Африканским мигрантам на пути в Европу приходится проходить через все круги ада.
Фото Reuters
Прошло четыре года с начала операции НАТО и их союзников в Ливии. Как известно, ее военные цели вскоре были достигнуты: режим рухнул, Каддафи убит, армия разгромлена, а вместо Ливийской Джамахирии на карте мира появилась Республика Ливия с новым флагом и новой властью.
Но сейчас радости от той победы больше не ощущается: в июне 2015 года европейские боевые корабли вновь взяли курс к берегам африканской страны с далеко не учебными задачами. А правительства ЕС всерьез обсуждают вопрос о начале новой военной операции, только уже с другими целями и против других угроз. Более реальных, нежели «защита мирного населения от агрессии Каддафи».
ПРОБЛЕМА НОМЕР ОДИН
18 мая 2015 года все мировые СМИ сообщили сенсационную новость о принятии Советом ЕС решения по реализации мер с целью исполнения утвержденного неделей ранее плана, направленного на предотвращение потока нелегальных переселенцев и ликвидацию негативных последствий от них.
Миграция с Черного континента – одна из самых злободневных тем в Европе, уже на протяжении нескольких лет рассматриваемая многими политиками и гражданами как проблема номер один. Поэтому ее обсуждение лидерами ЕС – событие ординарное. Но необычным это сообщение сделал принятый на совещании пункт о привлечении военно-морских сил европейских государств под единым командованием как для обеспечения безопасности в Средиземноморье, так и в гуманитарных целях. Как известно, в случае проведения боевых операций кораблями ВМС, а не подразделениями береговой охраны, действия перестают считаться мероприятиями по охране государственной границы, переходя в плоскость вооруженного конфликта, что и вызвало такой ажиотаж в СМИ. Операция получила название «EUNAVFOR Med» – «European Union Naval Force in Mediterranean» («Военно-морские силы ЕС в Средиземноморье»).
Для понимания причин, побудивших к принятию этих мер, необходимо сказать несколько слов о том, что же представляет пограничная безопасность ЕС сегодня.
ГРАНИЦЫ – ДОЛОЙ
Европейская интеграция началась еще в 1950-х годах, и ее основным приоритетом был провозглашен принцип свободы передвижения между границами государств Старого Света. В рамках развития этого процесса в 1990 году пять стран – Германия, Люксембург, Франция, Бельгия и Нидерланды – подписали соглашение об отмене взаимных границ, которое вступило в силу в 1995 году и вошло в историю как Шенгенское соглашение. Оно было уникальным в своем роде, так как сохранялся государственный суверенитет одновременно с фактической ликвидацией границ.
Первоначально вопросы контроля внешних границ сильно не тревожили правительства первых государств – членов Шенгенского соглашения, так как принципы пограничной безопасности у них были примерно одинаковыми, а охрана рубежей обеспечивалась должным образом. Но позднее, с расширением Шенгенской зоны, политики заговорили о необходимости «соблюдения баланса между свободой и безопасностью» путем принятия «компенсирующих мер». Под последними понималось усиление координации государств – членов соглашения в области обеспечения пограничной, таможенной и миграционной политики.
В 1999 году создан совместный Совет по охране внешних границ, состоящий из глав пограничных ведомств государств - членов Шенгенского соглашения, а также членов Стратегического комитета ЕС по делам иммиграции, границ и предоставления убежища. Совет координировал отдельные вопросы пограничного контроля, а также работу центров управления и учебных заведений.
И наконец, с целью улучшения координации работы пограничных органов государств Шенгенской зоны в 2004 году появилось агентство Frontex (от Frontieres exterieures, что переводится с французского как «внешняя граница»), организующее взаимодействие между органами пограничного контроля с целью обеспечения безопасности внешних границ ЕС.
При этом вопросы организации пограничного контроля каждой страной, имеющей внешнюю границу, оставались в ведении их правительств. В задачу Frontex вошли разработка требований и стандартов по охране государственных границ, стратегический и операционный анализ рисков, содействие в подготовке кадров, консультационная помощь и организация проведения совместных операций, о которых речь пойдет ниже. Штаб-квартира организации расположена в Варшаве.
Считается, что наиболее надежно охрана внешних границ организована в Польше, что было одним из главных требований при принятии этой страны в ряды полноправных членов ЕС с 1 января 2004 года. Причины этого понятны: соседние Украина и Белоруссия рассматривались как главная угроза пограничной безопасности странам Старого Света. В отличие от большинства европейских стран, где преобладает оперативный способ защиты рубежей, в Польше эта задача выполняется оперативно-войсковым способом.
Что касается специальных операций, то они проводятся так называемыми европейскими пограничными командами, состоящими из граждан ЕС, прошедших специальную подготовку. Их предназначение – как обеспечение различных плановых мероприятий, так и «быстрых пограничных интервенций», то есть оказания помощи на участках, где возникает необходимость в ней, на основании просьбы соответствующей страны – члена ЕС.
АФРИКАНСКИЙ РУБЕЖ
За время существования Frontex этими командами были проведены десятки совместных операций, таких как укрепление отдельных участков, обмен информацией, обеспечение безопасности на крупных спортивных мероприятиях, выдворение пойманных нарушителей совместно с ведомствами государств, не являющихся членами ЕС.
Однако с самых первых лет существования агентства наиболее частыми и затратными стали операции по пресечению нарушений с африканского и турецкого направлений, в основном – в испанском, итальянском и греческом секторах. В 2009 году даже произошел дипломатический скандал между Турцией и ЕС, в ходе которого Анкара обвинила Frontex в неоднократных нарушениях его вертолетами, преследующими контрабандистов и нарушителей, своего воздушного пространства.
А в начале 2011 года, после революции в Тунисе, Рим направил во Frontex запрос на проведение крупной операции по обеспечению охраны морских границ. Своих сил для этого уже не хватало. 20 февраля 2011 года в действие вступила операция «Гермес», в ходе которой итальянские пограничники были усилены двумя поисково-спасательными самолетами, одним патрульным катером, несколькими сотнями специалистов и значительно пополнили свой бюджет.
4 мая того же года стартовала операция «Эня» с аналогичными функциями, только на египетском, турецком, а затем и на сирийском направлениях.
Годовой бюджет «Гермеса» и «Эни» составил 15 и 10 млн евро соответственно (не считая расходов, понесенных итальянским правительством) – самые затратные операции Frontex на тот момент.
Но в 2013 году итоги операции «Гермес» показали свою неэффективность, так как количество достигших Европы нелегалов с африканского направления увеличилось в разы. Среди причин этого европейскими специалистами указывалось отсутствие опыта по охране своих рубежей, недооценка угроз, а также ухудшение обстановки на Ближнем Востоке и в Северной Африке, вызванной арабской весной: в 2013 году поток беженцев из одной только Сирии составил около 2,5 млн человек. А общее количество беженцев в мире впервые со Второй мировой войны превысило 51 млн человек. В этой ситуации логично, что Европа как островок стабильности превратилась в один из главных пунктов назначения беженцев.
В ноябре 2013 года было принято решение усилить миссию по охране южных рубежей, в результате чего 18 октября 2013 года началась новая операция «Маре Нострум» – название Средиземного моря в переводе с латыни. Для проведения этой операции Италия привлекла 32 единицы боевой техники из штата своих ВМС, в том числе две подводные лодки, одно судно-амфибию, два фрегата, несколько вертолетов и беспилотных летательных аппаратов. В охране границы принимает участие и личный состав бригады морской пехоты Сан Марко. В этот раз Frontex оказывал основную помощь личным составом, оборудованием, разведданными и финансированием. Бюджет «Маре Нострум» со стороны агентства составил почти 35 млн евро – более чем в два раза больше, чем «Гермес».
С ноября 2014-го вместо «Маре Нострум» начинается совместная операция «Тритон» с общим годовым бюджетом 110 млн евро, из которых 37 млн выделил Frontex. В ней участвуют 22 страны. При этом брюссельские чиновники в числе негативных моментов назвали отсутствие желания ряда стран ЕС участвовать в финансировании операции, что приводит к нехватке горючего и техники. Активная фаза «Тритона» началась в марте 2015 года, когда начинается «миграционный сезон». При этом патрулирование осуществляется в основном по маршрутам, расположенным поблизости от ливийских берегов.
НА ПОВЕСТКЕ ДНЯ – ЛИВИЯ
На основании упомянутого выше решения Совета ЕС в мае 2015 года к берегам Ливии прибыли еще несколько кораблей, среди которых – сторожевой катер «Tyr» ВМС Исландии, корвет «Commandant Birot» ВМС Франции и британский десантный корабль «Bulwark». Последний способен перевозить до 250 солдат с несколькими десятками боевых машин и более легкой техники, на нем также находятся два вертолета. Корабль является флагманом Королевских ВМС Великобритании. Сколько личного состава и иного вооружения находится на кораблях фактически, не сообщается. Представители британского правительства также заявляли о возможности отправки к Ливии фрегата «Kent» с беспилотными летательными аппаратами на борту. Название операции вновь сменилось на «EUNAVFOR Med», а общее руководство ею осуществляется из Рима.
Официально объявленная цель операции – «пресечение новых трагедий в Средиземном море и нелегальной миграции». Под новыми трагедиями подразумевается возможность повторения кораблекрушений с мигрантами и контрабандистами, которые только в этом году унесли несколько тысяч жизней.
13 апреля сего года в 110 км от ливийского берега затонуло судно с 550 мигрантами на борту, спасти удалось только 144 человека.
16 апреля у берегов Сицилии выловлены четыре африканца, рассказавших, что спаслись с тонущего корабля, следующего из Ливии. Причиной кораблекрушения, по их словам, стала массовая драка между христианами и мусульманами на борту лодки. В результате из 50 человек спастись удалось только четверым.
В ночь с 18 на 19 апреля в 135 км от ливийского берега лодка с мигрантами перевернулась и затонула, итальянским спасателям удалось спасти только 27 человек, еще 24 тела были извлечены из воды. По оценкам, на борту судна находилось около 900 человек.
В прессе описаны многочисленные иные случаи трагедий подобного рода.
Согласно официальным отчетам, в течение последних 12 лет количество мигрантов, утонувших в Средиземном море, составило от 22 до 25 тыс. человек. И это только известные случаи. Сколько людей погибло на самом деле, остается только догадываться.
Количество жертв в результате происшествий, безусловно, шокирует. Даже папа Римский Франциск после избрания в 2013 году главой Католической церкви посвятил свой первый визит за пределы Рима острову Лампедуза – главному пункту на пути желающих попасть в Европу, где провел мессу в память о погибших мигрантах и напомнил о важности сострадания к обездоленным.
При этом количество желающих попасть в Старый Свет растет. Согласно отчетам ООН, в 2014 году количество переплывших Средиземное море нелегалов составило 165 тыс. человек, тогда как в 2013 году эта цифра была 60 тыс. человек. А главным источником мигрантов стала Ливия, где в условиях безвластия контрабанда приняла невиданные ранее масштабы. Этому способствует и географическое расположение страны: расстояние от ее побережья до итальянских островов всего 300 км. По оценке британских экспертов, в июне 2015 года на ливийских берегах собралось уже около 500 тыс. человек из различных африканских государств в ожидании отправки в Европу. И это не считая тех, которые находятся на пути к морю на дорогах Сахары.
Именно эти факты, согласно официальной позиции европейских парламентариев, вынуждают их принимать меры по усилению пограничной безопасности, так как функционал этих кораблей, согласно официальным документам, включает в себя оказание медицинской и иной помощи беженцам и спасение их в случае кораблекрушения. Исключение составляет последняя операция «Тритон» – в ее описании указано, что наряду с гуманитарными целями приоритетными являются задачи по пресечению нарушений морских границ и противодействию терроризму. По-видимому, корабли с морской пехотой и подводными лодками уже мало ассоциируются со спасательными операциями.
ВОПРЕКИ КОНВЕНЦИИ
Во всех операциях, проводимых Frontex в Средиземном море, есть одна интересная сторона. Согласно регулярно публикуемым отчетам, пограничниками ЕС пресекаются сотни попыток злоумышленников достичь берегов Европы. Сообщается о тысячах лиц, арестованных или выдворенных в страны первоначального проживания. И здесь политики просвещенной Европы, которые позиционируют себя в качестве примера в вопросах соблюдения законодательства о правах человека и так любят указывать другим на недостатки в этих аспектах, попадают в неловкое положение. Действия подобного рода нарушают положения Женевской Конвенции 1951 года «О статусе беженцев», ратифицированной всеми европейскими странами. Этот документ, в частности, определяет беженца как «лицо, которое в силу обоснованных опасений может стать объектом преследования по признаку расы, гражданства, вероисповедания, не имеющее возможности пользоваться защитой страны своего проживания; или находящиеся вне своей страны и не желающее возвращаться вследствие подобных опасений». Излишне объяснять, что конфликты последних лет имеют достаточно примеров фактов геноцида по этническим, религиозным или расовым признакам, поэтому под это определение подпадает большая часть тех самых нарушителей, перебирающихся в Старый Свет. Положения Конвенции также запрещают государствам, подписавшим ее, насильно высылать таких людей, отказывать им в предоставлении убежища и подвергать каким-либо ограничениям или наказаниям за пребывание на территории.
Вопрос соблюдения Конвенции очень болезненный для европейских политиков, и в том числе по этой причине так много внимания в названиях и описаниях упомянутых операций уделяется гуманитарным аспектам. В отчетах Frontex и прессе постоянно рассказывается о сотнях и тысячах спасенных от смерти в море мигрантах, об оказании помощи раненым и т.д. Что касается арестов, то они, со слов чиновников, производятся только при условии отсутствия подтверждения об угрозе жизни или здоровью, которые вынудили нарушителей границы спасаться из страны проживания. Но, несмотря на это, западные правозащитные организации регулярно подвергают критике руководство Frontex, обвиняя его во лжи, нарушениях прав человека и цинизме.
С другой стороны, зафиксировано несколько случаев, когда «беженцы» в ответ на приближение пограничных катеров открывали прицельный огонь из автоматов и впоследствии скрывались. К счастью, обходилось без жертв, но стало понятно, что защита морских границ в Средиземном море стала уже не безопасным занятием.
Но даже с учетом этого описанные операции вызывают вопросы. Прежде всего – почему трагедии с тонущими мигрантами, которые продолжаются более десятка лет, так взволновали Брюссель именно сейчас? И зачем для охраны границ привлекать десантные корабли и подводные лодки, предназначенные для тактических операций, когда для этого существуют более мобильные и удобные средства, такие как патрульные или сторожевые катера? В самом деле, трудно представить, что огромный «Bulwark» будет гоняться по морю за каждой лодкой, каких проходит в сутки десятки.
Причина такого усиления охраны морских границ ЕС кроется в ситуации в Ливии.
ХАОС И АНАРХИЯ
Сегодня даже самым ярым сторонникам идеи демократизации Северной Африки стало понятно, что планы по построению свободной, демократичной и стабильной Ливии после свержения Каддафи и разжигания гражданской войны были не более чем иллюзией. Обстановку в государстве сейчас можно охарактеризовать как хаос: в стране параллельно действуют два правительства, в Триполи и Тобруке, вооруженные формирования которых устраивают взаимную резню. Многие населенные пункты контролируются племенными вооруженными формированиями, разрушается инфраструктура, а подрывы, убийства и похищения людей стали почти ежедневным явлением. Специальный посланник ООН по Ливии Бернардино Леон предупредил в конце мая об угрозе полномасштабной экономической и гуманитарной катастрофы, но все попытки создать единое и адекватное правительство или хотя бы примирить враждующие стороны терпят провал.
Как показывает современная история, в условиях, когда в каком-то из регионов Ближнего Востока долгое время продолжается гражданская война всех против всех, со временем чаще всего верх берут радикальные исламисты. Они как организованная сила способны поддержать высокий уровень дисциплины на подконтрольных территориях, утихомирить племенную и клановую вражду, заручиться поддержкой местного населения путем помощи или запугивания. Таковыми примерами являются «Талибан» в Афганистане, Аш-Шабаб в Сомали или «Исламское государство» (ИГ) в Сирии и Ираке.
Что касается ИГ, то оно заявило о себе в Ливии в конце 2014 года, и в последние месяцы набирает обороты в стране. В феврале 2015 года эта группировка взяла под контроль город Нофалию, а в марте – Сирт. ИГ даже создало сеть тренировочных лагерей в горных районах Джебель Ахдар. При этом количество бойцов, вставших под черные знамена, растет как за счет иностранных наемников, так и за счет большого количества примкнувших ливийцев. ИГ придумало даже новое название для страны – Вилайет Барка. Так звучит на арабский манер название исторической области Киренаика (Восточная Ливия). Этот вилайет (с арабского – «провинция») должен стать, по замыслу ИГ, частью «всемирного халифата».
Надо сказать, что в бывшей Джамахирии экономические и политические условия для ИГ намного привлекательнее, чем в Сирии или Ираке. Страна богата нефтью, причем более качественной по своему химическому составу, рядом расположена Европа – крупнейший центр сбыта углеводородов. И если сейчас в условиях внутреннего раздора темпы ее добычи снижаются, то с большой долей вероятности можно предположить, что ИГ сумеет обеспечить приемлемый для себя уровень добычи и наладит торговлю черным золотом контрабандным путем за счет более дешевых цен и уклонения от налогов, как это было в Ираке. Покупателей найдется немало, как и желающих трудиться на объектах нефтедобычи и транспортировки. Не менее важной статьей доходов станут и мигранты: средняя стоимость транспортировки по морю, уплачиваемая преступным группировкам, организующим перевозки, составляет сегодня 2000 долл. за человека. И это не считая услуг по провозу через Сахару, подделыванию документов, предоставлению убежища и работы в Европе. С учетом сотен тысяч лиц, желающих переправиться, из этого выходят огромные суммы (в оценках ООН фигурирует цифра 7 млрд долл.), сравнимые с бюджетами некоторых африканских стран. Такие доходы можно получить в Ливии только за счет миграции. Понятно, что при развитии ситуации по худшему сценарию этот «бизнес» со временем перейдет под контроль ИГ.
НАДЕЖДА – ТОЛЬКО НА СВОИ СИЛЫ
Сегодня в Междуречье противодействие ИГ осуществляют международная коалиция во главе с США, курдское ополчение Пешмерга, армии Сирии и Ирака. И хотя боеспособность последней в свете недавних событий вызывает вопросы, тем не менее это организованные формирования, которые сдерживают распространение влияния ИГ. В условиях Ливии организованная армия фактически отсутствует вообще, поэтому противостоять этой структуре будет некому.
В этой обстановке вероятность того, что при отсутствии внешнего вмешательства ИГ уже в этом году распространит влияние на всей или большей части территории Ливии, под самым носом у Европы, велика.
Надежды на африканских соседей тоже нет. Руководство Алжира вообще против вмешательства во внутренние дела Ливии, справедливо полагая, что за этим «расшатается» вся Северная Африка. А Египет ограничился военными ударами в феврале сего года, руководствуясь прежде всего соображениями собственной безопасности – в результате удара был уничтожен крупный пункт хранения контрабандного оружия, которое не дает покоя Каиру уже несколько лет. Но даже если бы дальнейшие ракетно-бомбовые удары египетских ВВС по позициям ИГ имели место, они вряд ли уничтожили бы группировку, а только настроили против себя ливийское население и способствовали бы росту популярности ИГ здесь. О возможности участия в операции остальных армий Африки в силу их низкой боеспособности нечего и говорить.
Таким образом, для прихода нового хозяина территории некогда самой процветающей страны в Африке в лице ИГ сложились очень привлекательные условия.
Все это понимают в европейских столицах, особенно в Риме. И если изначально нестабильность в Ливии угрожала потерей страны как крупного поставщика углеводородов в Европу, а также увеличением потока мигрантов, что, в общем-то, уже происходит, то появление враждебного западу военно-политического объединения в виде ИГ угрожает всплеском терроризма.
Проанализировав элементы пропаганды, проводимой ИГ в Ливии, британские аналитики пришли к выводу, что территория этой африканской страны рассматривается группировкой не только в виде новой провинции, но и как «ворота в Европу». В том числе за счет огромных миграционных потоков, с помощью которых вероятность инфильтрации террористов в ЕС очень высока. В феврале сего года настоящий шок в Италии вызвало видеообращение, размещенное в Интернете группой ливийцев, назвавших себя «присягнувшими на верность ИГ». В этом сообщении они объявили Рим целью новых атак. Аналитиками обнаружено несколько иных пропагандистских материалов, в которых ИГ призывает своих сторонников присоединиться к ним с целью завоевания Рима как центра влияния западной цивилизации в Средиземноморье.
Понятно, что для обеспечения безопасности европейцам придется привлекать огромные ресурсы. Но как и чем потом можно будет выбить ИГ из Ливии, не ясно: в Ираке спустя год с начала военной операции, после более чем 4500 ракетно-бомбовых ударов с воздуха и наземных наступательных операций эта структура не уничтожена, а продолжает захватывать территории и привлекать в свои ряды все больше сторонников.
Именно это, а не судьба несчастных беженцев, которые в большинстве своем бегут именно от последствий «демократизации» региона, в первую очередь заботит Брюссель.
Европейцы понимают, что предпринимать активные действия необходимо уже сейчас. Первыми еще в январе этого года идею военного вмешательства в Ливию начало озвучивать итальянское правительство. Со временем сторонников интервенции в ЕС стало еще больше: в частности, 6 июня 2015 года министр обороны Испании заявил о необходимости военной интервенции именно для сдерживания ИГ. В начале марта ВМС Италии провели крупные тактические учения «Mare Aperto» («Открытое море»). Командующий учениями адмирал Пьерпаоло Рибуффо заявил, что они напрямую не связаны с ливийским кризисом, но вопросам отработки контртеррористической операции на море, эвакуации персонала и нефтедобывающего оборудования из Ливии уделялось первостепенное внимание.
Однако антитеррористическая операция в виде размещения воинских контингентов пока маловероятна.
Подобные инициативы уже вызвали резко отрицательную реакцию в ливийских правительствах, которые посчитали это нарушением своего суверенитета. При таком развитии событий боевые действия против европейцев могут развернуться по всей территории страны, а количество беженцев скорее всего только возрастет. Кроме того, в ЕС пока отсутствует четко выраженная позиция по вопросу объемов и способов применения военной силы, что мешает принятию решений.
Что касается позиции США, то они видят возможность проведения антитеррористической операции под эгидой ООН только после того, как в Ливии будет сформировано единое правительство, чего не удается достичь уже почти четыре года.
В этих условиях вероятным выглядит проведение более ограниченных операций, таких как точечные удары с воздуха или рейды спецназа на территорию страны, как это делается, например, в Сомали.
Судя по всему, зеленый свет на проведение таковых действий уже дан: 14 июня военное командование США сообщило о нанесении авиаудара по территории страны «по просьбе ливийского правительства», в результате чего, по неподтвержденным данным, уничтожен один из самых опасных террористов Африки Мохтар Бельмохтар.
В эти же дни появилось сообщение о развертывании на постоянной основе военной базы ВС США в испанском городе Морон, расположенном рядом с Севильей, на основании межправительственного соглашения. Согласно официальному заявлению испанского Министерства обороны, численность личного состава на этой базе может быть развернута до 2200 военнослужащих и 500 гражданских, а количество самолетов до 26. Основное предназначение базы – реагирование на случай обострения кризиса в Северной Африке. По всей видимости, при ликвидации Бельмохтара самолеты взлетали именно с этой базы.
Военное присутствие США и ЕС в Средиземноморье увеличивается, вместе с ними возрастает и напряженность. Ливийский кризис переходит в другую фазу, которая вовлекает в себя несколько государств и может затянуться на долгие годы.
Оценили 6 человек
26 кармы