«Мы тут танков ни разу не видели»

Как воспринимают международную напряженность россияне, проживающие на границе с Украиной

Международный кризис, связанный с прогнозами эскалации на российско-украинской границе, никак не отразился на жизни россиян в приграничных районах. В этом убедились корреспонденты “Ъ”, побывав на нескольких КПП харьковского направления и в соседних селах. Пересечение границы не стало сложнее, силовиков на пунктах пропуска не прибавилось, а местные жители чаще видят волков, чем военных.

Автомобильный пункт пропуска «Нехотеевка» расположен на четырехполосной дороге Белгород—Харьков. Это один из крупнейших КПП на российско-украинской границе, но сейчас здесь малолюдно, как и все последние годы. До Белгорода и до Харькова расстояние одинаковое, по 40 км. Хорошо вычищенное шоссе, некогда очень популярное у жителей двух городов, стоит пустым: движения практически нет. Поток интенсивный только на коротком отрезке от границы до нескольких российских АЗС: массивные джипы с украинскими номерами заезжают туда заправить полный бак и сразу возвращаются обратно.

«На Украине бензин в два раза дороже»,— объясняют “Ъ” на ближайшей парковке с российской стороны. Многие машины на этой стоянке стоят попарно — с украинскими и российскими номерами. С украинским паспортом пересечь границу несложно, поэтому парковка превратилась в место встречи родственников. Водитель Infiniti с украинскими номерами перегружает продукты в Priora с воронежскими и охотно делится впечатлениями: «Границу переехали без проблем, украинцы документы почти не смотрели».

Из Ford Focus с украинскими номерами на парковку выходят две женщины. Наталья рассказывает “Ъ”, что везет маму домой, в Россию. Никаких изменений в пограничном режиме она не видит, новых требований не появилось: «С начала пандемии требуют основания для въезда на Украину. У меня собрана куча ксерокопий, вплоть до свидетельства о рождении. Проверяют все быстро». По словам Натальи, ни она, ни ее знакомые в Харькове не чувствуют обострения политической ситуации: «У нас все спокойно. Люди занимаются делом. Вот у вас на выезд стоят семь фур, а у нас в Россию — очередь из фур километра на три. Все работают, как и раньше». Прощаясь, Наталья добавляет: «Вечером посмотришь телевизор — хочется руки поотрывать тем, кто там все эти сюжеты запускает. Ну такой бред!» Ее мама согласно кивает.

Кафе «Колесо» в паре сотен метров от КПП «Нехотеевка» давно стало штабом местных таксистов. За 4 тыс. руб. они предлагают помощь в пересечении границы. Но по факту лишь находят украинцев, готовых взять попутчиков за часть этой суммы. В присутствии “Ъ” человек смог с их помощью уехать на Украину в течение получаса. «Если поедет женщина, с документами проще,— объясняет “Ъ” один из таксистов.— Если нет родственников, можно, например, сделать документ о необходимости лечения на Украине с печатью украинского медучреждения. Только справка должна выглядеть настоящей!» О перевозке мужчин через границу он предпочел не говорить.

Российские пограничники немногословны. Для въезда на Украину «пойдет украинский паспорт или наличие родственников», сказал “Ъ” один из них. Как именно нужно подтверждать родство, он не пояснил.

В Белгородской области вдоль границы с Украиной расположены крупные производства: птицефабрики, молочные комплексы, сахарные заводы. В поселках пахнет комбикормом; возле местных магазинов — множество объявлений о вакансиях на хлебобулочном, сахарном, других производствах. Внутри магазинов — зеленые плакаты с фамилией оперуполномоченного пограничного управления, телефоном и просьбой «сообщать о подозрительных автомобилях и гражданах». «Если на холм подниметесь, увидите пограничный забор,— рассказывает “Ъ” продавщица Галина в селе Архангельском.— Тут меньше пяти километров. Только не подниметесь вы, снега по пояс». Она пробивает покупки и делится историями. «Мне родственники звонят, говорят: ну что, у вас там танки стоят? Конечно, говорю, одни танки,— смеется женщина и поясняет: — Мы тут танков ни разу не видели».

В райцентре Шебекино о проходящей в семи километрах границе напоминает лишь название Харьковской улицы да старое расписание на автовокзале — в нем указаны два рейса в Харьков, суммарно восемь отправлений в неделю. «Уж лет пять, как не ходит ничего в Харьков. Ничего не меняется»,— рассказали “Ъ” в кассе. В местном торговом центре пустынно, поэтому корреспондентам “Ъ” сразу начали представлять продукцию южных виноделен. «Вот это игристое нам привозят из Крыма, который наш,— рассказывает продавец Светлана.— А у нас тут полнейшая тишина. Давно никого не видела в форме. Близость к границе не пугает — кому мы нужны? Я уверена, что и нам никто не нужен. Так что ничего не бойтесь, возьмите лучше вот этого полусухого».

Таблички о въезде в пограничную зону стоят во многих селах. Но увидеть наряд корреспондентам “Ъ” так и не удалось — даже в селе Терезовка, где до границы осталось меньше километра. В соседнем селе Мешковом гуляющий с собакой мужчина заверил, что «хохлы не забегают — только пограничники "мерцают" иногда, можете встретить». Но жителей села на улицах тоже нет — лишь в снегу возле местной школы играют дети. Рядом в полузаброшенном здании расположилось отделение Сбербанка — в нескольких комнатах с уцелевшими стеклами. «У нас давно здесь тихо, особенно зимой,— рассказала “Ъ” Елена, закутанная в платок и шарф одновременно.— Работа есть только в школе да в клубе. Некоторых автобус забирает работать "на бекон". Ну "на беконку", свинарники у нас так называют». По ее словам, политику в селе не обсуждают: «А что у вас рассказывают? Танки у нас должны стоять? Ага, конечно. Тут, бывает, по краю деревни волки ходят — наверное, оголодали зимой. А больше мы никого не видели».

Чтобы увидеть военных, нужно ехать в сторону райцентра Валуйки, где еще несколько лет назад разместилось несколько частей. Не покинули мест дислокации и военные из других частей в приграничных областях, например в воронежском Острогожске. «Все ли спокойно у вас на работе?» — поинтересовался корреспондент “Ъ” у ефрейтора-контрактника, заправляющего личный автомобиль на выезде из Острогожска. «Нормально,— ответил он.— Тушенку можно не покупать».

Олег Мухин, Андрей Цветков, Белгород