«Процесс усиления роли государства в экономике перешел в иное – качественное состояние», – признала Федеральная антимонопольная служба (ФАС) в опубликованном проекте доклада «О состоянии конкуренции в 2018 г.». Государство уже не просто устанавливает правила, а пытается «регулировать всю хозяйственную систему страны».
Это происходит и на федеральном уровне, и в регионах, власти которых вмешиваются в бизнес и не пускают на рынки компании из других регионов. «Ситуацию во многих регионах я бы назвал экономическим феодализмом. Нет ни частного сектора, ни капиталистических отношений, а есть вассалы и князья – госаппарат, который вмешивается в частный бизнес», – говорил руководитель ФАС Игорь Артемьев в октябре прошлого года.
Доля госсектора в экономике разрастается. Перед кризисом 1998 г. она оценивалась примерно в 25% ВВП, пишет ФАС, в 2008 г. – в 40–45%, к 2013 г. превысила 50%. В 2017 г. она могла превышать уже 60–70% ВВП, ссылается служба на оценки не названных в докладе экспертов, в 2018 г. ситуация существенно не изменилась. А в некоторых секторах ухудшилась, например, после перехода в 2018 г. «ФК Открытие», Бинбанка и Промсвязьбанка под контроль Фонда консолидации банковского сектора доля госбанков в активах возросла с 59,2% в начале 2017 г. до 66,2%, ссылается ФАС на данные ЦБ.
Оценки экспертов МВФ скромнее – доля государства в экономике вместе с принадлежащими ему компаниями выросла с 32% в 2012 г. до 33% в 2016 г. Исходя из соотношения консолидированного бюджета и ВВП доля государства составит около 33% ВВП (по расходам бюджета), что сопоставимо с США, говорит главный экономист «ПФ Капитал» Евгений Надоршин, с госкомпаниями и унитарными предприятиями она увеличится примерно до 50% ВВП. Но в России немало формально частных компаний, собственник которых настолько близок к власти, что не принимает самостоятельных решений, отмечает он, с поправкой на это доля государства может даже превышать 70% ВВП. Появляются «частные госкомпании», пишет ФАС, происходит «эрозия цивилизованных имущественных отношений, возможностей реализации прав частной собственности».
Из-за большой госдоли в экономике нарушается «принцип равенства компаний во взаимоотношениях с государством (конфликт интересов собственника и блюстителя равных правил игры)», а конкуренция замещается «административным ресурсом и лоббистскими возможностями», говорится в докладе. Только через госзаказ государство выделило госкомпаниям около 1,7 трлн руб. в 2018 г. (около 25% госзакупок). 77% финансовых и страховых услуг были закуплены у госбанков и госкомпаний, 65% научных и инженерно-технических услуг, в области здравоохранения и социальной сферы – 51%, информации и связи – 45%, транспорта и складского хозяйства – 42%. В госзаказе сформировался особый сегмент «государство для государства» (government to government, g2g), в котором и заказчиком, и поставщиком выступают госорганизации, констатировал Центр стратегических разработок в докладе «Сектор g2g госзакупок в 2018 г.».
Да и частные компании получают крупные контракты без конкурса – через госзакупки или концессии. Например, без конкурса «Стройгазмонтажу» Аркадия Ротенберга достался заказ на строительство Керченского моста и железнодорожных подходов к нему за 242,9 млрд руб. Без конкуренции Центр развития перспективных технологий получил концессию на цифровую маркировку товаров (25% компании принадлежит «Ростеху», 50% – структуре USM Holdings Алишера Усманова, 25% – управляющему партнеру Almaz Capital Partners Александру Галицкому). Нельзя допустить формирование монополий на данные, призывал на апрельской конференции Высшей школы экономики вице-премьер Максим Акимов.
Утвержденные правительством нацпроекты до 2024 г. стоимостью почти 26 трлн руб. могут только ухудшить ситуацию с конкуренцией, предупреждает служба. Часть мероприятий с бюджетным финансированием не предусматривает отбора на конкурсе компаний, которые получат эти деньги. В нацпроектах нет слова «конкуренция», сетовал Артемьев на коллегии ФАС в апреле, есть серьезная опасность просто потерять ее в таких дорогостоящих и нужных для страны проектах. ФАС предлагает, в частности, определить у нацпроектов целевые показатели по конкуренции и вместе со службой координировать выполнение нацпроектов.
После 2014 г. господдержка и, в частности, госзаказ начали концентрироваться у компаний, связанных с государством, – в условиях ужесточения бюджетных ограничений власти пытались перераспределить госзаказы в пользу тех, с кого проще будет спросить, говорит профессор Высшей школы экономики Андрей Яковлев. Так государство разменяло долгосрочные задачи развития конкуренции и привлечения инвестиций на краткосрочные – упрощение контроля за исполнением госзаказа, констатирует он.
Следят за деятельностью госпредприятий чиновники и к такому контролю возникает немало вопросов, сетует ФАС: «Мониторинг мониторов», по существу, вырождается в неэффективную бюрократическую пирамиду многоступенчатого административного контроля и формальной отчетности».
Государство только мешает конкуренции, считает и бизнес. Его действия 46% предпринимателей называют основной причиной снижения конкуренции, ссылается ФАС на доклад Аналитического центра при правительстве. Государство само подает пример сговора, например, когда вводит регулирование цен на топливо, говорит Надоршин: трудно в такой ситуации ждать, что компании не станут договариваться между собой. ФАС, впрочем, в проекте доклада не пишет про введение с конца прошлого года госрегулирования цен на топливо. Хотя бюджету оно может обойтись дорого – за поставки на внутренний рынок нефтяники только в 2019 г. могут получить 450 млрд руб. компенсации, сообщал Минфин.
Улучшить положение дел должен был Национальный план по развитию конкуренции до 2020 г., утвержденный указом президента Владимира Путина в конце 2017 г., и дорожная карта к нему на 2018–2019 гг. В ней 274 мероприятия в 17 отраслях, уточняет представитель ФАС. Но план плохо выполняется, жаловался Артемьев. Либо с опозданием, либо не выполняется вовсе, комментирует представитель службы, из мероприятий, которые были запланированы на 2018 г., к началу 2019 г. исполнено всего 43%. План предусматривает двукратное снижение антимонопольных нарушений со стороны органов власти. В 2018 г. их стало меньше лишь на 14% – ФАС возбудила 1092 дела.
Полномочия ФАС сильно ограничены, большинство решений, касающихся присутствия государства в экономике, – это не уровень ФАС, часто это политические решения, говорит главный экономист BCS Global Markets Владимир Тихомиров. Даже чтобы предъявить претензии крупнейшим госкомпаниям, тоже нужна политическая воля, замечает он.
Оценили 9 человек
16 кармы