Про будто бы "Романова"... про будто бы "наследника престола"... ну и всю остальную гоп-компанию…

Клоуны и трон России – две вещи несовместные…

Речь зайдет о шайке самых беззастенчивых и наглых авантюристов, именующих себя «великой княгиней Леонидой», «великой княгиней Марией» и «наследником российского престола Георгием Романовым». Впрочем, с последнего нет спроса – ему с детства вбили в голову, что он будто бы Романов и будто бы наследник престола. А вот вся остальная гоп-компания…

Началось все, естественно, с небезызвестного великого князя Кирилла Владимировича, двоюродного брата Николая II.

Закон о престолонаследии в России был принят Павлом I в 1791 г. и при Николае I в 1832 г. в формулировке «Учреждение об императорской фамилии» был включен в Свод законов Российской империи. Последние поправки внесены Николаем II в 1911 г.

Формулировки «Учреждения» строги и недвусмысленны, как математические теоремы, и ни малейшего двойного толкования не допускают. Все расписано не менее строго, нежели в воинских уставах.

В соответствии с этими формулировками, наследником российского императорского престола могло быть исключительно лицо, удовлетворяющее следующим требованиям:

1. Принадлежность к Императорскому дому Романовых.

2. Первородство по мужской линии.

3. Равнородность брака родителей претендента.

4. Рождение от православных родителей, безусловная верность православной вере и ее канонам.

5. Соблюдение присяги на верность Основным Законам царствующего на их основании императора и его наследника.

6. Пригодность к занятию престола с религиозной точки зрения.

7. По пресечении мужского потомства право на престол переходит к лицу женского пола, удовлетворяющему шести вышеприведенным требованиям.

Сделать небольшие разъяснения следует лишь по третьему пункту. «Равнородность» означает, что наследник престола должен быть женат исключительно на представительнице царствующего дома. Причем не имеет ровным счетом никакого значения, сколь обширны владения родителей невесты и какой титул она носит – лишь бы в момент заключения брака родители невесты находились на престоле, а сама она перешла в православие. Таким образом, хотя территория княжества Монако меньше иного британского королевского поместья, принцесса британского королевского дома и княжна Монако совершенно равны, как равнородные и дочери царствующих особ. Даже если бы наследник российского престола вздумал жениться на сиамской или персидской принцессе, все вышесказанное сохраняло бы законную силу (опять-таки при условии перехода невесты в православие).

Однако Кирилл и все его потомки были лишены прав на престол самим Николаем еще в 1907 г. Причины?

1. Великий князь Кирилл родился от матери-лютеранки, которая приняла православие лишь много лет спустя после его рождения (и через тридцать четыре года после замужества), поэтому, согласно ст. 188 Основных Законов, Кирилл мог бы претендовать на престол лишь в том случае, если бы вообще не осталось других Романовых мужского пола, рожденных в православных браках.

2. В 1905 г. Кирилл женился на принцессе Виктории-Мелите Гессенской. Хотя она и принадлежала к царствующему дому, брак этот опять-таки лишал Кирилла и его потомков прав на престол, поскольку:

а) брак был заключен вопреки прямому запрету императора,

б) невеста была лютеранкой, так и не принявшей православие,

в) невеста была разведенной,

г) невеста была двоюродной сестрой Кирилла ( а в России на брак кузена с кузиной требовалось особое разрешение церкви, о получении которого в данном случае не заходило и речи).

«По совокупности» Кирилл тогда же был выслан из России вместе с женой и официально лишен прав престолонаследия. Существует соответствующий документ с резолюцией императора Николая II.

Позже, уступив долгим просьбам родителей Кирилла, Николай частично смягчился: он признал брак Кирилла великокняжеским – и только (это обеспечивало супругам соответствующее денежное содержание). Однако лишение Кирилла и его потомков прав на престол никогда не отменялось. Более того, Кирилл и его супруга могли пользоваться титулами «великий князь» и «великая княгиня», но их детей это не касалось – решение о присвоении титула кому-либо из потомков Кирилла мог принять лишь сам император – чего он никогда не сделал.

Первого марта 1917 г. Кирилл, контр-адмирал и командир гвардейского флотского экипажа свиты Его Величества, нацепив красный бант, под красным знаменем привел своих матросов к зданию Государственной думы (которая к тому времени была распущена указом императора) и объявил, что вверенное ему воинское соединение переходит на сторону Думы. 

Поскольку это было совершено за сутки до официального отречения от престола Николая II, поступок Кирилла автоматически подпадал под пункт третий 252-й статьи «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных». Согласно этому пункту, озаглавленному «Шпионство в военное и в мирное время», в военное время считается государственным изменником и приговаривается к лишению всех прав состояния (в том числе и дворянства) и смертной казни любой русский подданный, «…когда он будет возбуждать войска Российской империи или союзные с Россией к неповиновению или возмущению, или будет стараться поколебать верность подданных ее…»

Обратите внимание: статья Уложения уже до суда назначает конкретное наказание – лишение прав состояния и смертную казнь. На долю суда выпадало лишь официально закрепить на бумаге приговор…

Стоит заметить, что Кирилл тут же развернул бурную «общественную деятельность» – недвусмысленно обвинил императрицу в шпионаже в пользу Германии, дал интервью «революционным» газетам, где, в частности, говорил: 

«Даже я, как великий князь, разве я не испытывал гнет старого режима? Вместе с любимым мною гвардейским экипажем я пошел в Государственную думу, этот храм народный… смею думать, с падением старого режима удастся, наконец, вздохнуть свободней в новой России и мне… впереди я вижу лишь сияющие звезды народного счастья…»

И, наконец, Кирилл собственноручно, без всякого принуждения письменно отказался от своих (хотя и несуществовавших) прав престолонаследия – как и Михаил, в пользу Учредительного собрания…

31 августа 1924 г. Кирилл самолично провозгласил себя «императором и самодержцем всероссийским», сына Владимира – «великим князем», дочь Киру – «великой княгиней». Ни на первое, ни на второе, ни на третье он не имел никакого права. Вдова Александра III, императрица Мария Федоровна, первой заявила, что не признает свежеиспеченных «титулов» Кирилла и его детей. Ее примеру последовали все остальные уцелевшие члены дома Романовых, оказавшиеся за границей (сейчас таковых насчитывается 50 человек, из них 19 мужчин, и до сих пор позиция их остается прежней).

Однако Кирилл, ничуть этим не смущаясь, основал в одной из деревушек во французской провинции Бретань… «императорский двор». В 1930 г. он даже устроил в лесу под Парижем «парад» своих «подданных», коих собралось аж две тысячи…

Великий князь Николай Николаевич охарактеризовал эту комедию с солдатской прямотой: «Кирюха есть всего-навсего предводитель банды пьяниц и дураков» (есть и более соленые его высказывания о новоявленном «императоре» и его «дворе»). С тех пор никто из серьезных монархистов и членов дома Романовых не называл Кирилла иначе, чем «царь Кирюха».

Царя Кирюху прямо-таки свербило от желания царствовать всерьез – а потому в 1929 г. он обратился к «народам Советского Союза» с пространным манифестом, озаглавленным «Моя программа», в которой провозглашал, что готов признать Советскую власть… если она назначит его императором новой России – и, как водится, обещал разные вольности, как-то: «возвратить промышленные и торговые предприятия их прежним владельцам», «утвердить 8-ми часовой рабочий день». Впрочем, речь шла не об одних послаблениях – «радикальное искоренение в России бродяжничества, отлынивания от работы, разгула».

Как легко догадаться, ответа из Советской России так и не последовало…

Когда «император» умер, дело его продолжил сын, «великий князь» Владимир Кириллович, с той же скромностью провозгласив себя «главой Российского императорского дома», а детей произведя в «великие князья» (на что опять-таки не имел ни малейшего права). Мало того, даже в Российской империи, будь Владимир настоящим великим князем, его дети ни за что не получили бы этого титула. Поскольку Владимир женился на Леониде Багратиони-Мухранской, которая была:

а) неправославной,

б) разведенной с предыдущим мужем,

в) неравнородной.

Багратиони-Мухрани, правда, были потомками некогда правившей в Грузии династии Багратидов (Багратиони), однако после добровольного вхождения Грузии в состав Российской империи и подписания соответствующих договоров они сохранили лишь права на титул князей Российской империи (никоим образом не великих! В состав дома Романовых Багратиони не входили).

Дочь Владимира, «великая княгиня» Мария Владимировна, вышла замуж за принца Фридриха-Вильгельма Гогенцоллерна Прусского. Впервые в этой истории появляется человек, носящий свой титул законно (правда, прусский принц, чья семья нигде уже не правила, был опять-таки неравнородным).

Тогда «император» Владимир Кириллович выкинул вовсе уж уму непостижимый фортель, противоречивший всем законам Российской империи, какие только существовали (а заодно и мировой династической практике). 

Дело в том, что примерно с XIV века, после известных династических казусов, вызвавших Столетнюю войну, все «владетельные дома» Европы (и России в том числе) руководствовались так называемым «салическим правом», согласно которому наследование шло по мужской линии. Принцесса, выданная замуж, принимала титул мужа и никогда уже, ни при каких обстоятельствах, не имела права претендовать на трон отца.

Однако это как раз и не устраивало «царя Володьку» – у него не было наследников мужского пола, и «династия» должна была вскоре вымереть естественным образом. Мария отныне становилась «принцессой Марией Гогенцоллерн» – но Владимир (затаите дыхание!) присвоил прусскому принцу… титул «великого князя»! 

Хотя плод этого брака, юный Георгий, во всех иностранных династических справочниках справедливо значится как принц Георг Гогенцоллерн (а его права на несуществующий германский престол должны оставаться немецкой головной болью), бабушка Леонида и мама Мария, две самозванки, незаконно присвоившие титулы «великих княгинь», объявили Георгия «великим князем» и «наследником Российского престола». Что удивительно, кое-кто в самой России, вместо того, чтобы по старинке отправить самозванцев на конюшню для известного употребления, принимал их, как настоящих великих княгинь и наследника!

По скудоумию своему? Или невежеству в русской истории? Или все было гораздо прозаичнее – в конце концов, и возле Тушинского вора крутились прихлебатели, выпрашивая титулы…

Быть может, циничной беззастенчивостью все и объясняется? Плевать, что Леонида, Мария и Георгий – самозванцы. Главное, могут и удостоить титулом. Маркиз де Гайдар или барон фон дер Чубайс – сие, конечно, звучит… Не впервые престолом овладевали самозванцы.

Кстати, имел место быть пикантнейший факт. В свое время неведомо на каком основании объявил себя «регентом российского престола» и принялся раздавать титулы некий Алексей Брумель, брат известного спортсмена, не имеющий к дому Романовых (да и вообще к дворянству) никакого касательства. Сшил себе боярскую горлатную шапку, позировал перед репортерами, раздавал жалованные грамоты…

Естественно, все настоящие члены дома Романовых, живущие за границей, полностью проигнорировали существование «регента Брумеля» – помилуйте, какой здравомыслящий человек станет принимать всерьез подобного субъекта, безусловно, скорбного головушкой? Все, кроме потомка «царя Кирюхи»…

«Государь император» Владимир Кириллович оперативно прислал в Россию для опубликования во всех газетах грозный меморандум, где предавал Брумеля анафеме и напоминал, что единственный законный претендент на русский трон – никакой не Брумель, а сам Владимир Кириллович. Каково? Два клоуна-самозванца, увлеченно борющихся за трон России, – это, конечно, зрелище…

А если серьезно – и Леонида, и Мария, и юный Георгий остаются самыми вульгарными самозванцами. Лично я не сторонник возрождения в России монархии – хотя бы потому, что это даже не вчерашний, а позавчерашний день. Но если бы вдруг и случилась серьезная попытка восстановить монархию – как легко догадаться, это следовало бы сделать, ни в малейшей степени не отступая от прежних законов Российской империи, подробно регламентировавших данный процесс.

Нельзя называть людей «великими княгинями» и «наследниками престола» только потому, что им этого очень захочется. Либо мы балуемся, либо действуем серьезно. Еще можно стерпеть суррогатный «Амаретто» и суррогатный «Сникерс», едали и пивали при нужде и не такое, но суррогатные Романовы, самозванцы, потомки государственного изменника, должны проходить исключительно под рубрикой исторических курьезов. 

Всегда в России при пресечении той или иной династии новый царь избирался на Земском соборе, представлявшем все до единого сословия страны. По крайней мере, таков был порядок. Кстати, кровное родство, равно как и древность рода, не всегда были определяющими факторами. Борис Годунов был братом вдовствующей царицы, в свойстве с покойным царем – и по тогдашнему укладу это перевешивало даже претензии имевшихся в изобилии Рюриковичей. Равным образом, не последнюю роль в избрании на царство Михаила Романова сыграло то, что свой род Романовы вели от брата Анастасии Кошкиной – Юрьевой-Захарьиной, первой жены Ивана Грозного. Вновь свойство с царями перевесило длиннейшие родословные…

Между прочим, радикальнее всех проблему королей в изгнании решили австрийцы. В 1920 г. венгерский парламент принял закон, согласно которому ни один потомок правивших некогда империей Габсбургов (самый раззаконнейший!) не имел более права появляться в пределах республики.

Не принять ли и нам подобный закон? Который мог бы, скажем, называться «Законом о самозванцах»? Всевозможных Брумелей, это, конечно, не проймет – тут нужны чисто медицинские меры, но вот всевозможных Леонид и Георгиев можно было бы на законом основании заворачивать от границ, буде объявятся на рубежах.

Клоуны и трон России – две вещи несовместные…

Источник