В. Шафалинов: Принудительная вакцинация — это преступление. Медики не должны бояться об этом говорить.

19 августа 2021 г.

В мире набирает обороты процесс массовой вакцинации населения от коронавируса. При этом одна за другой страны отказываются от принципа добровольности. Людей, невзирая на возраст и медицинские проблемы, заставляют вакцинироваться препаратами, ни один из которых не прошел полный цикл клинических испытаний.

Всё это происходит при полном отсутствии какого бы то ни было объективного научного обсуждения безопасности или даже просто эффективности вакцин.

Всех, кто пытается оспорить транслируемые пропагандистские речевки вроде «нас всех спасет только вакцинация», немедленно записывают во враги общества, маргиналы и сумасшедшие. Врачам, ученым-медикам, осмелившимся с научной точки зрения оспорить эффективность вакцин и саму необходимость вакцинации, затыкают рот особенно жестко. Например, лауреата Нобелевской премии Люка Монтанье высмеяли и оболгали, а французского профессора фармакологии Жана-Бернара Фуртильяна даже бросили в сумасшедший дом.

Вероятно, это был такой пример показательной порки и сигнал всем остальным несогласным медикам: «Видите, мы можем расправиться даже с самыми крупными учеными. Так что сидите и не высовывайтесь».

Поэтому большинство из них действительно не высовывается. Критиковать нынешние методы «борьбы» с коронавирусом открыто, в СМИ, осмеливаются немногие.

Особенно мало их в нашей стране. Одним из тех, кто оказался готов противостоять массированной информационной атаке, стал доктор медицинских наук, профессор, академик Академии военных наук Владислав Шафалинов.

Он является одним из самых жестких критиков процесса вакцинации от коронавируса. Нам показалось важным понять, почему он встал именно на такую позицию.

Корр.: Как вы относитесь к вакцинации от коронавируса?

Владислав Шафалинов: Скептически отношусь, если не сказать отрицательно. Вначале, когда коронавирус только появился, все медики рассуждали более или менее одинаково. Мы все думали, что это эпидемия. Мы даже масок накупили на миллион рублей. Я думал, что это действительно какой-то грипп, что мы имеем дело с какою-то вспышкой, которая скоро пройдет.

Но что-то мне подсказывало, что кто-то захочет сделать вакцину и на ней заработать. И я об этом полтора года назад, в эфире «Общественного телевидения России» и сказал.

Я даже сказал, что кто-то озолотится на этих вакцинах. Но я совершенно не предполагал, что мероприятия по борьбе с ковидом примут такие чудовищные масштабы и что будет запущена, с моей точки зрения, чудовищная совершенно кампания по принудительной вакцинации.

Вот этого я не ожидал. Поэтому если раньше мое отношение к вакцинации от коронавируса было скептическим, то когда я понял, что это вакцинация ради вакцинации, а если правильно говорить, то не вакцинация от коронавируса, а коронавирус для вакцинации. После этого мое отношение стало крайне отрицательным.

Корр.: Вы один из немногих, кто выступает против принудительной вакцинации.

Владислав Шафалинов: Мне кажется, я один из немногих врачей, кто в данном случае выступает против вакцинации в принципе. Я считаю, что ее делать совершенно не нужно и это не лично мое мнение — так считают многие вирусологи с мировым именем. Например, Люк Монтанье, нобелевский лауреат в области вирусологии, и многие другие.

Я категорически против именно принудительной вакцинации. Потому что здесь мы переступаем черту медицинскую и вступаем в поле правовое, и открываем в некотором смысле ящик Пандоры. Результатом Нюрнбергского процесса стал Нюрнбергский кодекс, который содержит в себе целый свод правил на будущее.

Если каким-то дуракам придет в голову фашизм организовывать, они должны помнить, что за этим последует. В Нюрнбергском кодексе как раз было закреплено, что никакое принудительное медицинское вмешательство не может быть ничем обос­новано. Ничем — никаким благом для общества, никаким чрезвычайным положением. Вот сейчас говорят «мы не ввели чрезвычайное положение».

А что, если введут чрезвычайное положение, то надо будет всех как скот обкалывать?

Корр.: В чем тогда, по вашему мнению, побочные эффекты вакцинации от коронавируса?

Владислав Шафалинов: У любой медицинской процедуры есть побочные эффекты. Не может не быть побочных эффектов у всего, что в природе имеет эффект лечебный, — у этого всего есть обязательно побочный эффект, просто по закону сохранения энергии.

Вакцинация претендует на то, что это медицинская процедура, соответственно, мы понимаем, что побочные эффекты должны быть. Какие? Если мы говорим о побочных эффектах, то это осложнения. Я бы условно разделил на ранние осложнения и поздние.

Что касается ранних осложнений. Раньше, еще в доковидные времена, я всегда говорил, что нас совершенно не интересует покраснение в зоне укола или температурная реакция на прививку. Разговор не об этом. Мы боимся поздних осложнений, потому что детская онкология выросла в несколько раз за последние двадцать лет, вместе с календарем прививок.

Аутоиммунные заболевания выросли на порядок, сахарный диабет первого типа, бронхиальная астма, рассеянный склероз, у детей в том числе. И это относится к поздним осложнениям, они наступают не сразу, их сразу не вычислишь.

Могут пройти месяцы, могут пройти годы, когда у ребенка разовьются различные заболевания. Я назвал только часть из них.

Немаловажным моментом является фертильность, репродуктивная способность, способность рожать детей. Именно поэтому прививки, не только от коронавируса — любые другие — должны быть исследованы самым внимательным образом.

Мы говорили про побочные эффекты, и сейчас есть такие истории, к сожалению, когда смерть или заболевание наступает практически через несколько дней после прививки. Я не говорю, что это прививка заражает людей, подчеркиваю еще раз. Наши уважаемые оппоненты говорят, что как же так, что за бред, как может частичка вируса заразить пациента коронавирусом?

Так речь-то не об этом, а о том, что у пациента на фоне прививки снижается неспецифическая резистентность, и человек заболевает всем подряд, в том числе коронавирусом. До момента формирования иммунитета. Именно поэтому никогда нельзя делать вакцинацию в период эпидемической вспышки. Это закон эпидемиологии.

Корр.: Известно ли вам мнение авторитетных медиков или вирусологов, которые говорят об особой опасности вакцины для репродуктивной системы человека?

Владислав Шафалинов: Мне неизвестны крупномасштабные исследования, но я скажу почему. Потому что невозможно одной рукой как бы деньги и в карман, и из кармана доставать.

Кто будет заказывать эти исследования? Кто будет заинтересован в объективном результате? Ну неужели производитель вакцины, который вложил деньги, взял кредит в банке для того, чтобы построить завод и так далее? То есть он уже вообще весь в системе, ему тяжело реально. Он точно не будет исследовать влияние вакцин на репродуктивную функцию. А кто? Кто выделит деньги на это? Любое исследование стоит денег.

Корр.: В интернете есть видеоролики известных медиков, которые говорят о том, что вещества, которые содержатся в вакцинах, концентрируются именно в женских и мужских половых органах.

Владислав Шафалинов: Я слышал об этом. Как ученый, я говорю о том, в чем я уверен. Если я не уверен, я говорю, что я не уверен в этом, но я предполагаю. Я тоже читал и слышал о том, что есть афинность — определенная тяга компонентов вакцин к плаценте и к сперматозоидам.

Если это так, то нужно просто немедленно прекратить вакцинацию. Причем всех людей репродуктивного возраста, не только детей и юношей. А что, на молодого человека двадцати-тридцати лет нам наплевать? А он как раз в жизнь выходит, ему детей рожать. Девушек то же самое касается.

Корр.: Сейчас, в начале июня, в России начался рост заболеваний коронавирусом. Пятнадцатого июня в Москве и других регионах ввели принудительно-добровольную вакцинацию от коронавируса. Возможно ли проводить вакцинацию во время роста заболеваемости?

Владислав Шафалинов: Конечно, нельзя. Сейчас мы понимаем, что гуморальный ответ формируется в течение двух месяцев. Гуморальный ответ — это антитела, это только часть иммунного ответа человека на инфекцию.

Ну как можно в период вспышки проводить вакцинацию? Ты человеку снижаешь иммунитет. Вы слышали эту страшную историю в Краснодаре, когда вся семья слегла? Мама, папа и бабушка умерли. Дедушка в реанимации, я не знаю, чем там закончилось. Вот результат вакцинации в период вспышки, с моей точки зрения.

Корр.: Вы известны жесткими высказываниями по поводу вакцинации. Вы говорили, что принудительная вакцинация это преступная ошибка. Мы знаем, что по этому поводу мнения бывают разные. Почему Вы считаете, что это именно преступная и именно ошибка?

Владислав Шафалинов: Вакцинация сама по себе ошибка. И ее принудительный характер — это уже, с моей точки зрения, преступление. Если бы объективно, с точки зрения закона, это разбиралось, то я думаю, что люди, которые это всё дело сделали, имплементировали в жизнь, могли бы подпасть под действие, может быть, даже Уголовного кодекса.

Корр.: А почему вакцинация именно против коронавируса не нужна или вредна?

Владислав Шафалинов: Здесь я бы очень хотел, чтобы наши известные вирусологи, не побоявшись, начали говорить на эту тему. Потому что мы стоим на грани, возможно, очень нехороших событий.

К счастью, привились всего пятнадцать процентов, двадцать один миллион человек, условно говоря.

К сожалению, люди прививаются в массе своей вынужденно, судя по тому, как это продавливают. То есть люди из страха потерять работу могут пойти на эту вакцинацию. И сейчас обращаюсь к чиновникам и государственным деятелям разного уровня. Подумайте! Если люди, которых вы заставили вакцинироваться, получат проблемы со здоровьем, что они будут думать про государство, про чиновничий государственный аппарат?

Корр.: И к кому они придут…

Владислав Шафалинов: Я догадываюсь, к кому они придут и с чем. Потому что среди людей не все такие терпеливые, и если у человека не остается аргументов убедить кого-либо в чем-либо, тогда может быть самое неприятное развитие событий.

Корр.: Как Вы оцениваете информационную истерию, которая сейчас развивается по поводу коронавируса и всего, что с этим связано? Было ли прежде в эпидемиологии и вирусологии что-то подобное? И должно ли быть это?

Владислав Шафалинов: Эта истерия длится уже полтора года. Посмотрите, все новостные ленты начинаются с количества зараженных. Ну когда такое было? Коронавирус имеет летальность два с половиной процента. И сейчас уже, с моей точки зрения, проценты немного накручены.

Я думаю, что реально она меньше. Она где-то в районе той же летальности, которую приносит грипп, — один процент. И не было ведь никогда такого, а заболевали при вспышке гриппа по сто тысяч с лишним человек в день. Заболевали реально причем, с симптомами.

А здесь ПЦР-тестирование, здесь даже не говорят, как они оценивают двадцать тысяч заболевших. Но ведь это не сто двадцать тысяч заболевших, во-первых. А во-вторых, как вы эти оценки даете? Если вы оттестировали человека и получили ПЦР положительный, так это очень легко сделать. На это уже давно ответ готов был. То есть надо просто количество амплификационных циклов сделать сорок и всё — у тебя у всех пациентов будет ПЦР положительным.

Корр.: Чем опасна вакцинация от вируса для детей, беременных и кормящих женщин?

Владислав Шафалинов: Для беременных женщин она опасна тем, что происходит в первом триместре беременности в результате вакцинации. Насколько я понимаю, происходит выкидыш. Такие исследования были в Штатах. На последних сроках, в последнем триместре я не могу сказать — не знаю, но потенциально это может иметь последствия. Я сейчас не спорю, не говорю об этом безапелляционно. Это надо исследовать.

А как исследовать? Как набрать добровольцев — беременных женщин, которые готовы рискнуть своим ребенком? Ну, я своей жене не позволил бы. И дочь попросил бы таких экспериментов над собой не ставить. Что касается детей…

Кстати, хочу оговориться, что эта прививка необычная — это генно-инженерный продукт. Это не вакцина в том смысле, в том понимании, в котором мы раньше называли вакцины. Вакциной называли частички убитых живых вирусов или бактерий, которые вводятся в организм.

А здесь это генно-инженерный продукт, который запускает целый каскад синтетических реакций. Реакции синтеза того же самого S-белка в организме, выработки антител. То есть мы имеем дело с вообще непроверенным продуктом.

Мы про репродуктивную функцию детей уже говорили, но здесь могут вылезти какие-то другие побочные эффекты и осложнения. Тем более непонятно, зачем вообще детей вакцинировать. Дети болеют этой инфекцией на порядок реже, чем гриппом, и у них практически не бывает тяжелых случаев течения, летальных исходов.

А прививать детей наших ради того, чтобы не заболеть самим… Я уже говорил, как это называется. Это жертвоприношение, только в изощренной форме.

Корр.: Ради того, чтобы сохранить здоровье взрослым, приносят в жертву детей.

Владислав Шафалинов: Да, но дело в том, что в Карфагене тысячи лет тому назад Молоху отдавали детей именно с той же целью — чтобы всё было, как говорится, в жизни well, надо ребенка отдать в жертву. И всё.

Здесь принципы логики мышления примерно похожи. Просто не все это видят.

Корр.: Главная идея массовой вакцинации — это формирование коллективного иммунитета. Можно ли его добиться принудительной вакцинацией, как это сейчас происходит в России и мире?

Владислав Шафалинов: Коллективный иммунитет — это понятие вообще, с моей точки зрения, применимо только для естественного переболевания инфекцией. Я думаю, что коллективный иммунитет создать иммуноглобулинами, то есть выработкой только гуморального ответа, не удастся. И мы сегодня видим, что привитые болеют.

Это лишний раз доказывает, что не формируется коллективный иммунитет за счет вакцинации. Но коллективный иммунитет — и об этом говорили, кстати, зарубежные эпидемиологи еще полтора года назад — можно было создать, если дать возможность переболеть. И не надо было кричать этим сумасшедшим, в том числе моим коллегам: «Чудовищная смертность, смертельное заболевание!»

Послушайте, летальность два процента! В нормальных странах, где нормальная система лечения, где пациента лечат не по таким стандартам, которые, с моей точки зрения, совершенно неприемлемы, — там летальность вообще близится к нулю. Вон, профессор Павел Андреевич Воробьев три тысячи людей пролечил — летальность ноль. Просто потому, что использует методы лечения, которые, с его точки зрения, правильны.

И тяжелых пациентов с коронавирусной инфекцией можно лечить. С восьмидесятых годов известны методы. И свиной грипп так же лечили: свежезамороженная плазма, антикоагулянтная терапия и плазмофорез. Любому медику понятны те слова, которые я назвал. Тяжелые случаи можно лечить так. А легкие, простите, сами проходят, дома.

Просто была вызвана паника и люди ринулись в больницы, даже просто с температурой, а не коронавирусной инфекцией. А там они, конечно, друг друга все перезаражали. Ну, слов нет цензурных!

Корр.: Владислав Анатольевич, а как вы относитесь к ревакцинации раз в полгода, и как это влияет на организм человека?

Владислав Шафалинов: Если мы ставим перед собой цель, чтобы человек стал мини-заводом по производству антител к S-белку, тогда можно даже и не раз в полгода, можно почаще.

Я говорю, конечно, с иронией. Я крайне отрицательно отношусь к ревакцинации.

Корр.: Вообще, что такое ревакцинация в условиях, когда вы поставили вакцину, а потом говорят, что нужно снова вакцинироваться. Тогда вакцина ли это была?

Владислав Шафалинов: Конечно, нет. Чего мы добиваемся вакцинацией? В принципе, только гуморального ответа — выработки иммуноглобулинов. Иммуноглобулины — это сложные и в целом не очень хорошие молекулы, поэтому организм от них рано или поздно очищается.

Если человек естественным образом переболел, у него вырабатывается иммуноглобулин M, потом иммуноглобулины G. А потом, постепенно, M очень быстро вымывается из организма. Это большие молекулы. А иммуноглобулин G вымывается чуть позже, через полгода. Это естественная реакция. А если хочется, чтобы у человека они были постоянно, эти иммуноглобулины, чтобы человек сам их производил, тогда это генная инженерия, то есть самопроизводство этих иммуноглобулинов.

Мы даже не понимаем, каким будет результат ревакцинации. Мы никогда не делали такую ревакцинацию, пусть не врут. От гриппа делали, действительно, раз в год эти прививки. У меня по поводу гриппа тоже отдельное, достаточно скептическое, отношение. Я считаю, что это не самый лучший способ предотвращения заболевания. А здесь мы имеем дело с генно-инженерным продуктом.

Корр.: Достаточно ли сведений о безопасности всех вакцин от коронавируса, чтобы так массово внедрять их в оборот?

Владислав Шафалинов: Совершенно недостаточно. Когда новые вакцины делаются даже по старым технологиям — и тогда должно пройти несколько лет для того, чтобы изучить их эффективность и безопасность. А что это за исследования, которые провели на двадцати тысячах добровольцев?

Надо понимать, что добровольцы — это хронически здоровые молодые люди. Им хоть яд дай, они выживут и могут даже никаких осложнений не выдать. А речь-то идет о прививании детей, стариков, людей с заболеваниями.

Очень условно можно экстраполировать эти данные на добровольцах на среднестатистического человека.

Корр.: Может ли генетическая информация, которая передается с помощью этих двух типов вакцин, интегрироваться в геном человека?

Владислав Шафалинов: Ученые по этому поводу спорят. Но я считаю, что пока нет однозначного ответа и идет спор, точно нельзя это делать. Потому что если ты не знаешь, что делать, то лучше ничего не делать. Это же основной закон медицины — «не навреди».

Корр.: Какова, по-Вашему, вообще природа коронавируса, исходя из тех данных, которые сейчас имеются?

Владислав Шафалинов: Я уже полтора года назад глубоко был убежден, что это искусственная природа. Это, безусловно, искусственно выращенный вирус. Свидетельством тому является масса научных публикаций, которые появлялись последние пятнадцать лет с того момента, как появился SARS-CoV-1.

Кстати говоря, много было публикаций из университета в Ухане, из Китая, где в статьях авторами пополам были китайцы и американцы.

Американцы так же работали над этой темой, как и китайцы. И примерно несколько лет назад эти статьи постепенно стали уходить. Меньше стали их печатать. И я вспомнил рассказ профессора Воробьева про академика Георгия Флёрова (советский физик-ядерщик, один из основателей Объединенного института ядерных исследований в Дубне. — Прим. редакции), который во время Великой Отечественной войны с передовой написал письмо напрямую Сталину, в котором говорил, что в средствах массовой информации стали исчезать статьи о ядерной физике и о ядерном оружии.

Это свидетельствует о том, как он писал, что наши иностранные партнеры перешли вплотную к разработке ядерного оружия. Письмо, видимо, дошло до Верховного Главнокомандующего, он дернул Флёрова, и у нас начались эти разработки.

То же самое произошло с коронавирусом. После 2017 года таких статей я почти не видел. Но понятно было, что идет какая-то разработка в этой области. Я уверен, что это военная разработка, и у меня только такой вопрос возникает: утечка это из лаборатории или целенаправленная акция? Но, судя по тому, как быстро среагировали средства массовой информации по всему миру — ВОЗ, все министерства здравоохранения, включая наше, у меня было такое ощущение, что это подготовленная пьеса.

Корр.: Должны ли быть разные методы ответа на подобную атаку вируса? Если это, условно говоря, вирусы биологической войны?

Владислав Шафалинов: Это вопрос политики. Это всё равно вирус, хоть он и искусственный. И я убежден, что он всё равно попадает в природу, а природа-то сильнее.

Господь создал человека очень сильным. И этот вирус, безусловно, ослабеет. Но мы обречены на новые штаммы вируса, если мы будем проводить вакцинацию, как говорит Люк Монтанье. Он это сказал еще полтора года назад.

И сейчас ровным счетом происходит то, что он сказал.

Корр.: Сейчас эксперты говорят о таком явлении, как антителозависимое усиление инфекции (ADE). Если мы допустим сценарий, что это биологическое оружие, то чисто гипотетически можно предположить, что силы, которые создают это биологическое оружие, рассчитывают, что будет вакцинация, какие-то будут вакцины и что, условно, на полочках стоит еще какое-то количество штаммов, которые рассчитаны на это ADE.

Владислав Шафалинов: Слава богу, что стали об этом феномене говорить. Он известен с семидесятых годов, его замалчивали. Он известен не только для коронавирусной инфекции, но и для других инфекций тоже был описан. И смысл его заключается именно в том, что человек с антителами контактирует с коронавирусной инфекцией, например. И получается ADE, то есть инфекция в присутствии этих искусственных антител, выработанных вследствие вакцинации, проходит гораздо тяжелее, чем у обычного человека.

И мы не знаем, как часто. Может, иногда, а может, и в половине случаев, а может, — в большинстве случаев.

Корр.: Хотелось бы Вам сказать что-то научному сообществу? Медикам, вирусологам?

Владислав Шафалинов: Я хочу сказать, что если все вместе перестанут бояться, то начнется дискуссия.

ИА Красная Весна

Или принудить к вакцинации всех, или самим однажды пойти под суд