О мемках и миффках.

Русский язык как один из важнейших частей российской культуры теряет свое влияние. Международным языком делового общения уже достаточно давно является английский. Китай также старается использовать собственные технологические наработки для проникновения в культурное пространство России своего языка. Культурная политика России отстает в данном отношении. Наша страна является достаточно открытой для иностранного влияния и формирования иной культурной идентичности. Распространение русской культуры и языка не подкреплено ни экономическими действиями, ни политическими. В то же время русский язык является одним из инструментов «мягкой силы» через который идет трансляция ценностей, идеалов русский культуры.

Мифы, распространённые внутри культурного поля Российский Федерации не стали глобальными в силу ряда причин. Мы рассмотрим несколько наиболее распространенных и влияющих на культуру:

• Великая Отечественная Война, как набор концепций, опирающихся на факты, но в массовом сознании россиян имеющий многие признаки мифа - эмоциональность, сакральность, алогичность.

• православная ветвь христианства, влияние которой во многом сформировало уникальный культурно-исторический тип России.

Набор идей, выраженных в Великой Отечественной Войне и православии представлены набором связанных между собой мифологем. Они сформировали современное культурное поле России, но на данный момент не удается их продвинуть на глобальном уровне. В результате они замыкаются на внутреннем потреблении.

Авторы считают, что одной из эндогенных причин является невозможность десакрализации или профанирования Великой Отечественной Войны и православия, поскольку результатом может явиться существенный кризис.

На внешнем контуре Великая Отечественная Война не принимается западной «суперцивилизацией» также по идеологическим причинам. Наградой в соревновании за первенство вклада в Победу во Второй Мировой между Российской Федерацией как правопреемницей СССР и англо-американским миром является не только моральное удовлетворение, но и идеологическое превосходство. Православие, в свою очередь, как все еще конкурирующая с католицизмом и протестантизмом ветвь христианства также не принимается.

Идеологическое противостояние дополняется возможностью формирования и трактования морально-нравственных ориентиров общества, на что западная либеральная «суперцивилизация» пойти не может.

Сложившаяся современная конфронтационная ситуация результат столкновения двух «суперцивилизаций»: либеральной и архаико-традиционалистской [2]. Ценностный ряд, который несет либеральная «суперцивилизация» Запада не принимается обществом, для которого значимы ценности традиционной культуры. Показателен в этом отношении Китай, где с 2004 года открываются Институты Конфуция, цели и задачи которых - продвижение китайского языка и китайской культуры.

Миф — это не просто искусственно созданное образование, не имеющее к реальности отношения [3,9]. Миф есть эмоционально формирующая система взглядов, набор тезисов, в достаточной мере передающих картину мира. Миф основан на эмоциях и создает их в момент, когда начинает действовать. В то же время он рационален и последователен. Миф обращается к эмоциональной сфере человека, но в основе своей и при создании он логичен, продуман, структурирован. Благодаря двойственности своей природы - рациональности и эмоциональности, миф способен обойти барьеры сознания и обратиться к подсознанию [7].

В двадцатом веке с развитием массовой культуры наблюдается ситуация, когда внешняя сторона мифа, его форма, становится не просто важнее содержания-ценностей культуры и цивилизации, но отделяется от заложенного изначально содержания и превращается в пустую болванку, через которую происходит инфильтрация чужеродного смысла. Миф, по сути, сохранил свое предназначение канала и точки доступа, но изменилось его содержание, изменился посыл [12,13].

Мем как частный случай мифа, тем не менее, продолжает эксплуатировать те уникальные характеристики, которые отличают миф от иных культурных феноменов. Сложная идея, присутствующая в мифе, редуцируется до элемента структуры, который сохраняя связь с мифом перестает нести смысловую нагрузку мифа. «Дружище Христос» из фильма «Догма» не имеет прямой связи с христианством и фигурой Иисуса Христа, но апеллирует к паттернам западной христианской культуры. Таким образом мем становится «информационным вирусом», несущим информацию. Его проникновение в иную культуру облегчается если обе культуры наследуют общие культурные традиции, в случае с мемом «Дружище Христос», христианским. Здесь прослеживается связь между мифом христианским и мемом вычлененным из общего христианского, религиозного контекста благодаря общему культурно-историческому полю.

Одним из первых идею информационного вируса предложил В. М. Бехтерев на выступлении в Императорской военно-медицинской академии 18 декабря 1897 где вводит понятие «contagium psychicum». В своей речи он описывает способы влияния на общество при помощи обращения к бессознательному, эмоциональной сфере сознания [4] Томас Бретт в своей работе дополнил идеи Ричарда Докинза: «Мемы – это фундаментальные воспроизводящиеся единицы культурной эволюции. Заразные информационные паттерны, которые воспроизводятся паразитически, инфицируя сознание людей и видоизменяя их поведение, заставляя их распространять этот паттерн. Отдельные слоганы, лозунги, заклинания, музыкальные мелодии, визуальные изображения, изобретения, мода – типичные мемы» [5]

Миф-эмоционален, обладает рядом эстетических качеств, логичен, последователен, продуман, но апеллирует не к рациональному сознанию, а чувственному подсознанию. Мем, будучи единицей важной для культуры информации, во многом вырос из мифа. Необходимо отметить, что и мем, и миф - результат взаимодействия культуры и языка нации, являясь, при этом, уникальным феноменом. В ряде случаев мем является продолжением мифа, но есть существенные различия. Если миф является завершенной, целостной системой, влияющей на общее культурное поле, в котором форма и содержание взаимосвязаны, то мем – это своеобразная «контурная карта» максимально выхолощенная в отличие от полноценной картины мира, выраженного в мифе.

Область применения мемов достаточно широка и не ограничивается неформальным общением. Есть политические мемы, культурные, социальные, медийные: «спящий Медведев», «Карл», «Тагил!», «вежливые люди», «иноагент», «Мордор», «орки и эльфы». При этом мем способен перетекать из одной сферы в другую. Для этого необходима небольшая трансформация внешней формы, скажем, изменить надпись при сохранении общего визуального ряда мема. Полигональность, присущая мему, позволяет ему сохранить высокий уровень инфильтрации при незначительной модификации.

Современные исследователи определяют культуру цифрового мира как клиповую [1,6]. Мозаичность, фрагментарность, яркость, быстрая сменяемость, нелогичность, несвязность — вот характерные черты клиповой культуры, в которой возникло соответствующее «клиповое мышление». В нем мем занял лидирующие позиции. Смысловое наполнение мема существенно и значимо только в контексте. Вне контекста мем лишается смысловой нагрузки [10]. Он все также способен инфильтрироваться в любой подходящий культурны фон, даже вырванный из контекста. В таком случае он становится точкой доступа к иному культурному коду и каналом передачи информации. Можно констатировать, что при этом не срабатывают естественные «иммунные» реакции национальной культуры. Мем, используя функционал мифа, проникает в культурное поле и привносит в него чуждое смысловое содержание. Первоначальное содержание мифа отбрасывается и изменяется, а форма эволюционирует. Ранее и вне контекста время существование мема было ограниченно, однако, в условиях интегрированных коммуникаций мем может жить неограниченно долго.

В современном обществе миф из сакрального способа передачи информации превратился в инструмент манипуляции, произошла десакрализация мифа, его содержания, а способность проникновения осталась прежней. Из канала связи с божественным, миф превратился всего лишь в способ достижения определенных целей. В либеральной «суперцивилизации» этот процесс был естественным и ожидаемым. Русская цивилизация в силу ряда причин не прошла этот путь. Российская культура не смогла породить сколь-нибудь значимые и заметные мифы и, следовательно, мемы, которые возможно было распространить на мировом уровне. Это привело к тому, что российская культура не имеет возможности проникновения в глобальную, «либеральную» массовую культуру, является открытой и практически беззащитной перед проникновениями извне. Необходима разработка стратегических решений, позволяющих защитить ценности «русского мира»