С Индией, в отличие от всех иных крупных мировых игроков, у нашей страны никогда не было, нет, и не просматривается на будущее каких-либо противостояний или конфликтов. Отношения Советского Союза с Индией на протяжении десятилетий были близки к союзническим. Однако коренные политические и экономические перемены в России, общее изменение обстановки в мире, экономический и политический подъем Индии не могли не привнести в отношения между нашими странами новые нюансы и акценты. На смену ритуальным здравицам в духе «бхаи-бхаизма» в этих отношениях пришло стратегическое партнерство, здравый прагматизм, взаимодействие в конкретных делах по обеспечению интересов (как обоюдных, так и каждого из партнеров) в весьма непростом региональном и международном окружении.
Не будем скрывать, что основными игроками на мировой арене новая индийская элита рассматривает сегодня США и Китай, который неуклонно наращивает свою мощь. В силу понятных причин вряд ли стоит индийцев за это осуждать. Мало кто станет отрицать, что по международному влиянию современная Россия — это не прежний Советский Союз.
Сегодняшняя Индия — самодостаточная величина на глобальной арене, где она руководствуется собственными устремлениями, которые в том или ином конкретном случае могут совпадать или расходиться с устремлениями США, Китая и других государств. Исторически, однако, сложилось так, что интересы этой страны в глобальном и региональном масштабе чаще совпадали и совпадают с интересами России, а не других великих держав.
И для Москвы, и для Нью-Дели двусторонние российско-индийские отношения имеют самостоятельную ценность. Наиболее важные и сложные вопросы внешней политики Индии касаются отношений с Китаем и Пакистаном, с которыми страна имела в прошлом военные конфликты. У Индии вызывает серьезную обеспокоенность линия США в отношении Ирана. Индийская сторона заинтересована в свободной от экстремизма и терроризма Центральной Азии, в том числе в плане доступа к энергетическим ресурсам этого региона. В Нью-Дели сознают, что все эти вопросы нельзя решить без участия России.
Повышение роли дружественной Индии в международных делах, будь то в глобальном плане или применительно к Ближнему и Дальнему Востоку с учетом наличия во всех этих регионах весомого экономического присутствия Индии и многочисленной индийской общины, объективно снизило бы остроту внешнеполитических вызовов для России. В Москве ценят, что Нью-Дели традиционно с пониманием относится к действиям России на международной арене. В советское время Индия не осудила ввод советских войск в Афганистан, а сегодня она не примкнула к хору осуждающих возвращение России Крыма и поддержала российскую позицию по Сирии. В нынешней ситуации, когда против России действуют санкции, дружественный нейтралитет Нью-Дели имеет особое значение.
Наши страны объединяет то обстоятельство, что в каждой из них немалую по численности конфессиональную общину составляют приверженцы ислама, причем не пришлые мигранты, как в Западной Европе, а коренные жители этих государств. Давняя причастность России и Индии к исламской истории и их географическое соседство с ведущими исламскими государствами предопределяют и их особое место в том, что касается понимания кризисов, взрывающих сегодня исламский мир, и путей их преодоления.
Для России первостепенное значение имеет снижение напряженности между двумя ее стратегическими партнерами — Индией и Китаем. На Западе, особенно в США, распространен тезис о том, что Индия и Китай — стратегические соперники, конфликт между которыми, в том числе и вооруженный, неизбежен. Насколько это верно? Ни в Пекине, ни в Нью-Дели не отрицают, что между двумя странами есть спорные вопросы. С Пекином у Нью-Дели не только пограничный спор. Разногласия касаются и разграничения сфер влияния Индии и Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Примечательно, например, откровенное неприятие Индией китайского проекта «Сообщества единой судьбы». Одну из ключевых ролей в нем призван сыграть так называемый Пакистанский экономический коридор, создание которого, по мнению Индии, подрывает ее суверенитет, поскольку предполагает строительство инфраструктуры и совместную деятельность Китая и Пакистана в Кашмире — спорной области между Индией и Пакистаном.
Но посмотрим на проблему шире. Есть ли между Китаем и Индией идеологическое противостояние? Угрожает ли Китай существованию Индии, или Индия — существованию Китая? Ответ очевиден. Важнее то, что и Китай, и Индия видят себя в числе ведущих государств мира. Поэтому, по сути, они — естественные союзники в том, чтобы устранить существующий в мировых делах перекос в пользу Запада и сделать мир полицентричным и равноправным. Наращивая двустороннее партнерство и с Нью-Дели, и с Пекином, Москва одновременно работает над тем, чтобы укрепить структуру РИК (Россия — Индия — Китай) и обеспечить выработку согласованных решений по наиболее актуальным вопросам международной и региональной повестки дня.
Стратегический характер российско-индийского партнерства подтверждается как взаимодействием двух стран по ключевым вопросам международной политики, так и тем, что локомотивами российско-индийских отношений за пределами политики служат такие стратегические для любого государства области, как энергетика (включая атомную) и военно-техническое сотрудничество.
Индия, импортирующая большую часть потребляемых ею нефти и газа, по-крупному инвестирует в разработку энергетических ресурсов России. Это имеет особое значение для нашей страны, когда из-за введенных против нее санкций западные компании не имеют юридической возможности участвовать в новых российских нефтегазовых проектах, в том числе в Арктике.
Для сохранения необходимых в стране темпов экономического роста к 2050 г. не менее 25% всей энергии в Индии должно производиться ядерными установками. Россия — единственное иностранное государство, строящее в Индии атомные электростанции. Это важное решение в пользу страны, не входящей в Договор о нераспространении ядерного оружия, было принято Россией в силу того, что она доверяет Индии и ценит партнерство с ней. АЭС «Куданкулам» на сегодняшний день — самая мощная в Индии и соответствует наиболее современным требованиям безопасности. Кроме того, тариф на электроэнергию, действующий на данной АЭС, почти в два раза ниже, чем те, которые заложены в американские проекты, предлагаемые к реализации на индийской территории. Есть предварительные договоренности еще о 12 энергоблоках.
Только с Индией у России действует долгосрочная программа сотрудничества в области вооружений. Индийские вооруженные силы на 70% оснащены боевой техникой российского производства или произведенной в Индии по российским лицензиям. Индия вряд ли позволила бы этой зависимости достичь такого уровня, если бы она не оценивала свои отношения с Россией со стратегической точки зрения. Но это стратегически значимо и для Москвы. Когда после распада СССР российский оборонный комплекс оказался в очень стесненных обстоятельствах, Индия облегчила ситуацию, сделав крупные оборонные заказы. В каком-то смысле Нью-Дели даже подтолкнул российский оборонный комплекс к модернизации, заказывая оборудование с очень высокими техническими требованиями.
Только Индии Россия оказала содействие в разработке проекта атомной подводной лодки, передала атомную подводную лодку в аренду и поставила самолет АВАКС российско-израильского производства. Только Индии предусматривается предоставление высокоточного сигнала в целях обороны и безопасности российской глобальной навигационной спутниковой системой ГЛОНАСС.
Однако стоит отметить, что речь идет о партнерстве России и Индии, а не о военно-политическом союзе. А это означает, что не всегда и не во всем интересы двух государств совпадают и будут неизменно совпадать. На российско-индийское партнерство не могут не оказывать воздействие как отношения России и Индии с третьими государствами, так и общая обстановка в мире, кризисы и колебания глобальной конъюнктуры. Это обстоятельство используют противники российско-индийского взаимодействия, чтобы подорвать доверие между двумя странами. К сожалению, в последние годы в российские и индийские СМИ проникает распространяемое извне «толкование» событий как в России, так и в Индии, которое искажает мотивы поведения двух стран в отношении друг друга на международной арене. Есть примеры того, что России в индийской прессе и выступлениях экспертов приписывается превращение в «китайского вассала» и чуть ли не «братание» с афганскими талибами или с пакистанскими военными, а Индию российские СМИ и эксперты обвиняют в готовности согласиться на роль младшего партнера США в азиатских делах, в проамериканской политике в ущерб развитию отношений с Москвой.
Это не может не оказывать негативного воздействия на общественные круги в обеих странах. Чтобы снять его, недостаточно ежегодных встреч высших руководителей государств с принятием очередных совместных деклараций, подтверждающих совпадение подходов к самым общим вопросам. Кстати, отношения между руководителями двух стран — Н. Хрущевым и Дж. Неру, Л. Брежневым и И. Ганди, М. Горбачевым и Р. Ганди, да и В. Путиным с Н. Моди — всегда отличались личным доверием и взаимопониманием.
Наша задача — укреплять взаимопонимание на уровне элит и экспертных сообществ. Необходимо наращивание контактов между парламентами двух стран, политическими, общественными, культурными и академическими кругами, увеличение числа двусторонних и многосторонних экспертных мероприятий.
Дипломатам необходимо выявлять расхождения по конкретным вопросам международной политики и двусторонних отношений и находить взаимоприемлемые пути преодоления этих расхождений. Эта нелегкая работа требует большой деликатности и такта, но она слишком важна, чтобы откладывать ее на неопределенное будущее.
Особое значение имеет расширение обменов по линии СМИ. Российские и индийские телезрители и читатели газет должны смотреть на особо привилегированных партнеров и их взаимоотношения не через «очки» СиЭнЭн или БиБиСи, а через национальные СМИ. А этого пока нет. В Индии аккредитованы корреспонденты российского телевидения и трех информационных агентств, в то время как в России нет ни одного индийского корреспондента на фоне двадцати трех американских, четырнадцати английских, шестнадцати японских, тринадцати китайских, пяти турецких и даже трех пакистанских.
Важна работа с молодежью, а для этого стоит воссоздать систему обменов студентами и школьниками и ввести квоты на обучение в вузах — для индийских студентов в России и для российских студентов в Индии. По количеству ВУЗов и распространенности высшего образования Индия занимает третье место в мире после США и Китая. Мировой известностью пользуются многие ВУЗы Индии — Индийский технологический институт в Мумбаи, Индийские Институты менеджмента в Ахмедабаде и Бангалоре, Институт математических наук в Ченнаи и др.
Важно всесторонне расширять культурные связи. И речь должна идти не только об исследованиях наследия Рериха, весьма далеких от массового, в том числе молодежного сознания, а прежде всего об обменах в сфере массовой культуры, поп-музыки и т.п. Вспоминаю, как во время моей службы послом России в Южной Корее больше десяти лет назад мы с рядом преподавателей русского языка организовали очень популярный среди студентов конкурс на лучшее исполнение русской эстрадной песни, в котором принимали участие команды пятнадцати южнокорейских университетов, где были кафедры русского языка. Почему бы не использовать этот опыт в Индии?
Очень примечательна та роль, которую на рубеже 1950–1960-х гг. в сближении двух народов сыграло индийское кино. Видный индийский дипломат Т. Кауль вспоминал, как при назначении его Послом Индии в Москве в 1962 г. премьер-министр Дж. Неру спросил его, какие три индийских имени, по его мнению, наиболее известны в СССР. Т. Кауль предположил, что речь могла идти о Махатме Ганди, Рабиндранате Тагоре и Дж. Неру. На это премьер-министр ответил: «Вы неправы. Это Радж Капур, Наргис и Неру. И именно в таком порядке».
Оценили 9 человек
9 кармы