Приход к власти в России новой «элиты» во главе с Борисом Ельциным и развал Советского Союза в декабре 1991 года и правящие круги в США восприняли, как исключительно благоприятный факт для реализации идеи мировой «американской империи».
Правительство Ельцина консультировали более 300 американских специалистов, в том числе и сотрудники ЦРУ. Несметные народные богатства Советского Союза были проданы за бесценок, украдены и вывезены за рубеж – в основном в Америку. Советник президента США Билла Клинтона Стоуб Тэлбот, не смущаясь, писал: «США купили СССР по ценовому соотношению «копейка за рубль». По собственному признанию российских экономистов Анатолия Чубайса и Егора Гайдара они «не думали о цене государственной собственности, потому что хотели поскорее избавить страну от отсталого наследия социализма».
По состоянию на 1990 год в Российской Федерации работало более 30 тысяч промышленных предприятий, построенных в эпоху СССР. После приватизации их осталось в шесть раз меньше. Наибольший ущерб был нанесён при проведении залоговых аукционов. Аукционы проводились по коррупционным схемам. Руководителей заводов подкупали, шантажировали, а тех, кто не соглашался могли и убить. Например, в Санкт-Петербурге, за время приватизации «Сталепрокатного завода» поочередно убили четырёх претендентов на покупку предприятия. Автомобильный завод имени Лихачёва в Москве (знаменитый ЗИЛ) продавали за 130 миллионов долларов. Казна получила 13 миллионов.
В результате приватизации 90-х годов Россия по развитию экономики оказалась отброшена к уровню 1975 года и потеряла полтора триллиона долларов. Экономист Джеффри Сакс писал: «Мне кажется, российское руководство превзошло самые фантастические представления марксистов о капитализме. Они сочли, что дело государства — служить узкому кругу капиталистов, перекачивая в их карманы как можно больше денег и поскорее. Это злостная, предумышленная, хорошо продуманная акция по перераспределению богатств в интересах узкого круга людей».
Но не все российские специалисты во власти поддавались такому мощному западному воздействию. Одним из тех, кто пришёл во власть в 90-е был Владимир Полеванов. Доктор геолого-минералогических наук и советник министра природных ресурсов Российской Федерации в наше время, с 1993 года возглавлял Амурскую область – центр золотодобычи в России.
В 1994 году Владимира Полеванова пригласили на пост руководителя Государственного комитета России по управлению имуществом. В руках Владимира Полеванова оказались главные рычаги управления процессом приватизации в огромной стране.
Однако, спустя всего 70 дней после начала работы, Владимир Полеванов был уволен. Что же произошло в этот период в России, в мире и в самом российском правительстве? Об этом Владимир Полеванов и рассказал в программе арабской редакции RT «Россия под управлением США. Пугающее свидетельство бывшего вице-премьера России». (См. видеоверсию на ютубе: https://clck.ru/Dxi68 ).
Владимир Полеванов
– Владимир Павлович, здравствуйте!
– Добрый день, Халид.
– Рад Вас видеть в нашей программе.
– Аналогично.
– Вы знаете, когда я готовился к съёмке с Вами, смотрел Ваши материалы, первый вопрос у меня возник такой. Для 90-х годов прошлого века Вы, совершенно неподходящая политическая фигура. Неординарная, если сравнить Вас с теми политиками, которые были тогда у власти. Вы абсолютно выбиваетесь из плеяды чиновников ельцинской эпохи. Особенно, учитывая то, как президент Борис Ельцин выстраивал отношения со своей командой. Так вот, почему он решил сместить Анатолия Чубайса и пригласить Вас на должность главы Государственного Комитета по управлению госимуществом. Как это произошло?
– Почему я был не такой, это понятно. У меня был 18-летний опыт работы на севере страны, на Колыме. Там сложные и суровые условия жизни, поэтому каждый знал друг друга, и каждый помогал другому работать в экстремальных условиях, которые многим даже трудно представить.
Трудно представить, что такое температура воздуха -63 градуса. Бензин замерзает при такой температуре и превращается в масло. Сталь лопается в несколько раз быстрее, чем обычнее. А мы в этих условиях работали, добывали золото.
Золотодобыча это та отрасль, где все обязаны были быть честными, иначе и не могло быть! Такого понятия, как обмануть, не выполнить обещания или не решить задачи, никто из нас не знал. Если в нашей среде появлялись такие люди, то они сразу же изгонялись из коллектива.
Это было большое чувство ответственности. Мы обязаны были выполнить любое задание, следуя главным принципам: «Делай или умри! Невыполнимых задач нет! Во всех своих бедах виноват ты сам!». Это исключительно правильные принципы, с которыми я начал работу на должности губернатора Амурской области.
А что означала работа по руководству областью с колымскими принципами? Это означало, что в нашей администрации царила абсолютная честность. Никаких взяток никто не брал, и никто взяток не давал. Кроме того, я ликвидировал службу охраны, которая мне полагалась. Охрана должна была находиться у моего дома и быть со мной в машине. Я сказал, что лучшая моя охрана – моя деятельность и моё поведение на посту губернатора. Специалисты объяснили мне, что если меня захотят убить, то снайперы не промахнутся и никакая охрана меня не спасёт, это бесполезно. Поэтому у меня был один охранник, он же мой водитель.
– Но у Вас были внушительные достижения на этом посту, насколько я читал. Вы очень сильно повысили добычу золота!
– Мы, действительно увеличили добычу золота, это раз. Второе, мы стали выставлять на продажу наши золотые месторождения, предлагая их по настоящей цене. И за полгода из дотационного региона мы стали регионом не дотационным.
– То есть, Вы стали известны на федеральном уровне именно благодаря Вашей открытости, прозрачности…
– Благодаря этому, да.
– Понятно. В те времена очень частыми были различные покушения на тех людей, которые пытались работать не по законам мафии, пытавшейся перекроить страну под свои правила. Это было частым явлением в 90-е годы прошлого века. Как Вам удалось выжить в такой ситуации?
– Меня нечем было шантажировать. Кроме того, я лично курировал силовые структуры, потому что это важнейшая отрасль. Например, я посещал офицерские собрания в милиции, по мере возможности. Раз в неделю у них было собрание, и раз в неделю я к ним приезжал. Проблемы милиции мы решали вместе и решали их достаточно быстро. Поэтому и спецназ, и другие подразделения милиции, которые курировались мной лично, были обеспечены всем необходимым. Конечно, по возможности.
– И, соответственно, они были заинтересованы в работе на государство больше, чем в работе с мафией?
– Зачем им мафия? Офицеры милиции у нас были тогда настоящими офицерами, и для них не было вопроса в том, кому они служат, другое для них было неприемлемо. И они, как это часто бывало в те времена, защищали не воров с бандитами, а защищали государственную власть.
– У меня к Вам следующий вопрос такой. Есть такое впечатление, не только у нас, но и зарубежом, что такие люди, как Анатолий Чубайс или Борис Березовский, были в те годы некими «серыми кардиналами» во власти. Они подобно спруту держали в своих щупальцах все ветви власти, как официальные, так и теневые. Тем более, что Борис Ельцин, как человек больной, перенесший несколько инфарктов к тому времени, не совсем был способен проконтролировать это и прекратить. Я должен сказать, что в одном из интервью глава президентской охраны Александр Коржаков говорил о том, что Анатолий Чубайс учился на курсах нейролингвистического программирования, чтобы потом чуть ли не гипнотически влиять на Ельцина! Правда это ли нет, но взятки в виде коробок с деньгами точно носили чиновникам и они брали! И эти люди считали себя реальными властителями России. Поэтому я удивлён, что Борис Ельцин Вас пригласил в правительство и удивлён тому, как эти люди позволили такому человеку, как Вы, стать вице-премьером и возглавить Государственный комитет по управлению имуществом России. В те годы, это был самая ключевая структура управления, когда в стране шла всеобщая приватизация.
– Есть два момента. Во-первых, ещё в должности губернатора Амурской области я контактировал по самым разным делам со всеми министрами страны. Ко мне, например, приезжал министр иностранных дел Андрей Козырев, чтобы помочь открыть дополнительные пограничные переходы между Китаем и Амурской областью, то есть, с Россией. Приезжал Анатолий Чубайс, который, будучи главой Комитета по имуществу, предоставлял Амурской области ряд льгот для приватизации. Амурская область Чубайса особо не интересовала. У нас не было нефти, не было портов. Поэтому никаких выгод лично для себя он не видел. Вот почему положительно реагировал на мои просьбы и помогал приватизировать имущество области эффективно, по закону и в интересах нашего региона. То есть, никаких проблем с центральной властью в Москве у меня не было.
Однако, несмотря на это, моё назначение на должность федерального уровня стало полной неожиданностью для всех! В том числе и для меня. Я узнал об этом только через два дня после назначения, когда меня вызвал в Москву сам Борис Ельцин!
– И Чубайс не знал?!
– Не знал. Хотя потом уверял, что моё назначение было его инициативой…
– А как это произошло? Борис Ельцин говорил с Вами перед назначением?
– Нет.
– Как нет?!
– А вот так.
– Но он же должен был перед Вами какие-то задачи поставить?
– Он сказал: «Я решил назначить Вас на эту ключевую должность. Работайте. Надеюсь, у Вас всё получится».
– Что он имел в виду?
– Всё!
– То есть, Вас, по большому счёту, позвали в неизвестность? Вы сменили на посту главы Государственного комитета по имуществу России Анатолия Чубайса. Неужели никто не сказал Вам при назначении, что Вы должны выполнить какие-либо необходимые задачи, с которыми не справился Ваш предшественник?
– Никто и ничего подобного мне не говорил.
– Потрясающе...
– Согласен.
–Замечательно! Работайте, как хотите, что хотите, то и делайте.
– Это, как учить плавать. Бросили в воду и плыви.
– Понятно. И даже премьер-министр Виктор Черномырдин с Вами не встречался?
– Черномырдин меня уже знал.
– Неужели он ничего не сказал важного?
– Он тоже сказал: «Работайте!»
– Отлично!
– Никаких частностей. Работайте и всё.
– Хорошо. А в каком состоянии находилось Госкомимущество, когда Вы получили должность его главы? Можно ли было заниматься реформами по приватизации с помощью этой структуры? Или этот специально созданный комитет не выполнял своих задач? Что Вас поразило больше всего, когда Вы пришли на эту должность?
– Меня больше всего поразило то, что в Государственном комитете по управлению государственным имуществом, как он назывался, не было ни одного отдела по специализациям. То есть, управлять имуществом никто не собирался!
– А чем тогда там надо было заниматься?
– Предусматривалась ускоренная приватизация в стране и любой ценой. Я это сразу понял и буквально в течение недели убедился в том, что такая приватизация, практически, приведёт к уничтожению страны.
– То есть, если бы такая приватизация продолжалась и дальше, то она бы неминуемо привела бы страну к концу?
– Приведёт к уничтожению страны! И эта же приватизация заложила в экономике мины замедленного действия, которые, как мы сейчас видим, срабатывают и наносят вред до сих пор. Эти мины надо было демонтировать обязательно.
– А кто тогда этим процессом управлял?
– Чубайс.
– Один, единолично?
– Нет. С помощью американцев… Этими американцами были 35 советников, которые работали в российском ведомстве и определяли, что, как, и на каких условиях надо приватизировать.
– То есть, они работали с Анатолием Чубайсом?
– Да. И после его ухода с поста, они при нём же и остались.
– Это означает, что 35 американских советников работали с главой Госкомимущества?!
– Да. Конечно, вместе с американскими сотрудниками работали и российские советники. Возглавлял эту группу кадровый разведчик США Джонатан Хэй.
– Вот тут важно. Значит, возглавлял эту группу из 35 советников, кадровый…
– … разведчик Джонатан Хэй! И вот это поразило меня больше всего!
– А что, об этом не знали?
– Знали все.
– Как же так?!
– Дело в том, что тогда игнорировались даже некоторые распоряжения Генеральной прокуратуры. У меня есть отчёт начальника отдела по надзору в сфере экономики Генеральной прокуратуры Сергея Верязова. Он написал в этом документе, что вопреки распоряжению правительства и президента были приватизированы российские порты, которые нельзя было приватизировать! Мы потом вынуждены были их национализировать.
– Возвращать?
– Обратно. В этом же отчёте было написано о том, что проводилась даже приватизация оборонной отрасли! Это вообще представить сложно! И при этом запреты Генпрокуратуры игнорировались.
– А это Анатолий Чубайс пригласил на работу этих американцев?
– Конечно. Либо Чубайсу настоятельно посоветовали их нанять. Разницы уже нет.
– То есть, Вы имеете в виду, либо их навязали, либо он сам пригласил?
– Скорее всего, навязали, я думаю, сам он не мог.
Конечно, сам он и не мог нанять 35 американцев во главе с офицером ЦРУ.
Именно это и было для меня самым поразительным. В Госкомимуществе всеми командуют американцы, никто не хочет управлять имуществом и никто не хочет знать, сколько у страны имущества! Я первым же делом приступил, но, естественно, не успел, к составлению каталога зарубежного имущества России. Это же был гигантский объём.
– Зарубежное имущество уже бывшего Советского Союза?
Бывшего Советского Союза, да! Это имущество стоило триллионы долларов, с учётом земли, зданий, построек. Ничего этого не было учтено, хотя новая власть существовала уже больше года. А если считать с 1991 года, то она существовала уже четыре года. Тем не менее, такая примитивная мысль, как провести учёт и составить реестр зарубежного имущества, чтобы потом распоряжаться им нормально. Имущество не учитывали, и оно приносило прибыль кому угодно, но только не Российской Федерации. Американцы, которые были советниками у Чубайса, всё время подгоняли процесс, и приватизация шла стремительными темпами. Это мне было совершенно непонятно.
– И всё же, было ли ещё что-либо, что стало для Вас самым удивительным из того, что было сделано до Вас? Что было самым вопиющим фактом?
– Самым вопиющим было разрушение нашей оборонной промышленности. Оно шло целенаправленно.
– А что Вы имеете в виду под разрушением? Что конкретно?
– Я имею в виду, что практически на всех наших закрытых оборонных предприятиях 10% акций имели американские, либо НАТОвские предприятия.
– В Советах директоров?
– В Советах директоров. И, практически, каждый из этих американцев знал, что и как производится на этих предприятиях. Даже на заводе «Компонент» ракетно-космической отрасли, который на 97% выполнял заказы Генштаба, работали американцы.
– То есть, им достаточно было купить 10% акций, для того, чтобы вмешиваться?
– Да! Но покупка акций была под запретом. И тогда американцы стали создавать там дочерние предприятия …
– В том-то и вопрос, как такое вообще разрешалось?!
– Разрешалось! На это наша сторона закрывала глаза и на правах владельцев дочерних предприятий они входили в Советы директоров. В те годы мы, практически, не были суверенной страной.
– Я хочу осмыслить всё это, чтобы понять механизм. Значит, американцы, понимая, что они юридически не могут напрямую купить наши предприятия, начинали создавать…
– Совместные предприятия…
– Как бы пророссийские…
– Работающие в России
– … выкупали 10%, как минимум.
– 10 %! Как минимум. И всё! На этой основе, это пророссийское предприятие входило в Совет директоров.
– И они получали доступ ко всем секретам, и ко всем технологиям, которые были.
– Да.
– Хорошо. У меня есть те документы, которые Вы мне присылали. Например, письмо Генерального прокурора. Точнее, исполняющего обязанности Генпрокурора России Алексея Ильюшенко
– Именно. О разбазаривании госсобственности.
– Письмо начальника отдела по надзору за исполнением законов в сфере экономики Сергея Верязова. Все они…
– Правильно.
– …огромное количество писем писали на имя премьер-министра Виктора Черномырдина?
– Да. Так.
– Сообщая, что на самом деле происходит разрушение…
– Абсолютное…
– … оборонной промышленности.
– И распродажа госсобственности.
– И что доступ к секретности, который надо охранять никто не сохраняет.
– Да.
– Ведь десятки лет американская разведка тратила силы на то, чтобы хотя бы приблизиться к нашим военным секретам…
– А тут вдруг получила сразу всё.
– Доступ ко всем тайнам для них просто открыли…
– Более того…
– Вы знаете, это мне просто напомнило программу, которую мы делали о 1945-м годе, когда Советский Союз направлял на оккупированные германские территории своих специалистов, чтобы найти немецкие технологии по ракетам ФАУ-2. Это была сложная работа. А Россия 90-х всё это отдала просто так.
– Абсолютно!
– Это был капитулянтский сценарий действий.
– Безусловно.
– Как будто мы действительно капитулировали перед западной разведкой.
– Мы и капитулировали. Более того, сам президент Ельцин заявлял, что России и армия не нужна!
Бункер Сталина в Москве даже был приватизирован и превращён в ресторан. Я когда об этом узнал, у меня был просто шок.
– Это было.
– Бункер, знаковое место!
– Тем не менее.
– Исторический объект. На случай атомной войны он должен был быть главным штабом командования советских войск. И его переделали в ресторан!
– Да, да.
– Я когда это изучил, у меня, правда, шок был.
– Шок был у всех. Поэтому мы и были, практически, капитулировавшей страной. У меня было письмо за подписью Евгения Примакова, который тогда руководил Внешней разведкой и за подписью руководителя ФСБ того периода.
– Сергей Степашин, по-моему, был тогда.
– Да, Евгений Примаков и Сергей Степашин. Они писали о том, что американские, так называемые, партнёры, проводят массовое анкетирование директоров российских оборонных предприятий под видом выбора кандидатов для инвестиций. Директора отвечали на сотни и сотни вопросов и в странах НАТО накопили настолько гигантский объём данных, что создали специальное подразделение, чтобы адаптировать данные об оборонной продукции к западным стандартам. Но это ещё не всё. В структуры НАТО вызывали российских специалистов программирования, оплачивая им эти поездки, чтобы эти специалисты сами адаптировали русские данные к НАТО-вским стандартам.
– И я так понимаю, что они получили всё это, практически, за бесценок?
– Просто бесплатно.
– Вы пишете также о том, что те предприятия, которые стоили несколько миллиардов долларов, приватизировали за пять миллионов долларов, да ещё и с рассрочкой на 20 лет!
– Практически, в те, 90-е годы прошлого века, приватизация 50 процентов промышленности такой гигантской страны, как Россия, уложилась всего в один триллион рублей.
– Это сколько будет в долларах? Семь-восемь, по-моему, Вы писали? Семь-восемь миллиардов.
– Около этого.
– При стоимости около четырёхсот-пятисот миллиардов…
– Да! В то время, как такая страна, как Венгрия, которая приватизировала 30% своих предприятий заработала больше. То есть мы всё отдавали даром.
– Венгрию и Советский Союз даже не сравнить. Разный масштаб!
– Раздача собственности шла за бесценок! Более того, в своей докладной по текущей ситуации я писал, что почти в 150 раз были занижены цены ваучеров. Ваучеры – это ценные бумаги о приобретении доли государственного имущества, должны были стоить в России не десять тысяч рублей по деньгам того периода, а самое малое - полтора миллиона рублей, даже два. В те годы люди продавали свои ваучеры за ту сумму, на которую можно было купить бутылку водки или пару килограммов сахара. А если бы ваучер стоил два миллиона, согласитесь, каждый бы получил возможность на серьёзную долю государственной собственности и мог бы разумно ей распорядиться. Её бы никто за сахар не продавал.
Анатолий Чубайс лжёт, когда говорит сейчас, что им было всё равно, как приватизировать, и что главной была задача, как можно быстрее раздать государственную собственность, чтобы «вбить гвоздь», как он пафосно говорит, «в крышку гроба коммунизма».
– Он ещё говорил, что «мы «сломали россиян», но навязали дикий капитализм в стране». То есть, он этим бравировал.
– Бравировал, да. На самом деле, приватизация была нужна для того, чтобы распродать собственность между своими людьми. И это было то, чего хотели американцы.
– То есть, все аукционы по продаже предприятий проводились между приближёнными Анатолия Чубайса?
– Приближённые Чубайса, полностью работавшие по указаниям американцев. Именно американцы устанавливали правила игры, поэтому всё лучшее из предприятий попадало к ним. Был период, например, когда 90% нашей металлургической промышленности принадлежало Западу, тогда же они пытались забрать все нефтяные предприятия.
– Как раз в период Вашей работы в правительстве происходили попытки?
– Да, да, именно тогда.
– Попытки металлургическую и нефтепромышленность приватизировать в интересах Запада.
– Почему компания ЮКОС была ликвидирована? Это было абсолютно правильно. ЮКОС уже был готов к продаже. Практически, Михаил Ходорковский был арестован за неделю до того, как собирался передать все активы ЮКОСА американцам. После этого вернуть акции российскому государству было бы намного сложнее.
– А тогда также происходило? То есть, российский владелец, которому всё это принадлежало, периодически…
– Периодически продавал акции Западу. И это, в принципе, недопустимо. Я специально проанализировал состояние дел по нефтяной промышленности в мире. Все нефтедобывающие страны без единого исключения имеют нефтяные компании в собственности государства. Норвегия, Ближний Восток, Венесуэла, практически все. У меня даже есть полный список. Единственное серьёзное исключение это США. Но, в США 85% нефти расположено на федеральных землях, что уже является ограничением для владельцев. За нефтяными компаниями следят три совершенно разных подразделения. Министерство внутренних дел, Служба по ценным бумагам и Министерство горной промышленности. Компании обложены жёсткими ограничениями. И этим они отличаются от наших государственные компаний, которые таких ограничений не имеют. В частности, американская Служба по ценным бумагам требует от каждой частной компании доказательств существование запасов. Эта служба проводит независимый аудит и если он её не устраивает, то Служба снимает с биржевых торгов все, без исключения, акции, и никаких поблажек в этом случае не бывает. И не меньшие требования к нефтяным компаниям предъявляет тот штат, на территории которого эта структура располагается. По сути, компания получает максимум 10-12% прибыли и счастлива этому! Счастлива, что ей дают работать и не ликвидируют. Поэтому, нефть – это главное достояние. Уж насколько слабым был Алжир, как освободился от колонизаторства Франции, но первым действием провёл национализацию промышленности.
– Да и Ливия тоже национализировала…
– И Ливия, да. Почему Венесуэлу сейчас терроризируют? Потому что Венесуэла входит в пятёрку крупнейших стран нефтяных мира, и она тоже национализировала свою промышленность.
– Но постепенно американцы всё себе присваивают. В Ливии забрали, в Ираке забрали.
– В Ливии и в Ираке это им удалось, а Венесуэла держится.
– Хотят в Иране вернуть своё влияние.
– В Иране не выйдет!
– Не выйдет. Но в Венесуэле вполне вероятно, что выйдет.
– Венесуэлу вполне могут американцы додавить. Иран – нет. Иран – это сверхконсолидированная страна, с устойчивой идеологией, с сильной армией, хорошим географическим положением
– Ну, и там ещё, и без пяти минут, создание ядерного оружия.
– Без пяти минут ядерное оружие! Они же мгновенно создадут препятствие для всего мира. У них же более двух тысяч, если не ошибаюсь, орудий, по берегам Ормузского пролива. Обычных орудий, которые потопят любой танкер и которые уничтожить невозможно.
– Спасибо Вам большое Владимир Павлович! Было очень интересно Вас послушать, спасибо Вам за эту беседу. Спасибо.
– Спасибо и Вам, до свидания.
* * *
– Владимир Павлович, здравствуйте!
– Добрый день, Халид.
– Рад, что вновь встречаюсь с Вами, и мы можем продолжить беседу.
– Я тоже рад встрече.
– Обратимся к тому моменту, когда Вас назначили главой Госкомимущества. Вы ужаснулись тому, что увидели?
– Конечно!
– Вы понимали, каким будет Ваше пространство для манёвров? Я, почему спрашиваю о манёврах. Вы писали в своих статьях, что «Чубайс продолжал опекать Госкомимущество».
– Да!
– Несмотря на то, что Вы уже являлись главой этого ведомства?
– Именно.
– То есть, он продолжал курировать своих, так сказать, «коллег», не давал уволить 35 американских советников? Я правильно понял?
– Он пытался.
– Получается, Вы их всё равно уволили в результате?
– Я уволил американских советников в течение дня. Это произошло так. Меня на новой должности охраняло военизированное подразделение партии «Демократический выбор России».
– Вы имеете в виду лично Вас? Или здание «Госкомимущества»?
– Здание «Госкомимущества». Партия была организована Анатолием Чубайсом и Егором Гайдаром. Так вот, бойцы охраны этой партии не выполнили мой приказ – забрать у американцев пропуска. Более того, проникли, например, в компьютерный центр и забаррикадировались там.
– Но они же непроизвольно это делали? Кто-то ведь должен был давать им указания?
– Указания могли поступать от многих. От моих заместителей, например, от Петра Мостового, Альфреда Коха, Максима Бойко и других.
– Вашими заместителями остались люди Чубайса?
– Я не мог их уволить. Я заставил только Альфреда Коха уйти по собственному желанию. Единственного. Потому что он, по сути, уничтожал оборонную промышленность. Когда мне сообщили о его действиях, я вызвал его и уволил…
– Это касалось передачи американцам 10% акций оборонных предприятий?
– Да, это была его инициатива, он эти факты скрывал ото всех. Я, действительно, заставил его. Он испугался и написал заявление об уходе. Я сказал ему, что просто «сотру его в порошок», если он продолжит свою работу. Не знаю как, но я сделал бы это и Кох в это поверил.
– И американцев тоже уволили.
– Американцев я тоже выгнал. После этого я поменял охрану партии Чубайса на обычную службу охраны милиции. Эта охрана обошлась нам в три раза дешевле. После этого я забрал у американских советников пропуска, после чего уволил всех. Меня тут же объявили врагом цивилизации, врагом российско-американских отношений, врагом прогресса и рыночных реформ. Хотя, я всего-навсего восстановил юрисдикцию России над её же собственным имуществом.
– Хорошо. Удалось ли Вам хотя бы приступить к тому, чтобы процесс приватизации обрёл хотя бы законный юридический…?
– Конечно…
– … статус. Ведь действия их были противозаконными. Те документы, которые Вы мне присылали, в частности, письмо Генерального прокурора и других, более или менее, ответственных за этот процесс людей, свидетельствуют о том, что всё это было противозаконно, нарушалась Конституция страны, её законы. Я уж не говорю о морально-этических принципах. Получается, что морали мало кто придерживался в те времена. Катастрофическая ситуация была!
– Да! Поэтому я пытался пресечь эту катастрофу…
– Как я понимаю, Вы, всё-таки, смогли объяснить всё это Борису Ельцину?
– Думаю, он, действительно, хотел с моей помощью исправить ситуацию. Полагаю, что так. Другого объяснения тому, что он меня назначил, у меня нет. Мне, кажется, удалось сделать достаточно многое за это время. В 90-е годы, многие директора предприятий говорили мне так: «У нас было такое ощущение, что нам конец. А когда Вы возглавили Госкомимущество у нас, как будто, появился глоток свежего воздуха. Мы поняли, что не всё еще потеряно».
– Вы каких руководителей имеете в виду?
– Глав предприятий.
– Это руководители тех 500 бывших советских предприятий, на строительство которых были потрачены десятилетия и на это работал весь Советский Союз, миллионы людей! И вот эти 500 крупнейших предприятий, в том числе военных, распродали всего за шесть-семь миллиардов долларов.
– За копейки. Да!
– И которые стоят просто триллионы долларов уже по нынешней цене.
– А я не дал приватизировать Тихоокеанский флот, который занимался поставками северным путём. Если бы его продали, все поставки были бы прекращены. А это жизнь для Чукотки. Я вернул флот нашей стране. Потом я приостановил приватизацию алюминиевых заводов. Ведь алюминий, с точки зрения энергетики, это и альтернатива электричеству и хороший химический аккумулятор.
– К тому же Советский Союз был одним из лидеров по производству алюминия.
– Да. Что ещё было сделано. Я лишил своих заместителей – ставленников Чубайса права подписи всех документов. Анатолий Чубайс периодически звонил мне после этого и скандалил. Требовал немедленно вернуть на работу американских советников.
– Но зачем?!
– Он мне не объяснял. Но я, как человек дисциплинированный, просил письменный приказ.
– Вы так ему и говорили?
– Да. На любое требование по телефону я сразу же отвечал тем, что мне нужен письменный приказ. А письменный приказ Чубайс отдавать не хотел. Документы с подписями – это уже доказательство действия, это неоспоримый факт приказа. И он бы очень быстро поплатился бы за это.
– То есть, его приказы по телефону были безосновательны? Может быть, он говорил, что американцы как-то помогут. Или что-то другое?
– Нет. Нет! Без всяких обоснований. «Так надо». Да. А надо кому? Естественно, американцам. Поэтому я и запретил подписывать бумаги кому либо, кроме меня. Все эти ставленники Чубайса пытались за моей спиной слать для губернаторов и директоров распоряжения. А ведь в регионах их распоряжения были равны моим, они же не знали, что происходит внутри департамента!
– Поэтому все юридические и прочие вопросы Вы на себе замкнули?
– Абсолютно все!
– И Вам, по крайней мере, удалось приостановить какие-то процессы приватизации…
– Да.
– … которые могли бы привести к глобальной катастрофе…
– К глобальной катастрофе, да. И удалось обратить внимание на это.
– Я бы хотел зачитать несколько фрагментов из Ваших статей по экономике. Фрагменты касаются Джонатана Хэя и они меня просто поразили. Вы пишете: «Джонатан Хэй с помощью Анатолия Чубайса купил 30% московского электронного завода НИИ «Графит», единственного в стране разработчика графитного покрытия для самолётов-невидимок, аналогичных «Стелсам» США. После этого Хэй тут же заблокировал заказ наших военно-космических сил на производство высоких технологий. К тому же я отменил приватизацию Новокузнецкого алюминиевого завода, которой Чубайс тоже занимался». И Вы пишете об алюминиевом заводе, который стоил 3 млрд. и который хотели приватизировать за 5 миллионов…
– 5 миллионов! Именно!
– … на 20 лет в рассрочку. То есть, практически, даром. Но, понимаете, на что я обратил внимание. В этом случае речь не только о наживе или о получении секретов. Здесь идёт речь и об устранении конкурента.
– Точно!
– И это очень важная составляющая! Когда американский акционер блокирует российские военно-космические заказы на производство высоких технологий, при этом, акционер – бывший сотрудник ЦРУ…
– Не бывший, а действующий!
– Действующий?!
– Джонатан Хэй был действующим сотрудником разведки.
– Потрясающе… Тем более, действующий сотрудник ЦРУ! Внедряясь в технологии исторического противника, он устранял конкурента по производству самолётов-невидимок.
– Более того, этот самый институт «Графит» начал делать работы в интересах американцев для бомбардировщиков-разведчиков «Стелс». Джонатан Хэй добился того, что специалисты института и завода «Графит» начали работать на американскую промышленность! Предприятий этого профиля в мире было мало, и единственный в России, стал работать на США!
– С помощью появления этих дочерних американских компаний.
– Через дочерние компании, через подкуп директоров аналогичных предприятий они и действовали. Главы российских заводов и институтов активно подкупали в те годы. Им давали акции и давали прямое задание - развалить собственное предприятие. Потом можно было просто сказать: «Видите, предприятие совершенно не работает, оно не нужно государство, давайте его продадим».
– При этом российская контрразведка предупреждала наши власти.
– Да.
– Вы приводите примеры, когда специалисты контрразведки писали правительству: «Что вы делаете?! Американцы внедряются в наши технологии, у нас не осталось ни одного секрета, они все уже получены американцами!». Неужели никто не обращал на это внимания!?
– Да. Поэтому я и считаю, что мы были тогда побежденной страной. Мы, как будто платили контрибуции и репарации Западу, как положено побежденной стране. Мы платили своими секретами, платили развалом оборонной промышленности и просто платили деньгами, которые вывозились из страны в огромных количествах за границу. И поэтому Борис Ельцин считал, что у России теперь не может быть врагов, и теперь Россия даже армию может ликвидировать. Вспомните, этот совершенно фантастический случай, когда Вадим Бакатин, якобы из благих побуждений, выдал секрет расположения прослушек в посольстве США в России!
– Это ещё при Горбачёве было, 5 декабря 1991 года
– И это, конечно, был полный маразм. Это преступление, за которое расстреливают. – Получается, правительство того времени ничего не понимало в ценности таких вещей! К сожалению….
– Они, действительно, ничего не понимали. Поэтому страна и разрушалась. Я даже в своём докладе премьер-министру Виктору Черномырдину, писал, что предпринимается попытка сделать гарантированным технологическое отставание России. – То, что до сих пор мы не можем преодолеть…
– Не можем до сих пор…
– … я имею в виду технологическое отставание. Потому что в те годы нас сильно отбросило назад.
– Да, это было заложено в те годы. По сути, наша государственность была заминирована. Просто заминирована грядущими сложностями. Мины были заложены во все мыслимые и немыслимые основы российской государственности. Это касалось и морали, и оборонной промышленности, это касалось и…
– Банковской сферы. В те годы и был подписан закона о деятельности Центробанка, что было, фактически финансовой капитуляцией перед Федеральной Резервной системой.
– И если Россия будет развиваться, а она будет развиваться, то эти мины нужно ликвидировать. В обязательном порядке, иначе они взорвутся.
– Учитывая, что Анатолий Чубайс и сейчас работает, как Вы считаете, была какая-то тайная договорённость по его кандидатуре, когда Борис Ельцина покидал свой пост? О том, что Чубайс неприкосновенен?
– Наверное, была.
– Иначе нельзя объяснить тот факт, что он до сих пор работает на заметных должностях. Это просто феноменально. У меня даже слов не было, когда я это прочитал и даже остановился, не мог продолжать читать дальше. Но сейчас я продолжу о фактах продажи. «Фирма «Baldwin Enterprises Incorporated USA» через подставную фирму «BK Branswill» купила более 10% акций оборонного завода «Компонент», который на 87% из общего объёма выпуска своей продукции выполнял заказы Генштаба Вооружённых сил Российской Федерации»!
– Да. Я же говорю, это было разрушение страны и активное внедрение разведчиков США в заказы Генштаба России.
– И в Совет директоров, как Вы говорите, с этими 10% акций входят люди, которые …
– … работают на американскую разведку! В принципе, мы не имели независимости вообще. Мы были абсолютно разграбляемы и управляемы, если так выразиться по-простому. И, по сути, только с Мюнхенской речи Путина 2007 года как-то началось восстановление суверенитета России в своей внешней политике
Оценили 38 человек
69 кармы