Шок от мобилизации может напомнить о реакции общества на пенсионную реформу или введение QR-кодов во время пандемии. Эти непопулярные решения привели к росту протестных настроений, но сейчас уровень патриотической консолидации довольно высок и у власти есть шанс избежать массового недовольства, если мобилизация действительно останется частичной, считает директор «Левада-центра» (признан иноагентом) Денис Волков
Президент Владимир Путин подписал указ о частичной военной мобилизации. Пока мы точно не знаем, как это решение повлияет на общественные настроения. Однако уже сейчас можно сделать несколько предположений на этот счет. Это позволяют исследования, накопленные за семь месяцев «спецоперации»*, а также многолетние наблюдения за российским общественным мнением.
Пассивное беспокойство
По предварительным оценкам, в противники мобилизации можно с определенными оговорками записать те 44% респондентов, которые выступают за начало переговоров и сворачивание боевых действий. Это в том числе те, кто поддерживает российскую власть, но боится, что цена участия России в конфликте для них лично будет расти. Нужно понимать, что при всех высоких показателях поддержки действий руководства и военных число настоящих «ястребов» в российском обществе вряд ли превышает 15%. Основная масса скорее полагается на решения президента и правительства: раз они решили начать «спецоперацию», значит, по-другому было нельзя, значит, так тому и быть. А лучше бы, чтобы все это побыстрее закончилось.
Высокие цифры поддержки во многом были обеспечены тем, что рядовому гражданину на протяжении последних месяцев не нужно было непосредственно участвовать в происходящем. Изначальные попытки вдохновить людей на активную поддержку решений руководства, на участие в массовых акциях в поддержку «спецоперации», демонстрацию соответствующей символики довольно быстро были сведены к минимуму. И все ограничилось молчаливым и пассивным принятием генеральной линии.
В такой ситуации обычному человеку можно было отгородиться от новостей и жить своей жизнью. Поэтому решение о мобилизации должно было заставить значительное число россиян крепко задуматься, а не коснется ли оно их самих или их семей, и если не прямо сейчас, то уже в скором времени. Одним из первых показателей этой тревоги стала очередная волна панической скупки билетов на авиарейсы из России в другие страны на все ближайшие дни.
Понимая возможное негативное отношение россиян к мобилизации, власти довольно долго тянули с ее объявлением, предпочитая так называемую самомобилизацию — использование добровольческих батальонов и ЧВК. Нужно отметить, что отношение общества к подобным формированиям достаточно терпимое. Еще в 2014 году респонденты на фокус-группах говорили, что взрослые люди могут поехать повоевать, если им так хочется. Тем более если это позволит не привлекать призывников. Возможно, власти учли такие настроения и поэтому поспешили подчеркнуть ограниченный характер принимаемых мер и неучастие в частичной мобилизации призывников и студентов.
Вероятно, российское руководство было бы радо обойтись вовсе без мобилизации, но конфликт приобрел свою собственную логику, которая диктует необходимость принимать непопулярные меры. Явное затягивание с этим шагом и беспокойство властей о реакции общества наводит на мысль о другом непопулярном решении последних лет — пенсионной реформе 2018 года.
Тогда одно только объявление о планах увеличения пенсионного возраста вызвало широкое общественное недовольство: резко снизились рейтинги власти, увеличилось число уверенных в том, что страна движется по неправильному пути, вырос протестный потенциал и количество протестных акций. Другая непопулярная мера — ковидный карантин (и отчасти введение QR-кодов) — привела к похожим последствиям.
Однако любые параллели с прошлыми событиями можно проводить только очень осторожно. Решения о пенсионной реформе и ковидных ограничениях принимались на фоне уже снижавшихся рейтингов власти, накопленного недовольства экономическими проблемами и желания перемен.
От консолидации к адаптации
Сейчас общественный контекст совершенно иной. На фоне международного конфликта и западных санкций против России произошла консолидация общественных настроений вокруг власти. Выросли рейтинги первых лиц, партии власти, поддержка основных государственных институтов. Даже часть тех граждан, которые еще совсем недавно были недовольны чиновниками, сегодня готова подозревать протестующих в работе на противника и говорит, что не поддерживать свое правительство в текущих условиях было бы непатриотично. Скорее всего, этот долгосрочный тренд на сплочение вокруг власти, похожий на то, как общество реагировало на присоединение Крыма восемь лет назад, будет трудно одномоментно обратить вспять.
Кроме того, за прошедшее с начала нынешнего конфликта время российское общество смогло адаптироваться к новым условиям. Шок от начала боевых действий, который с одинаковой силой испытали как критики, так и сторонники российской власти, к сегодняшнему моменту уже пережит. Этому помогла довольно быстрая стабилизация экономической ситуации: сдерживание инфляции, денежные выплаты беднейшим слоям населения, технология которых была отработана во время пандемии. Так что уже с лета наблюдается оживление потребительских настроений, немного улеглись страхи потерять работу, появилась надежда на улучшение ситуации.
Параллельно с этим все последние месяцы постепенно снижалось внимание россиян к происходящему на Украине. Значительное число наших респондентов, защищаясь от потока травмирующей информации, научились фильтровать новостной поток. Кто-то перестал смотреть новости и переключает канал, как только разговор заходит об Украине. Кто-то не обсуждает политику и не говорит про Украину с коллегами и знакомыми. Люди намеренно уходят в домашние дела и решение повседневных проблем.
Как объясняют наши респонденты, если не можешь повлиять на происходящее, перестань об этом думать, переключись, не трать нервы и душевные силы. Пусть переживают те, кого это касается напрямую. Это не значит, что российское общество полностью забыло украинскую тему, но люди смогли приучить себя не думать об этом.
Привычка к лишениям
Все это позволяет предположить, что к началу сентября в российском обществе скопился определенный запас прочности и устойчивости к новым плохим новостям. И это на первых порах позволит демпфировать негативные эмоции, связанные с объявлением частичной мобилизации.
Вообще ожидание неизбежных новых трудностей и лишений стало за последние годы для россиян своеобразной привычкой. Автору не раз приходилось слышать от участников фокус-групп в разных уголках страны, что мы идем от одного кризиса к другому: от экономического кризиса — к пенсионной реформе, от реформы — к пандемии и карантину, от карантина — к спецоперации и санкциям. И вот теперь пришли к частичной мобилизации. Как только начинает казаться, что трудности остались позади, только мы хотели выдохнуть и начать жить, как приходят новые напасти. Все как в старой русской пословице: не жили богато, нечего и начинать.
Массовых протестов против принятого решения прямо сейчас также не стоит ждать. Люди хорошо понимают высокую цену выхода на несогласованные акции. На участие в протестных акциях сегодня отваживаются только самые отчаянные — как правило, это городская молодежь и все чаще девушки. Кроме того, за последние пару лет в обществе укрепилось ощущение бессмысленности протеста: власть, если что-то для себя решила, все равно не будет слушать и сделает по-своему. И разрозненные и немногочисленные протестные акции в нескольких крупных городах, прошедшие в день объявления мобилизации, лишь подтверждают эти выводы.
Поэтому, скорее всего, общественная реакция на объявление частичной мобилизации будет развиваться по следующей схеме. В самом начале — первый шок, смягченный общими высокими оценками действия властей и наработанной привычкой жить в условиях «спецоперации». Наверняка сработают самовнушение и надежды значительной доли россиян, что их лично это решение не коснется. Если мобилизация действительно останется частичной, массового недовольства, возможно, удастся избежать. Если нет — нет, но несколько месяцев для маневра российские власти, скорее всего, имеют. Насколько верны эти предположения, мы узнаем довольно скоро.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора
* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.
Оценили 4 человека
4 кармы