Минутка стабильности

Жанр развлекательной литературы "русский апокалипсис", столь популярный в нулевые годы и в первой половине 2010-х, в действительности был составлен из двух совершенно разных жанров. Они только казались одним - а на деле были как два разных танка: и у того и другого гусеницы, тот и другой с пушкой, тот и другой стреляют, но один наш, а другой фашистский.

Так называемый "русский апокалипсис" делился в реальности строго на следующие жанры:

1) "Психотерапия ужасом": на читателя вываливалось всё самое жуткое, что может случиться с Россией -  то есть распад государственности и захват страны чужаками, безжалостной двуногой чумой, с которой не договоришься. Далее из русского запасника появлялся некий спасительный инструмент: советская Секретная Разработка, тотальная Народная Война, иногда даже Новое Возрождающее Учение - в результате чего чужаки откатываются, и второй том уже повествует о БТР-туре полюбившегося нам героя-отмстителя по Европе и её женщинам, а третий, не вышедший в печать из-за банкротства издательства, заканчивается на развалинах Пентагона. 

2) Мечта о повторной приватизации. Это тоже была своего рода психотерапия, но рассчитанная на граждан, уверенных, что Русский Апокалипсис - УЖЕ произошёл, а они опоздали набрать его ништяки. Эта целевая аудитория лопалась от ресентимента и обиды на то, что всё Украденное Народное Достояние - украдено не ими, и мечтали ситуацию переиграть. 

Между 2004 и 2014 ещё не была изобретена чудная секта граждан СССР, строящая своё учение на секретных кодах, знание которых позволяет не платить ни за что, не возвращать кредиты и претендовать в судах на миллионы. Поэтому лирический герой "реприватизационного" литературного апокалипсиса обычно рыскал по развалинам особняков, отсыпался не разуваясь в кроватях с парчовыми балдахинами и находил огромные запасы тушёнки и сгущёнки плюс колготки, за которые ему отдавались (слегка переименованные и перемазанные фотогеничной сажей) одноклассницы автора. В этой грёзе авторам обычно так нравилось, что они даже не пытались её закончить - а напротив, длили и длили удовольствие.

...Я это всё к чему, ув. друзья. Мы теперь имеем ненулевые шансы на рекордную стабильность - со всеми плюсами и неизбежными минусами хорошо слежавшегося порядка. В этой стабильности мы, конечно, столкнёмся и с плотным слоем тех, кто окажется зацементирован в неудовлетворительном социальном положении, но не сможет по разным причинам ни смириться с ним, ни уехать за иной жизнью. 

Какой будет их коллективная грёза о перемене своей российской участи? И кто её удовлетворит - вряд ли же старая добрая книжная серия "Бессмертный Диггер". Скорее сбор тушёнки и покорение чумазых одноклассниц будет целиком проходить в катакомбах игр - причём качество одноклассниц будет всё более и более убедительным.  

На месте элиты (не только российской, но и любой) я бы, пожалуй, даже немного вложился в такие игры. Самые покладистые и неприхотливые работники, это вам скажет всякий наниматель — члены сект, учение которых предполагает скорый конец света, жуткое возмездие для всех кроме них и получение ими всех окружающих ништяков в наследство. И трудно представить себе более безвредного революционера, чем тот, что круглый год наслаждается игровым вариантом возмездия. 

...Строго говоря, запойное геймерство — это своего рода «новое эпикурейство». Брутальные, ни на что не надеявшиеся и ни во что не верившие римские солдаты цинично писали на своих надгробиях: «Пока я существовал, я бухал. Бухай и ты».

«Проблемные потребители» воображаемых миров в XXI столетии — живут по-своему более насыщенной и богатой эмоциональной жизнью, тем занятые реальностью трудоголики. Более того: воображаемые миры становятся всё более просторными и свободными, их всё больше можно создавать на свой вкус. 

Единственное, чего невозможно делать, будучи потребителем воображаемого мира — это создавать реальность, которая проживёт дольше тебя. Но это ведь ценность не для всех, правда?

Мараховский: https://t.me/vmarahovsky/1538