На руках у государства счет, который оно не в состоянии оплатить
14 мая 2019 г. Максим Трудолюбов.
Советский Союз был уязвим к бунту. Нынешняя Россия уязвима к набегу «вкладчиков».
Те, кто получил, а не купил; выпросил, а не добился; назначен, а не выиграл на выборах – стали новыми «выдвиженцами». Таких людей готовят в современном аналоге Высшей партийной школы и отправляют работать губернаторами, депутатами и чиновниками. Задача этих людей – отвечать за расходование государственных денег.
Региональные администрации похожи не на политические центры, подотчетные гражданам, а на подотчетные Кремлю организации по сбору денег на месте, отправке их в Москву и расходованию средств, полученных уже из Москвы.
Госкорпорации похожи не на коммерческие фирмы, а на организации по перераспределению денег между государством и чиновниками и, в меньшей степени, между государством и гражданами. То же касается и крупных частных компаний. Их владельцы – богатые люди за границей, там, где зарегистрированы, но на родине они скорее несут службу, чем по-настоящему чем-либо владеют.
То же касается и госорганизаций, всех культурных учреждений и вообще некоммерческих организаций. Их руководители отвечают перед проверяющими органами и государством за расходование полученных денег. Можно спорить, кому труднее приходится – немногим «иностранным агентам» или множеству НКО, руководителей которых могут посадить за любую операцию с деньгами, имеющими отношение к государству (см. дело Кирилла Серебренникова).
Есть спор о доле государства в экономике. Недавно МВФ поправил свою давнюю 70-процентную оценку и сказал, что доля государства в объеме производства была в 2016 году 33%. Впрочем, ФАС продолжает настаивать на своих 70% государства в экономике, добавляя, что число акционерных обществ с госучастием выросло за последние пять лет в два раза. Есть и другие оценки (ЦСР говорит о 46%) – все это вопросы методологии.
Этот спор схоластический, потому что не только государственные, но и частные компании критически зависят от государства. Российский частный бизнес вообще трудно по-настоящему считать частным (и бизнесом), потому что любая сделка по желанию ФСБ или СК может быть переосмыслена как мошенничество или хищение. А любая группа менеджеров, совершившая эту сделку, может быть представлена как преступное сообщество. Так что любой бизнес в любой момент может оказаться угрозой государственной безопасности. Число экономических дел, расследуемых ФСБ, растет и сильно превышает количество дел о терроризме (см. доклад «Крепость врастает в землю» под редакцией Кирилла Рогова).
Вообще любая видимая государству деятельность, при которой расходуются деньги, подлежащие любому отчету (необязательно перед государством), может оказаться угрозой государственной безопасности. Любой руководитель государственной и частной организации может быть обвинен в хищении средств в особо крупном размере.
На госслужбе, в бюджетных организациях и госкомпаниях работаетболее половины официально занятых в России. Не забудем и о пенсионерах, которых в России 30% населения. Складывать эти доли не нужно, потому что есть пересечения, но ясно, что от бюджета зависит подавляющее большинство населения страны.
Экономисты Всемирного банка показали, что зависимость от бюджета за минувшие 10 лет выросла у всех доходных групп, причем доля доходов, связанных с государством (пенсии, социальные пособия, зарплаты в госсекторе и бюджетных учреждениях), стала критически важной не только для малообеспеченных семей, а вообще для домохозяйств всех доходных групп. Доходы от бизнеса падали, бюджетные доходы – немного, но росли.
Был ли перевод политиков, бизнесменов и общественных деятелей в разряд служивых людей запланирован с самого начала, мы не знаем, хотя некоторые признаки такого плана имелись. Был ли постепенный перевод граждан на государственный паек реализацией давнего плана – тоже вопрос, хотя по сути он практически осуществлен.
Конечно, его осуществлению сильно помогла реакция мира на внешнюю политику России – экономические санкции и ограничение возможностей для заимствований за рубежом. Помогла и реакция иностранного бизнеса на давление и громкие процессы – уход инвесторов и вывод денег из России. Но эти события не переломили тенденцию, а только ускорили движение по пути, заранее выбранному российскими политиками.
Страна как будто готова к мобилизации – еще немного, и бюджетниками будут все. Здесь можно ужаснуться – Путин отстроил государство «под войну». Но стоит задуматься: способно ли такое государство быть тоталитарным? Все захваченное – это добыча или обременение? Администрация в Москве – кулак тоталитарной власти или большая бухгалтерия? Причем бухгалтерия, давно вышедшая за пределы своей компетентности.
Большая стратегия Путина, вероятно, состояла в том, чтобы взять под контроль государства все доходы и денежные потоки в стране. Задача эта утопическая, учитывая коррупцию и теневую экономику, но все обязательства в стране государству взять на себя удалось. Поскольку правящие политики во главе с Путиным не принимают идею конкуренции и оппозиции и не принимают идею собственности и независимости, то они в итоге являются должниками необъятных масштабов. Они должны всем пенсионерам, всем сотрудникам госкорпораций и госкомпаний, всем бюджетникам и всем жителям большинства регионов, должны за разрушающиеся дома и мосты, за дороги, трубы – более или менее за все.
У них на руках счет, который они в принципе не в состоянии оплатить. Перекрывая воздух для частного бизнеса и низовой инициативы, они свои возможности еще больше ограничивают. В высшей партшколе они готовят руководителей, которые умеют не зарабатывать, а тратить. Они не банкроты только благодаря доброй воле российских граждан.
Советский Союз, построенный на идеологии и насилии, был уязвим к бунту. Нынешняя Россия, построенная на бюджетном финансировании, уязвима к набегу вкладчиков. Отсюда путинское «государство-2», но оно – не решение фундаментальной проблемы. Отсюда же и идиотские попытки перевести стрелки в виде заявлений чиновников о том, что «вас не заставляли рожать» и «государство вам ничего не должно». Это отражение глубокой внутренней тревоги. Стоит двум-трем регионам (помимо Северного Кавказа и Крыма, которым дают много и всегда) проявить недовольство и потребовать денег – и казна окажется несостоятельной. Стоит даже небольшому количеству граждан потребовать должное, и государство не справится, но граждане не требуют оплаты по каким-то своим причинам. Вероятно, считают, что неоплатный долг – это уже не проблема должника.
Оценили 9 человек
25 кармы