Их оказалось много, официальных и негласных запретов для представителей «ограниченного контингента советских войск в Демократической Республике Афганистан». Но в реальности понять, что в Афгане действительно смертельно опасно, можно было только ощутив «на вкус» эту странную войну.
Первые предупреждения
Они были в виде памяток. Судя по сохранившимся архивам, можно представить, как эти инструкции выглядели – брошюрки из низкосортной бумаги, с плохой печатью, для наглядности в них помещены рисунки «советских интернационалистов». Многие памятки от начала и до конца (от рисунков-иллюстраций и до текстового наполнения) выполнялись вручную (пером и тушью), как берестяные грамоты.
Рекомендации были обезличенными – информация об исходных данных этих наставлений нигде не обозначалась. Официоз-табу для воинов-интернационалистов подавался таким образом: местное население для строительства объектов инфраструктуры ограниченного контингента не привлекать; не болтать лишнего при посторонних (на соответствующем рисунке изображался прислушивающийся моджахед); досматривать транспорт (дома, иные помещения) а также самих афганцев без присутствия солдат царандоя («зеленых», представителей сил ДРА), если нет прямой угрозы безопасности советским воинам, нельзя.
В памятках особое внимание уделялось менталитету коренных жителей Афганистана, и поэтому в инструкциях для советских воинов довольно подробно указывалось, как со всем этим считаться, чтобы не навлечь на себя беды.
В частности, воспрещалось останавливать колонны и устраивать привалы возле кладбищ, мечетей и других священных для мусульман этого района мест.
Возле колодца (ручья, любого «общего источника воды») тоже останавливаться нельзя – мусульманки в таком случае к нему не подойдут.
Любым транспортом ДРА, в том числе, общественным, пользоваться запрещено.
Примечательны официальные запреты, касающиеся личных контактов с афганцами, торгующими чем-либо. Из содержания этих настоятельных табу явствует, что солдаты и офицеры Советской Армии данными связями определенно не пренебрегали: воинам контингента строго-настрого воспрещалось что-либо приобретать в частных торговых точках Афганистана, а также «с рук».
Спиртное и наркотики в перечне запретных товаров указывались постоянно.
Александр Ляховский в книге «Трагедия и доблесть Афгана» напоминает, что писать домой о том, что ты находишься в Афганистане, солдатам тоже тогда воспрещалось. В лучшем случае родные узнавали об этом постфактум, когда воин уже демобилизовался. Или же когда вместо него на родину присылался «груз 200» – запаянный цинковый гроб.
Примеры из жизни
У каждого подразделения группы войск советского ограниченного контингента были свои «стоп-листы». Полковник запаса погранвойск Владимир Жерняков, во время афганской войны выпускник военного училища, последние 2 года нахождения контингента в Афгане, до 1989 года, пробыл «за речкой». У него свои воспоминания о том, что было нельзя для советских воинов на дышащей смертью чужбине.
Жерняков вспоминал, что погранцы не оставляли своих на поле боя – выносили и раненых, и погибших – таково было их негласное правило. Среди пограничников до сих пор нет ни одного неопознанного, утверждал отставной офицер – погранцы точно знали судьбу каждого участника боя; в плен они не сдавались и потери были минимальными.
В Афгане для «шурави» была изначально табуирована излишняя доверчивость к местным. Любым, будь то царандой, местное МГБ («зеленые»), или простые дехкане: каждый из них мог воспользоваться расположением русских с целью информирования моджахедов. Множество планов операций, в детали которых были посвящены «зеленые», в итоге становились известны душманам.
По воспоминаниям десантника Игоря Славина, 2 года срочной отдавшего Афгану, «курки» – те, кто непосредственно участвовал в боестолкновениях в армейских частях, – самая многочисленная категория советского афганского контингента. По многочисленным воспоминаниям «курков», «штабные» отбирали у них все, что считали лишним – мыло, лезвия, фотоаппараты, даже женские платки (подарок маме или девушке).
Таких «табу» было полно, и их игнорировали как умели. Славин приводит много примеров запретов для советских воинов, имевших не идеологическую, а функциональную важность в боевых условиях.
Например, на длительных боевых переходах запрещено было пить из открытых источников. И не потому что те отравлены, а просто нельзя, требовалось терпеть. Группа набирала воду и двигалась дальше. А тех, кто бросался утолять жажду, потом волокли, обессилевших, до точки вместе с их оружием. Это осложняло передвижение, потому что за группой могли следовать душманы.
Николай Сыромятников
Источник:
© Русская Семерка russian7.ru
Оценили 3 человека
5 кармы