Смерть близкого человека — тяжелое событие, однако некоторые, горюя, могут испытывать непреодолимое желание заняться сексом. Оказывается, скорбь — наименее близкое к сексуальному возбуждению состояние — может привести к гиперсексуальности, а секс помогает избавиться от боли и фрустрации благодаря всплеску дофамина.
Сексуальное влечение на фоне скорби — не самая приемлемая в нашем обществе тема для размышлений. Возможно, именно этим объясняется недостаток достойных и достоверных научных исследований этой взаимосвязи.
Одно из немногих исследований «похотливого горевания» сфокусировано на феномене сексуальной утраты. Оно утверждает, что потерявшие своих постоянных сексуальных партнеров люди тоскуют по самому сексу, а не только по погибшему любовнику.
Психотерапевты и сексологи утверждают, что чувствовать необъяснимое повышение либидо после смерти близкого — совершенно нормально. Патти Бриттон, клинический сексолог и просветитель в области секса, сказала в интервью Mel Magazine:
«Так выражается стремление заполнить пустоту и в буквальном, и в фигуральном смыслах. Мы скорбим из-за потери близости, тесной связи с другим. Вот почему подскакивает наше либидо — чтобы заполнить образовавшийся вакуум».
В этом есть рациональное зерно. Столкновение со смертью любимого человека может ввергнуть в состояние «живем лишь раз». Перед лицом быстротечности и хрупкости жизни хочется с головой уйти в отрыв и устроить «пир во время чумы».
Жизнь закончится, смерть неизбежна, так что лучший способ почувствовать себя живым (по крайней мере, для некоторых) — это тереться о другого теплого живого человека из плоти и крови.
Но помимо заполнения внутренней пустоты секс отлично отвлекает от боли и выводит из оцепенения, которые приносит нам смерть близких. Биолог-антрополог и старший исследователь в Институте Кинси Хелен Фишер утверждает:
«Переживание смерти „ломает“ течение здоровых химических процессов в нашем теле, а секс — по крайней мере, хороший секс — приводит в порядок уровень дофамина. Стимуляция гениталий активирует систему вознаграждения головного мозга, что вызывает чувство оптимизма, наполненности энергией, сфокусированности — и возрождает мотивацию».
Дофаминовый всплеск — хотя бы ненадолго — может немного успокоить наше переживание скорби.
В апреле 2018 года писательница Анхали Пинто как будто отразила теорию Фишер в своем эссе для Washington Post о череде сексуальных связей, в которые она вступала спустя пять месяцев после внезапной гибели своего супруга. Она описывает свой опыт как «погоню за выработкой химических веществ, которые заставляют чувствовать себя счастливой посреди всего этого одиночества».
Однако Анхали не только описала биологическое возбуждение от дофаминовго «прихода», который обеспечивается хорошим сексом по взаимному согласию.
Бросаясь в объятия незнакомцев, она обретала чувство контроля над своей жизнью в период, который без этого был бы по-настоящему мрачным:
«Секс с незнакомцами исцелял меня так, как не могли ни терапия, ни дружба, ни путешествия, ни писательство, ни фотография. Эти встречи помогли мне почувствовать себя сильной, желанной и прийти в гармонию со своим телом. Они возвращали мне контроль над собственной жизнью».
Конечно, так называемое приличное общество не будет с одобрением смотреть на секс с незнакомцами (или даже на любой секс) после такого травматического события, заметила Пинто. Секс — особенно инициированный женщиной — и так всё еще остается социальным табу, а уж после большого горя может трактоваться как маниакальное поведение.
Потеря супруга — одна из худших вещей, которые вообще могут с нами случиться. Потеря любого любимого человека ужасна. Поэтому проходящий через этот адский опыт должен иметь право делать всё, что угодно, чтобы почувствовать себя лучше (кроме незаконных и откровенно опасных вещей).
И если секс помогает вам пережить горе — то почему нет?
Оценили 2 человека
2 кармы