15 ноября 2021, 20:14 — Общественная служба новостей — ОСН
Инга Ланская
Родственники умерших ковидных больных все чаще требуют от властей провести расследование их гибели. К пациентам не пускают, телефоны у них часто отбирают и близким остается только гадать, как их с ними обращались. Один из последних случаев – смерть пенсионера в ГКБ № 40 в Коммунарке, на теле которого были царапины и синяки. По факту проводится расследование. Об этом дочь погибшего Мария Степанова рассказала Общественной службе новостей.
Сколько стоит попасть в «Коммунарку»
У меня есть основания полагать, что над папой издевались. На посмертном фото синяки, царапины, кровоподтеки. На связь с ним не давали выходить, сказали телефон потеряли. Когда на удалось связаться с папой, он только успел сказать: «здесь ад», «лучше дома сдохнуть», «всего искололи» и что маму ни в коем случае нельзя сюда привозить. После чего связь прервалась, словно у отца забрали телефон.
Началось все с того, что папа, Анатолий Степанов, упал дома и не смог самостоятельно ходить. Вызванная скорая отправила его на КТ, где был поставлен диагноз: двусторонняя пневмония, 5 и 25% поражения легких. Сначала мы пытались лечить папу сами. Но состояние его не улучшалось. Следующий врач скорой заподозрил инсульт. Поэтому мы дали согласие на госпитализацию, надеялись, что в больнице его поднимут на ноги.
Мы хотели определить его в лучший ковидный госпиталь, чтобы ему оказали хорошее лечение. По отзывам это была больница на ВДНХ. По своим знакомым мы выяснили, что направляют туда не всех. Чтобы направили куда нужно, надо заплатить 70 тыс рублей. Мы были готовы заплатить, но было непонятно кому и как. Дали какой-то сомнительный контакт и мы не рискнули передавать деньги.
Потом нам предложили передать 7 тыс рублей оператору скорой, которая раздает разнарядки в госпитали, и папу гарантированно направят в «Коммунарку». Тогда мы не знали, что туда отправляют большинство ковидных, как и не знали о негативных отзывах.
«Здесь ад»
Тем более, что лечащий врач Юлия Колтырева нас успокаивала. Она лгала нам, что все хорошо: сидит, ест сам, ходит. Мы еще думали: какая хорошая врач, отец так быстро пошел на поправку. Но потом медсестры рассказали, что на самом деле папе стало хуже, а врач нас обманывает.
С отцом связаться не получалось: во 2 ковидное отделение нас не пускали, а телефон у него не работал. Врач сказала, что, якобы, потерялся, разрядился.
В итоге мы потребовали дать отцу трубку и тогда он сказал: «Здесь ад, лучше сдохнуть дома». И просил ни за что не определять в «Коммунарку» заболевшую маму. После этого связь прервалась. Наверное, у отца просто выдернули трубку. Но нам сказали, что телефон сломался. Просто не давали выходить отцу с нами на контакт.
Врач пояснила, что у папы осложнения на фоне ковида, поэтому он не понимает, что происходит и что говорит. На самом деле если у него и были осложнения, то скорее от огромных доз лекарств, которыми пичкают ковидных пациентов. Но это я узнала позже, когда стала общаться с родственниками других больных.
Потом позвонила врач и сказала, что отец отказывается от прививки. Ему кололи российский аналог актемры – левилимаб. Препарат экспериментальный, прививки делают только с согласия пациента. Как мне потом рассказали медики, когда врачи уже ничего не могут сделать, они собирают консилиум и решают колоть этот препарат. А потом уже лотерея: выживет или нет.
То есть его назначают больным, которым уже нечего терять. Но тогда отец еще был в сознании и понимал, что с ним делают. На заднем фоне было слышно, как он кричал: «Где мои дети?»
Если бы врач сразу сказала, что ему плохо, мы бы просто его забрали и выходили дома. Зачем удерживать в больнице человека, который хотел домой? Думаю, он все эти семь дней лежал голодный и грязный.
Со скандалами мы смогли передать папе новый телефон. Когда я позвонила, трубку взяла медсестра. Она поднесла ее к отцу, но тот уже не мог говорить, только подвывал. Медсестра объяснила, что он на ИВЛ и маска мешает ему четко говорить. Но я поняла, что ему совсем плохо.
Через день отец умер. Конечно, увидеть его нам не дали даже после смерти. Ковидных хоронят в двух черных мешках, присыпав хлоркой. Но я потребовала посмертные фото. На них видно, что у отца рот открыт и язык словно весь в тростниковом сахарном песке. Ощущение, что он перед смертью хотел пить, но ему никто не подал воды. Кроме того, на лице были царапины, на теле кровопотеки. А на запястье – синяк, словно след от пальцев. Кроме того, на ноге от паха до колена пролежни: видимо, как он лежал на животе, так его никто и не переворачивал и не обтирал.
У меня ощущение, что к больным в Коммунарке относятся как к источнику заработка. Кто не успел подняться за 7 дней, либо умирает, либо выписывают в состоянии овоща – так жалуются родственники других больных.
Выносят тела непрерывно
Отдельное дело морг. Там тоже конвейер. Я там провела три дня, с утра и почти до вечера. С 8 утра до трех дня непрерывно грузили трупы в черных мешках, каждые 15 минут. Говорят, что смерти уносит коронавирус, но мне уже кажется, что в этом больше повинно невнимательное отношение и неправильное лечение пациентов.
При этом в морге тоже все пытаются заработать на вашем горе. Там же, в соседнем кабинете сидели четыре человека. Представились они сотрудниками морга, но было понято, что это ритуальные агенты. Мы очень хотели проститься с папой, нам предложили купить гроб для ковидных. Стоит он 58 тыс рублей, но зато хотя бы можно увидеть близкого человека.
Есть и альтернативный вариант, который тоже предлагают всем. Покойного отвозят в морг Савеловского района и хоронят как не ковидного, в обычном гробу. На мой вопрос, как такое возможно, они ответили, что труп специально обработают, обеззаразят. Стоит это столько же, что и первый вариант.
Мы остановили свой выбор на ковидном гробу. По факту это обычный гроб, только между двумя деревянными частями кладется прозрачная прослойка из оргстекла. Это тонкая колыхающаяся пластмасса, которая даже не была привинчена и открывалась. Вот так они на словах беспокоятся о «безопасности», мучают покойных и их родных, но при этом за мзду закрывают на все глаза.
Мы попросили привести папу в порядок. В гробу он уже лежал уже с закрытым ртом, но лицо было неестественным, словно ему чем-то тяжелым сломали челюсть.
Право на достойное лечение
Пережив все это, я поняла, что ситуация, с которой мы столкнулись не единичная. Стала искать свидетелей. Выложила в соцсети мою историю и люди сами стали ко мне обращаться с похожим историями. Это были родственники больных и умерших, а также уволившиеся врачи. Все они солидарны в одном: в ковидных госпиталях часто больных не лечат, а губят. Просто не обращают внимание на их нужды.
Мною и другими пострадавшими были написаны заявления в следственный комитет. Сейчас ведутся расследования. Я затребовала видео последних дней отца, а также выписки из его медкарты. Я хочу знать, как он провел последние дни, не издевались ли над ним. Главврач Денис Проценко и прочее руководство Коммунарки мои запросы игнорируют. Поэтому я обратилась в следственный комитет.
Главная задача – не допустить такие истории в будущем. Чтобы наши близкие, наши дети, могли доверять врачам и получать качественное лечение. И достойное отношение. Чтобы к пациентам относились как к людям, а не как объектам, на которых можно заработать.
По моему видению, люди в белых халатах хорошо зарабатывают на ковиде. Сами медики говорят: хоть бы пандемия еще продлилась, хоть деньги заработаем, отдохнем. То есть складывается какая-то чудовищная ситуация, когда одни наживаются на беде других. Прошу Генпрокуратуру и Следственный комитет РФ разобраться в ситуации.
https://www.osnmedia.ru/obshhe...
Не ковид опасен, а то, что происходит в «красных зонах»: Профессор Гундаров возмущен организацией лечения больных
25 ноября 2021, 16:40 — Общественная служба новостей — ОСН
Инга Ланская
Главврачи ковидных госпиталей предложили противникам принудительной вакцинации посетить «красные зоны». Там действительно творится невообразимое: люди умирают, но причина этому не коронавирус, а неправильная организация, заявил Общественной службе новостей доктор медицинских наук, профессор, специалист в области эпидемиологии и медицинской статистики Игорь Гундаров.
«Никогда в прежние годы не было словосочетания “красная зона”. Совершенно игнорируется влияние психического фона и атмосферы на пациентов, которые поступают в стационар. Одно дело, когда говорят: “Переведите, пожалуйста, в палату 18” или совсем другое: “Переводим в красную зону”. Еще бы сказали: “Переводите в предсмертную палату, может, выживет”. Организаторы этих “красных зон” не понимают, что словом можно убить. А сами “красные зоны” совершенно не профилированные учреждения. Сначала позакрывали инфекционные больницы – и этих людей позже будут судить, – а теперь выкручиваются. Самое сложное сооружение этот как раз инфекционные больницы. Там раздельные потоки, мельцеровские боксы, чтобы предотвратить распространение и смешивание инфекций. А сейчас это полный хаос в отношении внутрибольничного сепсиса. И они открыто говорят: больной умер от сепсиса. За это судить нужно главного врача», – возмущен Игорь Гундаров.
Эпидемиолог высмеял предложение главврачей посетить «красные зоны». По мнению Гундарова, это совершенно неправильно организованные учреждения, представляющие опасность для больных.
«Я принимал участие в создании Независимой ассоциации врачей. Им говорят: идите посмотрите, что творится в “красной зоне”. А врачи отвечают: да мы только что оттуда, мы там работаем. Что они пугают “красной зоной”? Не ковид опасен, а то, что происходит в “красных зонах”. Почитайте отчеты того самого главврача Коммунарки Проценко, он сам не понимает, что говорит. Он приводит цифры: 27% поступивших больных умирают в первые три дня. А остальные умирают уже находясь в стационаре. Отчего они умирают? Не от коронавируса, а от сепсиса. И Проценко сам дает таблицу, где на первом месте (42%) причиной смерти стоит клебсиелла – опаснейшая бактерия. Поэтому умирают не от ковида, а от внутрибольничной инфекции. А сепсис вызван тем, что туда, в эти общие бараки, направляют и больных, и не больных, и с подозрением на инфекцию. В результате инфекции смешиваются и люди умирают от внутрибольничного заражения», – подчеркнул Игорь Гундаров.
Кроме того, для лечения ковидных больных привлекаются врачи, ранее не имевшие дело с инфекциями. Порой под госпитали перепрофилируются детские больницы и роддома, а оставшийся персонал принимает лечить коронавирусных пациентов.
«Вместо красных зон должны быть блоки интенсивной терапии. Вот они говорят, что пооткрывали сотни тысяч коек, но кто теперь там лечит? Проктолог – ему приказали принимает больных с тяжелой пневмонией. А он проктолог. Или челюстно-лицевой хирург. Он прекрасный специалист, а он не разбирается в инфекциях. И вот эти специалисты начинают лечить коронавирус с тяжелой пневмонией. Детские больницы и роддома перепрофилировали и персонал этих медучреждений тоже начинает лечить ковидных больных. Творится невообразимое», – посетовал специалист.
Эпидемиолог напомнил, что до недавнего времени в России сильно сократили коечные фонды. Под ликвидацию попали инфекционные больницы. В итоге в пандемию пришлось спешно создавать «красные зоны», не отвечающие поставленным задачам.
«Если по-настоящему подходить к вопросу, нужны специализированные больницы. А инфекционные отделения в Коммунарке оборудовали чуть ли не за ночь. Проценко говорит: мы решили открывать и дано приказание за ночь сделать раздельные палаты. Но что ты можешь сделать за ночь? В результате Коммунарка не приспособлена для приема инфекционных больных и стала рассадником смерти. Если вы хотите лечить по-настоящему, то надо делать все как положено. Задачу по сокращению коечного фонда на 30% чиновники перевыполнили и сократили на 50%, а то и на все 60%», – добавил Игорь Гундаров.
https://www.osnmedia.ru/obshhe...
В «Коммунарке» 3/4 больных умирает от внутрибольничной инфекции, а не от ковида
Просто удивительные вещи рассказал на встрече с Делягиным д.м.н., эпидемиолог ( т.е. вирусолог более широкого профиля) И.Гундаров.
Призыв главврачей посетить «красную зону» вызвал ответную реакцию специалистов. Проценко не награждать надо, а давать уголовный срок, только за то, что он согласился перепрофилировать обыкновенную больницу в инфекционный госпиталь. Помещение неприспособленно, нет отдельных вентиляций, спецтамбуров и результат просто бомба, 3/4 поступивших больных умирает от воспаления лёгких от заражения внутрибольничной инфекции.
Далее приводятся объяснения высокой смертности самого Проценко. Он честно признаётся на медицинской непонятной простым людям терминологии, что смертность происходит от нозокомиальной пневмонии за счёт контаминации, что по-простому, внутрибольничные инфекции и само заражение (см 20:05)
Послушайте это Москва, может кто-то думает, что в регионах лучше? Что-то мне подсказывает, что там ещё хуже. Я не все аспекты беседы затронул, обратите внимание, интересный логичный вывод сделал Делягин, относительно награждения Проценко, это вполне концептуальный тренд, но достаточно хорошо завуалированный.
Оценили 86 человек
136 кармы