Разведрота разместилась в очень удобном месте, северо-западнее Армянска. Ощущалось близость моря - с запада дул тёплый соленый ветер, перебивая запах гари выжженной степи. В практически разрушенный посёлок не было смысла соваться - там ещё шли бои с ожесточенно сопротивляющимся врагом. А у разведки своя работа, свои задачи: добыть достоверные сведения о противнике, его группировке, численности, состоянии, расположении, вооружении и намерениях…
Да, рота занималась своими задачами, но к этой работе Кошелева не допускали. Почти каждый день уходили группы на задания - командованию требовалась свежая информация. А кто же ее добудет, как не разведка. Уже неделю Виктор маялся в неизвестности. Конечно, без дела не сидел - занимался со своим взводом, но больше на боевых выходах не бывал. Даже сам капитан Лысенко не раз ходил за языком, а про лейтенанта как будто забыл. Не раз, и не два подходил к командиру роты, но у того один ответ: "Еще не время!"
Однажды ротный почтальон принес письмо. Удивленный этому сообщению лейтенант - писать было некому - взял из рук письмоносца аккуратно запечатанный конверт. Письмо было от Вали. От Вали Шишкинской - училищной медсестры.
“Салют, боец! Ой, извините, товарищ лейтенант! С пламенным комсомольским приветом из родного вам училища, младший сержант Шишкинская!
Я, как только узнала вашу полевую почту, села писать письмо. Как обещала. Как ваши дела? Хорошо ли вас там приняли? Как воюете? Как бьете фашистскую гадину?
Мы с вами виделись всего ничего, а как уехали - будто что оторвалось внутри - стало грустно. Вы так молоды, а столько пришлось пережить. А все из-за меня. Я так чувствую себя виноватой. Если бы знала тогда, что вас отдают под трибунал из-за ревности лейтенанта Семенова, то сама бы пошла рассказать про этого неприятного человека. Он очень плохой человек.
Виктор! Я тоже решила уйти на фронт. Написала рапорт. Мама моя против, конечно. Но я твердо решила. Сейчас прохожу подготовку в качестве радиста, помимо своей медицинской специальности. Может меня тоже направят в разведку?! Хорошо было бы попасть к вам!”
Дальше Валя писала про Москву, про училище. О том, что стало тихо и спокойно - бомбежки прекратились. Будто и нет войны. А заканчивалось письмо такими словами:
“До свидания, Виктор! Я пишу “до свидания” потому, что надеюсь на встречу. Возможно увидимся, когда мы, наконец, раздавим фашистскую нечисть! А вы берегите себя! И простите за мое нескромное письмо. Валя”
Виктор с волнением перечитал письмо еще раз. Перед его глазами стоял образ девушки в белом халате в проеме окна медпункта. Вот бывает же так: раньше и знать не знал, что это за медсестра, причем даже имел отрицательное суждение о ней, но лишь одна встреча, один лишь взгляд, одно прикосновение, переменило все. Когда Виктор вспоминал о ней, а вспоминал он почти каждый день, то думал об их последней встрече. Как она смотрела на него, что говорила, как порывисто коснулась его руки…
– Товарищ гвардии лейтенант, – голос бойца отвлек его от мечтательных раздумий. – Вас ротный требует к себе.
“Неужели и обо мне вспомнили?!” – подумал про себя Кошелев. Он быстренько привел себя в порядок и отправился к командиру роты.
– Настало время устроить вам проверку, Кошелев, – сказал Лысенко, когда лейтенант доложил о своем прибытии. – Через это проходят все офицеры прибывшие в мою роту. Я изучил ваше личное дело, посмотрел в бою, присмотрелся со стороны в повседневной жизни. А теперь перейдем к непосредственной проверке ваших личных качеств - физических и внутренних. Начнем с короткого спарринга, как говорят англичане. Я знаю, что вы занимались боксом. Прошу!
Они с капитаном вышли на площадку, окруженную бойцами. Для личного состава роты это было обычное явление, и поэтому лица были серьезны. Никакого ожидания театрального представления - это был очередной урок. Офицеры сняли головные уборы и портупеи. Встали в стойки. Если Виктор стоял в классической боксерской стойке - левая нога впереди, левая рука согнутая в локте вынесена вперед, правая нога на шаг сзади и полшага вправо, правый кулак прикрывает подбородок - то капитан стоял в обычной стойке с опущенными руками. Но был какой-то весь собранный, напружиненный, но в то же время создавалось впечатление, что человек стоит расслабленно, и не представляет опасности. Виктор пошел в атаку нанося короткие прямые удары левой и тут же оказался на земле. Сидя на земле прислушался к своим ощущениям: нигде ничего не болит, но как он очутился на спине?
Кошелев вскочил на ноги, снова бросился в атаку. На этот раз получил ощутимый удар в грудь, да такой, будто врезался в бетонный столб. У него перехватило дыхание. Теперь он стал осторожничать - сбавил темп, нанося обманные удары, начал кружить вокруг партнера. Один раз даже достал правым хуком, так ему показалось, но удар пришелся в пустоту. Виктор разозлился. Как это так? Он, неоднократный чемпион училища, не может даже одного удара нанести. Начал комбинировать удары, наносил сериями, но все движения были или в пустоту, или их блокировал капитан. Наконец, ротный в стремительном броске опрокинул Кошелева на спину и зафиксировал того в болевом приеме. Виктор попытался вырваться из цепких рук и ног капитана, но безрезультатно, лишь себе причинил боль.
– Все! – сказал капитан. – Встаем! Достаточно…
Они встали на ноги. Виктор, морщась и потирая плечо в месте старого ранения, а капитан без всяких эмоций, лишь на мгновение показав на лице подобие улыбки.
– Неплохо, - сказал обращаясь к Кошелеву. А затем повернулся к бойцам и продолжил. – Все уяснили как необходимо действовать, когда на вашем пути встречается противник с боксерской подготовкой? Лейтенант Кошелев имеет довольно приличную подготовку, но он действовал как на ринге, поэтому проиграл. Но поле боя - это не ринг!
Среди бойцов послышались нестройные одобрительные возгласы.
– Имея такие навыки, как у вас, товарищ гвардии лейтенант, но при правильном их приложении, можно стать хорошим разведчиком… Но умение хорошо драться не самое главное в нашем деле, хотя и немаловажное. Обезоружить, оглушить, обездвижить - это одно. Но еще нужно уметь скрытно передвигаться, не обнаруживая себя, найти нужный объект. И каждое сказанное мною слово можно разбить на составляющие: как искать, как двигаться, как обезоружить, как оглушить, связать. Как заставить двигаться захваченного в плен и многое другое. Всему этому мы будем учиться. И я с вами: повторение - мать учения. Ваши физические данные в очень неплохом уровне. Будем заниматься!
С этого дня началась интенсивная индивидуальная подготовка лейтенанта. В этом помогали все: и офицеры роты, и бойцы. Со временем выяснилась задержка в проверке и подготовке Кошелева. Оказалось, что ждали подтверждения данных на Виктора, согласно запросу отправленного майором НКВД. И вот теперь, без оглядки на возможное прерывание в тренировках, учениях, можно заниматься. Изменилось и отношение подчиненных к лейтенанту. Если раньше было настороженное, то теперь более открытое, свойское. Частенько некоторые премудрости подсказывали или показывали опытные бойцы.
Но наиболее ценные знания получал от самого капитана. Лысенко был кладезью необходимых для разведчика знаний. Его беседы во время вечерних разборок-посиделок превращались в целые лекции. “Вот бы нам такого преподавателя во время учебы в училище”- думал Кошелев.
– Разведка, добывая сведения о противнике, проявляется как один из важнейших видов боевого обеспечения, – говорил, Лысенко. – Она направлена на предотвращение внезапного нападения противника, или снижение эффективности его ударов, если нападение произошло. Также для создания благоприятных условия для организованного, своевременного вступления и успешного проведения боя. Своевременность и оперативность, целеустремленность и непрерывность, активность и скрытность, достоверность и точность разведданных – вот основные требования, предъявляемые к разведке. А наблюдение, подслушивание, поиск, налет, засада, разведка боем – являются основными способами ведения войсковой разведки.
Удивительного ума и мудрости был капитан. Слушая его рассуждения на разные темы, житейскую мудрость, можно подумать, что перед ними сидит убеленный сединами старик. Настолько были глубоки его познания в военном деле и человеческой психологии. А ведь ему было всего тридцать шесть лет.
— Разведчик должен, в первую очередь, иметь отменную психологическую устойчивость. Важно, чтобы в ответственный момент не запиниковал… В большинстве случаев погибают неопытные потому, что они раньше бросаются в панику. Таких первыми замечает противник и берут на прицел. И еще: нужно привыкнуть к мысли, что в любой момент тебя могут убить. Осознать и свыкнуться с этим. Если ты думаешь, как бы выжить, ты уже ненадежен. Мы на войне. Ты обязан победить свой страх. Зачем бояться того, чего не случилось, а только может случиться?!
Учил концентрироваться на тех вещах, на которые ты можешь повлиять. Для бойцов, особенно во время боевых выходов на задания, ложиться огромная психологическая и физическая нагрузка. Поэтому необходимо учиться успокаивать ум, останавливая поток непродуктивных, катастрофических образов. Наиболее действенным способом является медитация. Теперь Виктор понял чем занимались бойцы, сидя в кругу, в первый день его прибытия в роту. Медитируя перед боевыми выходами боец освобождает свой ум от лишних мыслей, концентрируясь лишь на выполнении задания.
— Самым быстрым и действенным способом успокоиться в критической ситуации является дыхание. Для этого используется два варианта дыхания в зависимости от обстановки, или оба варианта вместе. Первый вариант: глубокое размеренное дыхание животом. На четыре счёта вдох, на четыре - выдох. Второй вариант: охлаждающее дыхание. Для этого нужно язык скрутить в трубочку и, вдыхать через язык. А выдыхать через нос. Делать это нужно спокойно, не торопясь, медленно - в течение нескольких минут. Потренируйтесь! На сегодня все. Завтра затронем тему правильного сна и отдыха. А также способы преодоления боли.
Вечером Виктор сел писать ответное письмо Вале Шишкинской. Оно было коротким, немногословным - Кошелев не любил писать письма.
«Здравствуйте, Валентина! —писал он.— Очень был рад, когда получил от вас письмо. Весьма неожиданно и приятно. Я думал, что вы уже забыли про меня.
Мы сейчас дислоцируемся в Крыму. Фашисты заперты в полуострове. Хотя гитлеровская гадина отчаянно сопротивляется, но мы скоро их изгоним отсюда.
Валя! Я тоже, как и ваша мама, не поддерживаю ваше решение идти на фронт. Не женское это дело воевать. У вас есть прекрасная специальность. Прекрасная работа. Вы там тоже нужны. Сейчас уже не сорок первый год — Красная Армия наступает по всем фронтам.
Берегите себя! Я тоже пишу «до свидания»! Виктор.»
Виктор запечатал письмо, написал адрес и задумался. В памяти народной навечно останется образ советской женщины - труженицы, матери, жены и вдовы солдатской. Не найти профессии, которой не смогли бы овладеть женщины. Не было видов деятельности, с которыми не смогли бы справиться они. Тяжелой ношей легла на плечи хрупких женщин эта война. Одно дело - воевать, знать за что воюешь и с кем воюешь. Другое дело - постоянно находиться в ожидании, неведении. Каждый день ждать писем с фронта. А что принесет почтальон: то ли радостную весточку, то ли похоронку?
Вот и задумался Виктор: а правильно ли он сделал, что отсоветовал Валентине уходить на фронт?! Сотни тысяч женщин стали летчицами, зенитчицами, танкистами, пулеметчицами, снайперами, разведчицами, связистками, медсестрами. Валя - девушка бойкая, решительная. Не в ее характере проявлять малодушие.
Тем не менее Виктор не стал переписывать письмо заново. Пусть прочитает и узнает мнение человека, ставшего близким с некоторых пор.
(Продолжение следует)
Рамзан Саматов
Оценили 75 человек
132 кармы