Чистильщики окопов.

К 1915 году ситуация на фронтах Первой мировой войны стабилизировалась: русское наступление в Восточной Пруссии закончилось жутким погромом, как и не достиг своей цели знаменитый «бег к морю» - попытки противников по западному фронту окружить друг друга фланговыми обходами. Война приняла затяжной позиционный характер, противоборствующие армии начали капитально зарываться в землю, отгораживаясь друг от дуга системами проволочных заграждений и минных полей.

Атаки пехотными волнами в лоб на пулемёты привели просто к чудовищным потерям.

Пока инженеры искали новые технические способы прорыва сильно укреплённых позиций, в войсках стали создаваться специальные команды добровольцев – прообраз будущего спецназа.

Впервые и с большим успехом штурмовые части начали использовать немцы. Происходило это под Верденом. Затем германские инструкторы стали помогать и своим союзникам‑австрийцам формировать и обучать такие «банды». Штурмовики были обучены специальным приемам войны в узких и опасных окопах. В условиях стабилизировавшихся фронтов таким отборным частям придавалось особое значение. Порой всего несколько десятков великолепно натренированных и вооруженных до зубов головорезов менее чем за час добивались успеха там, где до этого на протяжении многих месяцев были напрасно сожжены миллионы снарядов и потеряны десятки тысяч солдатских жизней в безрезультатных лобовых атаках.

Типичная тактика «чистильщиков окопов» заключалась в бесшумном преодолении полоски ничейной земли. Для чего они с помощью специального инструмента проделывали проходы в проволочном заграждении. Подобравшись незамеченной к передовым позициям противника, горстка опытных убийц ножами и штыками снимала дозорных и врывалась в окопы.

Их нападение почти всегда заставало противника врасплох. Многократно численно уступая неприятелю, штурмовики могли достичь поставленной перед ними цели, лишь посеяв панику в стане врага и с первых же минут ближнего боя подавив в неприятельских солдатах волю к сопротивлению.

Вскоре и на русском фронте тоже познакомились с немецким ноу-хау. Вот типичный пример как это происходило.

...В траншее не было ни души. Подпоручик Николай Шлыков все шел и шел, а ему никто не попадался, хотя в нос назойливо лез ядреный запах моршанской махорки и пшенной каши. Кажется, из‑за какой‑то нерасторопности интендантов ужин сегодня на позиции доставили из полевой кухни гораздо позже обычного, часов в десять‑одиннадцать.

В одном месте на бровке бруствера рядком стояли котелки с нетронутой кашей. Каша еще дымилась. Рядом, прислоненные к доскам обшивки траншеи, выстроились винтовки. Казалось, хозяева котелков и ружей где‑то рядом – за очередным поворотом траншеи – покуривают перед едой. Шлыков в очередной раз свернул, и замер, пораженный открывшимся ему ужасным зрелищем.

Насколько хватало глаз, окоп был завален трупами солдат в серых шинелях. Картина была столь жуткой, что молодой офицер не сразу нашел в себе силы двинуться дальше. Включив фонарик, он стал светить на лица убитых. Среди них Шлыков не обнаружил ни одного австрийца. Все погибшие были солдатами третьего взвода его роты. Большинство были убиты холодным оружием – заколоты штыками, у некоторых перерезано горло, пробиты черепа. Трудно было понять причину произошедшей здесь трагедии. Как могло так случиться, что множество обученных и вооруженных людей позволили перерезать себя, словно жертвенных баранов?!

Пройдя дальше, Николай оказался возле землянки второго взвода. Он потянул на себя дверь. Из мрака на него дохнуло едким запахом селитры. Шлыков посветил перед собой фонариком и наткнулся взглядом на посиневшее, застывшее в смертельном оскале лицо ефрейтора Бокова, с которым подпоручик разговаривал всего час назад. Из открытого рта покойника, казалось, вырывался немой вопль ужаса и боли. Остекленевшие глаза были широко открыты и направлены прямо на Шлыкова. В них застыли ужас и изумление. Вскинутыми за секунду до гибели руками мертвец словно пытался закрыться от внезапно ворвавшейся в землянку смерти. Рядом, поодаль друг от друга в нелепых позах застыли еще шестеро покойников. Взрывами брошенных через дверь гранат их разметало по углам землянки.

Такую чудовищную рубку могли учинить только дьяволы из особых штурмовых частей. Ничто и никто не внушало простым пехотинцам‑окопникам такого благоговейного ужаса, как двуногие черти из так называемых «команд смерти». Там, где они проходили, действительно оставались только обезображенные трупы.

Штурмовики не знали жалости к противнику и не обременяли себя пленными, чтобы не терять мобильности и инициативы в бою. Их не зря называли «чистильщиками окопов». Они методично зачищали траншеи от вражеских солдат, переходя от одной цели к другой и вырезая всех на своем пути. Где нужно, они действовали кинжалами, штыками‑ножами, остро заточенным шанцевым инструментом. Для борьбы в окопах было изобретено специальное оружие: от дубинок всех видов и траншейных кинжалов до ранцевых огнеметов.

Но излюбленным оружием этих кровавых псов, по слухам, была саперная лопатка с заточенными до остроты бритвы краями.

В умелых руках она оставляла страшные раны. Только в этом 1916 году в русские войска с большим опозданием начали массово поступать стальные каски, да и то не отечественного производства.

Франция поставила России более четырех миллионов «шлемов Адриана». До этого генералы считали, что русским «чудо богатырям» шлемы не нужны, ибо они «снижают боевой дух солдат»! Из‑за столь абсурдного мнения в первые два года войны тысячи солдат погибли и стали немощными калеками не столько от осколков снарядов и пуль, сколько от небольших камней, разлетающихся от взрывов…

«Чистильщикам» тоже было на руку, что головы русских солдат не были защищены касками, ибо они могли активно работать своим любимым оружием. Опорные пункты обороны противника штурмовики из партий чистильщиков окопов выжигали из огнеметов или забрасывали гранатами с длинными рукоятками и взрывателями ускоренного действия, которые удобно было бросать на любую дальность и невозможно было откинуть назад.

Вскоре случай предоставил молодому русскому офицеру жуткую возможность вблизи увидеть работу мясников из штурмового подразделения. Звуки разгорающегося ожесточенного боя становились все ближе. Николай уже не шел, а бежал по ходам сообщения на треск ружейной пальбы, хлопки рвущихся гранат, полные ожесточения крики. Он совсем задохнулся от волнения и тяжелого бега, сердце его колотилось так, словно ударяло прямо о землю. В эти минуты у молодого человека было только одно желание: поскорее добежать до своих и вместе с ними мстить кровавым псам, которые не заслуживают права называться людьми.

Неопытный фронтовик как‑то упустил из виду, что в спешке запросто может напороться на этих самых двуногих псов. Вдруг совсем рядом он услышал свисток кого‑то из офицеров своей роты, призывающий солдат в атаку. Коля поспешил на этот призыв, но оступился в незаметную ямку, упал, вскочил и снова побежал. Ему показалось, что свисток прозвучал слева. Поэтому подпоручик свернул по окопу налево и чуть с маху не налетел на австрийцев. Это была одна из вражеских штурмовых групп. По‑охотничьи пригибаясь, головорезы в мешковатой форме неторопливо продвигались по узкому земляному коридору. Не обращая внимания на стоны, слезы и мольбы о пощаде, они добили нескольких оказавшихся на их пути раненых.

Если бы на ногах Коли были сапоги, а не мягкие чуни, то стуком своих каблуков он, конечно, выдал бы себя неприятелю. А так, повернутые к нему спиной, австрийцы даже не оглянулись при его приближении. Хотя Шлыков оказался так близко к вражеским солдатам, что даже в темноте мог разглядеть кое‑какие детали их экипировки. Он также ясно слышал, как они перебрасываются короткими фразами. Австрийцев было трое. Впереди идущий солдат нес большой щит и остро заточенную саперную лопатку. Щитом он прикрывал всю группу от штыков и пуль русских пехотинцев, а точными ударами лопатки кроил черепа и рассекал шеи тем, кто оказывался на его пути. Второй солдат был увешан, как гирляндами, гранатами с длинными рукоятками (которые за особую форму на фронте называли «колотушками»). Он также нес в обеих руках сумки, наполненные ещё запасными гранатами. Периодически «гранатоносец» останавливался и швырял одну‑две «колотушки», расчищая группе путь и предотвращая возможные контратаки с флангов. Замыкающий группу солдат был вооружен автоматическим пистолет‑пулеметом и штык‑ножом…

...Впрочем, вскоре и у союзников появились свои "чистильщики окопов".

Источник: Антон Кротков