировал Маше.

Все-таки девушка, а вдруг растеряется. Противнику же все равно, кто перед ним.

Через два часа вдруг вижу: вдалеке летит самолет. Думал, кто-то из наших возвращается.

Гляжу в небо и вижу немецкий самолет на всех парах несется. А за ним, покрывая его почем свет, мчится наш истребитель.

Присмотрелся - и чуть дара речи не лишился. Маша наша, Гринева, гонит впереди себя немецкий размалеванный Хейнкель.

И тот, что есть силы, от нее улепетывает, но Маша не отстает. Так и скрылись они из глаз.

Только тут я додумался, что нужно было не с земли кричать, а в рацию. Тут же бросился к одному из самолетов.

- Маша, Машенька, как ты? - кричал я, а внутри все сжималось.

- Жива я, товарищ командир! - раздался запыхавшийся голос девушки.

- А немец что? Ушел?

- От меня не уйдешь! - засмеялась Маша. - На парашюте сбежал, гад!

Через полчаса наша единственная девушка-истребитель вернулась на аэродром.

Летчики были в восторге, я сам лично Машу на руки схватил. Больше потому, что был рад ее видеть.

Оказалось, что как только тот немецкий летчик спустился на парашюте, его тут же взяли наши красноармейцы под белые рученьки.

Источник: Они сражались за Родину