Разлив дизельного топлива в Норильске стал крупнейшей антропогенной экологической аварией в России за последние годы, и выявленные им проблемы выходят далеко за пределы ликвидации загрязнения самого по себе. По факту речь идет о выборе дальнейшего пути освоения севера и его богатств в целом – включая вопросы контроля состояния окружающей среды и предотвращения подобных бедствий.
На устранение разлива «Норникель» планирует потратить не менее 10 миллиардов рублей, но стратегически эти расходы проблему не решат. Проблема же формулируется следующим образом: в советское время, когда речь зашла о системном освоении ресурсов Арктики, достижение этой цели планировалось путем планомерного заселения региона. СССР начал строить постоянные населенные пункты, в том числе крупные – с населением в несколько десятков и даже сотен тысяч человек – там, где до этого постоянных человеческих поселений не существовало в принципе.
Проблемы возникли позднее, когда после распада СССР государство самоустранилось от освоения севера, передав эксплуатацию его ресурсов частным компаниям. Решение, выдержанное, казалось бы, в рамках классической либеральной экономической теории, было, однако, непродуманным: географические и климатические особенности крайнего Севера в таком варианте делали из многих построенных объектов бомбу замедленного действия.
«Частный» период освоения ресурсов севера характеризуется сильным оттоком населения – в том же Норильске к 2005 году осталось чуть более 130 тысяч человек против 185 тысяч на пике в 1985 году (позднее численность выросла за счет включения в границы Норильска городов Талнах и Кайеркан, но этот «механический» рост не должен обманывать). Мейнстримом в это время было утверждение о необходимости вахтового метода эксплуатации заполярных ресурсов, однако проблема заключается в том, что для действительно масштабного освоения северных территорий вахтовый метод непригоден. На любой промышленный проект приходится держать, по факту, три-четыре состава квалифицированных специалистов, оплачивая им не только пребывание на севере, но и жизнь на большой земле – с поддержанием квалификации, чтобы при наступлении необходимости иметь возможность заменить действующую вахту, а не искать спецов заново, со всеми проблемами слаживания коллективов с нуля.
В итоге к настоящему времени ситуация зависла – с одной стороны в Заполярье сохраняются крупные населенные пункты, с другой частные компании стремятся минимизировать расходы – и одним из следствий такой минимизации становится экономия на инфраструктуре. О нарушениях в эксплуатации резервуаров с топливом Норильско-Таймырскую энергетическую компанию уже предупреждали, однако в рамках «коммерческой» парадигмы решения у проблемы нет.
Есть ли оно в принципе? Да. Формат государственно-частного партнерства здесь вполне применим. России как стране нужен контроль над северными территориями, морями и коммуникациями – «владеющий морем владеет богатствами Земли и ею самой» — сказано как раз про этот случай. Это требует поддержания на севере соответствующей инфраструктуры и населения, которое воспринимает землю своей. Частным компаниям нужно участие в проектах, способных принести прибыль. Осознание этой взаимной заинтересованности дает базу для расчетов – какой должна быть транспортная и энергетическая инфраструктура Севера, обеспечивающая планомерное освоение этого региона, и каким – соотношение расходов на нее со стороны госбюджета и частных компаний.
Технические же решения, позволяющие минимизировать экологические риски для хрупкой северной природы уже есть: в конце концов, Россия в том числе именно для этой цели продолжает разработки атомных реакторов.
Оценили 33 человека
45 кармы