С начала 2020-го года внимание многих информационных агентств приковано к тому, каким образом стали развиваться отношения в нефтяной отрасли между Россией и Белоруссией. В последнее время из Белоруссии новости по этому поводу поступают едва ли не со скоростью телетайпной ленты.
«Белнефтехим», государственный концерн этой республики, в состав которого входят нефтеперерабатывающие заводы (НПЗ) в Мозыре и в Новополоцке, выполняя распоряжение А.Г. Лукашенко о диверсификации поставок нефти, подписывает контракты с компаниями из Норвегии, Азербайджана, России, занимается организацией перевалки нефти в литовском порту Клайпеда. Господин А.Г. Лукашенко 4 марта 2020 года заявил, что намерен решить вопрос с получением кредита в США для строительства нового нефтепровода из порта Клайпеды – прекрасный проект, который обеспечит дальнейшее расширение все более и более перспективного сотрудничества Белоруссии с такими дружескими для нее государствами, как Литовская Республика и Соединенные Штаты Америки. НПЗ Белоруссии в настоящее время работают на 50% своей проектной мощности, вырабатываемых нефтепродуктов хватает для внутреннего потребления и для критически важного экспорта по долгосрочным контрактам.
Белоруссия намерена диверсифицировать поставщиков нефти
Основная причина, которая привела к такому развитию событий – законодательство ЕАЭС (Евразийский Экономический Союз), в состав которого входят Белоруссия и Россия, и налоговое законодательство России, при разработке которого Россия не стала прислушиваться к пожеланиям, советам и ценным мнениям руководства Белоруссии. Законодательство ЕАЭС определяет, что внутри этого экономического союза межгосударственные взаимные поставки нефти и нефтепродуктов осуществляются без экспортных пошлин. В России с 2014 года поэтапно осуществляется «налоговый маневр», в соответствии с которым для нефтедобывающих компаний ежегодно увеличивается ставка налога на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и одновременно ежегодно снижается ставка экспортной пошлины при вывозе сырой нефти. Это приводит к ежегодному повышению цены нефти, которую российские нефтяные компании по нефтепроводу «Дружба» поставляют на НПЗ Белоруссии, при этом руководство России совершенно неожиданно для Лукашенко А.Г. отказывается отменять эту систему налогов. Белоруссии это нужно, а Россия этого не делает – невероятная ситуация, которая, разумеется, не может не вызывать справедливейшего раздражения в Минске.
Александр Лукашенко, президент Республики Беларусь
По состоянию на 2020 год российская нефть для Белоруссии может поставляться по цене в 85% от мировых цен на нефть марки Urals, но для Белоруссии это слишком дорого, поэтому она предпочитает покупать нефть марки Johan Sverdrup по 100%-но мировым ценам с перевалкой в порту Клайпеды и дальнейшей поставкой по железной дороге. Закупив и поставив на свои заводы 80 тысяч тонн норвежской нефти, «Белнефтехим» помог Литовской Республике обеспечить загрузку не только терминалов в порту Клайпеды, но и железной дороги, заплатив за то и другое порядка 2 млн долларов. Замечательный способ налаживать добрососедские отношения с Литвой – Вильнюсу эти деньги пригодятся для того, к примеру, чтобы увеличить финансирование общественной организации «Движение против Островецкой АЭС», созданной 2 февраля 2020 года. При этом, по данным «Белстата», показатель «год к году» для января 2020 и 2019 годов выглядит следующим образом: ВВП 98,1%; производство бензинов 66,5%; производство дизельного топлива 53,4%; производство мазута 50%; перевозки грузов 82,2%. «Сам погибай, а товарища выручай», а уж кто Минску теперь товарищ, определяет президент, парламент и правительство независимой, суверенной, самостоятельной Республики Беларусь. Экономической логики в действиях в Белоруссии власть предержащих не наблюдается – как, впрочем, и любой другой, анализировать такие действия невозможно, для этого требуются специалисты совершенно другого профиля.
Нефтяной сектор Киргизии и Белоруссии – почувствуйте разницу
Удивительна эта ситуация не только поведением Белоруссии, но еще и тем, что такое положение дел для ЕАЭС не является чем-то уникальным. Напомним, что на сегодняшний день членами ЕАЭС, помимо России и Белоруссии, являются Казахстан, Киргизия и Армения. На территории Армении НПЗ отсутствуют, Казахстан является нефтедобывающей страной, а вот в Киргизии НПЗ имеются, да еще и в количестве пять единиц, хотя объем добычи нефти на собственной территории в этой республике составляет порядка 200 тысяч тонн в год. НПЗ «Джунда» имеет мощность переработки до 800 тысяч тонн в год, НПЗ «Кыргыз Петролеум» — 300 тысяч тонн в год, Джалал-Абадский НПЗ – 60 тысяч тонн в год, Кантский НПЗ – 300 тысяч тонн в год, Токлокский НПЗ – 450 тысяч тонн. Теоретически эти пять предприятий способны в течение года переработать 2,1 млн тонн в год – не так много, как более крупные НПЗ в Белоруссии, но дело не в объемах, а в полном совпадении ситуации: как и в Белоруссии, у Киргизии имеется небольшой объем добычи собственной нефти и НПЗ, мощность переработки нефти которых кратно выше объемов добычи. При этом реальный объем переработки нефти в Киргизии в 2019 году составил 290 тысяч тонн, из которых 236 тысяч тонн добыты в самой республике, еще около 50 тысяч тонн поставлено из России. В чем причина? В октябре 2019 года в Нур-Султане прошли переговоры министров энергетики Казахстана и Киргизии по вопросам поставок казахской нефти на киргизские НПЗ в 2020 году. Встретились, поговорили, результат – поставок не будет. Причины коротко объяснил министр энергетики Казахстана Канат Бозумбаев, изложим тезисно.
«Киргизия и Казахстан – члены ЕАЭС, поставки нефти должны быть беспошлинными. Если мы отправляем нефть в Киргизию, то это беспошлинно. Бюджет Казахстана потеряет в среднем 60 долларов с каждой тонны нефти в виде невыплаченных пошлин. Если у нас будут потери, то не должно быть и реэкспорта нефтепродуктов, полученных на киргизских НПЗ. То есть получить беспошлинно нашу нефть, переработать, а потом продать куда-нибудь в Таджикистан или в Афганистан бензин или дизтопливо – так не получится. Мы готовы предоставить бензин и нефтепродукты для собственных нужд Киргизии без реэкспорта. Пока они не согласны, переговоры будут продолжены».
Вот, собственно, и все – работать себе в убыток для того, чтобы Киргизия зарабатывала на реэкспорте нефти или нефтепродуктов, Казахстан не намерен. И что дальше – начались скандалы, демарши со стороны Киргизии? Ничего подобного – стороны продолжили переговоры, стараясь согласовать свои интересы. В декабре результат был получен, пусть и небольшой – в 2020 году Казахстан беспошлинно поставит Киргизии 200 тысяч тонн бензина. Мало? Для Киргизии наверняка так и есть, однако внутренний спрос на автомобильное топливо Казахстан решить помог. Не преминула помочь в решении этой проблемы и Россия, в 2020 году в Киргизию будет поставлено 460 тысяч тонн бензина, 485 тысяч тонн дизельного топлива, 100 тысяч тонн авиационного топлива и символические 50 тысяч тонн нефти – очевидно, для дополнительной загрузки киргизских НПЗ. Внутренние потребности вполне удовлетворены, по поводу наращивания объемов поставки нефти Россия и Киргизия продолжают переговоры. Спокойно продолжают – без скандалов, без умных слов про «принуждение к объединению», «ущемление нашей самостоятельности», характерных для выдающегося политика современности Лукашенко А.Г.
Сооронбай Жээнбеков, президент Киргизии
Для Белоруссии, входящей в состав Союзного государства России и Белоруссии появление российской военной базы – за «красной чертой», а вот президент Киргизии Сооронбай Жээнбеков про российский военный аэродром «Кант» в марте 2019 года высказался коротко, но емко:
«Российская военная база в Киргизии вносит существенный вклад в укрепление обороноспособности республики, ее присутствие является важным фактором безопасности и стабильности в Центральной Азии».
В марте 2019 года Россия и Киргизия внесли изменения в соглашение 2012 года об условиях и статусе пребывания Объединенной российской базы на территории республики. В соответствии с документами, подписанными в присутствии президентов, площадь базы увеличена на 60 гектаров, сумма платежей за пользование базой выросла на 291,5 тысячи долларов. Сравните поведение высшего руководителя Киргизии с тем, как себя ведет Лукашенко А.Г., помня при этом, что Белоруссия – часть Союзного государства, а Киргизия на такой статус не претендует, ей вполне хватает того, что республика входит в состав ЕАЭС и ОДКБ. Сравнили? В результате про Белоруссию мы получаем информацию по всем телевизионным каналам и из материалов всех новостных порталов, а про то, как выстраиваются отношения России и Киргизии, пишут крайне редко – нет скандалов, нет и повода для новостных сообщений. Это так неинтересно, когда стороны спокойно, уважительно друг к другу, ведут переговоры, для того чтобы найти взаимоприемлемый компромисс, учитывающий интересы каждой из них.
Трансанатолийский газопровод – это конкуренция или сотрудничество с Газпромом?
Не менее занимательно, на наш взгляд, бросить беглый взгляд на то, как развиваются отношения России с еще одной постсоветской республикой, которая не только не входит в состав Союзного государства, но и не является членом ЕАЭС, а в 1999 году вышла из состава ОДКБ. Так уж сложилось, что Азербайджан не участвует ни в одном объединении, в котором присутствует Армения. Возникла ли хотя бы тень напряженности в отношениях России и Азербайджана в связи с выходом последнего из ОДКБ, было ли свернуто наше экономическое сотрудничество, являются ли наши страны конкурентами? То, что слово «Азербайджан» твердо ассоциируется со словом «нефть», не оспаривает ни один человек, хотя бы немного знакомый с историей развития этой отрасли промышленности – нефть Российской Империи начиналась на Апшеронском полуострове. История проявлений природного газа на территории Азербайджана уходит в глубину не то что веков, а тысячелетий. Аналитический онлайн-журнал Геоэнергетика.ru постарался рассказать об этом подробно – насколько это позволяет делать объем статьи.
Но и Россия нашего времени углеводородам не «чужая», а Еврокомиссия, другие зарубежные партнеры вот уже прикладывали максимум усилий для того, чтобы Россия и Азербайджан стали конкурентами на мировом рынке углеводородов. Особенно привлекательна в этом плане реализация проекта TAP-TANAP, магистрального газопровода, по которому природный газ с шельфового месторождения Азербайджана «Шах-Дениз 2» поступает на территорию Европы. Аббревиатура этого МГП расшифровывается как Trans Adriatic Pipeline – Trans Anatolian Natural Gas Pipeline, Трансадриатический – Трансанатолийский. Если заглянуть в так называемую «Википедию — Свободную энциклопедию», то можно обнаружить, что этот интернетный «источник знаний» без всяких сантиментов называет проект TAP-TANAP «конкурентом Газпрома». И не смущают авторов этой статьи в «Википедии» никакие «мелочи», связанные с реальным положением дел с поставками газа в Италию, которая является конечным пунктом для газовой магистрали, начинающейся в Азербайджане. Времени много не требуется, европейская пресса полным-полна сообщений о вот таких итогах 2019 года:
«Алжир транспортирует газ в Италию по Транссредиземноморскому газопроводу. Объем поставок алжирского газа в Европу в 2019 году составил 20,8 млрд кубометров, что примерно на 35% меньше, чем годом ранее. Экспорт в Италию в годовом выражении сократился на 38,5%».
Причина падения объемов алжирского экспорта тоже известен – это не только снижение объемов добычи, но и рост собственного потребления. Имеются и вот такие данные от министерства энергетики США:
«В 2019 году средние отгрузочные цены американского СПГ без учета транспортировки и регазификации составляли для Испании и Италии в пересчете на 1 000 кубометров 182 – 183 доллара, в то время как на TTF, самой ликвидной газовой бирже Европы газ стоил 125 долларов за 1 000 кубометров».
У утверждения о том, что азербайджанский газ, поступив на рынок Италии, будет вытеснять именно российский газ, а не более дорогостоящий СПГ, не будет компенсировать падение объемов поставок из Алжира, обоснований нет. То, что кому-то хочется считать, что государственная нефтегазовая компания SOCAR намерена конкурировать на европейском рынке с Газпромом – это уже совсем другой вопрос, но с вопросами такого рода обращаются к другим специалистам. А для того, чтобы было еще более очевидно, что версия о конкуренции между Газпромом и SOCAR абсолютно абсурдна, напомним еще ряд фактов и цифр. Объем поставок российского газа в Европу последние пару лет составляет около 200 млрд кубометров, объем поставок газа от SOCAR – 16 млрд кубометров в год или 8% от экспорта Газпрома. TANAP, состоящий на самом деле из трех частей – Транскавказский МГП, морской участок от берегов Грузии до берегов Турции и сухопутный отрезок на территории Турции – имеет годовую мощность именно 16 млрд кубометров газа в год, при этом для Турции предназначено 6 млрд кубометров, на территорию ЕС будет поступать 10 млрд кубометров газа в год. При этом ТАР будет состоять из двух ниток мощностью по 10 млрд кубометров газа в год, то есть задействован он по окончании строительства (по плану – конец 2020 начало 2021 года) будет только на 50%.
ТАР проходит по территории ЕС, то есть по территории действия Третьего энергопакета, в связи с чем Газпром официально запросил Еврокомиссию – имеет ли он право выступить в качестве альтернативного поставщика. ЕК молчала пару лет, но вынуждена была дать положительный ответ. Следовательно, сооружая за свой счет МГП ТАР, Евросоюз обеспечит Газпром возможностью увеличить объемы поставок в Европу. Какая уж тут конкуренция с азербайджанским нефтегазовым монополистом – это куда как больше похоже на сотрудничество, хотя «вслух» об этом никто, конечно, не сообщает.
Но для тех, кто сомневается, что речь идет именно о взаимовыгодном сотрудничестве, напомним хронику поставок газа между Россией и Азербайджаном, то есть между Газпромом и SOCAR: с 1991 года газ по межгосударственным газовым сетям «привычно» шел из России в Азербайджан; в 2006 году на шельфе Каспийского моря была начата разработка месторождения «Шах-Дениз» и российские поставки прекратились; с 2010 года до 2015 газ пошел из Азербайджана в Россию для снабжения Дагестана; в 2017 и 2018 году российский газ снова стал поступать в Азербайджан. Это не конкуренция, это помощь в решении конкретных проблем, время от времени возникающих у двух партнеров, никак иначе описать взаимоотношения Газпром и SOCAR невозможно.
SOCAR – государственная нефтегазовая компания Азербайджанской Республики
Кстати, все ли помнят, как расшифровывается аббревиатура SOCAR? State Oil Company of Azerbaijan Republic, Государственная нефтяная компания Азербайджанской Республики. Знакомая ситуация, традиционная для международного нефтегазового мира: если на территории страны имеются месторождения углеводородов с запасами, позволяющими осуществлять экспорт, то эта отрасль контролируется государством. Либеральная модель экономики? Нет, не слышали – желающие могут пройтись, к примеру, по списку государств, входящих в ОПЕК и обнаружить, что исключений из этого правила нет. Ни один из руководителей Азербайджана и мысли не допускал о том, чтобы отдать нефтегазовую отрасль республики на приватизацию – SOCAR был основан уже в 1992 году указом президента республики Абульфаза Эльчибея. К настоящему времени, после ряда организационных изменений, в состав SOCAR входят: производственное объединение (ПО) «Азнефть», ПО «Азеригаз», ПО «Азерихимия», ПО «Геология и инженерная идеология», «Управление Нефтепроводы», «Управление Маркетинг и экономические операции», «Управление Иностранные инвестиции», НПЗ «Азернефтянаджаг», «Бакинский завод глубоководных оснований.
В адрес России нетрадиционные западные партнеры любят высказывать критические замечания о слишком большом государственном контроле над нефтегазовой отраслью, причем делают это настолько часто, что уже и у нас в стране многие начинают сомневаться, верной ли дорого мы пошли, концентрируя добычу и переработку под началом Газпрома и Роснефти. Однако на фоне SOCARа наши корпорации смотрятся исключительно либерально, поскольку в Азербайджане в «вертикаль» государственной компании входит в разы больше – геология, научно-технические разработки, добыча и нефти, и газа, все вопросы по их транспортировке, переработке, разработка и реализации стратегических долгосрочных и тактических краткосрочных планов развития, решение о способах финансирования отдельных проектов, подготовка кадров для отрасли, машиностроительное направление, поиск внешнеэкономических партнеров. Если такой подход с чем-то и можно сравнивать, то только с Росатомом – от добычи через научно-конструкторские подразделения к переработке и поставке для внешних партнеров. При этом подход, который использует Азербайджан, совершенно логичен, если дать себе труд вспомнить, при какой ситуации создавался SOCAR. 90-е годы – мы уверены, что не ошибемся, считая их и для Азербайджана не менее «лихими», чем они были для России. Разорванные производственные и сбытовые связи, тотальное отсутствие денег и прочие разброд и шатания, да еще и усиленные жестким конфликтом с Арменией. Не пошли бы руководители республики на то, чтобы целиком и полностью контролировать важнейшую отрасль своей экономики – становление Азербайджана было бы не то что более сложным, оно бы вообще могло не состояться.
О том, что именно на территории Азербайджана была начата промышленная разработка нефтяных месторождений, Геоэнергетика.ru уже рассказывала, и мы надеемся вернуться к этой теме, чтобы коснуться истории нефтяной отрасли в Азербайджанской ССР – она достойна внимания. А в этот раз давайте хотя бы коротко посмотрим, как обстояли и обстоят дела в нефтегазовом секторе Азербайджанской Республики – о том, какие успехи и какие проблемы имеются у соседей России, стоит знать подробнее уже для того, чтобы ситуация, которая сложилась, к примеру, в той же Белоруссии, не казалась чем-то «из ряда вон». У любых событий есть предыстория, позволяющая лучше понимать логику происходящего.
Нефтегазовый сектор современного Азербайджана
Историю развития нефтяной отрасли Азербайджана гладкой и спокойной назвать трудно – слишком бурным был минувший ХХ век. На рубеже 1900-х годов на бакинских месторождениях добывалось около 0,2 млн баррелей нефти в сутки, и в то время это была рекордная отметка для всей планеты. А затем 1905 год, первая революция в России, сопровождавшаяся масштабными забастовками, затем Первая мировая, Февральская и Октябрьская революции, национализация отрасли, Гражданская война, Великая Отечественная война – каждое из этих событий оказывало серьезное влияние на нефтяную отрасль. С начала освоения углеводородных ресурсов на территории Азербайджана было выявлено более 70 месторождений нефти и газа, из которых в настоящее время разработка продолжается на 54. Однако с 1965 года объем добычи стал уменьшаться – 43 месторождения, расположенные на суше, выходили на четвертую стадию разработки, а вот с технологиями морской добычи в советские времена дела обстояли не лучшим образом.
В 1983 году был введен в эксплуатацию нефтепровод Новороссийск – Баку, по которому западносибирская нефть поступала на азербайджанские нефтеперерабатывающие заводы, которых в то время было два – для производства светлых и темных нефтепродуктов. Даже названия этих заводов – свидетельство особенностей истории Азербайджана: завод им. А. Андреева сначала стал «Ново-Бакинским НПЗ имени Владимира Ильича», затем «Азернефтнаджаг» и Бакинский НПЗ имени Гейдара Алиева; и НПЗ им. Сталина, который затем носил названия «НПЗ имени XXII съезда КПСС» и «Азнефтьяг», а с 1 января 2015 года он был объединен с Бакинским НПЗ. Добыча нефти в самом Азербайджане продолжалась, но ее объемов уже не хватало для обеспечения потребностей советских закавказских республик – именно поэтому в Баку пришла сибирская нефть.
В 1981 году на шельфе Каспия, в 90 км от Баку, было открыто месторождение Гюнешли, состоящее из глубоководной и мелководной частей, в 1985 году советские геологи открыли в том же секторе моря месторождение Чираг, в 1987 году вплотную к Чирагу было найдено третье месторождение – Азери.
Месторождения нефти «Блок АЧГ» на шельфе Каспия
Разделение месторождения на отдельные участки оказалось достаточно условным, сейчас эта гигантская структура площадью 5 на 50 км считается единым блоком месторождений «Азери – Чираг – Гюнешли» или, для краткости, «блоком АЧГ». По данным геологоразведки советского периода, запасы блока АЧГ оценивались в 500 млн тонн нефти, вот только добраться до этой подземной кладовой в СССР не успели – в 80-е годы не хватало не только технологий, но и денег.
«Контракт века» и бакинские нефтепроводы
После распада СССР Азербайджан восстановил самостоятельность, но денег от этого в республике не прибавилось, как, собственно, и во всех других постсоветских государствах. К Гейдару Алиеву можно, конечно, относиться по-разному, но ставить ему в упрек то, что в 1993 году, после своего прихода на пост президента Азербайджана он не пошел на интеграцию нефтяной отрасли своей страны с нефтяной отраслью России, на наш взгляд, точно не стоит. Выборы президента в 1993 году в Азербайджане, на которых Гейдар Алиев получил 98,8% голосов, прошли 3 октября – дата, которая для России запомнилась совершенно другими событиями. Не удивительно и то, что Г. Алиев понимал – выйти из глубокого и экономического кризиса Азербайджан мог только за счет своего нефтяного сектора и только в условиях устойчивого мира. Давайте оценим хронометраж событий: выборы и победа Г. Алиева – октябрь 1993, Бишкекский протокол о прекращении огня между Азербайджаном и Арменией, январь 1994 – указ Алиева о новой структуре управления SOCAR, Арменией и Нагорным Карабахом при посредничестве парламентариев СНГ – май 1994, 20 сентября 1994 года – подписание «Контракта века» о разработке блока АЧГ и договора о строительстве нефтепровода Баку – Супса, от месторождений Азербайджана до черноморского побережья Грузии.
Гейдар Алиев, президент Азербайджана (1993 — 2003)
«Контракт века», если формально – договор о совместной разработке блока АЧГ (Гюнешли – глубоководная часть, мелоководную разрабатывает только SOCAR) и долевом разделе добычи между 11 компаниями. Если неформально, то это образцово-показательная сделка для нефтяного сектора: Азербайджан, не имевший возможности разрабатывать блок месторождений в одиночку по причине финансовых трудностей, сумел привлечь к проекту такое количество компаний из такого количества стран, что ни одна из них не оказывает довлеющего влияния. Грубо – «ни под кого не лег», поскольку помимо самого SOCAR, которой в консорциуме досталось 10% акций, состав участников получился весьма пестрым.
Наибольшая доля – у British Petroleum, 34,14%, у ExxonMobil 8%, Statoil (нынешнее название – Equinor) – 8,56%, ТРАО (турецкая компания) – 6,75%, UNOCAL -10,28%, Devon Energy – 5,63%, Amerada Hess -1,04%, Delta – 1,68%, Itochu -3,92%, Impex -10%. США, Великобритания, Турция, Япония, Саудовская Аравия, Норвегия и при этом – ни у кого «контрольного пакета» не было. Срок действия контракта – 30 лет, предусмотренная в момент подписания сумма инвестиций – 7,4 млрд долларов, при этом с того момента, когда инвестиции будут возвращены, 80% прибыли от добываемой нефти уходили в бюджет государства, для чего в Азербайджане был создан специальный государственный нефтяной фонд Азербайджана.
Расчет Гейдара Алиева оказался точен – несмотря на неоднократные попытки тех же США диктовать условия Азербайджану, на такие же попытки со стороны Евросоюза, республика продолжает оставаться вполне самостоятельной. Консорциум по разработке АЧГ часто называют Азербайджанской Международной Операционной Компанией – АМОК, состав участников которой на протяжении лет периодически менялся: участники продавали акции друг другу и новым компаниям. В 2017 году контракт был подписан на новых условиях и новыми участниками: доля SOCAR увеличилась до 25%, новый срок действия – до 2050 года, нынешний состав участников уменьшился до девяти компаний: SOCAR, BP, Chevron, Impex, Equinor, ExxonMobil, TP, Itochu и ONGS Videsh. Дополнительная геологоразведка показала, что советские геологи сильно недооценили запасы АЧГ – в этом блоке не 500 млн тонн нефти, а более 1 миллиарда, потому и сумма инвестиций в разработку оказалась значительно выше, чем планировалось.
Геоэнергетика нефтяных труб
Строительство нефтепровода Баку – Супса некоторые политологи связывают с сугубо политическими маневрами, с прозападным блоком ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия), имевшим изрядный противороссийский настрой. Версия интересная, занимательная, но только для тех, кто не представляет, как выглядит этот маршрут и не придает значения датам, когда этот нефтепровод строился.
Год начала строительства, повторим еще раз – 1994. Давайте совместим все перечисленное: в 1994 году Азербайджан подписал контракт с 10 компаниями из 7 стран на сумму в 7,4 млрд долларов, на основании которого должна была начаться добыча нефти на шельфе. Эти инвестиции могли окупиться при очевидном условии – если бы азербайджанская нефть стала поступать на мировой рынок. Единственная транспортная артерия осенью 1994 года – нефтепровод Баку – Новороссийск, который проходит через Чечню, через город Грозный. И кому бы такая перспектива могла понравиться — нефть через Чечню 1994 года? Участники «Контракта века» предпочли вложиться в нефтепровод и в строительство терминала в грузинском порту, и вряд ли на тот момент могло быть более разумное решение. Протяженность нефтепровода 837 км, пропускная способность – 7 млн тонн нефти в год. Что там у нас еще про историю чеченских войн?
В 1998 году президенты Азербайджана, Грузии, Турции, Казахстана и Узбекистана подписали соглашение о строительстве еще одного нефтепровода, Баку – Джейхан. Джейхан – это город и порт в Турции на берегу Средиземного моря, для Азербайджана и для АМОК это выход на новые рынки сбыта. Нефтепровод Баку – Джейхан имеет протяженность 1’768 км, пропускная способность составляет 50 млн тонн. Азербайджанской нефти для его полной загрузки, конечно, недостаточно, потому терминал Сангачал, что рядом с Баку, принимает танкеры с нефтью из Казахстана, Узбекистана и Туркмении. Нефтепровод Баку – Джейхан стал основным для Азербайджана, что не удивительно – состав акционеров этого проекта полностью совпадает с составом акционеров АМОК, то есть «сами нефть добыли, сами по своему нефтепроводу отправили». Да, если посмотреть на список стран, в которые поступает нефть Азербайджана, то географическая привязка видна совершенно отчетлива. Джейхан – это Средиземное море, поэтому пятерка стран, лидирующих по закупкам азербайджанской нефти, выглядит логично. Около 40% нефти марки Azeri уходит в Италию, чуть больше 10% — в Израиль, на третьем месте – Индия с 7,5%, далее Германия и Китай, 7% и 6% соответственно. Турции в этом «топ списке» нет от слова «вообще», поскольку осенью 2018 года SOCAR построила в городе Измире НПЗ со звонким наименованием «Star», технологические линии которого настроены на переработку «коктейля» из трех сортов нефти – Azeri, Urals и Kerkuk. Годовая мощность переработки «Star» – 10 млн тонн нефти в год, нефть, как очевидно из названий сортов – из Азербайджана, России и Ирака. Азербайджан и Россия конкурируют на рынке углеводородов, говорите? Ну-ну. В декабре 2018 года SOCAR и Роснефть подписали соглашение по поставкам на «Star», по итогам 2019 года таможня России зафиксировала четырехкратный рост поставок российской нефти в Турцию.
Сотрудничество России и Азербайджана в нефтегазовом сектора – только бизнес, ничего личного
Мало этих фактов? Давайте еще порадуем: в 2018 году Грузия, которая 10 лет не покупала газ у России, разве что принимала его в качестве расчета за транзит по своей территории нашего газа в Армению, внезапно решила диверсифицировать поставки и приобрела 160 млн кубометров. Итогов 2019 года еще нет, но, вероятно, объем поставок вырос – иначе и быть не могло. Почему? Да потому, что магистраль TANAP уже введена в эксплуатацию, азербайджанский газ уже пошел в Турцию. Вот только что-то пока не ладится у SOCAR на месторождении Шах-Дениз, не очень удачно идут дела с поставками на собственные нужды и в Турцию одновременно, и Газпром подставил плечо: около 1,5 млрд кубометров в Азербайджан, пару сотен миллионов кубометров в Грузию… Всем ведь нравится сказка о конкуренции России и Азербайджана, вот SOCAR с Газпромом и стараются давать пищу для сплетников.
Когда строился нефтепровод Баку – Джейхан, шли разговоры о том, что это «американский» проект, что Азербайджан вот-вот поддастся заокеанским чарам – на долю американских компаний приходилось почти столько же акций АМОК, сколько их было у главного акционера и оператора проекта, ВР. Но в ноябре 2019 года венгерская Группа компаний MOL за 1,5 млрд долларов без всякой суеты выкупила всю долю Chevron. Какие теперь будут версии? Венгрия ставит под контроль Азербайджан – так, что ли? Стратегия, выработанная Гейдаром Алиевым, продолжает действовать – десяток компаний, участвующих в работе АМОК, просто зарабатывает прибыль, политическая составляющая все так же отсутствует. Азербайджан не думает отказываться от сотрудничества с Россией, компании наших стран умеют находить интересные и выгодные для обоюдного участия проекты. Углеводородная структура в южной части Каспийского моря, в 70 км к юго-востоку от Баку, ныне носящая название Шах-Дениз, была открыта советскими геологами еще в 1954 году, но разработка не велась – хватало более легкого в добыче газа, а вот с технологиями морской добычи было как-то так себе. В 1996 году было подписано соглашение о его разработке — снова международный консорциум, снова разделение продукции. На момент подписания соглашения оператором и владельцем 28,8% акций – стала уже привычная ВР, Equinor досталось 15,5%, NICO – 10%, Total – 10%, SOCAR – 16,7%, ТРАО – 9%, а еще 10% — ЛУКОЙЛу, для которого Шах-Дениз стал первым добычным проектом за пределами России.
Глава ЛУКОЙЛ Вагит Алекперов и президент Азербайджана Ильхам Алиев
Позднее Equinor из проекта вышла, ее акции были перераспределены между ВР и SOCAR, но ЛУКОЙЛ никуда не уходил. В сентябре 2018 года SOCAR подписала договор с Роснефтью – компании намерены вести совместную разведку на шельфовом месторождении Гошадаш, еще одной перспективной структуры, открытой еще в советские времена, но для разработки которой пока так и не подобрана нужная технология. В январе 2020 года во время проведения форума в Давосе, Ильхам Алиев и Вагит Алекперов провели переговоры о том, что и ЛУКОЙЛ присоединится к планированию работа на Гошадаше и, кроме того, совместно с SOCAR, займется геологоразведкой на перспективной структуре Нахчыван – это тоже каспийский шельф, это тоже «запас» с советских времен.
Это загадочное слово «союзник»
Азербайджан старается максимально активно привлекать в свои нефтегазовые проекты компании из числа международных грандов – после 150 лет промышленной добычи времена «легкой» нефти миновали, в одиночку справляться с разработкой все более сложных месторождений непросто. Объем добычи нефти на морских и наземных месторождениях в настоящее время составляет 21-22 млн тонн в год, уже отчетливо просматривается перспектива постепенного снижения уровня добычи. Действия государственного нефтяного фонда внутри Азербайджана частенько критикуют, но с деталями того, в каком объеме и в какие именно проекты идут инвестиции с целью диверсификации экономики – не в этой статье.
О таком зарубежном проекте, как НПЗ «Star» в Турции мы уже упомянули, но теперь он у SOCAR уже не единственный: летом 2019 года компания стала миноритарным владельцем акций Антипинского НПЗ, который из-за своих проблем с кредитами перешел под управление Сбербанка. Основная проблема, с которой столкнулся этот НПЗ – нехватка оборотных средств для закупки необходимого количества нефти, но уже в декабре 2019 года ситуация стала меняться кардинальным образом. Завод перешел на работу по давальческой схеме, давальцем стала компания «Сокар Энергоресурс», одним из поставщиков, в частности, стал «Сургутнефтегаз», и в 2020 году НПЗ вполне способен выйти на максимальный объем переработки – 7,5 млн тонн нефти. Государственная компания Азербайджана будет зарабатывать прибыль за пределами республики, в России после временной остановки возобновил работу НПЗ, новое руководство которого уже прорабатывает проекты углубления переработки, чтобы конечные потребители в России получили более качественное топливо и расширенный ассортимент нефтехимической промышленности. Проигравших нет, Россия и Азербайджан сумели найти очередной взаимовыгодный проект сотрудничества.
Товарооборот между нашими странами за 2019 год вырос на 18,5%, до трех миллиардов долларов – добрососедские отношения крепнут без суеты и громогласных политических заявлений. Это – с учетом того, что, повторимся, Азербайджан не входит в ЕАЭС и в ОДКБ, зато является участником договора Энергетической хартии Европы, с учетом того, как непросто выглядят отношения внутри «треугольника» Азербайджан – Россия – Армения.
Вернемся к Белоруссии, участнице Союзного государства. Через территорию Белоруссии проходит не только нефтепровод «Дружба», но и магистральный газопровод «Ямал – Европа», Белоруссия получает газ из России по системе МГП «Сияние Севера», на ее территории Газпром занимается расширением Мозырского, Осиповичского и Прибугского подземных хранилищ газа, в городе Речица успешно работает Белорусский газоперерабатывающий завод. Отличная инфраструктура, решенные вопросы с транспортировкой, собственная школа газохимии, производственная площадка, сеть сбыта в Европе – все в наличии, все в полном порядке. В 2020 году ожидается начало работы Белорусской АЭС, строящейся на средства межгосударственного кредита, полученного в России. По оценкам министерства энергетики Белоруссии, после выхода БелАЭС на полную мощность республика сможет закупать у России меньше газа – на пять млрд кубометров. «Детский» вопрос: что выгоднее – снизить нагрузку газопроводов или использовать освободившиеся миллиарды кубометров для расширения производства газоперерабатывающего завода на обоюдовыгодных условиях для Белоруссии и для России? Указ о начале строительства БелАЭС президент Белоруссии Лукашенко Александр Григорьевич подписал 2 ноября 2013 года, и за минувшие семь лет ни одного намека на совместные проекты в газовой отрасли из Минска не прозвучало.
Сравните вот такой стиль поведения участницы Союзного государства со словами, сказанными Ильхамом Алиевым на Давоском форуме 2020 года:
«Пока предложений использовать газопровод TANAP для российского газа в наш адрес не было. Технически, конечно, это возможно. Наша инфраструктура может быть инфраструктурой общего пользования. Наш проект и российский «Турецкий поток» концентрируются на турецкой территории. И оттуда могут идти по всем направлениям. Надо просчитать экономическую сторону».
Выводы о том, что такое демагогия и чем она отличается от реального желания выстраивать взаимовыгодное сотрудничество каждый может сделать сам.
Оценили 9 человек
9 кармы