Вслушиваясь в слова.

Когда в начале года, во время послания Президента Федеральному Собранию, было заявлено о совокупности конституционных реформ, а также было объявлено о необходимости провести их в кратчайшие сроки (и даже назывался предположительно месяц март как дата принятия поправок), с позиции здравого смысла напрашивалось два вывода. Либо эти самые поправки уже готовы, а все исполнители процесса принятия поправок к Конституции давно расставлены по местам и ждут лишь отмашки для того, чтобы включить процесс на полный оборот, либо это манизм и процесс так скоро не реализуется.

Истина оказалась, как водится, где-то посередине. У Президента действительно были заготовки и достаточно проработанные, которые легли в качестве базиса в послание, а затем и в проект поправок Конституции. Это как минимум исходит из той скорости с которой был сверстан первый вариант поправок, буквально за несколько дней. Специалистам в области права достаточно один раз взглянуть на текст законопроекта, чтобы понять, как он разрабатывался, оттачивался ли он на протяжении длительного времени, или представляет собой черновик, к которому приступили буквально пару дней назад. Текст был изначально достаточно проработан, что давало понять, что он сделан не за пару дней и, вероятно. даже успел немного «вылежаться» и пройти повторную читку.

Но и без «сюрпризов» не обошлось. Было бы странно, если бы предложение что-то поменять в Конституции не привело бы к всплеску интереса к этому процессу у большого числа, как профессиональных политиков и «любителей реформ», так и просто обывателей, стремящихся сделать жизнь в стране лучше (желательно не вставая с дивана). Это нормально. Помнится, при обсуждении Конституции СССР 1977 года в адрес комиссии поступило более 1200 поправок. Так что такая активность была вполне ожидаемой и несколько затянула процесс.

Вдобавок из-за короновируса дата голосования по поправкам сместилась с 22 апреля на несколько месяцев. В результате голосование завершилось 1 июля. Его итоги подвели 3 июля. В тот же день Президент подписал указ об обнародовании и 4 июля (видимо в определенной долей троллинга наших заокеанских партнеров) и встал вопрос, а что же дальше.

А это, видимо с некоторой долей условности было обозначено на встрече Президента и состава конституционной комиссии на которой прозвучали некоторые весьма интересные и значимые в контексте понимания будущего России вещи. Одновременно они пролили свет и на некоторые события прошлого. Но обо всем по порядку, последовательно и основательно.

План законопроектных работ.

В первую очередь на встрече Путина с членами конституционной комиссии был обозначен вопрос будущих законопроектных работ. А эти работы можно назвать не просто существенными, а фактически гигантскими.

В качестве маленького пояснения нужно сказать, что многими государственными деятелями называлась цифра более чем в сто федеральных законов. В том числе некоторые законы придется не дополнять или изменять, а принимать с нуля. Эта цифра, кстати, постоянно росла. Если на первых заседаниях конституционной комиссии Крашенинников говорил о более чем 30 федеральных законах, то ближе к концу работу уже более чем о 50, а в преддверие всенародного голосования вообще называлась цифра в 82 федеральных закона. Сейчас более ста. На самом деле и это не все. Это лишь то, что требует обязательного внесения изменений и дополнения, либо принятия с нуля. Если же взять законы сопряженные, имеющие, например, бланкетные нормы, отсылающие к изменяемым, то боюсь, что общее число изменяемых законов может превысить и 300 (другое дело, что в некоторых из них корректировки требует буквально несколько слов, но от этого работа все равно не уменьшится).

Этого числа изменяемых или разрабатываемых федеральных законов должно хватить Государственной Думе для плотной работы на протяжении всего оставшегося времени. Хотя в последнее время и начали мелькать заявления о том, что Дума может быть досрочно распущена в это верится с трудом. Думе осталось работать чуть больше года, выборы в сентябре 2021 года. А объем законопроектной работы колоссален. Вероятность, что удастся все это сделать за два три месяца (а иначе, досрочные выборы в Госдуму в декабре будут невозможны) крайне мала. Но даже если взять критически важные законы, необходимые для перезапуска системы высших органов государственной власти, то и их принять в такие сроки крайне проблематично.

После же выборов в Государственную Думу (не важно, очередных или досрочных) нас должно ждать создание Правительства, основанного на парламентском большинстве. Именно это правительство должно будет взяться за корректировку всех подзаконных актов в соответствии с пластом измеренных законов. А также контролировать законопроектные работы в субъектах Российской Федерации, а те в муниципальных образованиях. А это – работа на годы.

Таким образом, в ближайшие годы Россия обречена провести в режиме корректировки законодательства на всех уровнях. Дай Бог, чтобы разумно и последовательно, а не в поспешности и горячности. Но при любых обстоятельствах много свободного времени у России нет.

Критически значимое

Что же такого критически значимого будет сделано в самое ближайшее время. В первую очередь – будет решено два вопроса: российской системы разделения властей и концентрации публичной власти в рамках единого государственного механизма управления. Видимо решение этих вопросов напрямую связано с возможностью остальных аспектов работы в период после плебисцита.

Первый вопрос связанный с новой системой разделения властей как раз и является тем, ради чего затеяна вся эта процедура с поправками. Путин теперь имеет безусловный мандат на практически любые изменения, возможность предлагать и проводить такие варианты организации новой системы разделения властей, что вряд ли кто-то сможет не только оспорить это, но и даже попытаться внести что-то альтернативное. Сила народной поддержки ошеломительная и упряма. Ее не оспоришь кадровыми или должностными потенциалами.

Президент, Правительство, две палаты Федерального Собрания и Государственный совет создадут новую систему разделения властей. Не трёхзвенную (криво прописанную в варианте конституции 1993) года – систему законодательной, исполнительной и судебной власти (которые введены главой 1 конституции и соответственно изменяться не могли), а более сбалансированную в контексте отдельных полномочий, где главным будет баланс полномочий, а не политических ролей. Конституция 1993 года допустила и ельцинский режим правления (с «берите суверенитета сколько хотите» и конфликтами с Государственной Думой и советом Федерации) и путинский, с вертикалью власти, но персонализированной. Теперь, видимо, для любого решения потребуется некоторый консенсус. Который придется искать на партийном, или межпартийном уровне. В зависимости от раскладов в контекстных узлах того механизма, который сейчас создается.

Вторая плоскость, которую ждут кардинальные перемены – это местное самоуправление. Определение его как часть публичной власти в купе с концептом «федеральных территорий» требует видимо совершенно новых решений для организации местного самоуправления и прописывания параметров взаимодействия между органами государственной власти и органами местного самоуправления. Муниципалитеты вливаются в вертикаль власти.

По этим двум вопросам уже в самое ближайшее время станут понятны новые контуры российской власти, новая система гравитации при принятии решений по поводу которой как раз и затевался весь этот марафон с поправками. Сегодня я наткнулся на надпись - «Поправки не исправят». Смею уверить, исправят. Те, кто сводит конституционный процесс только и исключительно к «обнулению» очень заблуждаются.

Вопросы миграции

Одна из наиболее значимых вещей о которой говорилось на встрече – это вопрос о миграционных процессах. Не секрет, что данные процессы – это часть нормальной жизни любого государства. Нет сейчас в мире ни одной страны (может быть за исключением КНРД), где миграции не существовало бы в масштабе комплексного социального явления. И Россия в этом плане не исключение.

Позволю себе процитировать заявление В.В. Путина на этой встрече «Россия нуждается в притоке новых граждан , в привлечении людей из-за границы. ... Что касается экономики, то совершенно очевидно, что с развитием экономики — нам уже не хватает, — а скоро это будет очень заметно: не будет хватать рабочих рук. Это становится реальным объективным ограничителем экономического роста в стране. Это одна из серьезных проблем».

И это говорится на фоне рапортов о том, что из-за короновирусных мероприятий и вследствие общемирового финансового кризиса (о котором в последнее время пытаются говорить поменьше и тише) замечен некоторый рост безработицы. Это может означать только одно. После решения вопроса о власти (принятия поправок) и создания новой модели управления нас ожидает серьезное изменение в экономической политике, связанное в том числе и с привлечение большого числа мигрантов, адаптированных к российским условиям.

Перечень их в принципе известен, еще весной был принят Указ Президента определяющий облегченное получение российского гражданства гражданам из таких стран, как Украина, Белоруссия. Молдавия и Казахстан. Просто так или для фарса такие вещи не принимаются. Не секрет, что экономические проблемы сейчас преследуют многие страны. Не исключение и постсоветское пространство. Даже если в политическом плане ничего радикального не случится на Украине, в Белоруссии и Молдавии, только лишь экономические причины заставят многих искать лучшей доли в России. Я предвижу вопросы о том, как «рагули», «майданутые» и т.д. приедут в Россию. Да в России в конце концов из них очень многие уже сейчас работают вахтой на Ямале, например, предпочитая сильно не афишировать свои нацистские и «ура-атлантические» (это когда в их мечтах Украина сотрудничает с США и ЕС на равных). Вероятно, этой же цели призвано способствовать появление в Россотрудничестве Е. Примакова младшего.

К словам Путина о заинтересованности в мигрантах нужно подходить как к данности и плану на ближайшее будущее. Ручейки, а затем и потоки мигрантов потекут в страну уже в самое ближайшее время. Для того, чтобы новое правительство России могло использовать наличие кадрового потенциала как сильную, а не слабую сторону экономических реформ.

Новый экономический порядок

Хорошо. Примем за данность, что, если Путин говорит о необходимости мигрантов, значит их приток будет организован. Остается открытым в таком случае вопрос о том, зачем такой приток нужен? Особенно в контексте имеющегося роста безработицы. Ответа на этот вопрос в настоящее время нет. По крайней мере в публичном пространстве. План по преодолению последствий экономического кризиса тоже не дает ответа на это. Он не о новых местах, а скорее о сохранении старых.

Что же имеет ввиду Президент, говоря о том, «что с развитием экономики — нам уже не хватает, — а скоро это будет очень заметно: не будет хватать рабочих рук». Видимо новую промышленную политику, поскольку создать такое количество рабочих мест в сферах помимо промышленности в России крайне проблематично.

Тут я предлагаю вспомнить, что с повестки дня никто не снимал другое заявление В.В. Путина о том, что в России будут созданы миллионы новых, технологичных рабочих мест. Да, места создаются, но пока что не в том масштабе, чтобы говорить о миллионах.

Да, говорилось о прорывных направлениях – искусственный интеллект, биотехнологии, фармацевтика, роботостроение, конверсионные военные технологии и т.д. Но все это пока что не облечено в конкретные планы, а значит нет и полного видения этих направлений. Более того, в последнее время предпринимались некоторые ходы, которые говорят о том, что изменения не только предполагаются, но и уже фактически начинаются.

Это и трехпроцентный налог с компаний IT индустрии, это и решение о допуске к госзаказу только продукции российских компаний, или компаний стран ЕАЭС (причем не с переклеенными ярлыками – поделок, собранных из китайских узлов где-то в Казахстане или Белоруссии).

Эта новелла уже вызвала некоторое волнение у нескольких стран-членов ЕАЭС. Например, Мясникович (руководящий сейчас ЕАЭС), уже выступил с критикой такого шага. Это естественно, т.к. отрежет от российских госзаказов значительную часть белорусского фальсификата, только уже не в продовольствии, а в промышленной сфере. Да и вообще само начинание очень сильно напоминает знаменитые контрсанкции по продуктам питания, которые фактически придали российскому агропрому дополнительное ускорение.

И не нужно «плакать» по поводу того, что Россия ставит барьеры конкуренции (пора понять, что конкуренция по нынешним лекалам в мире – это орудие вытеснения неугодных товаров с рынка, а не обеспечения рынка самым качественным товаром). Не надо «плакать», что граждане России не смогут купить «хамон», ой простите, «айфон» потому что этому поставлена государственная преграда. Нет. Вопрос касается только госзакупок, но этот сектор – это практически треть (если не больше) всех поставок в стране. При этом я не исключаю, если секционная вакханалия продолжится, в том числе стремление США, например, вводить санкции за якобы отстрел талибами американских солдат, заявленное спикером Палаты представителей Конгресса США Пелоси недавно, Россия не примет некоторые ответные меры на такие санкции в том числе и по промышленным товарам в потребительском секторе. Не сейчас, но в обозримой перспективе. Если кто-то надеется, что это прекратится в ноябре 2020 с возможной сменой (или не сменой) постояльца Белого Дома в США, то может не мечтать. И Трамп, и Байден в единодушном порыве будут пытаться вводить новые и новые санкции. От них (в части США) может освободить только физическая ликвидация США с политической карты мира. Но такие вещи мы не прогнозируем, естественно, и не желаем. Опять же не много разницы в «санкциях» США, или условных Республики Техас, Калифорнийского союза, или Федерации Новой Англии.

Так что будет? Вероятно, в ближайшее время за совокупностью принимаемого законодательства по поправкам будет сделана и работа по коррекции промышленной и экономической политики. Ее возможно не будут афишировать и тиражировать в СМИ, на ней точно не будут делать PR (это слишком сложно для большинства обывателей). Но делать будут, а мы будем присматриваться. Например, к этому числу можно отнести решение правительства России о переводе ряда технических регламентов в сфере строительства и сводов правил из разряда обязательных в разряд рекомендательных.

Сразу же после утверждения нового правительства (после выборов депутатов Государственной Думы) вероятно будет объявлено о начале новой промышленной политики. Политики основанной на инновациях, государственных инвестициях, прорывных технологиях (в том числе тех, которые уже объявлены в сфере ВПК, та самая конверсия, только конверсия «здорового человека», не кастрюли вместо ракет, а продукцию высоких технологий).

Я не берусь предсказывать все грани такой реформы. Это, наверное, и невозможно. Однако то, что она последует не вызывает сомнений. В конце концов Путин, спасший страну от развала в начале 00-х и создавший вертикаль власти, обеспечивший перевооружение армии и флота новыми образцами техники и прямо сейчас спроектировавший систему власти «Россия после Путина», видимо сделает и последний, крайне важный шаг – создаст в России современную, технологичную экономику.

Автор: Sir Max Merfie