Как выработать новый курс в отношении России

Типовой текст о том, как надо разрушить партнерство РФ и Китая и заманить Россию марковкой снятия санкций в "семью цивилизованных народов" после повышения России в "рейтинге демократии".
Очевидно, что предпосылки подобных мечтаний кроются в том, что именно Китай воспринимается как экзистенциальный долгосрочный противник, где Россия должна выступить в роли инструмента давления на Китай после того, как ее "демократизируют".

Как выработать новый курс в отношении России

Сегодня Китайская Народная Республика почти повсеместно признана не просто экономическим конкурентом, но и страной, одержимой идеей доминирования и запугивания своих соседей и вытеснения Соединенных Штатов как доминирующей в мире экономической, политической и военной державы. Президент Джо Байден и будущие обитатели Овального кабинета не могут позволить себе недооценивать или игнорировать характер угрозы, которую представляет Китай. И из-за того, что Пекин и Москва после десятилетий отчуждения, похоже, объединяются в единую оппозицию Соединенным Штатам, эта угроза еще более серьезна.

Президент Ричард Никсон приезжал в Китай в 1972 году не потому, что у него были какие-то иллюзии по поводу характера Мао Цзэдуна или Чжоу Энь-Лая, а потому, что США и Запад столкнулись с растущей экзистенциальной угрозой со стороны Советского Союза, связанного с Пекином. Он считал, что сближение с Пекином позволит ему вбить клин между двумя этими коммунистическими союзниками, что приведет к укреплению интересов безопасности США. Это сработало, поскольку, хотя у двух тоталитарных партнеров было много общего, ни один из них не доверял другому.

Тогда многие считали коммунистический Китай и СССР частью монолитного коммунистического блока, который объединяла общая идеология и непримиримое желание победить и уничтожить США в их стремлении к мировому господству. Однако действительность оказалась сложнее. Из-за сдерживаемых пограничных споров, идеологических разногласий и личной неприязни между лидерами двух стран Пекин и Москву были ненадежными партнерами. Мао считал СССР слишком слабовольным, чтобы победить Соединенные Штаты, и даже на время разорвал отношения с Москвой из-за того, что СССР не начал войну с США во время Карибского (Кубинского) ракетного кризиса в 1962 году.

При этом руководство СССР считало своих китайских союзников немного сумасшедшими и опасалось, что они могут спровоцировать новую мировую войну, и разместило сотни тысяч солдат вдоль китайско-российской границы. К 1969 году Россия рассматривала возможность нанесения упреждающего удара, чтобы ослабить растущую военную и ядерную мощь Китая. Эта напряженность во многом была вызвана тем, что СССР превосходил Китай в экономическом и военном плане и считал, что Мао и его коллеги должны согласиться на роль младших партнеров и в принципе делать то, что им говорят.

Это возмущало, поскольку, как отмечал Никсон в своих мемуарах, «реальная проблема между Китаем и Россией заключалась в том, что в глубине души китайцы считали себя выше и цивилизованнее русских».

Сегодняшний альянс меняет прежнее равновесие сил в обратную сторону, и в перспективе Москва должна будет признать новую реальность — то, что Россия больше не является старшим партнером и должна будет подчиняться Пекину. Таким образом, сегодняшний альянс, который выглядит как воссозданный монолитный антизападный блок, так же хрупок, как и 50 лет назад, в 1970-е годы.

История имеет обыкновение повторяться с неожиданными поворотами событий. Китай и Россия вновь объединились в противостоянии, которое многие считают очередной холодной войной. Обе страны считают США своим врагом, но разногласия между ними, которые Никсон смог использовать в 1972 году, остаются. У России гораздо больше оснований опасаться Китая, чем тогда, и в какой-то момент в этой реальности у США появится очередная возможность вбить еще один клин между Китаем и Россией.

И даже если в ближайшее время это изменение равновесия сил невозможно, США должны выработать политику для того, чтобы сделать это позже.
У президентов Си и Путина есть все основания для сотрудничества. У каждого диктатора главная задача состоит в том, чтобы остаться у власти. Они по своей природе не уверены в своей безопасности.

Они считают США и страны свободного мира угрозой — и в стратегическом плане, и примером того, как живут свободные люди и чего они могут достичь. Именно стремление людей к материальной и духовной свободе вызывает у тиранов наибольшую тревогу, поскольку они осознают угрозы для безопасности своего правления — как внешние, так и внутренние. Правители Китая и России опасаются демонстраций, подобных тем, которые проходят сегодня в России или которые угрожали стабильности режима Пекина в дни протестов на площади Тяньаньмэнь, и, как правило, считают, что эти внутренние угрозы возникают в результате вмешательства извне. Этот страх носит очень личный характер. Путин часто говорил гостям, что ливийский правитель Муамар Каддафи, правитель Ирака Саддам Хусейн и президент Югославии/Сербии Слободан Милошевич были свергнуты Западом, а затем казнены или умерли в тюрьме.

Обе страны ведут себя агрессивно в своем ближнем зарубежье и боятся критики со стороны стран свободного мира. В таких случаях диктатуры пользуются поддержкой друг друга, помогающей им противостоять осуждению со стороны ООН и экономическим санкциям со стороны стран свободного мира.

Китай и Россия идут на многое, чтобы проафишировать свое партнерство. Президенты Си и Путин часто встречаются, так же как и другие представители китайских и российских властей. Обе страны проводят масштабные совместные военные учения, подписывают крупные экономические соглашения, поощряют культурные обмены. Также сотрудничают китайские и российские силы безопасности. Но, как и в 1970-е годы, это не такое уж партнерство, как кажется на первый взгляд.
Это не союз. Нет никакого договора. Их военные вместе проводят учения, но между ними нет оперативной совместимости, как между странами НАТО или между США и Японией или Южной Кореей.

Их экономические связи имеют для них неодинаковое значение. Россия находится под широкими международными санкциями, и ей действительно необходим китайский бизнес. Китайский импорт и экспорт являются ключевыми для российской экономики, в основном это энергоносители и оружие. Но крупнейшим экспортным партнером Китая являются США, на долю которых приходятся 19% от общего объема, а Россия занимает лишь 12-е место, и на ее долю приходятся 1,9%. И экономики этих двух стран не интегрированы, как в Европейском Союзе.

Мало общего у Китая и России и в культурном отношении. Китай — это развитая азиатская цивилизация, насчитывающая несколько тысячелетий, построенная на основе азиатских религий, и Си, как и его марксистско-ленинские предшественники, подвергает преследованиям христианство и религию в целом. Россия же имеет многовековую культуру, связанную с европейскими традициями, возрожденную после падения коммунистического режима. Православие — это практически государственная религия.

Будущие тенденции лишь усилят разногласия между Китаем и Россией. Население Китая составляет 1,4 миллиарда человек, и его экономика занимает по величине второе место в мире: его ВВП составляет 14 триллионов долларов. Население России составляет 145 миллионов человек, что больше, чем в Мексике, но меньше, чем в Бразилии, а ВВП составляет 1,7 триллиона долларов, что меньше, чем в Италии или Техасе. Экономика Китая диверсифицирована, технологически развита и выросла в 2019 году на 6%. Россия в значительной степени зависит от энергоносителей, и ее экономический рост составил 1,3%. По прогнозам численность населения Китая до 2050 года останется неизменным, а население России сократится.

Динамика в военной сфере также неблагоприятна для России. Китай тратит на свои вооруженные силы в четыре раза больше, чем Россия. В сфере мировых продаж оружия Китай превратился из клиента России в конкурента, и в современном технологическом мире он производит оружие, которое, как правило, превосходит то, что производит и направляет в войска Россия.

Мощный и более агрессивный Китай представляет как потенциальную, так и реальную угрозу основным российским интересам на Дальнем Востоке, в Центральной Азии и Арктике. Многие китайцы считают, что большая часть российского Дальнего Востока, включая порт Владивосток, досталась России несправедливо по условиям «неравноправных договоров» в XIX веке. На российском Дальнем Востоке живут семь миллионов русских. По ту сторону границы, в Маньчжурии, живут 100 миллионов китайцев. В какой-то момент Россия будет воспринимать экономическое вторжение Китая в Центральную Азию как угрозу — такую же, как военное вторжение НАТО в страны ее ближнего зарубежья в Европе.

Но самой мощной силой, разделяющей эти две страны, станет необходимость проведения экономических реформ в России. Валовой внутренний продукт Китая, ВВП, на душу населения составляет 10 тысяч долларов по сравнению с 11,6 тысячи долларов в России. ВВП на душу населения во Франции, Германии, Японии и Великобритании составляет около 40 тысяч долларов, а в США — более 60 тысяч долларов.

С 1970-х годов Китай достиг невиданного экономического роста благодаря рыночным реформам, которые позволили в основном освободить от госконтроля его экономику. Но при Си Цзиньпине она возвращается к традиционной коммунистической зависимости от централизованного контроля. Сегодняшняя экономическая политика Китая больше похожа на политику эпохи Мао, чем на политику эпохи Дэн Сяопина. И в результате развитие Китая станет менее динамичным, и доля свободного предпринимательства в экономике сократится. Путин и другие члены российского руководства знают, куда ведет традиционная коммунистическая экономическая политика. России необходимы экономические реформы, и ее руководство найдет более эффективные экономические модели на Западе.
Со временем Россия станет испытывать все большее недовольство в роли младшего политического партнера могущественного Китая и в качестве поставщика сырья для более технологически развитой страны. Независимо от того, чем закончится нынешний сезон протестов, для обеспечения благополучия и процветания российского народа потребуется проводить экономические и политические реформы, которые будут максимально эффективными, если их проводить не по китайской, а по западной модели.

Россия — гордая страна. Москва не захочет, чтобы считали, что она сближается с США, тем самым меняя одного старшего партнера на другого. Однако для лидеров и граждан было бы более приемлемым сближение с Европой, где культурные и «дистанционные» связи сильнее. В Европе Россия станет крупнейшей военной державой, страной с самой большой численностью населения и важным экономическим партнером. Именно в Европу российская элита отправляет своих детей учиться, там она вкладывает свои деньги, отдыхает и покупает вторые дома.

На протяжении всей своей истории Россия разрывалась между европейскими и азиатскими корнями. Сегодня авторитарная Россия чувствует, что демократическая Европа и Запад в целом ее отвергают и даже представляют для нее угрозу. Но чтобы найти свое место в Европе, России пришлось бы повысить свой рейтинг в плане демократии и отказаться от своей исторической привычки угрожать соседям. Это сделать можно. Германия и Франция, традиционные европейские конкуренты и враги, на протяжении 76 лет избегали войны друг с другом, а Франция и Англия — на протяжении 151 года.

При Путине сблизиться будет сложно, но он не будет оставаться у власти вечно, и США должны сегодня готовиться к тому дню, когда российские власти поймут, что национальные интересы России требуют другой внешней политики.
Это не означает, что мы должны отказаться от наших постоянных попыток сдерживать диктаторские и экспансионистские действия России с помощью санкций, введенных вместе с Европой и остальными странами свободного мира. Москва должна понять, что ее поведение по отношению к соседним странам имеет немаловажное значение и что у агрессоров мало друзей. То есть, мы должны ясно дать понять, что в семью западных стран мы готовы принять более дружественную Россию, и должны избегать импульсивной, автоматической враждебности по отношению к России. Каковы бы ни были ее недостатки и ошибки, сегодняшняя Россия — это не тот экзистенциальный враг, которому мы противостояли и которого мы победили в прежние времена.

Нам важно налаживать связи с новым поколением российских политиков, которые со временем будут определять новый курс своей страны. Разговоры о «смене режима» в России контрпродуктивны. Новую внешнюю политику в отношении России будут формировать новые лидеры из числа представителей существующего истеблишмента, которые признают необходимость перемен. Это в конечном итоге приведет к снятию санкций с России в рамках всесторонних переговоров с США и Европой.
Улучшению будущих отношений также может способствовать расширение контактов между людьми. В последние годы таких контактов стало меньше. Пора изменить ход событий. Мы никогда не ссорились с русским народом, поводом для разногласий и вражды были действия некоторых правителей России. И в России участники опросов всегда хорошо отзывались о Соединенных Штатах, но в последнее время уже не так хорошо.

Вмешательство России в американскую и европейскую политику было реальным, пагубным и недопустимым. Но преувеличивать его воздействие и видеть, выдумывать вмешательство России там, где его нет, не в наших долгосрочных интересах. Например, до того как удалось проверить подлинность писем Хантера Байдена, многие политики и представители СМИ поспешили навесить на все это ярлык, заявив, что это дезинформация, распространяемая русскими, что опроверг тогдашний директор Национальной разведки. Если мы будем делать из России козла отпущения во внутриполитических целях, это лишь навредит нам. И не будет способствовать достижению нашей важной геополитической цели — вбить клин между Китаем и Россией.

Простые россияне, а также российское руководство должны знать, что если Россия будет уважать международное право, то Соединенные Штаты, Европа и остальные страны свободного мира радушно примут ее и поддержат как друга. И что ее не будут вечно обвинять во всех прошлых грехах — реальных и мнимых.

(с) Дэвид Кин

https://inosmi.ru/politic/2021... - цинк