Немецкий солдат І мировой войны в воспоминаниях русских

«Я всегда говорил и заявляю это печатно: немецкий народ и его армия показали такой пример поразительной энергии, стойкости, силы патриотизма, храбрости, выдержки и дисциплины и умения умирать за свое отечество, что не преклоняться перед ними как воин я не могу. Они дрались, как львы, против всего мира, и сила духа их поразительна. Немецкий солдат, следовательно, народ, достоин всеобщего уважения!» – восхищался в своих мемуарах генерал А.А. Брусилов. Вот с кем сражались наши прадедушки, а потом и дедушки. А у нас традиционно повторяют, что немцы действуют шаблонно, в острых ситуациях теряются, да и вообще, туповаты и трусоваты…

немецкий пехотинец

Вот врач 366-го полевого госпиталя 70-й парковой артиллерийской бригады Л.Н. Войтоловский спрашивает солдат:

– Разве с германцами так трудно воевать?

– Трудно, – отвечает хор голосов.

– Крепкий народ.

– Хитер больно.

– Хитрее хитрого. Его не собьешь…

– Герман – тот лютый. Хитер. Сильный. С ним никакого сладу.

Русская армия уже в 1914 г. была поражена боевыми качествами германской армии. Вот что вспоминал один из офицеров русской кавалерии: «Необыкновенная подвижность немецких войск, их постоянное стремление атаковать, способность к постоянному риску, упорство в достижении поставленных целей, способность частей войск оставаться в порядке даже в самых трудных положениях».

Да, у немцев на первое место выходила муштра, склонность действовать привычно, не отходить от представлений о дисциплинированности, то, что называется службизмом, но одновременно и храбрость, упорство, твёрдость в выполнении приказа.

Военная подготовка, отмечали офицеры обеих армий, была равной, но когда после первых боёв основная часть кадровой армии была утрачена, выбита, оказалось, что немцы гораздо тщательнее готовят новобранцев, да и разница в уровнях призывников сказывалась – русский деревенский мужик с трудом осваивал современную технику (это сказывалось и в годы Великой Отечественной. Например, 10-зарядную самозарядную винтовку наш призывник с радостью менял на мосинскую – не так требовательна к уходу).

Русский генерал-майор Я.В Червинка отмечал, что при «равной приблизительно ценности заграничных и наших офицеров в первом чине… немецкие офицеры, начиная с чина капитана, в общем, уже значительно опережают в военном деле наших капитанов».

Но обе стороны признавали, что стреляли в массе русские пехотинцы лучше, а в конном строю русская кавалерия наголову превосходила германскую. Зафиксирован эпизод, когда Приморский драгунский полк последовательно опрокинул 5 полков германской кавалерии, в том числе и знаменитых прусских «гусар смерти».

Русские офицеры отмечали, что немецкая пехота не равноценна своими боевыми качествами: прусские, саксонские, ганноверские части особенно упорны в бою.

Прозванную «Стальной» 20-ю дивизию бросили в Галицию на самые опасные участки, где намечался русский прорыв.

Летом 1916 г. прославленная «Стальная» дивизия напоролась на русское «железо», а именно на 4-ю стрелковую дивизию, которая со времён Шипки именовалась «железной».

Командующий 4-й стрелковой генерал-лейтенант А.И. Деникин вспоминал:

– Однажды утром перед нашими позициями появился плакат: «Ваше русское железо не хуже нашей германской стали, а все же мы вас разобьем!

– А ну, попробуй! – гласил короткий ответ моих стрелков. Двадцатого июня, после атаки, «Стальную» дивизию ввиду больших потерь немцы отвели в резерв. Но и в наших полках, особенно в 14-м и 16-м, оставалось по 300–400 человек». Противники оказались достойными.

Нет, не хочу сказать, что возникало боевое братство, но русский и германский боевой дух всегда оставались загадкой для генштабов других стран, может быть, потому, что значительные части германских земель – это бывшие славянские, чьё население было ассимилировано, растворилось среди германцев, отдав им частичку своей энергии?

Источник:   Записки КОМИвояжёра