Три пряслица с надписями из Белоруссии

Алексеев Л.В. Три пряслица с надписями из Белоруссии

Пряслица с надписями — редкая находка. Б. А. Рыбаковым, специально занимавшимся ими, собрано их всего восемь 1. Происходят они из Киева, Вышгорода, Новгорода, Старой Рязани, Гродно и Преслава (Болгария). Настоящая заметка пополняет список еще двумя, ранее не известными пряслицами с надписями из Белоруссии 2. Дополнительно мы даем описание и прорисовку уже известного гродненского пряслица, о котором Б. А. Рыбаков лишь упоминает.

Пряслице № 1 — хранится в коллекции Витебского областного историко-краеведческого музея. Подробная документация его утеряна. Известно только, что оно происходит из раскопок в б. Витебской губернии, но кем они производились, неизвестно.

Выточено пряслице из розового шифера. Форма «биконическая» (правильнее, вероятно, было бы назвать его, употребляя терминологию А. В. Арциховского, разработанную им для бус по поперечному сечению, «битрапецоидным» 3). Надпись идет по верхнему ребру, по кругу и имеет необычайно четкие очертания. Текст читается легко: «Бабино пряслене». Начало и конец надписи расчленяются обычным крестообразным значком (рис. п. — 1, 4). Здесь употреблена, таким образом, обычная притяжательная форма прилагательного, отмечающая то лицо, которому пряслице принадлежало.

Подобный текст, как известно, встречен всего в двух случаях из восьми известных нам: на Киевском пряслице, новое чтение надписи которого предложил Б. А. Рыбаков («Потворин пряслень»), и на болгарском из Преслава («Лолин пряслень»).

От них надпись витебского пряслица отличается тем, что в конце слов твердый и мягкий знаки соответственно заменены «О» и «Е» — явление, широко распространенное в древней Руси 4.

Витебское пряслице — первое, на котором эта форма надписи читается бесспорно: киевское заставляет предполагать не известное нам ранее имя Потвора, болгарское не является древнерусским. Витебское пряслице принадлежало, повидимому, пожилой женщине, внучка которой его надписала.

Только в этом смысле следует понимать слово в надписи «баба», так как второе значение его «женщина» не отметило бы принадлежности предмета: все женщины древней Руси занимались прядением.

Эпиграфически надпись может быть отнесена к концу XI—началу XII в. К указанной дате заставляет отнести и общий характер надписи, буквы которой не особенно широки, и характерное написание «N», косая черта которого

доходит до конца каждой вертикальной мачты, к буквы «a» и «р» характерной геометрической формы. В целом надпись, по свидетельству М. В. Щепкиной, несколько напоминает начертание буки «Изборника Святослава» 1073 г.

Пряслице № 2 происходит из раскопок Зд. Дурчевского в Гродно. Затерянное во время Великой Отечественной войны, оно обнаружено автором заметки в 1948 г. при разборке коллекции Гродненского историко-археологического музея. Текст надписи публиковался четыре раза 5. Самая надпись же  не публиковалась.

Пряслице выточено из розового шифера и имеет, если следовать указанной терминологии, зонную форму. Надпись располагается по боковой стороне в два ряда по кругу (рис. п. — 2). Начало отделяется от конца первой строки черточкой, напоминающей апостроф. Первая строка помещена посредине боковой стороны пряслица и прочерчена крупными уверенными штрихами. После слова «рабе», писавшему не хватило места, и окончание надписи пришлось сделать в верхней части боковой стороны пряслица, значительно уменьшив буквы.

Рис.  Пряслица с надписями из Белоруссии: 1 — из Витебского музея; 4 — то же, прорисовка; 2, 3 — из Гродненского музея.

Начало второй строки приходится на промежуток между буквами «О» и «М» нижней. Кончается верхняя строка очень неясным знаком над последней буквой нижней строки. Больше всего он напоминает древнерусское «л», но большое число царапин в этом месте не позволяет выделить штрихи, сделанные древним писцом.

Бесспорная часть надписи читается таК: «Ги (под титлом), помози рабе своей». Далее исследователи читают по-разному. Зд. Дурчевский 6, вслед за ним и Н. Н. Воронин 7 читали: «и не дай». Б. А. Рыбаков: «Ги, помози рабе своей и дай» 8 (этому чтению следует и М. П. Сотникова 9). Чтение Зд. Дурчевского вызывает сомнения, так как он добавляет лишнюю букву («N» — если считать букву, следующую за словом «своей», буквой «Н», «Н» — если считать эту букву «N»). Не точно, повидимому, и чтение Б. А. Рыбакова. В его чтении отсутствует буква «Е», которая, как видно из рисунка, стоит второй после слова «своей».

Надпись пряслица воспроизводит хорошо известную христианскую формулу «Господи, помози…», восходящую еще к византийской традиции, канон которой обычно требовал указания имени лица, обращающегося к богу. Таким образом, казалось бы, что все буквы, следующие за словом «своей», должны составлять имя хозяйки пряслица, повидимому христианское (о чем свидетельствует весь характер надписи); оно могло начинаться не с гласной «Н», а с согласной «N», и эта буква не удалась пишущему.

Однако следует отметить, что в древности существовал, повидимому, и другой, чрезвычайно редко употреблявшийся вариант этой формулы, в котором отсутствовало имя, а после притяжательного местоимения стоял следующий текст: «и не дай ему (ей) погибнути в день судный». Единственная надпись этого рода процарапана на древней штукатурке стен Киевской Софии 10. Не приходится сомневаться, что надпись гродненского пряслица должна была воспроизводить именно эту чрезвычайно редкую формулу, но не была дописана из-за нехватки места.

Сейчас надпись представляется в следующем виде: «Ги (под титлом), помози рабе своей и недаи (•)» » ее содержание, как справедливо указывает Б. А. Рыбаков, своим благочестивым тоном выпадает из общего ряда.

По эпиграфическим данным надписи пряслице может быть отнесено к XIII в. Это сказывается в отходе формы некоторых букв от геометрического характера начертания, свойственного уставным буквам XI—XII вв. 11, которые мы наблюдали и на надписи Витебского пряслица. Таковы буквы: «Р» — с округлой петлей, «л» — широкое с характерным навершием, таким же, как и у «м», «л» и у неразобранного знака. В отличие от предыдущей надписи, «N»—более позднее: его перекладина уже не затрагивает концов вертикальных мачт, как в предыдущем случае. Характерна также и буква «Z,». Следует отметить, что начертание «м» с остроугольной серединой вместо наиболее часто употребляемой в древней Руси округлой 12, повидимому, объясняется особенностью материала, на котором прочерчивалась надпись. На камне было трудно соблюсти все правила древней каллиграфии.

Пряслице найдено в слое № 7 (квадрат 77), который всеми исследователями признается древнерусским. В этом слое найдены почти все гродненские литейные формочки, одну из которых Н. Н. Воронин датирует по процарапанному на ней знаку Рюриковичей XII—XIII вв. 13 Здесь же найдено 19 шиферных пряслиц (больше пряслиц содержит только подстилающий слой № 6, где их найдено 23) и 111 обломков стеклянных браслетов (максимальное количество среди всех 12 слоев) 14. Пряслице, следовательно, обнаружено в слоях, отражающих максимальное развитие древнерусского Гродно.

Пряслице № 3. Происходит, как и предыдущее, из раскопок Зд. Дурчевского на Замковой горе в Гродно. Надпись на этом пряслице не была замечена археологами и обнаружена лишь в 1948 г. автором настоящей заметки.

Выточено пряслице из светлорозового шифера. Форма, как и предыдущего, зонная. Надпись по боковой стороне, в отличие от предыдущих, сделана очень небрежно, жирными большими штрихами с наклоном влево (рис., п  — 3). Отчетливо читаются только три буквы: «имя». Далее, после точки идет знак, напоминающий букву «М» с покрывающей его чертой, затем снова точка в середине строки, после которой следует буква, напоминающая славянскую «v»; еще далее следует черточка в верхней части строки, напоминающая апостроф на предыдущем пряслице, по аналогии с которым и разделена данная надпись (идущая по кругу) на нашем рисунке.

Неясность прочерченных линий затруднила чтение надписи и для М. В. Щепкиной. Очень предположительно она допускает, что начертано нечто вроде «милуй мя», «помилуй мя», но настаивать на этом не решается. Любопытно, что мы снова встречаем надпись религиозного характера, как и на предыдущем, также гродненском пряслице. Датируется надпись в пределах XI—XV вв. (не точнее), так как вопрос датировки букв со столь неясным очертанием труден. Буква «Н», как кажется, по начертанию похожа на буквы XI—XII вв., когда ее перекладина писалась горизонтально. В пользу этого же, вероятно, может свидетельствовать и употребление здесь юса малого 15.

================================================================

К содержанию 57-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

Notes:

Б. А. Рыбаков. Овручские пряслица. МГУ, доклады и сообщения исторического факультета, вып. 4. М., 1946, стр. 28—31; его же. Ремесло древней Руси. М., 1948, стр. 198—201.

Датировки всех надписей произведены при консультации М. В. Щепкиной, которой выражаю искреннюю благодарность.

А. В. Арциховский. Курганы вятичей. М., 1930, стр. 31.

См., например, недавно открытые новгородские берестяные грамоты: «Поклоно от Карпа», «и ухо еси за мене дале», «сороцице эабыле» и др. А. В. Арциховский. Раскопки 1952 г. в Новгороде — «Вопросы истории», 1953, № 1, Приложение.

Zd. Durczewski. Stary zamek w Grodnie w swiete wykopalisk, dokonanych. w latach, 1937—1938; (оттиск из «Niemna», 1939, № 1, стр. 14). Б. А. Рыбаков. Ремесло древной Руси, стр. 200. Н. Н. Воронин. Раскопки в Гродно. КСИИМК, вып. XXVII, 1949, стр. 142- А. С. Орлов. Библиография русских надписей. М., 1952, стр. 228. В этом издании сообщается, что пряслице опубликовано в «Истории культуры древней Руси», т. I, 1950, стр. 109—110; на самом деле этого нет.

Zd. Durczewski. Указ. соч., стр. 14.

Н. Н. Воронин. Указ. соч., стр. 142.

Б. А. Рыбаков. Указ. соч., стр. 201.

А. С. Орлов. Указ. соч., Дополнения, стр. 288.

Сведением об этой надписи я обязан Б. А. Рыбакову.

Н. С. Чаев, Л. В. Черепнин. Русская палеография. М., 1947, стр. 138.

Там же, стр. 136. В общем, эпиграфические различия этого и предыдущего пряслиц те же, что и надписей знаменитых новгородских кратиров Братилы и Косты, датировка которых соответственно совпадает с датировкой каждого из наших пряслиц: сосуд Братилы — конец XI—начало XII в., сосуд Косты — конец XII—начало XIII в. См. Б. А. Рыбаков. Указ. соч., стр. 297—298.

Н. Н. Воронин. Раскопки в Гродно, стр. 142. Формбчки опубликованы Зд. Дурчевским (указ. соч.).

Н. Н. Воронин. Указ. соч., стр. 141.

Н. С. Чаев, Л. В. Черепнин. Русская палеография, стр. 135—136.