Глубина боли

Я обнимаю сына. Спрашиваю: «Как дела, сынок?», и плачу. Мой дар позволяет видеть его каждый день, точнее, каждую ночь. Прошло 652 дня, как его не стало. И каждый из этих дней я думаю о нём, вспоминаю. Ничего не могу и не хочу с этим поделать. В первое время видел его в каждом втором парне его возраста. На миг возникала безумная мысль, что там, в морге, это был не он. А он где-то прятался и вот появится и скажет, какую фигню он выкинул, но ты же простишь за это, папа? Да?

- А глаза можно посмотреть? – спрашивал я работника морга, а он смотрел на меня, как на идиота. А я до последнего надеялся. Но нет, вот его шрам, который он в детстве о кровать получил. Опознан. Номер 3010 превратился в моего сына – Слободчикова Илью Сергеевича.

Иногда внутри меня словно множество мониторов, на которых я одновременно вижу разные эпизоды его жизни. Вот роддом, несу его на пятый этаж, а вот его выносят с пятого этажа. Я не просто всё это вижу, я полноценно ощущаю. Да кто бы знал!? Больше бы проводил времени, больше бы… Да кто бы знал…

Увы, такие вещи можно понять, только пережив. Каждое горе оно индивидуально. Каждая потеря индивидуальна. Это нельзя пережить, с этим можно только жить. А вот как, тут уже каждому своё.

Вот мне навстречку вылетает какой-то хам, мажор, кто там ещё. Знает ли он, что я не сбавлю скорость, я иду на таран? Что мне гораздо «всёравнее», чем ему? Эх… успел, падлюка, свернуть.

Время лечит. Бог забирает лучших. Время просто притупляет боль. А бог… Да что мы знаем? Может, это мы сами туда отправляемся, когда наше время приходит. А Он и не причём.

Мысли, мысли. С такими вещами мы должны справляться сами. Кстати, сегодня Международный день объятий – лишний повод обнять своих сыновей и дочерей. Спросить, как дела? И жить дальше.