Больше всего на свете я люблю начало осени на Донбассе. Тихие теплые вечера. И вид солнца, падающего за башню копра со звездой на вершине шахты Луганской.
Для меня этот вид навсегда связан с Надеждой и Верой.
Как-то в последнее время окружающие приуныли. Да и сам тоже. И действительно, если разобрать, поводов для радости не много. Для гарнизона и населения Донбасса причин с оптимизмом смотреть в будущее, как кажется, особо-то и нет.
В осажденных крепостях, если уж угораздило в них оказаться, испокон веков причины для радости и новости однообразны, а проблемы «сидельцев» одинаковы. Вот очередная атака врага отбита – радость. Обоз с припасами приехал – «ура!». Враг готовит очередной штурм – сволочи.
Живы, и ладно. И за то Богу спасибо. За каждый новый рассвет.
Три года войны и политической неопределенности, невозможности жить нормальной жизнью и строить планы на будущее - это на самом деле много. И язык не повернется осудить тех, кто разуверился, потерял надежду, пожалел о том, что ввязался, бросил все и уехал.
И когда от невеселых новостей, еще более тоскливых прогнозов, бытовых неурядиц, к душе приступает уныние, единственный способ взбодриться и взять себя в руки - это вспомнить, что тебе уж совсем не хуже всех на свете.
На самом деле нашему народу, каждой семье, есть много чего вспомнить о своих предках за последние сто лет и похуже нынешнего «Донбасского сидения».
Это нам плохо и трудно живется? В самом деле? Или тем, кто 75 лет тому назад не успел отступить вслед за разбитыми и отступающими советскими войсками? Вот тем, оказавшимся под оккупацией жестокого, не знавшего поражений врага. Тем, кто знали, что Красная Армия прижата к Волге и бьется из последних сил, на последнем дыхании, а надежды на ее возвращение и вовсе нет. Им было легче? Нашим бабушкам и дедушкам.
Тем, кто видел, как на Восток отходят остатки разгромленной, голодной, усталой и плохо вооруженной армии, а вслед на ней на танках, автомобилях и мотоциклах мчит военная машина, подмявшая под себя всю Европу. Каково им было?
Во что было верить тем, кто видел многотысячные колонны советских пленных? Тем, кто знал, что враг уже у ворот Москвы.
В то, что где-то там, у Волги, недобитые советские воины перемолотят непобедимый Вермахт и вернутся? Ну, знаете, веры для этого гораздо больше нужно было иметь, чем есть у нас. Фанатично нужно было верить в свою страну и свой народ.
А ведь потеряв эту веру, можно было пойти и в полицаи, в старосты, записаться в обслугу немецкой армии. Так было выгоднее. Вернее, можно было выжить.
Живущим на Донбассе мало кто может сегодня позавидовать. А сколько в истории России было войн и осажденных крепостей, из которых и выйти мирным жителям было невозможно? Везде враг. Жили ведь как-то люди. Верили. Сражались.
Вспоминая ту самую войну, на которой у каждого из нас побывал или дед или прадед, кто согласился бы поменяться местами с окруженными ленинградцами? Им было легче?
Говоря о том, что нас «предали», можно вспомнить защитников Севастополя. Тех самых, вывезти которых из окруженного города не было возможности. Так как в воздухе безраздельно царствовала немецкая авиация, попытка эвакуировать гарнизон крепости могла обернуться потерей флота. И тогда было принято решение из всей героически сражавшейся армии спасти лишь командиров и комиссаров. Им приказали собраться на 35-й батарее, бросив свои подразделения.
Вслед за отступившими к пирсу командирами, за сбежавшим на самолете командующим, через несколько дней на мысе Херсонес собрались все оставшиеся в живых 80 тысяч защитников Севастополя. Без патронов, воды и еды. И самые отчаянные на самодельных плотах по ночам отплывали подальше в море, надеясь, что их подберут катера. Ищущие смерти еще несколько дней бросались в штыковые атаки на немецкие танки у 35-й батареи. Надеющиеся непонятно на что еще несколько недель, изнывая от голода и жажды, прятались от немцев на узкой полоске пляжа. А остальных ждал плен.
80 тысяч! Не просто патриотов, не просто солдат, а опытных, обстрелянных, доказавших свою стойкость воинов. Они пригодились бы в тот момент на любом участке фронта. Были буквально на вес золота, когда в очередной раз разбитая под Харьковом Красная Армия отступала к Волге. Тем не менее, ими пожертвовали, чтобы спасти флот для будущих наступлений.
И когда мне совсем становится уныло и тоскливо, я пытаюсь себя представить на месте одного из них. Там, на пляже мыса Херсонес, где до сих пор среди гальки белеют обкатанные водой человеческие кости. Вглядывающимся в морской горизонт, на котором уже не появятся корабли. А наверху гогочущие и бросающие вниз с обрыва гранаты немцы. Это нас предали или этих парней?
Говоря о той лжи, что преподносится россиянам, будто войны на Донбассе нет, можно вспомнить, что тогда всей стране сказали, что защитников Севастополя эвакуировали.
Вот такая она, «правда» на войне. И вот такие бывают стратегические соображения.
Из этих самых соображений Георгий Жуков советовал Сталину оставить без боя город Киев. Из-за этого предложения был снят с должности начальника Генштаба. И из-за того, что Сталин Жукова не послушал, около 700 тысяч советских солдат оказались в «котле» и попали в плен.
Это при том, что Сталин был гениальнейшим руководителем страны, лучше которого многие современники и припомнить не могут. И за первый год войны потери Красной Армии только пленными составили больше трех миллионов человек.
Вот уж кому разувериться бы во всем, и считать, что их предали. И записаться во «власовцы». Но ведь большинство предпочли этому смерть.
И правы оказались именно те, кто, вопреки всему, при все том ужасе, который творился на их глазах, все-таки верили в Победу. Даже тогда, когда им было неимоверно труднее, чем нам сегодня, и жить, и верить.
Прочувствовав на себе тысячную на самом деле часть того, что выпало на долю наших предков, можно сказать только: поистине железными людьми были наши деды и прадеды. Не нам чета, чего уж там.
И в том, что касается стойкости. И в том, что касается Веры.
Лично я свою веру в Победу потерял. Три года тому назад. В августе 2014-го. Возле шахты «Луганской».
В конце весны, в начале лета чего-чего, а веры в Победу у ополченцев Новороссии было сверх всякой меры. На ней одной и держались. И когда был один автомат на троих. И когда с одним стрелковым оружием и гранатометами выступали сдерживать наступающие колонны бронетехники.
Умения не было, знаний не было, опыта не было, оружия тяжелого не было, только вера в себя.
И когда мирные жители, оставшиеся в городе без воды, без еды, без света подходили к ополченцам и спрашивали: «вы ведь не пустите фашистов в город?», – единственное, чем могли поделиться с ними вчерашние такие же обыватели, выбравшие путь воинов, это была Вера.
Нет! Не пустим.
И без сомнения бросались нестройными толпами против танков и бронетранспортеров.
Верили в то, что Россия не бросит. Что вот-вот из-за спины, как в фильмах про войну, ударит артиллерия, а за ней танки.
Однако с каждым днем в это верилось все меньше. И когда к отряду присоединились ребята, отступившие из Краматорска, которые так и не дождались российской армии, стало понятно, что нужно готовиться к тому же.
И постепенно, незаметно, вместо «Вставай, Донбасс», любимой песней в подразделении стала «Жаль подмога не пришла» Егора Летова.
С лиц окружающих ребят так же незаметно сползала гордая самоуверенность, сменяясь страшной, кривой ухмылкой смертников. Вместо былого блеска в глазах проступала страшная пустота взгляда людей, знающих, что идут навстречу смерти.
Отчаяние безумцев, потерявших разом и Малую Родину, и веру в Родину большую, надежду дожить до Победы, и стремящихся хотя бы продать свою жизнь подороже. Быть среди таких людей одновременно и страшно, и весело.
А потом было окружение Луганска.
В принципе, зная обстановку вокруг города, его уже с неделю как ожидали. Когда драпануло руководство отряда, были уже почти уверены, что оно будет. И все равно, когда стало известно, что кольцо вокруг города замкнулось, еще не верилось, что правда «всё».
Окончательно стало понятно, что «всё», когда пришел приказ оставить позиции и город.
Боевые товарищи разделились на тех, кто подчинился приказу. И тех, кто решил ценой своей жизни устроить бандеровцам в Луганске «Сталинград».
Примерно через неделю минометной войны на обстреливаемом с трех сторон поселке Юбилейном это «всё» поглотило сознание. Всё, конец, сливай воду. Вот с очередной миной, снарядом и ждет тебя «безносая».
И закопают тебя, такого всего романтичного, со всем твоим глубоким внутреннем миром, скорее всего, в неприметной безымянной могиле. И никто, кроме Бога, не узнает об этом вашем отчаянном безнадежном сражении. И все было зря. С самого начала. Или не зря, но ты об этом уже не на этом свете узнаешь. Если есть тот свет. А есть?
С этими мыслями очень тяжело и засыпать, и просыпаться. И трудно радоваться каждому новому дню. Очень страшно выходить из убежища, вылезать из минометной щели, чтобы навязывать заряды и подавать мины. Ребята потом рассказали, что было заметно, как было страшно. Вот этот страх, он сам по себе убивал. Тихо, незаметно. По фотографиям потом стало видно, что постарел за этот месяц лет на десять.
Ведь веры больше нет. И надежды больше нет. Никакой.
Час за часом, день за днем, неделя за неделей.
И вдруг засверкал небосвод. На горизонте, в той стороне, где был враг, среди ночи засияли зори. Вместо привычных уже разрывов своих и чужих мин, послышалась работа артиллерии. Нет, даже не так, Артиллерии!
И Красная Армия из-за спины. Как в советских фильмах про войну.
Даже радость испытать по-настоящему тогда не хватило эмоций и сил. Мозг отказывался верить в происходящее, настолько свыкся с мыслью, что «всё».
Понадобилось время. Чтобы снова научиться улыбаться. И чтобы лицо перестало висеть на черепе как чужое. Чтобы найти на том же месте, где оставил, и Надежду, и Веру.
Замечательное на самом деле место. Стометровая башня с красной звездой на вершине. Ее видно издалека, почти из любого места в Луганске.
И теперь, когда становится невмоготу от нерадостных новостей и прогнозов по поводу дальнейшей судьбы Донбасса и Новороссии, я просто выхожу и смотрю на эту звезду. И мне становится отчетливо ясно: «всё» или ещё не «всё».
«Путинслил»? Вот прямо так же «слил», как слили нашу батарею на Юбилейном и всех защитников Луганска в августе 2014-го?
Всё плохо? Настолько плохо, как защитникам Севастополя на мысе Херсонес? Или настолько, как трем десяткам смертников на поселке Юбилейном? Как мирным жителям того же Юбилейного в 2014, которые провели два месяца под перекрестным огнём и полгода без света и воды?
На Донбассе есть люди, которым пришлось с тех пор и похуже. Вот им реально плохо. А у остальных просто бытовые неурядицы.
И любую ситуацию в жизни, жизнь вокруг себя в Луганске и на Донбассе я сравниваю с тем самым августом, когда уже ни на что не надеялся и ни во что не верил.
С этой точки зрения, замечу, все гораздо лучше выглядит, чем описывают разочарованные и разуверившиеся. И даже отчаявшиеся собратья по оружию. Не в обиду им. Просто, гуляя во дворе августовскими вечерами, поддерживая за руку годовалого сына, который учится ходить, и, глядя на копёр шахты «Луганской» на горизонте, я точно знаю, что еще не «всё». Есть у меня абсолютная точка отсчета. От таких же августовских вечеров три года тому назад.
На самом деле, если поразмыслить, безумно красивые летние закаты на Донбассе располагают к философским размышлениям, что такого произошло, чего до сих пор не было в истории нашей Родины?
Враг напал с Запада? Так каждый век и по нескольку раз за век это происходит. Раз уж живем на окраине страны, пора бы и привыкнуть. Не побоюсь показаться банальным, напомнив о том, что началась Третья Мировая война. И началась она с нас, раз уж нас угораздило жить на окраине России. Что не удивительно, потому что Украина и означает «пограничье». А судьба жителей пограничья во все века на Руси была именно вот такой.
Получили по мордасам и откатились вглубь страны? А когда было по-другому?
В прошлый раз отбежали до Волги. И в этот раз, быть может, еще не предел.
Руководство России расплатилось с оккупантами Украиной ради возможности отсрочить главную битву за выживание страны и народа? Купить себе еще немного спокойствия? Так и сто лет тому назад при большевиках произошло ровно то же самое.
Причем, надежды на то, что удастся прогнать австрийско-венгерскую и немецкую армии из Малороссии и Новороссии, в тот раз совсем было мало. Слишком уж неравные были силы.
Подставили под удар Донбасс, вместе с его жителями? Так на войне всегда кого-то подставляют первым под удар. А кого-то оставляют прикрывать отступление армии. А каким-то городам достается роль крепости на пути врага. Чтобы за время ее осады остальные города успели приготовиться, и войско собраться.
Американцы прошли парадом по Крещатику? Ну, давайте припомним тех, кто ходил по этому Крещатику за последние сто лет. Немцы, гайдамаки, петлюровцы, поляки, снова немцы. Где они все? Это еще если не вспоминать, что французы и по Москве ходили.
С исторической точки зрения до банального всё «как обычно».
Обидно, что именно по нам первым война проехалась? Конечно! Ну, уж всяко, не обиднее, чем тем ребятам в июле 1942-го на Херсонесе и тем, кто погиб в Бресте.
Что там, россияне задумались столицу из Москвы за Урал переносить? Ну, так и в прошлую Мировую войну правительство СССР переехало в Куйбышев. Раз уж враг добрался до Харькова и есть опасность для столицы, целесообразнее и перенести куда-нибудь вглубь страны, подальше от крылатых ракет. Ради выживания всей страны и всего народа.
Если Третья Мировая война это данная нам в ощущениях реальность, то наивно ожидать, что обойдется она нам легче и дешевле, чем предыдущие две.
С этой точки зрения, увиденное нами до сих пор на Донбассе - еще цветочки. Достаточно хотя бы посмотреть на то, что осталось от городов Сирии и Ливии.
И хотя я сам считаю своим долгом при каждой возможности, беспрестанно напоминать о миллионах русских, оставшихся в оккупации на Украине, о защитниках Донбасса, которые вот в эти минуты гибнут под пулями и минами, о мирных жителях, живущих больше трех лет под обстрелами, нужно понимать и весь масштаб событий.
В лице русских жителей Украины, в лице жителей Донбасса, напали на весь русский народ, на всю Россию. И народ этот нужно будить. И спящую, самодовольную, зажравшуюся, чего уж там, Россию нужно расталкивать. В этом тоже вечное предназначение жителей пограничья – зажигать сигнальные костры. В то же время необходимо осознавать, что, ради выживания всей страны и всего народа, Россия еще и не на такие жертвы шла.
И главное, с этой точки зрения не то, присоединит ли Россия к себе Донбасс, как присоединила Крым, защитит ли его жителей, вернется ли на Украину, а выживет ли как таковая в Третьей Мировой войне.
И вот с этой позиции я и предлагаю рассматривать все происходящие события, новости, «мински», «нормандские форматы» и американские парады на Крещатике.
А также: «всё» уже, или ещё не «всё». «Слил» или не «слил».
В конце концов, все мы «там» будем. Но вот потерять Надежду и Веру - это верный способ убить самих себя раньше времени. Съесть изнутри разочарованием, обидами и страхом.
Поэтому, лучше всего, не беря дурного в голову, наслаждаться, пока есть такая возможность, неимоверно красивыми на Донбассе закатами ранней осени. Радуясь, что ещё живы. И за это Бога благодарить.
Как-никак, война. И, как-никак, осажденная крепость.
Не грусти, Донбасс, прорвёмся!
Фото того места, где Юра и еще 27 новороссов в 2014-м держали оборону Луганска
Оценили 43 человека
67 кармы