Профсоюзный рэкет

История отношений профсоюзов и мафии в США

Мафия держит под прицелом профсоюзы, так как это крупнейшие организации трудящихся, и господство в профсоюзах укрепляет позиции преступного мира в социально-политической структуре американского общества.

Разумеется, немаловажное значение имеет то, что профсоюзы США располагают большими финансовыми средствами, в частности, пенсионным фондом своих членов. Поставив под свой контроль профсоюз, мафия захватывает и его финансовые средства.

Контроль над профсоюзами позволяет мафии получить дополнительное средство давления на предпринимателей. В частности, их можно шантажировать угрозой забастовки и вымогать с хозяев предприятий немалую мзду. Контроль над профсоюзом дает возможность мафии использовать путем сговора с профсоюзными боссами членов профсоюза в качестве штрейкбрехеров для срыва забастовок, за что также можно получить значительную сумму с предпринимателя, против которого объявлена забастовка.

Тесная «дружба» мафии с коррумпированными профсоюзами — давняя традиция преступного мира и профсоюзного движения США, уходящая в глубины истории рабочего и профсоюзного движения страны. Она объясняется рядом особенностей этого движения.

Многонациональный состав иммиграции в США, а значительную часть иммигрантов всегда составляли рабочие, привел к тому, что ни в одной стране мира, кроме Соединенных Штатов, не было такой многонациональной огромной армии труда, говорящей на различных языках.

Многонациональность состава рабочего класса всегда использовалась и используется американской буржуазией для раскола рабочего движения.

Правящие круги США всегда противопоставляли коренных американцев рабочим-иностранцам. Особенно активно используется раскол рабочих по расовому принципу. В периоды массовой иммиграции предприниматели запугивали рабочих возможностью снижения их заработной платы, так как иммигранты готовы были работать на несравненно худших условиях, чем коренные американцы. Рабочих-американцев натравливали на иммигрантов, и в ряде случаев, шантажируя угрозой принять на работу иммигрантов, удавалось отклонять требования рабочих об улучшении условий труда, о повышении заработной платы.

С другой стороны, массовая иммиграция позволяла путем сверх-эксплуатации иммигрантов получать дополнительную прибыль и использовать ее для того, чтобы подкармливать рабочую аристократию и создавать таким путем свою надежную агентуру в рядах рабочего класса. Так осуществляется раскол рабочих по национальному, расовому, экономическому принципам.

В США в этой области накопился огромный опыт. И ни в одной другой стране мира раскол рабочего класса не осуществляется в столь огромных масштабах и с таким искусством, как в США.

Мафия умело использовала и использует раскол рабочего класса США и в первую очередь раскол по расовому и национальному принципу. Жесточайшие террористические акции мафии, прямая угроза жизни объекту шантажа и членам его семьи могут запугать рабочего, любого трудящегося. Несравненно легче это делать, если трудящиеся расколоты и не могут практически ничего противопоставить деятельности мафии.

Показательно, что мафия делает максимум возможного, чтобы расколоть рабочий класс страны и тем самым ослабить силу его сопротивления рэкетирам-мафиози. В этом зримо проявляется духовная общность мафии и эксплуататорских классов. Вместе с тем это не означает, что тот же буржуа застрахован от шантажа мафии. Как мы уже видели на многочисленных примерах, мафия работает по-крупному, она осуществляет свои противоправные действия в первую очередь против тех, кто имеет деньги и деньги немалые.

Довольно редко бывают случаи, чтобы какой-либо мафиози шантажировал отдельного рабочего и взимал с него соответствующую дань. Если же рабочие расколоты, не обладают боеспособной профсоюзной и партийной организациями, тогда возникают благоприятные для мафии условия сделать объектом своего рэкета целый профсоюз, или его местные отделения.

Такой объект шантажа уже представляет несомненный интерес.

У профсоюза есть деньги, которые можно захватить. Профсоюз — это социальная сила, которую можно эффективно использовать в интересах мафии.

Важная особенность американского рабочего движения — наличие на протяжении значительного исторического периода огромного фонда свободных земель. Этот свободный земельный фонд с самого начала существования США стал объектом энергичной экспансии и со стороны рабовладельческого Юга, и со стороны капиталистического Севера. Свободные земли оказывали большое влияние на процесс формирования рабочего класса, на развитие рабочего движения. В Соединенных Штатах позже, чем в других индустриально развитых государствах сложилось постоянное ядро промышленных рабочих. Одной из важнейших причин такого положения было то, что наличие свободных земель позволяло определенной части рабочего класса переселяться на Запад, приобретать здесь участок земли и переходить таким образом в другую социальную категорию трудящихся. Разумеется, процесс переселения рабочих на Запад был делом не столь легким и в первую очередь из-за отсутствия у рабочего необходимых средств для переезда, покупки земли, обзаведения сельскохозяйственным инвентарем, строительства дома. Большое число рабочих, ставших фермерами, не выдерживало конкуренции с зажиточными коренными фермерами, разорялось и вновь пополняло ряды рабочего класса или безработных.

Но бесспорно, что наличие свободных земель способствовало значительной миграции населения, накладывало свой специфический отпечаток на процесс формирования постоянных кадров промышленных рабочих. Большая текучесть среди рабочих мешала созданию прочного ядра кадровых промышленных рабочих, связанных многолетней совместной работой на одних и тех же Предприятиях, имеющих большой опыт классовой борьбы. Возможность стать фермером порождала утопические иллюзии среди рабочих, что можно укрыться в прериях Запада от капиталистической эксплуатации. Наличие свободных земель, эта историческая особенность США, в целом оказывала негативное воздействие на развитие классового самосознания рабочих, их организованность по профсоюзной линии. А это в свою очередь создавало мафии благоприятные условия для проникновения в профсоюзы, для их подчинения, а нередко и полного захвата.

Исторические особенности США, тормозили процесс создания постоянных кадров Промышленного пролетариата, сдерживали рост самосознания рабочего класса. И тем не менее даже на раннем этапе своего развития американский рабочий класс показал немало образцов активной и успешной борьбы с реакцией, продемонстрировал глубокое понимание своих интересов.

Одна из самых ярких страниц истории рабочего класса США — героическая борьба рабочих против мятежных рабовладельцев во время гражданской войны 1861–1865 гг. Рабочие полки были главным боевым ядром федеральной армии, и они сыграли важную роль в разгроме рабовладельческой Конфедерации.

Рабочие полки были настоящей гвардией вооруженных сил Севера. Их бросали на самые тяжелые участки фронтов, и они показывали прекрасную воинскую подготовку, беззаветную храбрость и веру в дело борьбы за освобождение негров и восстановление единства страны. О решающем вкладе рабочих в разгром мятежных рабовладельцев свидетельствует тот факт, что по данным сената США, около 750 тыс. рабочих вступили в федеральные вооруженные силы, что составляло более 50 % всей численности рабочего класса страны. Рабочие ковали оружие в тылу, создавали все, что было необходимо для успешного ведения войны. Рабочие, их профсоюзы были главной силой в борьбе с агентурой рабовладельцев в северных штатах.

Высокая сознательность, продемонстрированная рабочими в годы гражданской войны, тем более показательна, что война всей своей тяжестью обрушилась в первую очередь на рабочий класс. Используя законы военного времени, предприниматели резко активизировали наступление на жизненный уровень рабочего класса, на его права. Локауты, черные списки, штрейкбрехеры, расстрелы — все было использовано против рабочих в тяжелые годы войны. Большие трудности были созданы тем, что после начала военных действий десятки тысяч самых сознательных рабочих ушли на фронт, что привело к закрытию ряда профсоюзных объединений. За годы гражданской войны в США прибыло 800 тыс. иммигрантов. Многие из них являлись рабочими, но они были плохо организованы и не имели нужного опыта борьбы с предпринимателями.

Буржуазия в годы гражданской войны вела революционную борьбу с мятежными рабовладельцами и в то же время проявляла ярко выраженный классовый эгоизм, пытаясь поставить рабочих в положение совершенно бесправной части общества. Их позиция мало чем отличалась от позиции рабовладельцев, для которых по характеристике Авраама Линкольна «слепая лошадь, двигающая мельничное колесо, является прекрасной иллюстрацией того, каким должен быть рабочий». Линкольн был глубоко убежден, что «рабочие — основа всех правительств». Великий президент Америки считал, что «сильнейшей связью между людьми, помимо семейных отношений, должна быть связь, объединяющая трудящихся всех наций, языков и племен».

Вторая американская революция 1861–1877 гг. (гражданская война 1861–1865 гг. и Реконструкция 1865–1877 гг.) дала мощный толчок развитию рабочего движения в США. Широкий размах приняло движение за введение восьмичасового рабочего дня. «Первым плодом Гражданской войны, — писал К. Маркс, — была агитация за восьмичасовой рабочий день, шагающая семимильными шагами локомотива от Атлантического океана до Тихого, от Новой Англии до Калифорнии».

Создание в 1866 г. Национального рабочего союза, первой общенациональной организации рабочего класса, перенос по инициативе К. Маркса в 1872 г. Генерального совета Интернационала в США — крупнейшие вехи в развитии американского рабочего движения в период «свободного» капитализма.

Успехи рабочего движения США были бесспорны. Вместе с тем это движение имело ряд серьезнейших недостатков. Особенности американского рабочего движения в отсутствии сколько-нибудь крупных, общенациональных демократических задач перед пролетариатом; сектантская оторванность кучек, горсток социалистов от пролетариата; ни малейшего успеха социалистов на выборах перед рабочими массами и т. д.

Огромным минусом рабочего и профсоюзного движения США являлось то, что ни в одной другой стране мира, даже в Великобритании, не было таких мощных материальных возможностей для создания рабочей аристократии, как в США. Это вело к разложению рабочего класса, к выхолащиванию сути его борьбы за свои права.

Рабочая аристократия составляет ничтожно малую часть рабочего класса, но наносимый ею вред рабочему движению огромен. «Практически доказано, что деятели внутри рабочего движения, принадлежащие к оппортунистическому направлению, — лучшие защитники буржуазии, чем сами буржуа. Без их руководства рабочими буржуазия не смогла бы держаться».

Рабочая аристократия выдвигала из своей среды верхний эшелон профсоюзной бюрократии, которая мертвой хваткой держала руководство большинства профсоюзов страны.

Профсоюзная бюрократия, несмотря на все свои заклинания о политическом нейтралитете, что профсоюзы находятся вне политики, как правило, всегда придерживается архиреакционных политических позиций. Это роднит ее с боссами мафии.

И не случайно, что, ведя наступление на профсоюзы, мафия делает ставку в первую очередь на то, чтобы найти общий язык с проф-бюрократами, которые легко идут на коррумпирование, а возможности организованной преступности в этом плане фактически безграничны.

Не случайно, что именно в США появился рабочий лидер, деятель профсоюзного движения, имя которого стало символом буржуазной политики внутри рабочего класса. Речь идет о председателе Американской федерации труда (АФТ) Самуэле Гомперсе. Он долго верой и правдой служил интересам политики «классового мира» между рабочими и капиталистами, направлял весь пафос своего руководства на доказательство «единства» интересов эксплуататоров и эксплуатируемых.

Гомперс рьяно защищал интересы квалифицированной части рабочего класса, объединенной в профсоюзы. Остальная, большая часть рабочего класса, рассматривалась им как удобрение, питательная среда для вскармливания рабочей аристократии.

Гомперс и К° выступали за узкопрофессиональный принцип формирования профсоюзов, против приема в профсоюзы неорганизованных рабочих. Это были махровые расисты, ярые противники приема негров в профсоюзы. Всю свою силу, влияние, энергию они использовали для разоружения рабочего класса идейно и организационно. Играя на принципах аполитичности, широко распространенной в США, они самым решительным образом выступали против создания самостоятельной политической партии рабочего класса. Суть политики Гомперса и его сторонников сводилась к прямому предательству самых насущных экономических, политических, идеологических интересов рабочего класса.

Политика и практика гомперсистов во многом напоминали основы формирования и практической деятельности мафии.

Та же кастовая замкнутость, ставка на привилегированную верхушку, стремление не допустить расширения числа членов организации, расизм, махровая политическая реакция, прикрытая разговорами об аполитичности. И нет ничего удивительного в том, что реакционное профруководство очень часто находило общий язык с боссами мафии и вступало с ними в союз.

Если говорить об оппортунизме в рабочем движении США, то гомперсисты были только надводной частью айсберга, а его огромную невидимую часть составлял мощный материальный фактор, являвшийся экономической основой столь широко распространенного в США оппортунизма в рядах рабочего класса.

Самая мощная в мире индустриальная держава имела уникальные материальные возможности для подкупа многих тысяч гомперсов, которые разлагали изнутри рабочий класс. В своем выступлении на II Конгрессе Коммунистического Интернационала Ленин подчеркивал, что важнейшее значение имела экономическая сторона проблемы. Он говорил, что «все дело сводится именно к подкупу. Это делается тысячами разнообразных путей: повышением культуры в наиболее крупных центрах, созданием образовательных учреждений, созданием тысячи местечек для вождей кооперативов, для вождей тред-юнионов, парламентских вождей.

Но это делается везде, где есть современные цивилизованные капиталистические отношения. И эти миллиарды сверхприбыли — есть экономическая основа, на которой держится оппортунизм в рабочем движении».

Респектабельные представители большого бизнеса ассигнуют на подкуп рабочей аристократии не так уж много от своих щедрот. Другое дело мафия. Она вынуждена тратить на подкуп, как уже указывалось, до 50 % своих доходов. Речь идет, конечно, о подкупе государственных, политических, правоохранительных и прочих деятелей. Сходство усматривается и в другом. Буржуазия подкупает лидеров рабочего класса, то же самое делает и мафия, которая исключительно широко использует подкуп профсоюзного руководства.

Столь многочисленные аналогии между мафией и бизнесом не являются случайностью. Мафия стала частью бизнеса, вросла в экономическую, социальную, политическую структуру страны, стала неотъемлемой частью американского образа жизни.

Исключительно благоприятны были условия для развития оппортунизма в рабочем движении США, огромен опыт американской буржуазии в подкупе, развращении, расколе рабочего класса, рабочее движение терроризировали не только полиция и другие правоохранительные органы, но и мафия, давно внедрившаяся в его ряды. И тем не менее рабочее движение, медленно, но неуклонно выходило на путь борьбы за социальные и политические интересы трудящихся.

В горниле классовой борьбы сгорало все, что мешало подлинному развитию рабочего движения, закалялись кадры рабочих руководителей, стоявших на позициях борьбы за интересы трудящихся страны.

Залогом успешной борьбы рабочего класса за свои жизненные интересы являлось его единство, сплочение рабочего класса вне зависимости от расовых, национальных, религиозных и других различий.

Во все исторические эпохи и во всех странах буржуазия всегда использовала местную «черную сотню» для борьбы против рабочего класса. Но нигде, ни в одной стране нет такого мощного, прекрасно организованного, тщательно законспирированного отряда реакции, как в США, где многие десятилетия властвует мафия. И как мы видели на многочисленных примерах, сотрудничать с мафией не брезгуют не только бизнесмены, готовые ради прибыли идти на что угодно, но даже и президенты страны.

Эта расстановка сил исключительно важна для правильного понимания специфики рабочего и профсоюзного движения США.

Где единство, организованность, сплоченность рабочего класса, там мафия бессильна, ей перекрываются все подходы к профсоюзам. Об этом убедительно свидетельствует история прогрессивных профсоюзных объединений США.

Крупные революционные события всегда ведут к поляризации классовых и политических сил, вызывают консолидацию не только революционных сил, но и их антипода, крайне правых группировок.

По такому политическому сценарию развивались события и в США. Октябрьская революция дала мощный толчок рабочему движению в Соединенных Штатах, активизировала все прогрессивные силы. С другой стороны, она вызвала взрыв политической реакции, способствовала сплочению реакционных сил, которые консолидировались на позиции непризнания и борьбы против революционных сил России.

Показательно, что мафия была в первых рядах тех, кто пошел крестовым походом против революции в России. И это не было случайностью. В этом факте еще раз проявилось духовное единство мафии и самой крайней американской политической реакции.

Проникновение мафии в ряды рабочего, профсоюзного движения объясняется не только стремлением завладеть богатыми фондами американских профсоюзов, пополнить таким путем казну мафиозного объединения.

Есть и другая, пожалуй, более важная сторона этой проблемы. Главари мафии прекрасно понимают, что миллиарды награбленных долларов еще не являются гарантией спокойного и уверенного существования. Эти миллиарды сами по себе не переплавятся в респектабельный и гарантированный покой и уважение со стороны власть имущих кругов. Все это может дать только обладание реальной политической властью.

Рабочий класс, несмотря на все свои слабости, раскол, широко распространенную в его среде аполитичность, идеологическую разоруженность, является все же огромной экономической, политической, общественной силой. На пути мафии к реальной политической власти стоят не только правоохранительные органы, конгрессмены-законодатели, министры и президенты. Как показывает практика, мафия умеет находить с ними общий язык. Что же касается трудящихся масс, рабочего класса, то в силу своей социальной, политической природы они являются непримиримыми врагами таких организаций, как мафия.

Вот почему «Коза ностра» стремится проникнуть в рабочий класс в первую очередь через его самые массовые организации-профсоюзы. Цель этого проникновения заключается в том, чтобы терроризировать рабочий класс, парализовать его волю к борьбе против политической реакции, в том числе и против мафии. А если при этом можно еще и хорошо поживиться за счет профсоюзных фондов, использовать захваченные профсоюзы для выколачивания новых доходов из предпринимателей, то такая перспектива не может не воодушевлять мафию.

США самая передовая страна мира по уровню экономического развития, мощи вооруженных сил, по политическому, дипломатическому и прочему влиянию. Это первенство дает Соединенным Штатам определенные преимущества, но и заставляет их нести серьезные издержки.

Не случайно, что именно в США с особой силой проявляются негативные общественно-экономические факторы. В частности, социальные, классовые противоречия находят свое самое широкое проявление в забастовочной борьбе. И как пишет американский ученый и публицист Дж. Морис, «ни одна страна не может сравниться с США по числу забастовок, по количеству их участников, их продолжительности (часто забастовки длятся по несколько месяцев) и во многих случаях по напряженности забастовочной борьбы. Статистические данные безусловно покажут, что в сравнении с другими наиболее крупными капиталистическими странами наибольшее количество рабочих, убитых во время забастовок, было именно в Соединенных Штатах».

Показательно, что «Соединенные Штаты были последней цивилизованной страной западного мира, в которой было законодательно признано право на профессиональное объединение».

Это право было взято американскими рабочими с бою, и «американским профсоюзам пришлось вести беспримерную по своей ожесточенности классовую борьбу, какой не знала ни одна крупная капиталистическая страна».

В борьбе против рабочих в союзе с предпринимателями активно выступала и мафия.

Рабочие США вписали много славных страниц в историю международного рабочего движения. Достаточно указать на движение за восьмичасовой рабочий день, деятельность Генерального совета Интернационала, переехавшего в США в 1872 г., здесь зародилась пролетарская традиция отмечать 1 мая как день международной солидарности трудящихся.

Но в Соединенных Штатах родились и традиции иного рода.

Как известно, «родиной штрейкбрехерства… являются Соединенные Штаты». В конце прошлого столетия здесь функционировали уже сотни частных детективных агентств, поставлявших профессиональных штрейкбрехеров для срыва забастовок.

«Только в трех из них — Пинкертона, Бернса и Тилля — служили 135 тыс. человек. Это в несколько раз превышало численность федеральной армии. Об их возможностях можно судить по пинкертоновскому бюро, которое могло выставить целые воинские подразделения (пехотные, кавалерийские и артиллерийские)».

«На стороне предпринимателей в их боях с рабочими сражалась армия наемников. Это были самые безжалостные и беспощадные люди, которых предприниматели могли приобрести за свои деньги». В профессиональные штрейкбрехеры нанимались преступники. Командовали ими кадровые служащие детективных агентств.

Однако господствующие круги США в наибольшей степени использовали собственные формирования преступного мира — уголовные банды. Для устрашения рабочих, для того чтобы держать их в состоянии покорности, предприниматели сотнями нанимали заведомых бандитов, ту или иную банду, чтобы «контролировать» стачечников, забастовочные пикеты или что-то другое, что они рассматривали как причину беспорядков»…

Уже с самого начала своего существования мафия выступала как безжалостный и беспощадный душитель забастовок рабочих.

Так, чикагские предприниматели заключили с Аль Капоне специальное соглашение о борьбе с тред-юнионами в этом городе.

При этом «американская реакция не раз использовала в борьбе против прогрессивных профсоюзных лидеров… такое страшное оружие, как мафию». Активистов профдвижения в США уничтожали главным образом с помощью мафии. Руками последней также осуществлялись и осуществляются убийства, погромы, физическая расправа с демократическими силами, совершаются самые кровавые расправы с противниками монополий США.

Реальная сложность и противоречивость ситуации, возникшей в этой стране, заключалась в том, что, столкнувшись с беспощадным террором предпринимателей, стачечники нередко сами нанимали гангстеров для борьбы со штрейкбрехерами (так, например, было в Нью-Йорке). К 1921 г. многие профсоюзы заключали соглашения с рэкетирами, чтобы те защищали их от нанятых предпринимателями гангстеров.

Даже весьма консервативный американский криминолог профессор Ф. Танненбаум признавал, что «где бы и когда бы в интересах предпринимателей или их объединений не потребовалось энергичное вмешательство вооруженной силы, не потребовалась, как говорится, «грубая работа», банда, обычно состоящая из уголовных элементов, всегда наготове. Штрейкбрехерство, запугивание, шантаж, обливание кислотой, забрасывание камнями, бросание бомб, подкладывание динамита, избиение и другие подобные приемы..».

1932 г. был самым тяжелым в период «великой депрессии». «Это был трудный год даже для мафиози, занимавшихся профсоюзным рэкетом». В это время маленький человечек с солидным брюшком, обладавший чудовищной алчностью, сводник, вор и вымогатель начал фронтальное наступление на Голливуд, Мекку американского кинематографа. Звали его Вилли Биофф (Willie Bioff). Это имя несколько лет назад вселяло леденящий ужас в сердца руководителей голливудского кино».

В 1932 г. Биофф встретился с профессиональным профсоюзным работником Джорджем Брауне (Browne), агентом по деловым вопросам локала (местного отделения) № 2 профсоюза, объединявшего работников театра и кино. У обоих был один интерес к рабочему движению: выкачивать деньги из него. Каждый из них смог быстро оценить талант другого. Брауне действовал на переднем плане, как опытный вымогатель. Биофф был незаменим, как стратег, человек, который мог планировать долговременные операции по организации рэкета профсоюза кинематографистов. Биофф являлся мозговым центром разрабатываемых операций.

Было принято решение сосредоточить основное внимание на театре, так как именно это направление рэкета обещало дать немедленную и самую большую прибыль.

В локале № 2 из 400 членов профсоюза 250 были безработными. Брауне и Биофф организовали бесплатное питание для безработных. Для этой цели с представителей политических кругов и театральных деятелей собирали по 20–50 долл. Цель Брауне и Биоффа заключалась в том, чтобы сохранить локал и потом использовать его в интересах мафии. В 1934 г. они вышли на миллионера Барнея Балабана (Barney Balaban), хозяина театра «Балабан и Кац».

Балабан согласился поддержать локал № 2, но высказал опасения, что аналогичной помощи потребуют и другие локалы, что будет очень накладно. Брауне и Биофф заявили Балабану, что от него требуется только 7,5 тыс. долл. в год, чтобы содержать «суповые кухни», где безработным бесплатно выдавали скромную еду. Балабан дал согласие на оказание такой помощи.

Он относился к числу тех бизнесменов, которые безропотно соглашались на вымогательства мафии, не без оснований считая, что понесенные расходы будут сторицей окуплены усилением эксплуатации рабочих с помощью гангстеров. И мафия, получив свою долю с предпринимателя, всегда была готова оказать ему помощь и основательно прижать профсоюз такого предприятия.

Биофф и Брауне не успокоились на достигнутом. Получив с Балабана на «суповую кухню», они продолжали вымогательство и затребовали с незадачливого хозяина театра 50 тыс. долл. Поладили на 20 тыс. долл. В годы кризиса деньги давались не столь легко и мафии. Узнав об успехе Биоффа и Брауне на театральной ниве, Фрэнк Рио (Rio), руководитель банды в «семье» Аль Капоне заявил Брауне: «Отныне мы ожидаем, что 50 процентов от полученного вами будет наше. От всей суммы. Понял?».

Подобное предложение трудно было не понять. Мафия держала под контролем местные отделения профсоюзов и хотела иметь свою долю с них. «Это был тот случай, когда крупная рыба заглатывает мелкую». Согласие было незамедлительно дано, так как выбора Биофф и Брауне не имели. О скаредности Биоффа ходили легенды, и ему особенно было тяжело расставаться с половиной своих доходов. Но шутки с Аль Капоне были плохи, и приказ руководства мафии пришлось выполнять.

Захват локала № 2 был только началом, мафия намеревалась захватить весь международный профсоюз работников кино и театра (международными в США называют профсоюзы, объединяющие соответствующие союзы Соединенных Штатов и Канады). Брауне решили использовать, как ударную силу.

Было собрано совещание, на котором помимо Брауне и Биоффа присутствовало несколько отпетых головорезов из банды Аль Капоне. В совещании участвовал Фрэнк Нитто (Nitto), который после ареста Капоне занял его место, и Льюис Кампегна (Louis Campagna), один из телохранителей Аль Капоне.

Гангстеры решили сделать Брауне президентом данного международного союза. В 1932 г. он уже баллотировался на этот пост и потерпел поражение. На этот раз ошибки не должно было быть. Мафия детально разработала стратегию и тактику будущей избирательной кампании, выявила слабые для кандидата регионы. Через две недели, в июне 1934 г., состоялась новая встреча. Гангстеры доложили Брауне, что через своих коллег они провели обработку соответствующих локалов, которые не поддерживали их кандидата, и получили гарантию, что они проголосуют за Брауне.

Для большей вероятности успеха на съезд профсоюзов, собравшийся в Луисвилле, приехало несколько гангстеров, кровавая репутация которых была хорошо известна делегатам съезда.

Это немедленно стало известно всем собравшимся и полностью парализовало волю оппозиции. Брауне был избран единогласно.

«Все делегаты съезда знали, что банда Капоне хорошо заплатила за то, чтобы получить власть и теперь контролирует профсоюз».

Брауне немедленно объявил Биоффа своим «личным представителем». Всем стало ясно, что все будет решать Биофф.

Банда Аль Капоне всюду расставила своих людей и в первую очередь взяла под контроль фонды профсоюза. Когда Биофф и Брауне отправились в Нью-Йорк взимать дань с местных работников искусств, они получили право в любое время суток обращаться за помощью к Лаки Лучано и Фрэнку Костелло. Это была полная гарантия, что никто не посмеет подать ни единого голоса протеста.

Деньги посыпались, как из рога изобилия. В Чикаго Биофф и Брауне получили 100 тыс. долл., «Балабан и Кац» уплатили 60 тыс. долл., «Уорнер энд Бразерс» — 30 тыс. долл. и т. д. Путь везде был один — ультиматум работникам профсоюзов. И сразу же банда Аль Каноне в свою очередь предъявила ультиматум Биоффу и Брауне, гласивший, что отныне они будут передавать мафии не 50, а 75 % всех своих доходов.

После этого Биофф и Брауне усилили пресс на своих клиентов. Началась цепная реакция. Когда, например, Джек Баргер (Barger) открыл в Чикаго новый театр, Биофф немедленно позвонил ему и заявил, что половину своих доходов он будет передавать ему. Баргер стал протестовать, на это Биофф ультимативно заявил, что в противном случае он потеряет свой бизнес.

Заработок каждого члена профсоюза резко сократился. Это было в самый разгар кризиса и, взятые за горло профсоюзными гангстерами, работники театров и кинобизнеса, члены их семей буквально голодали. Профсоюз, задача которого заключалась в том, чтобы улучшать жизненные условия своих членов, лишал людей работы и сокращал их заработную плату.

Профсоюз, захваченный мафией, подмял под себя многие зрелищные предприятия. В частности, это касалось театра Баргера, у которого тщательно проверялись все финансовые отчеты, вся его деятельность и регулярно взималась большая дань. Каждый раз, встречая Баргера, Биофф издевательски спрашивал его: «Как наше дело, партнер?».

Как и при других случаях рэкетирования профсоюзов Биофф и Брауне самыми различными способами вымогали деньги у своих жертв. Они продавали хозяевам зрелищных мероприятий «страховку против забастовок». За это взимались особенно крупные суммы. Преступники угрожали предпринимателям увеличить заработную плату членам профсоюза и сократить рабочее время. Как только мзда была получена, об обещаниях, данных предпринимателям, сразу же забывалось. Два руководителягангстера просто-напросто торговали членами профсоюза, соглашаясь на понижение заработной платы и на увеличение продолжительности рабочего дня. Настоящим триумфом Биоффа явились 150 тыс. долл., которые он получил в 1935 г. с Чарлза Московитца (Moskowitz) в Нью-Йорке за то, что «предотвратил забастовку».

В 1936 г., спустя два года после захвата профсоюза, банда Аль Капоне почувствовала себя созревшей для того, чтобы начать наступление на двухмиллиардную киноиндустрию Голливуда.

Мафия имела незначительное влияние в отделениях профсоюза на западном побережье, но это не смутило ее. Использовав зрелищные предприятия в других частях страны, находившиеся под ее контролем, мафия стала оказывать планомерное давление на профсоюзы и киноиндустрию Запада В 1931 г. Биофф встретился с Николасом Шенком (Schenk), который был одним из руководителей кинобизнеса Калифорнии и ответственным за поддержание связей с профсоюзом, фактическим руководителем которого являлся Биофф. Без излишних дипломатических ухищрений Биофф заявил: «У вас процветающий бизнес. Я избрал Брауне президентом этого союза, потому что он хорошо делает то, что я ему говорю. Я босс, и я хочу иметь 2 млн. от киноиндустрии».

Биофф проявил незаурядную наглость. «Я был в шоке, — вспоминал Шенк. — Вначале я просто не мог говорить». Биофф разъяснил потерявшему дар речи бизнесмену, что на примере Чикаго они продемонстрируют, что ждет бизнесменов от кино. Мафия закроет все кинотеатры страны, и это приведет к потере многих миллионов долларов.

Это не была пустая угроза, особенно, когда Биофф упомянул Чикаго, где безраздельно правил Аль Капоне, даже находясь в то время за решеткой.

Гангстеры постепенно захватывали одну позицию за другой в киноиндустрии, поставив в конце концов предпринимателей в безвыходное положение. Такие столпы Голливуда, как Шенк, Лео Спитц (Spitz), Сидней Кент из «Твенти сентчури фоке», обдумав требования мафии, приняли решение платить дань. Как и положено в деловом мире, была достигнута детальная договоренность; крупные компании платят 50 тыс. долл. в год, те, что поменьше — 20 тыс. долл. Первые 75 тыс. долл. тандем главарей профсоюза получил наличными в отеле «Уорвик» (Warwick), в Нью-Йорке. Выложив деньги на кровать, Биофф и Брауне стали тщательно пересчитывать их в присутствии Шенка и Кента, наблюдавших за этой процедурой со скрежетом зубов.

В конце концов так же, как и в случае с Аль Капоне, ФБР зацепилось за Биоффа, предъявив ему обвинение не в гангстеризме, а в неуплате 100 тыс. долл. подоходного налога. Как всегда в таких случаях, официальные власти бывают беспощадны. Гангстеры, предприниматели, коррумпированные профсоюзные боссы могут как угодно делить свои доходы, но налог — дело святое. Государство должно свою долю получить.

Неприятности начались с того, что Биофф надумал купить ранчо в Калифорнии. Однако, зная, что налоговое ведомств» в таких случаях проявляет повышенный интерес к доходам покупателя, он в 1938 г. инсценировал заем у Джозефа Шенка в размере 100 тыс. долл. В то время брат Николаса Шенка Джозеф был председателем правления компании «Твенти сентчури фоке».

Сложная махинация закончилась тем, что Шенка обвинили в сокрытии от налогообложения 100 тыс. долл. и приговорили к трем годам тюремного заключения. И тогда Шенк заговорил, выложив властям все перипетии взаимоотношений кинобизнеса с мафией и коррумпированными профсоюзами.

Процесс был громкий и привлек всеобщее внимание. В 1941 г. Биофф был приговорен к 10 годам тюремного заключения, Брауне — к восьми. Каждый из них был оштрафован на 10 тыс. долл. Находясь в тюрьме, они дали показания против лидеров мафии.

18 марта 1943 г. главари мафии, замешанные в этом деле, были признаны виновными в заговоре с целью вымогательства денег в особенно крупных масштабах. Выяснилось, что из кассы профсоюза и от владельцев кинопредприятий ими было получено 2,5 млн. долл.

По этому делу мафии был учинен настоящий погром. Фрэнк Нитто покончил жизнь самоубийством. Семь главарей мафии были отданы под суд, шесть из них были из Чикаго. Каждый осужденный имел внушительный список преступлений. Например, Френсис Маритоут (Maritote) арестовывался 27 раз.

Судили гангстеров в Нью-Йорке. Главным свидетелем обвинения выступал Вилли Биофф. В течение нескольких дней он подробно рассказывал о захвате мафией профсоюза работников зрелищных предприятий, о всех деталях преступной деятельности триумвирата — мафия, профсоюз, кинобизнес. Брауне не столь рьяно, как Биофф, но тоже подтвердил показания своего коллеги по преступной деятельности в профсоюзе. Лидеры кинобизнеса признали, что выплачивали дань гангстерам, что дало возможность осудить мафиози.

Процесс приоткрыл занавес над страшными преступлениями, которые творились в мире кино. Каждое из них могло бы стать сценарием для столь популярных в США кинобоевиков. Господство мафии в профсоюзах кинобизнеса устанавливалось с помощью террора в стиле старого Чикаго. Томми Маллой (Маllоу), работавший в локале № 110, контактировал с мафией.

В феврале 1935 г. его застрелили. Мафия не брезговала даже тем, чтобы снимать с нищего суму. Поборы взимались и с учеников в киноиндустрии, которые получали мизерную плату. Клайд Остерберг (Clyde Osterberg) попытался организовать учеников, чтобы дать отпор мафии. С ним расправились таким же образом, как и с Т. Маллоем. Фред Блекер (Blacker), работник кино, был убит после того, как мафия получила информацию, что он намерен рассказать правоохранительным органам об ее преступной деятельности.

Деятели кинобизнеса жили в условиях постоянного страха перед мафией. М. Уорнер (Warner), вице-президент и казначей компании «Уорнер энд бразерс» сообщил, что он опасался и насилия со стороны мафии, и покушений на имущество компании, когда Биофф в 1936 г. впервые вышел на него. «Уорнер и другие функционеры заявили, что они видели бесполезность борьбы с профсоюзом, за которым стояла мафия».

Судебное разбирательство показало, что Биофф действовал по схеме, широко распространенной в мафии. Он делился своими «гонорарами» с правоохранительными органами. Так, например, в 1937 г. он передал Солу Розенблатту (Sol Rosenblat), адвокату из Нью-Йорка, в прошлом генеральному консультанту Национального комитета демократической партии, 25 % от взятки, полученной Биоффом от Джорджа Скаураса (Skouras), представителя одного из театров. Взятка была солидная — 25 тыс. долл.

Процесс по делу Биоффа и Брауне был одним из тех немногих случаев, когда мафиози были посажены на скамью подсудимых, а затем препровождены в тюрьму. Гангстеры получили по 10 лет тюремного заключения и были оштрафованы на 10 тыс. долл. каждый. Один из обвиняемых был приговорен к 7 годам тюремного заключения и к штрафу в 10 тыс. долл. 13 августа 1947 г., отбыв треть срока, четверо заключенных были досрочно освобождены.

Вилли Биофф, давший показания против мафии, отбыв срок заключения, перебрался на местожительство в Финике, штат Аризона. 4 ноября 1955 г., выйдя из дома, он сел в машину и нажал на стартер. Прогремел взрыв… Мафия еще раз заявила, что она беспощадно расправляется со всяким, кто рвет с ней связи, а тем более дает против нее показания.

Предприниматели нередко давали наемникам-мафиози «карт бланш» в борьбе с забастовщиками, и они с таким энтузиазмом следовали полученным инструкциям, что многие профсоюзные организаторы были убиты или искалечены на всю жизнь.

В целях самозащиты профсоюзные лидеры тоже обращались к услугам подпольного мира и нанимали собственных вооруженных охранников, чтобы противостоять бандитам, работающим на хозяев. От такой «кооперации» гангстерам было легко сделать шаг к захвату власти над руководителями профсоюзов^.

Гангстеры не только обеспечивали «классовый мир» на предприятиях, которым они покровительствовали, но и всячески подавляли конкурентов, в частности, избивали руководителей и рабочих конкурирующих предприятий.

В Чикаго в 20-х гг. мафия была очень активна в боях между предпринимателями и рабочими. Около 60 отраслей «были под железным контролем мафии». Работала мафия за очень большие проценты, доходившие до половины общего дохода отрасли, которые уплачивались мафии, оказавшей ей протекцию. Мафия безраздельно господствовала во многих профсоюзах Чикаго.

Мафиози «атаковывали предприятия, убивали или калечили рабочих, которые отказывались участвовать в забастовках (выгодных мафии. — Р. И.) или присоединяться к профсоюзам (в которых господствовала мафия. — Р. И.)».

Не лучше было положение и в Нью-Йорке, где мафия особенно беззастенчиво господствовала в профсоюзе мусорщиков. В рэкете этого профсоюза активно участвовали М. Лански и Б. Сигел.

В сговор с профсоюзами вступали и высокопоставленные чины мафии. Так, например, на одном из судебных процессов гангстер, начавший давать показания, заявил, что в 20-х годах он и М. Лански участвовали по просьбе руководства одного из профсоюзов в актах насилия. В частности, однажды они получили задание поджечь фабрику. В другом случае М. Лански с подручным за 500 долл. жестоко избил еврея-механика. Этот случай говорит о том, что Лански был выше расовых и национальных предрассудков. Он любил создавать вокруг себя ореол защитника интересов еврейского народа. Факты говорят о том, что, когда это было выгодно, приносило доход, Лански готов был совершать террористические акты и против евреев.

Мафия смертельно ненавидела и опасалась тех профсоюзов, которые стояли на левых позициях, которых сложно было подкупить и использовать в своей преступной деятельности. «Международным профсоюзом докеров и складских рабочих руководил Гарри Бриджес, стойкий, честный австралиец, которого правительство в течение ряда лет пыталось выслать из страны, обвиняя в связях с коммунистами. Бриджес был смертельный враг Ланца, Анастазиа, Адониса и всех, кто сотрудничал с Лански и Лучано». Лански и его сообщники не раз заявляли, что «Бриджеса надо остановить».

М. Лански рассказывал, что однажды во время войны его адвокат М. Полакоф (Moses Polakoff) сообщил ему, что он встретился в Нью-Йорке с одним из командиров американских военно-морских сил. Тот с тревогой сообщил, что стало известно о подготовке «дикой» забастовки в Бруклине, в Нью-Йорке.

Докеры Бруклина, собиравшиеся бастовать, входили в профсоюз, возглавлявшийся Гарри Бриджесом. Забастовка действительно была «дикая», не санкционированная профсоюзным руководством. Профсоюз Бриджеса, как и большинство других профсоюзов, выполнял решение, исходя из интересов страны, воздержаться на время войны от забастовок.

Представитель ВМС просил, чтобы М. Лански помог предотвратить забастовку в Бруклине. Рассказывая об этом случае, Лански отметил: «Наши парни обещали не участвовать в забастовках, но они, конечно, не могли контролировать события, вызванные действиями сторонников Гарри Бриджеса». Представители ВМС не имели полномочий вмешиваться в трудовые конфликты, поэтому они обратились через Лански к помощи мафии.

«Проблем не возникло, — рассказывал Лански. — Я переговорил с Фрэнком Костелло и даже не потребовалось подключать к этому делу Лаки.(Лучано. — ЛЯ.). По приказу Фрэнко Джо Адонис просто позвонил по телефону и передал приказ в Бруклин, что забастовки не должно быть и что он лично будет иметь дело с теми из Международного профсоюза докеров, кто создает проблемы. И я скажу вам, что забастовки не было, не было даже намека на нее».

Мафия в первую очередь делала ставку на уничтожение наиболее популярных, неподкупных рабочих лидеров, стремясь обезглавить рабочее движение страны. Показательна трагическая история президента Объединенного профсоюза рабочих автомобильной промышленности Уолтера Рейтера. Это был сильный, авторитетный, принципиальный руководитель. У. Рейтер выступал в защиту гражданских прав черных рабочих, когда движение в защиту гражданских прав еще не заявило о своем рождении.

Уолтер Рейтер учил американских рабочих не замыкаться в своей борьбе только на лишнем долларе к зарплате или к пенсии, что давно стало идеалом американского рабочего движения. Он заявлял: «Что хорошего вам даст прибавление еще одного доллара за каждый час работы, если выжжены ваши окрестности? Что вы получите от увеличения на одну неделю отпуска, если озеро, где вы отдыхаете и построили себе дом, отравлено, и вы не можете в нем купаться, а ваши дети не могут играть возле него? Что хорошего вам даст увеличение пенсии на 100 долл., если мир идет к тому, чтобы покрыться радиоактивным облаком».

Рейтер был не обычным профсоюзным лидером, если он, наряду с У. Черчиллем и И. Сталиным был после второй мировой войны поставлен в число десяти наиболее знаменитых людей мира.

У. Рейтеру хватило гражданского мужества выступить против засилия мафии в профсоюзах, хотя он и знал, чем это грозит ему.

Он призывал рабочих «очистить свой дом сверху донизу и выбросить из него всех проходимцев, гангстеров и рэкетиров, которые будут найдены в этом доме».

Мафия не могла пройти мимо подобных заявлений. Это был открытый призыв к рабочему классу объединиться для борьбы с ней. Первое серьезное столкновение с гангстерами произошло у У. Рейтера 26 мая 1937 г., когда он был жестоко избит на заводе Форда в Детройте. Расправу с профсоюзным лидером осуществил «Отдел обслуживания» компании Форда, куда вербовались уголовники, мафиози и другие отбросы общества, готовые за хорошую плату расправиться с кем угодно. Руководителем этого бюро был Гарри Беннет (Bennett), высокопоставленный помощник Генри Форда, который по контракту нанимал мафиози для расправы с прогрессивно настроенными рабочими.

Комитет сената, возглавляемый сенатором Эстесом Кефовером (Estes Kefauver), зафиксировал случай, когда детройтский мафиози Энтони де Энна (Antony DAnna) стал наполовину компаньоном Г. Форда по одному делу, спустя несколько недель после того, как он встретился с Беннетом. Комитет также констатировал, что Форд распорядился передать функции управления одного из своих предприятий фирме в Нью-Джерси, акционером которой был бруклинский мафиози Джо Адонис.

У. Рейтер и два его сотрудника сумели создать профсоюз авторабочих, несмотря на энергичное противодействие Беннета, организовавшего в 1938 г. нападение на Рейтера двух вооруженных бандитов. В 1947 г., когда У. Рейтер победил на выборах и возглавил Объединенный профсоюз рабочих автомобильной промышленности, его исполнительный комитет, он вновь почувствовал себя под колпаком мафии. Азартные игры стали в то время настоящим бедствием. На крупных предприятиях 10 % рабочих регулярно занимались этим. «Национальный синдикат (мафия. — Р. И.) как никогда был вовлечен в гемблинг», только на автозаводах Детройта он зарабатывал на этом 20 млн. долл. в го. д. Комитет Кефовера отмечал, что гемблинг на автозаводах был «широко распространен» и «очень хорошо организован». Комитет констатировал: «В ряде случаев организаторы гемблинга использовали очень крупные средства в ходе выборов в главных местных профсоюзных отделениях Детройта. Они рассчитывали одержать победу на выборах и избрать в профсоюзы руководителей, которые займут лояльную позицию к гемблингу. Победив на выборах в 1947 г. и став президентом профсоюза автостроителей, У. Рейтер пошел крестовым походом на рэкетиров от гемблинга. Расправа последовала незамедлительно.

20 апреля 1948 г. выстрелом через окно в кухне своего дома У. Рейтер был серьезно ранен. Покушение было очень тщательно подготовлено, и Рейтера спасло только то, что в последнее мгновение перед выстрелом он повернулся к жене, отвечая на ее вопрос. Полиция пришла к заключению, что покушение было осуществлено профессиональным убийцей. Другой руководящий деятель этого профсоюза, брат председателя, Виктор Рейтер был тяжело ранен выстрелами в лицо, горло и плечо. Во время этого покушения он потерял один глаз.

Американская пресса была убеждена, что оба покушения были следствием соответствующей деятельности организаторов гемблинга на детройтских автозаводах. Журнал «Бизнес уик» отмечал: «Определяя мотивы покушений, полиция Детройта опросила персонал гемблинг-синдиката, операции которого преследовались профсоюзом под руководством Рейтера. Это было полностью оправданное дело для полицейского расследования».

На процессе отмечалось также, что в покушении на братьев Рейтеров могли быть замешаны коммунисты, деятельность которых в профсоюзе Рейтер запретил в 1947 г., и рабочие, не входящие в профсоюз. «Интересно, что расследование, проведенное и по этим направлениям, вновь привело к мафии».

Тем не менее сам У. Рейтер считал, что на его жизнь покушалась мафия, коммунисты и «небольшие группы твердолобых работников… которые тоже тяготели к тому, чтобы работать с подпольным миром (с мафией. — Р. И.)».

Рейтер, разумеется, не приводил никаких данных в подтверждение своей версии о причастности коммунистов к покушению.

Их трудно было и придумать, даже обладая самым воспаленным воображением. Очевидно, и на У. Рейтера действовал массовый антикоммунистический психоз, который был столь широко распространен в США в период «холодной войны».

У. Рейтер не без оснований делал вывод, что мафиози «понимали, что я был тот человек, который сделает все возможное, чтобы помешать им взять под контроль профсоюз и использовать его в целях рэкета и во всех других целях, для которых они используют профсоюзы».

Расследование полицией Детройта обстоятельств покушения на У. Рейтера не дало каких-либо конкретных результатов. Повторялась история, столь обычная для деятельности мафии: даже при явных фактах мафия остается в неприкосновенности.

Объединенный профсоюз рабочих автомобильной промышленности был не только в составе Конгресса производственных профсоюзов (КПП), но и в Американской федерации труда (АФТ), руководил им Джон Килпатрик. Этот профсоюз также стал объектом жесточайшего преследования со стороны мафии.

Один из членов профсоюза направил письмо Джорджу Мини, руководителю АФТ, которое дает представление о масштабах репрессивных акций мафии против профсоюза. В письме говорилось, что его автор выступил в Нью-Йорке на заводе, рабочие которого входили в Объединенный профсоюз рабочих автомобильной промышленности (АФТ). Этим союзом на Заводе руководил ранее судимый Джон Дио (Dio) и его сообщники.

Автор письма попытался протестовать против незаконных действий руководства профсоюза. Ему немедленно «позвонили домой и сказали, что, если он любит своих детей, то ему надо заткнуться… Я не герой и поступил соответствующим образом». Автор письма переехал в Чикаго и поступил работать на завод, где был такой же профсоюз. «Здесь было еще хуже, чем раньше. Бандит районного масштаба Анджело Инкисо (Angelo Inciso) руководит союзом… Мне сказали, чтобы я держал язык за зубами, иначе меня сбросят с лестницы».

Руководитель локала № 286 этого профсоюза в Чикаго действительно был настоящим бандитом, его неоднократно арестовывали и судили. А. Инкисо был в тесных отношениях с боссом мафии Чикаго Тони Аккардо (Accardo). Президент Союза Д. Килпатрик, получив информацию о засилии А. Инкисо в локале № 286, принял необходимые меры и добился, чтобы его убрали с поста руководителя локала. Килпатрик оказал содействие федеральным властям в осуждении А. Инкисо, который получил десять лет тюрьмы. Уже после решения суда А. Инкисо сумел сохранить за собой 500 тыс. долл. из фондов профсоюза.

Д. Килпатрик возбудил против него дело, требуя возврата профсоюзу этих денег.

Комиссар полиции Детройта Джордж Эдварс так описывал это дело, когда оно поступило в суд: «Около 10 часов утра 28 апреля 1961 г. Джон Килпатрик находился возле входа в комнату суда на восьмом этаже административного здания Чикаго. К нему подошел Инкисо и прорычал: «Я убью тебя… Я не собираюсь сам это делать, но я сделаю так, чтобы это выполнили»^.

Спустя пять месяцев, 20 октября Килпатрик был найден мертвым в своей машине с простреленной головой. И опять следствие не дало никаких результатов. Подозрение пало на двух человек, они были арестованы и преданы суду. Один из них Ральф Поуп (Pope), правая рука Инкисо. Его обвинили в том, что он организовал убийство. Но свидетелей как всегда бывает при обвинении мафии, не нашли, и ни Поуп, ни Инкисо не были осуждены.

И на этот раз дело не было доведено до конца в судебном разбирательстве, но тем не менее расследование обстоятельств убийства Килпатрика рассматривалось как триумф правосудия.

Дело в том, что, начиная с 1934 г., в Чикаго не было ни одного случая, чтобы суд осудил мафиози.

Дело Килпатрика имело и дальнейшее продолжение. Когда оно стало известно новому министру юстиций Роберту Кеннеди, он дал приказ «выяснить, кто стоит за этим убийством и арестовать его»*. Пятьдесят агентов ФБР были направлены в Чикаго.

Это был первый случай, когда ФБР занялось расследованием преступления мафии в этом городе.

Усилия Роберта Кеннеди по борьбе с мафией дали свои результаты. Как заявил в 1963 г. руководитель федеральной комиссии по борьбе с наркотиками Гарри Анслингер (Anslinger), «решимость обуздать организованную преступность получила повсеместные отклики в США. Гангстеры были обеспокоены за свою жизнь».

Комиссии, расследовавшие деятельность мафии в различных сферах жизни общества, создавались одна за другой. С одной стороны, это свидетельствовало о стремлении государственных органов что-то сделать, чтобы остановить триумфальное шествие организованной преступности, с другой — доказывало бессилие этих органов в борьбе с мафией. Действительно, комиссии вскрывали вопиющие факты преступных действий гангстеров, принимались грозные решения, а мафия продолжала свою преступную деятельность. Исключение составляло, конечно, пребывание на посту министра юстиции Роберта Кеннеди, который много сделал для борьбы с этим преступным феноменом.

В начале 1957 г. был создан комитет сената по расследованию деятельности мафии. Возглавил его работу сенатор от Арканзаса Джон Л. Макклеллан. Если комитет Кефовера основное внимание сосредоточил на расследовании преступлений, связанных с гемблингом, то в центре внимания нового комитета были проблемы, связанные с рэкетом в профсоюзах.

Комитет Макклеллана занялся расследованием деятельности президента Объединенного профсоюза рабочих автомобильной промышленности Дейва Бэка (Dave Beck), который с помощью комитета попал в тюрьму по обвинению в уклонении от уплаты налогов. Его преемник на этом посту Джеймс Хоффа вызвал особый интерес комитета, но до 1967 г., несмотря на ряд собранных против него обличительных фактов, он оставался на свободе.

Спустя год после начала своей работы комитет Макклеллана констатировал, что 10 млн. долл. из фондов профсоюза были расхищены профсоюзными лидерами за 15 лет. Мафия проникла в семь профсоюзов, общее число членов которых составляло 2 млн. человек и господствовала в 50 компаниях различных отраслей промышленности. Комитет выяснил, что мафия широко использовала пикетирование предприятий как средство давления на их владельцев, а предприниматели, в свою очередь, «использовали шпионов и консультантов, чтобы парализовать деятельность законных профсоюзов».

Комитет Макклеллана уделил особое внимание расследованию положения в локалах № 27 и 813 Объединенного профсоюза водителей грузовых машин штата Нью-Йорк, где было полное засилие мафии. В центре внимания комиссии было положение в Енкерсе (Yonkers), штат Нью-Йорк, и в округе Нассау (Nassau), Лонг Айленд. В Енкерсе внимание сфокусировалось на «Вестчестер Картинг энд К°» (Westchester Carting). С 1949 г. руководителем компании был Ник Раттени (Nick Ratteni). Еще в 1926 г. он был арестован и много лет провел в знаменитой тюрьме Синг-Синг. Среди его сообщников были Фрэнк Костелло, Антони Карфано-«Маленький Оджи» (Anthony Carfano-Augie), Джон Диогарди (Dioguardi), Джон Биелло (Biello) и другие гангстеры.

Комитет Макклеллана расследовал в Нью-Джерси деятельность локала № 945 того же профсоюза. Локал занимался организацией рабочих-мусорщиков и имел связи с мафией с момента своего создания. В период работы комитета руководил локалом Джон Серрателли (Serratelly). Опрошенные свидетели показали, что он принуждал членов профсоюза каждый год в складчину покупать ему новый кадиллак. В 1939–1940 гг. он начал организацию рабочих-мусорщиков и угрозами заставлял хозяев компаний, где они работали, выполнять его требования.

Однажды, навестив хозяина предприятия, он бросил свинцовую трубу на его стол и заявил, что это его «верительная грамота».

Свидетели показали, что Серрателли терроризировал предпринимателей всей округи. А те, кто поддерживал с ним дружеские отношения, могли позвонить ему, и после этого все их проблемы решались автоматически. Он заставлял тех, кто подписывал контракты, покупать товары только у его друзей. Серрателли широко практиковал еще одно средство наживы. Предприниматели, находившиеся с ним в дружеских отношениях, получали разрешение при заключении договора с рабочими устанавливать для них заработную плату ниже общепринятой. Других предпринимателей под угрозой расправы принуждали подписывать договор с рабочими, в котором предусматривалась выплата рабочим зарплаты выше обычной. Разница попадала в руки Серрателли и его сообщников. С теми предпринимателями, которые отказывались подписывать контракт на условиях, предложенных профсоюзным мафиози, расправлялись самым различным образом. Одному из таких несговорчивых бизнесменов «позвонил неизвестный человек и сказал, что надо подписать контракт, иначе может что-то случиться с двумя его сыновьями. Нет необходимости говорить, что он подписал контракт».

Хотя делом Д. Саррателли занимался сам комитет Макклеллана, вскрывший беззаконные действия с его стороны, ему было только предъявлено обвинение, но осужден он не был. Вскоре Д. Саррателли исчез. Комитет Макклеллана считал, что вероятней всего он был убит мафией, так как «игнорировал предупреждения главарей организованной преступности, которая потребовала от него прекратить любые контакты с властями». Аналогичная судьба постигла профсоюзного гангстера из Нью-Йорка Винсенте Сквиланте (Vincent Squillante).

Таковы были результаты работы комитета Макклеллана. Показательно, что структура деятельности соответствующих комитетов осталась неизменной, по-прежнему сохранилось и засилие мафии в этой сфере бизнеса. Более того, «после исчезновения Джона Серрателли влияние рэкетиров в профсоюзе продолжало расти».

Президент профсоюза Джимми Хоффа после исчезновения Д. Серрателли и В. Сквиланте назначил на их посты в соответствующих локалах лиц, напрямую связанных с кланом Дженовезе. И естественно, что они проводили в этих локалах ту же террористическую политику. Судьба вновь назначенных гангстеров от профсоюзов показательна. Оба они сами стали жертвами террора мафии. Пока Сквиланте отбывал срок своего заключения, его жена была отравлена. В апреле 1976 г. после освобождения Сквиланте был убит в типично гангстерском стиле в Бриджвуотере (Bridgewater), Нью-Джерси.

И вновь к руководству этими локалами пришли гангстеры.

Санитарное управление в данном районе штата Нью-Джерси возглавил Эрнст Палмери (Palmeri). После исчезновения Джона Лардиера (Lardiere), возглавлявшего локал № 445 в Нью-Джерси, его место занял Э. Палмери. Он сам, его отец и брат были влиятельными мафиози. Возглавив в 1969 г. локал № 945, Палмери стал быстро набирать силу и в профсоюзе, и в мафии.

В 1977 г. судили Роберта Продана (Prodan), бывшего президента банка Блюмфилд (Bloomfield) в Нью-Джерси, который вместе с Палмери осуществил многомиллионную банковскую аферу.

Свидетель, выступавший от имени властей, показал, что однажды Продан заявил, что «Палмери один из самых могущественных людей в Нью-Джерси». Он говорил мне, что «никогда ничто не делается в Нью-Джерси, в промышленности по ликвидации отходов производства без его благословения в той или иной степени».

В ходе расследования, проведенного комитетом Макклеллана, выяснилось, что Палмери был виновен в двух убийствах.

Одна из его жертв прокурор Нью-Джерси Джордж Франконеро (Franconero), который передал в ФБР информацию о преступной деятельности профсоюзного гангстера. Его застрелили возле собственного дома.

Доходы Палмери во много раз превышали доходы тех, кто руководил локалами, равными его вотчине, локалу № 945.

Палмери беззастенчиво грабил фонды своего профсоюза. Показательно, что зарплата остальных работников локала была значительно ниже, чем в других аналогичных отделениях профсоюзов.

Палмери ссужал деньгами своих друзей и родственников, главным образом за счет сумм, полученных от терроризированных его бандой предпринимателей Нью-Джерси. Профсоюзный гангстер манипулировал с премиальным фондом, использовал фонды профсоюза, чтобы взять под контроль местные банки.

Палмери действовал с большим размахом, его «работе» могли позавидовать прожженные бизнесмены, банкиры. Фондами профсоюза он распоряжался, как своими собственными средствами. Например, пенсионный фонд был положен в банк, который вскоре лопнул, и рабочие остались без пенсий.

В России пенсионный фонд, в отличие от США, подвергается рэкету со стороны государства, которое использует его для решения своих финансовых проблем. После этого с правящего Олимпа раздаются «недоуменные» вопросы, почему не выплачиваются вовремя пенсии. И начинается в канун июньских 1996 г. выборов президента лихорадочный поиск козлов отпущения.

Таковы были методы, которыми действовал руководитель локала № 945 профсоюза водителей грузовых машин в штате Нью-Джерси. Это были типичные методы для мафии, захватывавшей профсоюзы.

Рэкет в профсоюзах поставлен с чисто американским размахом. По данным сенатского комитета Макклеллана, особенно активно в этой сфере преступного бизнеса действовала Ассоциация по налаживанию отношений между предпринимателями и рабочими. Главная ее задача-срыв забастовок и противодействие созданию новых профсоюзов. Разумеется, все это делалось за хорошее вознаграждение, на которое не скупятся предприниматели. Во главе ассоциации долгое время находился профессиональный гангстер Натан Шефферман. Его клиентами были 475 компаний в 32 штатах. В ассоциации было занято более 500 человек. Это были опытные провокаторы и специалисты по подрыву профсоюзов. О масштабах ее деятельности наглядно свидетельствовали получаемые доходы, составлявшие 2 млн. долл. в год.

Натан Шефферман имел хорошо отлаженную систему подрывной деятельности против профсоюзов. Суть ее сводилась к следующему. На предприятии, где рабочие решили организовать профсоюз, ассоциация создавала «рабочий комитет». В его состав входили сотрудники данного предприятия, подкупленные или терроризированные ассоциацией. Начиналась серия провокаций против учредителей профсоюза, их всячески дискредитировали, а потом следствием этих провокационных действий являлось увольнение инициаторов создания профсоюза. После осуществления такой акции рабочие данного предприятия лишались профсоюзного руководства и вынуждены были работать на условиях, продиктованных предпринимателем.

Деятельность ассоциации давала свои результаты. Об этом можно судить на примере «Сирз Робэк энд К°». В компании было занято 250 тыс. человек. Из них в профсоюзе состояло только 7 тыс. За такую услугу руководство компании заплатило ассоциации 240 тыс. долл.

Не случайно, что в Соединенных Штатах по сравнению с другими индустриально развитыми капиталистическими странами число рабочих, входящих в профсоюзы, во много раз меньше. Есть целый ряд причин этого явления, но одна из главнейших — деятельность таких организаций, как Ассоциация по налаживанию отношений между предпринимателями и рабочими.

Международный профсоюз операторов-инженеров был одним из крупных американских профсоюзов, взятых под контроль мафией. Сенатский комитет Макклеллана сообщал, что мафия получила миллионы долларов из кассы этого профсоюза.

Были вскрыты факты, свидетельствовавшие о том, что мафия пустила здесь в ход весь набор средств для обогащения — избиения, заключение благоприятных для предпринимателей договоров, мошенничество и т. п. Все эти методы применялись к 280 тыс. членов профсоюза. Президент профсоюза Уильям Мелони (Maloney) и чикагская мафия были равноправными партнерами во всех делах профсоюза. Все преступления, творившиеся под прикрытием профсоюза, были вскрыты Деннисом Циглером (Ziegler), который организовал движение протеста против действий мафии и коррумпированного руководства профсоюза. Мелони и мафиози устроили вооруженный погром сторонников Циглера, который заявил, что профсоюз «взят под полный контроль мафией, в нем господствуют, рэкетиры худшего вида, которые когда-либо были в Америке, погромщики и убийцы». Позднее Циглер получил предупреждение от Мелони, что он рискует заплатить жизнью за свои выступления. Вскоре он был убит.

В начале 60-х годов репортер «Чикаго трибюн» Джордж Блисс (Bliss) опубликовал серию статей, получивших премию Пулитцера. Статьи были посвящены описанию положения в чикагском районе Метрополитен Сэнитри (Sanitary). Журналист сообщал, что с помощью всевозможных махинаций и преступных действий предприниматели, связанные с мафией, выкачивали у налогоплательщиков Чикаго «по крайней мере 5 млн. долл. в год».

Ричард Огилви (Ogilvie), бывший в то время кандидатом в шерифы, заявил, что район «превратился в дом отдыха и убежище для родственников и друзей чикагского преступного синдиката».

Он представил список 36 работников района, связанных с мафией. Разразился скандал, в ходе которого «Чикаго дейли ньюс» писала, что налицо «незабываемое политическое грехопадение — невидимые нити связывают политиканов, лидеров профсоюзов и преступный синдикат». Спустя несколько часов Ричард Огилви, выступивший с разоблачением этих преступлений, чудом избежал смерти. Его машина была заминирована, и только из-за разрыва проводов в мине взрыв не произошел.

В ходе расследования были вскрыты многомиллионные приобретения, сделанные мафией путем незаконных махинаций, проведенных строительными компаниями, связанными с «Коза нострой».

Захват профсоюзов является очень доходным делом для мафии. Источники обогащения здесь исключительно многообразны. С помощью захваченных профсоюзов «Коза ностра» занимается вымогательством денег у предпринимателей. Широко распространена выплата денег за «мертвые души», когда в число работающих ставят фиктивные имена. С помощью таких методов мафия выкачала из казны профсоюза водителей грузовых машин и складских рабочих 385 млн. долл., получила 15 % дохода от торговли мясом в Нью-Йорке, 14 млн. долл. от реализации оборотного контракта в Сент-Луисе. «Фактически контролируя ряд крупнейших национальных профсоюзов, мафия оплела своими щупальцами всю американскую экономику».

Министерство юстиции опубликовало данные, свидетельствующие о том, что в крупнейших городах США мафия контролировала большинство местных отделений следующих профсоюзов: международное братство водителей грузовых машин и складских рабочих, работников отелей и ресторанов, рабочих международного союза Северной Америки, международной ассоциации портовых грузчиков. Руководство этих профсоюзов настолько окопалось в своих офисах, что не было никаких шансов убрать их путем переизбрания. В тех случаях, когда по решению суда снимали какого-нибудь коррумпированного профсоюзного босса, его место немедленно занимал новый продажный деятель.

Министерство юстиции отмечало, что мафия проникла во многие другие профсоюзы, в частности, в профсоюзы рабочих прачечных и в Международный профсоюз операторов-инженеров. В докладе отмечалось, что только в Нью-Йорке более 10 профсоюзов «имели в своем составе представителей организованной преступности или сотрудничали с ними. Эти деятели захватили в профсоюзах власть».

Практика трудовых отношений в США показывает, что «профсоюз может быть использован как прибыльный бизнес для торговли благоприятными для предпринимателей трудовыми соглашениями». С помощью захваченных мафией профсоюзов пересматриваются расценки для рабочих, срываются забастовки. За все это предприниматель платит мафии.

Для получения прибылей от профсоюзов мафия использует самые различные приемы. Если предприниматель отказывается уплачивать профсоюзу, захваченному мафией, определенную дань, его начинают шантажировать угрозой объявить забастовку. По наущению мафии профсоюз может потребовать от предпринимателя взять на работу «консультанта по труду», определенная ему заработная плата идет к гангстерам. Мафия может угрожать конкурирующему предприятию, заблокировать его деятельность, выставив пикеты. Гангстеры могут помочь хозяину предприятия осуществить выгодную сделку путем уклонения от уплаты налогов, их снижения. Данная операция сводится к тому, что хозяин предпрятия уплачивает одному из своих смежников или поставщиков значительную сумму, которая проходит по финансовым документам и списывается с дохода. Затем мафия заставляет предпринимателя, получившего эту сумму, вернуть ее первоначальному хозяину. Данная сумма или часть ее уплачивается лидеру местного профсоюза, который находится под контролем гангстеров.

В 30-х годах мафия открыла еще одну золотую жилу. В эти годы были созданы мощные профсоюзные объединения на крупных промышленных предприятиях. Мафиози «получили возможность работать на обеих сторонах улицы». Они оказывали помощь предпринимателям, чтобы избавить их от сильных профсоюзных организаций. А когда им удавалось захватить соответствующие профсоюзные организации, они с их помощью оказывали давление на предпринимателей. «К концу 30-х годов организованная преступность успешно использовала эту тактику, проникая и в легальный бизнес, и в рабочее движение».

Мафия продемонстрировала большую гибкость и юридическую осведомленность, когда в 30-х годах она эффективно использовала новые федеральные и штатные законы о труде, создавая свои собственные фиктивные профсоюзы и действуя под охраной закона. Осуществлялись эти операции столь тонко, что суды отказывались принимать претензии законных профсоюзов и заниматься разбирательством этих махинаций.

Покушаясь на пенсионные фонды профсоюзов и другие их средства, мафия терроризирует честных профсоюзных руководителей, которых заставляют подчиниться ее диктату или уничтожают.

О методах, которыми действует мафия против рабочих и их профсоюзов, свидетельствует случай, который произошел в июне 1971 г. возле Филадельфии, когда 16 головорезов, вооруженных бейсбольными битами, напали на строительных рабочих, не входивших в профсоюз. Шесть человек остались лежать на месте нападения. Это было «кровавое месиво, с переломанными руками и проломленными черепами», одна из жертв почти ослепла». Участник нападения, высказавший раскаяние и осудивший это варварское побоище, на следующий день был найден в канаве с простреленной головой. Окровавленные бейсбольные биты, брошенные на месте побоища, имели эмблему местного отделения профсоюза строительных рабочих. Как отмечала газета «Филадельфия инкуайрер» (Inquirer), «полиция считает, что это отделение профсоюза было захвачено мафией».

Один из членов профсоюза заявил: «Самое распространенное слово в профсоюзе строительных рабочих, захваченном мафией, — насилие. Здесь создана система террора и репрессий, что очевидно для всех рабочих».

Президент Национальной ассоциации предприятий пищевой промышленности Кларенс Адами (Clarence Adamy) в 1972 г. заявил в конгрессе: «Мы считаем, что смерть ряда заведующих складами, работников продовольственных предприятий, пожары на складах товаров, поджоги товарных запасов — все это возмездие со стороны организованной преступности». Эти акции, свидетельствовал Адами, привели к смерти около ста человек. «Мистер президент, — говорил Адами, — человек из моего окружения исчез 10 мая 1971 г. Это произошло при очень загадочных обстоятельствах».

Обращает на себя внимание факт — там, где у руководства профсоюзами стояли левые силы, гангстеры, как правило, оказывались не в состоянии проникнуть в такие профессиональные объединения. В то время как мафия «внедрилась в профсоюзы докеров как на Атлантическом побережье, так и на побережье залива, она оказалась бессильной проникнуть на побережье Тихого океана, где (докеров. — Р. И.) контролировал Гарри Бриджес».

Показателен и другой пример. Мафиози было вольготно в профсоюзах киноработников, но они оказались неспособными прорваться «в профсоюзы киноработников, контролировавшиеся левыми радикалами».

Интересная ситуация: где у руководства профсоюзами стояли левые профсоюзные лидеры, деятельность мафии оказалась парализованной.

Мафия широко использовала свои позиции в профсоюзах для разжигания вражды к рабочим-иммигрантам. Особенно активно это практиковалось в профсоюзе строительных рабочих.

Крупный специалист по мафии Ральф Салерно приходил к выводу, что засилие мафии в профсоюзах представляет серьезную угрозу для всего общества. Не без оснований он подчеркивал, что американское общество опутано телефонными линиями, электрическими кабелями, телевизионными каналами, сетью компьютеров, что «создает больше возможностей для вымогательства». Не без оснований Р. Салерно делал вывод, что мафия может парализовать всю экономику страны, «осуществив помехи в компьютерной системе контроля».

Деятельность мафии приводит к тому, что разыгрываются настоящие войны между профсоюзами, захваченными мафией, и теми профсоюзами, которые избежали этой участи. Один из таких примеров — продолжительная борьба между профсоюзом водителей грузовых машин и складских рабочих, известной вотчиной мафии и профсоюзом сельскохозяйственных рабочих.

В июне 1973 г. в течение десятидневного побоища 350 головорезов из профсоюза водителей грузовых машин искалечили несколько сот рабочих из профсоюза сельскохозяйственных рабочих. Не менее 20 человек были госпитализированы, а руководитель профсоюза сельскохозяйственных рабочих Николас Браво (Nicolas Bravo) был убит. Побоище началось, когда подкупленные члены профсоюза водителей грузовых машин напали на бастовавших сельскохозяйственных рабочих, среди которых было много женщин и детей. В ход были пущены обрезки водопроводных труб, железные цепи, бейсбольные биты, бомбы.

30 нападавших было арестовано. Данные о постоянных фактах насилия были собраны студентами юридических факультетов, которые добровольно опросили сотни рабочих.

Даже Джордж Мини, отнюдь не отличавшийся демократизмом профсоюзный босс, бывший в то время президентом Американской федерации труда — Конгресса производственных профсоюзов (АФТ-КПП), назвал эту кампанию террора против профсоюза сельскохозяйственных рабочих «самым очевидным штрейкбрехерством, стремлением принизить роль профсоюза.

Ничего подобного я не видел в своей жизни». По инициативе Мини АФТ-КПП оказал профсоюзу сельскохозяйственных рабочих финансовую помощь в размере 1,6 млн. долл. Мини заявил, что представители профсоюза водителей грузовых машин заключили контракт с фермерами, который превратил сельскохозяйственных рабочих «в настоящих рабов».

Указанный конфликт был одним из многих, который свидетельствовал о широком наступлении мафии на позиции рабочего класса и профсоюзов.

Мафия часто создает триумвират, формируя совместно с профсоюзами и бизнесменами компании, которые в своей сфере бизнеса действуют, как настоящие преступные организации. В июле 1976 г. в Нью-Джерси, следуя примеру Нью-Йорка, мафия с помощью работников профсоюза уборщиков производственных отходов создала ассоциацию в этой сфере бизнеса. Одним из ее создателей считали Джимми Фейла (Faill), известного так же, как Джимми Браун, который был капо в «семье» Гамбино. За короткий срок ассоциация монополизировала свою сферу деятельности в восьми округах штата Нью-Джерси. Совместно с аналогичной ассоциацией, действовавшей в округе Гудзон, она получала до 35 % всех доходов соответствующей отрасли в штате Нью-Джерси, что составляло 46 млн. долл. в год.

Нередко имели место случаи, когда к услугам мафии обращались и профсоюзы. Например, Джимми Франтиано, знаменитый гангстер, имевший на своей совести 16 убийств, свое первое знакомство с профсоюзами начал именно с этого. Одному из профсоюзов в Кливленде в 30-х годах понадобилось организовать стоянку для машин. Руководство профсоюза обратилось за содействием к Дж. Франтиано, чтобы он помог очистить место, выбранное для стоянки, от находившихся здесь автомашин. За хорошую плату группа гангстеров устроила здесь настоящий погром. Машины обливали кислотой, выбивали стекла, прокалывали шины. Все было сделано быстро, решительно, на хорошем профессиональном уровне. Профсоюз с помощью гангстеров решил свою проблему. Во время забастовки рабочих алюминиевой промышленности профсоюз обратился к Дж. Франтиано с просьбой оказать помощь забастовщикам. Гангстер выставил отряд из девяти человек, вооруженных свинцовыми трубами, бейсбольными битами, железными цепями. Гангстеры, обладавшие большим опытом участия в побоищах, смело «вступили в бой с штрейкбрехерами и полицейскими».

Подобные альянсы между мафией и профсоюзами приводили к резко негативным последствиям. Во-первых, гангстеры никогда и ничего не делают из альтруистических соображений. Они не ограничивались оплатой своих услуг, а использовали контакты с профсоюзами для того, чтобы проникать в них и устанавливать там свои порядки. Во-вторых, подобные контакты с мафией разлагающе действовали на рабочих. Идеалы борьбы за интересы трудящихся разменивались на сотрудничество с бандитами.

И наконец, контакты с мафией давали возможность властям и предпринимателям обвинить профсоюзы в нарушении законов со всеми вытекающими из этого последствиями.

Профсоюзный рэкет мафии можно проследить на примере известного гангстера Франтиано.

Звезда Дж. Франтиано взошла, когда он перебрался из Кливленда в Калифорнию, где в годы после окончания второй мировой войны он стал фигурой номер один в преступном мире. Франтиано широко использовал в Калифорнии накопленный им в Кливленде опыт сотрудничества с профсоюзами. В тесной связи с ним по профсоюзному рэкету работал Сэм Бергер (Berger), который имел давние и крепкие связи с Дэвидом Дубински (Dubinsky), президентом международного профсоюза дамских портных, насчитывавшего 400 тыс. членов. Этот профсоюз объединял рабочих швейной промышленности Нью-Йорка, где господствовала «Коза ностра».

Джон Диогарди (Dioguardi), известный не только в Калифорнии, но и во всех штатах гангстер, специализировавшийся по созданию профсоюзов с помощью шантажа, угроз и убийств, поучал Дж. Франтиано и других гангстеров, занимавшихся профсоюзным рэкетом: «Контролируя союз, вы можете руководить своей фабрикой, совершенно не беспокоясь условиями оплаты, регулируемыми правилами профсоюза». Диогарди подчеркивал:

«Вы можете отказаться выполнять практически все статьи договора с рабочими, в то время как ваш конкурент вынужден действовать, строго сообразуясь с жесткими условиями договора. Это дает вам большие преимущества, которые необходимы на рынке».

Диогарди заявлял, что для того чтобы «по-настоящему делать деньги», надо контролировать весь процесс их возникновения, включая профсоюзы и иметь полный контроль за производственным циклом. Мафия не останавливалась на контроле за профсоюзами и предпринимателями. Тот же Диогарди считал, что только владение предприятием дает возможность получать постоянную и гарантированную прибыль. «Собственная фабрика — вот что я хочу», — заявлял он и развивал целую программу, как достичь этого. Важное место в выполнении этой программы (речь шла о пошивочной фабрике) занимало давление на Д. Дубински.

Представитель Дубински в Калифорнии Сэм Отто (Sam Otto) был зверски избит гангстерами. Дж. Франтиано навестил его в госпитале и заверил, что в следующий раз его прикончат, если он не повлияет на Дубински и не убедит профсоюзного босса в необходимости выполнить все требования мафии.

Вечером 17 ноября 1953 г. группа гангстеров нагрянула на одну из швейных фабрик и учинила там дикий погром, переломав машины и оборудование. Представители администрации записали номера машин гангстеров, двое из которых были арестованы и осуждены на три года тюремного заключения. На этот раз добиться передачи швейной фабрики мафии не удалось.

Но спустя 25 лет такое предприятие «Роберта компани» было создано. Оно давало 10 млн. долл. прибыли в год, что было обеспечено использованием рабского труда мексиканцев. Женщины, работавшие для фабрики на дому, получали мизерную плату — 85 центов в час. Гангстер, хозяин фабрики никогда не опасался, что профсоюз вмешается в его дела.

Использование труда мексиканских рабочих было в Калифорнии обычным явлением, «нелегальные мексиканские иммигранты работали на фабриках по пошиву одежды, которые принадлежали мафиози». Зарплата на этих фабриках была в подлинном смысле слова нищенской.

Дж. Франтиано специализировался по многим направлениям — гемблинг, наркотики, проституция, но все большее внимание он уделял профсоюзному рэкету, который в 60-х годах получил в Калифорнии широкое распространение. Газета «Лос-Анджелес тайме» писала: «Недавно мафия предприняла серьезные усилия, чтобы осуществить в крупных масштабах инфильтрацию в профсоюзы. Чикаго показал, как это делается с помощью бесчисленных взрывов и убийств членов профсоюзов и их официальных деятелей. Франтиано и его сообщники последовали этой практике на Западном побережье, предприняв усилия проникнуть в профсоюзы. Здесь нет такого насилия, как в Чикаго, но инфильтрация в профсоюзы, безусловно происходит».

Главное средство дохода мафии при рэкете рабочих — это мзда, взимаемая с предпринимателя за обеспечение классового мира. «На Востоке страны мафия особенно широко проникла в профсоюзы, связанные с обслуживанием, ресторанами и погрузочными работами». В ряде случаев мафия считает целесообразным полное подчинение профсоюза. Например, когда Карло Гамбино поддерживал крупнейшего главаря мафии Джо Коломбо в его начинаниях, связанных с деятельностью Итало-американской лиги за равные права, грузчики объявили один из рабочих дней выходным. Это обеспечило присутствие на Дне единства, проводившемся Лигой, многих членов профсоюза грузчиков. На следующий год К. Гамбино разочаровался в деятельности Лиги, руководимой Д. Коломбо, и День единства не был объявлен выходным.

Практически большинство лидеров мафии занимается профсоюзным рэкетом. Показательно, что среди 58 руководителей мафии, арестованных во время их конклава в Аппалачи, 23 «были напрямую связаны с рабочими профсоюзами».

Создание фиктивных локалов, обеспечение заключения выгодных трудовых соглашений, вымогательство под угрозой организации забастовки, расхищение фондов профсоюзов — таковы были формы профсоюзного рэкета.

Роберт Кеннеди писал в своей книге о мафии, что она «активизирует усилия по захвату легального бизнеса и профсоюзов». Это ведет к установлению ее «монопольного контроля в ряде отраслей промышленности» В начале 30-х годов доходы мафии резко сократились в связи с отменой «сухого закона» и экономическим кризисом. В это время «наибольшие суммы в мире сконцентрировались в рабочих профсоюзах». Банда Аль Каноне, которая на протяжении длительного времени специализировалась на поставках предпринимателям головорезов с целью подавления забастовок, переключила свое внимание на профсоюзы. Стали широко использоваться убийства и другие средства давления на профсоюзы, чтобы овладеть их фондами. К 1932 г., по свидетельству специальной комиссии, созданной _в Чикаго для расследования деятельности мафии, она контролировала или получала дань с двух третей профсоюзов чикагского региона. АФТ сообщала, что 28 ее чикагских локалов были захвачены мафией.

В конце 60-х годов строительство объекта Пентагона в Сент-Луисе находилось под контролем рабочего локала № 42, в котором господствовала мафия. В то время руководил локалом гангстер-убийца Лоу Шоулдерс (Lou Shoulders), которого самого прикончили в 1972 г. в типично гангстерской манере. Среди тех, кто расписывался в правительственной платежной ведомости были «небольшая армия солдат мафии, их родственники и высокопоставленные (мафиози. — Р. И.)». Некоторые из них занимались организацией гемблинга среди рабочих, специализировались на запугивании строителей. Мафия выкачала здесь миллионы долларов.

Одним из мафиози-вымогателей был Майк Тропиано (Mike Trupiano), племянник босса мафии в Сент-Луисе Тони Джиардано (Tony Giardano), который был арестован за кражу со взломом и угрозу применить оружие. Майк Тропиано близко не подходил к строившемуся объекту, и тем не менее он стал агентом по рабочим вопросам локала № 110 с большим окладом и не меньшими возможностями растрачивать профсоюзные деньги. Целая армия мафиози заняла места, где можно было легко и безнаказанно поживиться. И не было ничего удивительного в том, что стоимость этого объекта Пентагона была превышена в три раза и достигла 22 млн. долл.

Рабочий локал № 42, контролируемый мафией, распространял свою власть на строительство моста в Сент-Луисе. Эта деятельность тоже характеризовалась терроризмом и быстрым ростом стоимости объекта. Два профсоюзных лидера, выступивших против засилия мафии, были жестоко избиты, а один — убит. Профсоюзы Сент-Луиса были активным объектом рэкета со стороны мафии.

Очередная комиссия, расследовавшая деятельность мафии, опубликовала в 1967 г. результаты своей работы. Комиссия констатировала, что мафия «усилила глубокое проникновение в легальный бизнес и рабочие профсоюзы. Она использует незаконные методы — монополизацию, терроризм, вымогательство, уклонение от уплаты налогов. Ее цель — вытеснить или взять под полный контроль законную собственность и руководство (в профсоюзах. — Р. И.) и получать за счет общества незаконные прибыли».

Классический пример профсоюзного рэкета-проникновение мафиози в профсоюзы строительных рабочих.

В 1971 г. босс мафии Нью-Джерси Ник Делморе (Nick Delmore) организовал пикетирование в течение нескольких недель строительства в штате большого жилого комплекса. Пикеты были выставлены профсоюзом, находящимся под полным контролем мафии. Строительство «объекта было фактически сорвано». Предприниматели-строители выплатили Нику Делморе и его партнеру по мафии Сэму Декавалканте (DeCavalcante) 35 тыс. долл., чтобы прекратить забастовку.

Декавалканте объявил, что без его разрешения не будет образован ни один новый локал строителей на территории, которую он контролирует. Декавалканте в сотрудничестве с профсоюзами водителей грузовых машин и строителей гарантировал «классовый мир» на строительных объектах. Мафия получила за это с предпринимателей-строителей значительную сумму.

Соучастник Декавалканте Джаэтано Вастола (Gaetano Vastola) рассказывал: «Когда я сидел с боссом строителей, я объяснил ему, сколько будет стоить благополучие, госпитализация и все прочее… Я сказал, что это обойдется в 100 тыс. долл. в год. Давай разделим сумму пополам и забудь об этом». Мафиози не были удовлетворены достигнутыми результатами. Они создали и свой собственный профсоюз, локал складских рабочих № 242. Каждый член нового профсоюза отчислял в месяц по пять долларов в фонд мафии.

Мафия мертвой хваткой держит строительных рабочих Нью-Йорка. Щупальцы «Коза ностры» настолько плотно опутали большинство профсоюзов строителей, расправа мафии за невыполнение ее приказов настолько жестока, что мало кто решается давать информацию о масштабах засилия мафии в профсоюзах, о методах ее деятельности. Достоянием гласности становятся только те факты, которые сообщаются на очень редких судебных процессах, посвященных рэкету в профсоюзах.

Один из таких случаев — дело Бобби Сервоне (Bobbie Cervone), который был деловым агентом локала № 13 каменщиков Нью-Йорка. Комиссия штата по расследованию преступлений констатировала, что в этом локале господствует мафия. Сервоне был изобличен как деятель мафии, ростовщик и человек, подозревавшийся в нескольких убийствах. Он три раза был арестован, но ни разу не был осужден. Такова была краткая уголовная биография руководителя скромного локала.

Операции Сервоне в профсоюзе были обрисованы его соратником по мафии Винсенте Сицилиано (Siciliano), который тоже работал в этом локале. Сервоне получал от локала скромную плату — 175 долл. в неделю, но владел роллс-ройсом, кадиллаком, домами в Лонг-Айленде и Флориде, парой миллионов долларов в швейцарском банке и несколькими миллионами долларов в США. Большинство этих денег перешло к нему из фонда профсоюза. С каждого члена профсоюза он получал 8 % от его заработка, что составляло 1 млн. долл. в год. При малейшем проявлении недовольства члена профсоюза жестоко избивали, не останавливались и перед убийством. Стоимость строительства быстро росла, так как каждый строитель-подрядчик уплачивал мафиози значительную сумму. Большие доходы Сервоне получал от ростовщичества, проституции и прочих преступных акций, совершавшихся в районе, на который распространялось влияние его локала. Все эти доходы с лихвой покрывали большие взятки, которые он давал высокопоставленным политическим деятелям и полиции. Сервоне был смещен со своего руководящего профсоюзного поста, когда его преступные деяния были обнародованы. «Но «он никогда не терял контроля» (над локалом. — Р. И.). Преемником Сервоне стал его бывший шофер».

Поразительная лояльность властей Нью-Йорка к прожженному мафиози и коррумпированному профсоюзному боссу!

Спрос на мафиози быстро рос в крупнейших промышленных корпорациях. Объяснялось это тем, что никто так не мог держать в узде рабочих, как эти заплечных дел мастера. По данным сенатского комитета, занимавшегося расследованием преступлений, связанных с наркобизнесом и другими деяниями мафии, Стефен Броссоли (Stephen Broccoli) был одним из руководителей локала № 251 рабочего профсоюза в Провиденсе. Его пригласила также на работу «Джилбейн Билдинг компани», одна из крупнейших строительных компаний мира. Броссоли занимал в ней пост, который очень часто контролировался мафией. Он был «посредником между рабочими и управляющими». «Посредник» имел очень впечатляющий список уголовных преступлений — трижды судим за вооруженный грабеж и по данным полиции Род-Айленда был принят на работу в строительную компанию по настоянию Реймонда Патриарка (Patriarka), босса мафии Новой Англии.

Фрэнк Костелло был тем главарем мафии, который получил известность своими особенно тесными связями с профсоюзами.

Костелло любил под настроение покуражиться и показать свою непререкаемую власть над профсоюзами. Однажды он, принимая свою ежедневную процедуру в парилке одного из нью-йоркских отелей, чем-то не угодил другим клиентам. Управляющий отелем попросил босса мафии Нью-Йорка, чтобы «не нервировать других посетителей отказаться от его традиционных процедур».

На следующий день никто из швейцаров, гардеробщиков, лифтеров, официантов не вышел на работу. Отель был парализован.

«Главный управляющий гостиницы в течение нескольких часов неистово умолял Костелло вернуться в парилку».

Среди профсоюзных мафиози Сент-Луиса были колоритные фигуры. Джозеф Паул Глимко (Paul Glirnco) — 38 арестов за хулиганство, бродяжничество, вооруженный грабеж, покушение на убийство с применением огнестрельного оружия. Он подозревался, по крайней мере, в четырех убийствах. Свидетельствуя перед комитетом Кефовера, Паул 80 раз использовал пятую поправку к Конституции, отказываясь давать показания под предлогом, что они могут быть использованы против него. Ту же процедуру он повторил 152 раза, свидетельствуя в комитете Макклеллана.

Не менее сенсационна фигуру Модаса Операнди. Рабочий царь мафии, как называли его, был боссом не менее 15 локалов профсоюза водителей грузовых машин и складских рабочих.

Имел репутацию порочного и жестокого гангстера, который осуществлял свои вердикты насилием и убийствами».

Карло Гамбино отличался среди других боссов мафии поразительной деликатностью, предупредительностью и мягкостью в обращении. «Его дружеская манера поведения не менялась даже тогда, когда он пытался вымогать деньги». Однажды Гамбино, пользовавшийся большим влиянием в профсоюзе работников, обслуживавших рестораны, предложил одному из хозяев нью-йоркского ресторана обеспечить «рабочий мир» в его ресторане. Разумеется, за солидное вознаграждение. «Хозяин ресторана запомнил Гамбино как человека «необычайно симпатичного, похожего на доктора в кино». И тем не менее, несмотря на «очаровательные манеры главаря мафии, хозяин ресторана заявил, что он предпочтет закрыть свое заведение, чем выплачивать дань мафии. «Босс мафии, — сказал хозяин ресторана, — попытался апеллировать к его гражданской сознательности. «Что будет с этим городом, если каждый бизнесмен будет ударяться в амбицию при малейшей неприятности?» — спросил Гамбино.

Коррупция поразила рабочих лидеров самого различного масштаба, в том числе и в самом верхнем эшелоне. Об этом убедительно свидетельствовал арест в 1979 г. и осуждение Антони Скотто (Anthony Scotto), крупнейшего рабочего лидера Нью-Йорка, возглавлявшего профсоюз докеров.

В период после окончания второй мировой войны к числу профсоюзов, пораженных коррупцией и поддерживавших самые активные связи с мафией, относились профсоюз водителей грузовых машин и складских рабочих, а также международная ассоциация докеров.

Традиционные связи мафии и профсоюзов получили свое дальнейшее развитие в 80 — 90-х гг. Об этом много писали американские газеты и журналы, отмечавшие, что администрация Рейгана не обращала внимания на связи профсоюзов с мафией и с организованной преступностью в целом.

В августе 1984 г. газета «Виллидж войс» отмечала: «Заслуживает пристального внимания тот факт, что президент Рейган преднамеренно закрывает глаза на существование организованной преступности».

В круг друзей Рейгана входил председатель профсоюза водителей грузовых машин и складских рабочих Дж. Прессер, который оказывал поддержку кандидату республиканцев в ходе избирательной кампании 1980 г. После выборов Рейган, по свидетельству «Виллидж войс», «наградил Прессера, назначив его в состав своей «переходной команды» по экономической политике». Между тем министерство юстиции США имело на коррумпированного профбосса досье, поскольку он был тесно связан с организованной преступностью в Кливленде, штат Огайо, в частности, с неким Нарди, «могущественной фигурой» в местных подпольных синдикатах.

После долгих проволочек началось судебное разбирательство, но обвинение против Прессера не было выдвинуто. Дело в том, писала газета, что его адвокаты уже наводнили Вашингтон, готовя какую-то закулисную сделку. Отмечалось, что профбосс вполне может выйти сухим из воды, поскольку «у него есть друг в Белом доме».

Прессер был единственным крупным руководителем профсоюзов США, который в 1984 г. поддержал на президентских выборах кандидатуру Р. Рейгана. Такие услуги не забываются, и Р. Рейган всегда помнил об этом.

«К месту работы его сопровождают обычно четыре-пять лимузинов… Ежегодно он получает полмиллиона долларов… Он присутствовал на приеме по случаю приведения к присяге президента Рейгана, неоднократно имел встречи и беседы с вице-президентом США Дж. Бушем».

Это — выдержки из специального репортажа телекомпании Эн-би-си, посвященного председателю профсоюза водителей грузовых машин и складских рабочих Дж. Прессеру. Как отмечала Эн-би-си, «профсоюз, который возглавляет Прессер, давно известен связями с организованной преступностью. Это мир, где профбоссы закаляются в жестокости, коррупции и преступлениях».

Действительно на протяжении последней четверти века три председателя профсоюза водителей грузовых машин и складских рабочих состояли под следствием по обвинению в уголовных преступлениях, в том числе в связях с мафией. Предшественник Прессера Р. Уильяме угодил за свои грязные дела за решетку.

Однако эти печальные уроки не смутили Прессера, который верой и правдой служил мафии, позволяя преступникам запускать руку в казну возглавляемого им профсоюза. Средства эти используются гангстерами для финансирования многочисленных незаконных операций. По свидетельству Эн-би-си, «ближайшие помощники Прессера прямо контактируют с «крестными отцами» мафии».

Связи Прессера с подпольными синдикатами достигли таких масштабов, что расследованием его деятельности занялось федеральное бюро. Однако, отмечает телекомпания, «ореол близости к гангстерскому миру не помешал Прессеру сблизиться с представителями администрации. Более того, по свидетельству телекомпании, «Рейган даже предпринимает усилия по улучшению репутации профсоюза водителей грузовых машин и складских рабочих».

Негативные последствия рэкета в профсоюзах огромны.

Установив свое господство в профсоюзе, мафия выкачивает из его кассы большие средства, что наносит прямой удар по материальному благополучию рабочих.

Трудно соизмерить моральный ущерб от проникновения мафии в профсоюзы. Мафиози заставляют рабочих выступать в качестве штрейкбрехеров, что ведет к их классовому разложению.

Под давлением мафии профсоюзы нередко идут на всевозможные махинации, вплоть до уголовных преступлений.

В этой ситуации мафиози и предприниматели выступают единым фронтом, что создает особенно сложные проблемы, причем как для рабочих, входящих в профсоюзы, так и не объединенных в их рядах.